Остаток сеанса я провел, пытаясь успокоить Линн.

— Марк не кажется мне таким уж опрометчивым человеком. Очевидно, он очень расстроен, но я не думаю, что сел в самолет и улетел в никуда. Более вероятно, что он все еще в городе и снял номер на несколько дней, нужно отыскать его и постараться наладить контакт.

— А если не удастся? — спросила она и снова заплакала, — я сделала все, что могла придумать, Том! Я говорила ему, что люблю его, и показывала ему это всеми возможными способами! Что еще я могу сделать?

— Я не думаю, что есть другой выход, Линн, по крайней мере, прямо сейчас. Эти противоречия Марк должен решить внутри себя, и все, что мы можем сделать, — это поддержать его.

— Смотри», — сказал я через минуту. — Я должен снова увидеться с Марком в четверг днем. Дава, й ты постараешься успокоиться, по крайней мере, до тех пор. Если он появится и скажет мне, что не связывался с тобой тем или иным способом, то обещаю позвонить сразу же после сеанса, чтобы ты знала, что он все еще здесь, хорошо? А пока делайте все, что в ваших силах, чтобы жить дальше. Встретьтесь с другом, сходите в кино, сделайте что-нибудь, чтобы отвлечь себя, а не сидеть и беспокоиться. Марк очень вас любит, мы оба знаем. Да, его эмоции взяли верх, но это же не значит, что он ушел навсегда.

Не думаю, что мой ответ ее не успокоил. Но это было то немногое, что я мог предложить в плане комфорта, и Линн все-таки была немного спокойнее, когда покинула мой офис.

К моему приятному удивлению, в следующий четверг Марк вошел в мой офис вовремя. Выглядел он беспокойными и был слегка застенчив.

Когда он сел, все, что он сказал, было:

— Привет, Том.

— Привет, Марк. Ты был на связи с Линн со вторника?

Робкий взгляд еще больше потупился.

— Да, я оставил ей сообщение, вчера днем. Просто сказал, что со мной все в порядке, что я нашел место, где могу ненадолго остановиться, и что я буду на связи.

— Думаю, вы можете себе представить, как она была очень расстроена, когда я ее увидел.

— Да, ну я... — Он сел и посмотрел на меня прямо. Робость ушла из взгляда, и ее место заняла серьезность. — Мне просто пришлось уйти, Том, у меня не оставалось выбора. Я чувствовал, что моя голова готова разлететься на кусочки.

Я кивнул и сказал:

— Почему бы тебе не рассказать мне об этом?

То, что последовало за этим, было довольно предсказуемо в общих чертах, вот только детали были для меня новыми. Ряд инцидентов, каждый из которых был довольно незначительным сам по себе, продолжал напоминать Марку о той боли и неуверенности, с которыми он пытался справиться. Или, скорее, я должен сказать «старался изо всех сил, сдержать себя», потому что он часто сопротивлялся возможности поработать над этим, хотя и Линн, и я предлагали ему не единожды. В прошлый четверг он был дома один, потому что у Линн вечером была встреча, и смотрел «Неверная» с Ричардом Гиром и Дайан Лейн. Это разрушительный фильм о жене, состоящей в, казалось бы, счастливом браке, которая впадает в жаркую любовную интригу; разумеется, это совершенно не подняло настроения Марка. Марк сказал мне, что особенно плохо ему стало, когда в какой-то момент во время секса персонаж Дайан Лейн сказал своему любовнику что-то похожее на то, что Линн любит говорить Марку в постели.

— Я думаю, это просто напугало меня. Ничего, кроме совпадения, но мой разум начал двигаться по следу того, как у Линн была любовная интрижка, и все это время она притворялась, что любит меня.

Когда Линн пришла домой, Марк ничего не рассказал ей о фильме, и как ему было не по себе. Не сумев заснуть, он оказался в своем кабинете и проиграл в шахматы на компьютере половину ночи.

— К понедельнику я почувствовал себя лучше и бы выбросил это из головы, наверное. Мы с Линн занимались любовью, и это было действительно здорово. Невероятно долго, что удовлетворяло, я думаю, для нас обоих. После этого мы лежали в постели в полусне, и я чувствовал себя по-настоящему счастливым. Линн поцеловала меня в шею, просто сонно, сказала: «Детка, ты самый-самый лучший», и через минуту заснула, я почувствовал, как изменилось ее дыхание. Я знаю, что она хотела быть милой, любящей. Но то, что она сказала, начало меня разъедать! Я лучший? Абсолютно лучший? Но ты трахалась с десятками, а может и с сотнями других парней. Могу ли я быть лучшим, если я недостаточно хорош, даже чтобы удовлетворить свою жену?! Я понимал, что веду себя нелепо, что взял сладкое замечание Линн и превратил его в нож, чтобы ранить себя, но просто ничего не мог с собой поделать! Я лежал, чувствуя себя все хуже и хуже, пока она счастливо спала рядышком. Наконец, около 2 часов ночи я встал и пошел на кухню за сэндвичем, и вдруг вспомнил, что не вынес мусор на вывоз во вторник утром. Я вытащил пакет из корзины для мусора и завязал и отнес в гараж к большим мусорным бакам. И по дороге я зацепился за мешок и разорвал его, половина мусора вылилась на пол гаража. Я выругался и взял метлу, чтобы убрать мусор, но на полу увидел открытую коробку презервативов. Это была коробка с дюжиной, а осталось три. Я сошел с ума, я должен был точно знать, сколько было использовано! Я положил несколько старых газет, вывалил все содержимое мешка, отсортировал и я нашел только два других. Пять презервативов. Таким образом, семь должно было быть употреблено по назначению, одним или несколькими приятелями Линн. Я убрал беспорядок, но все это время мой мозг работал на милю в минуту. Может ли Линн все еще трахаться с другими? Я не хотел в это верить, и я действительно не верил это. Она дала мне обещание, и я искренне доверяю ей, я верю.

Я, должно быть, выглядел немного скептически — не к Линн, а к глубине веры Марка в нее.

— Ты слышал ее, Том. Она никогда не изменяла своему парню из старшей школы или своему придурку первому мужу, даже несмотря на искушение. И я верю, что она не солгала бы и мне. Это просто... ну, это вроде как очевидно. Но мысли... Были ли это презервативы, которые она выбрасывала, потому что они ей больше не нужны? И если да, то почему выбрасывает их только сейчас, почти через три месяца после того, как она пообещала перестать трахаться с другими? А где семь оставшихся, когда они были использованы? — Его лицо отражало отчаяние, тоска звучала в голосе. — Даже если она БЫЛА верна мне все эти месяцы, презервативы напомнили мне все годы, когда их употребляла... когда она занималась сексом с Бог знает сколько мужчин.

— Чем больше я думал об этом, тем больше я думал, что никогда не смогу быть уверенным в том, что меня одного достаточно для нее. Проведет ли она остаток своей жизни, чувствуя себя скованной моногамией, желая каким-то образом иметь других любовников, но сдерживая себя только для того, чтобы не потерять меня? Эта идея едва ли заставила меня почувствовать себя лучше! Я терзался всю ночь, становясь все более и более сумасшедшим. И примерно в 5:30 я сдался и сказал, вот и все, мне здесь нет места. Я собрал пару сумок, оставил свое кольцо, написал ей записку, и укатил к черту на своем Додже.

Мы оба молча сидели, каждый из нас задумался. Марк был усталым и эмоционально подавленным. Он использовал свою пожизненную стратегию, отталкивать эмоциональные проблемы, а не встречать их грудью, и это разрывало его на части. Было очевидно, что он любит Линн. И столь же очевидно, что она любила его, и была готова и желала быть верной женой, которую он хотел и в которой нуждался. Но я не был очень уверен, что он сможет преодолеть свои мучительные чувства по поводу ее секса с другими мужчинами, и уж конечно, он этого не сделает, если не начнет говорить об этом, со мной и с ней. Я сказал:

— Марк, похоже, тебе очень больно, но я не слышу, чтобы ты сказал: «Я закончил с Линн, я хочу развода». Это правда?

— Нет, я... — он сидел с минуту молча, — я люблю ее. Я никогда не переставал любить ее. Если бы я только мог... я не знаю, стереть эту сцену из моей головы.

Снова тишина.

— Послушай, Марк, ты

Марк и Линн, когда пришли вместе на следующей неделе, выглядели напряженными. Я спросил их, как прошли сексуальные смены, и это вызвало некоторые улыбки. Лиэнн сказала:

— Думаю, Марку это понравилось, но мне очень понравилось! — Она хихикнула. — Это было так... так роскошно — лечь и заставить его доставить мне удовольствие именно так, как я этого хотела, столько, сколько я хотела. И он тоже заставил меня, ну, скажем так, он оставил меня очень уставшей и очень довольной!

Марк улыбнулся и сказал:

— Мне тоже было весело. В каком-то смысле доставлять удовольствие Линн в ее дни было даже интереснее, чем быть боссом в мои дни. Знать, что я делаю именно то, что она хотела, именно то, что ей нравилось больше всего, и видеть ее удовольствие — это было просто приятно.

— Я тоже любила это, когда подошла моя очередь, — вмешалась Линн. — Быть, как бы маленькой секс-гейшей Марка, просто обслуживала его так, как он хотел — это было круто!

— Хорошо, — сказал я. — Похоже, что последние несколько недель с этими безумными правилами, которые я дал вам, сработали именно так, как я надеялся. Вы немного повеселились, сделали новые вещи и, возможно, узнали немного больше о том, что нравится каждому из вас, и то, что нравится вашему партнеру. Заканчиваем игры: занимайся любовью, как хотите, и когда хотите. Это не мешает вам время от времени проводить день «Марк-главный» или день «Ответственная Линн», если хотите. Вытащите Камасутру закажите и найдите новую позу, если хотите и т. д. Пока секс доставляет удовольствие, а чувства приятны, вы можете делать это хоть на трапеции или тем же старым знакомым способом в своей постели.

Они кивнули, все еще улыбаясь, но я чувствовал, как напряжение возвращается. Они оба знали, что их ждет.

— Марк, — сказал я, — у тебя есть несколько вопросов к Линн о ее встречах с другими мужчинами. Почему бы тебе не задать их сейчас?

Краткое молчание. Он выглядел серьезным, она просто выглядела напуганной.

— Детка, — сказал он, — я думал, прежде чем мы начали приходить к Тому, что лучше всего было бы просто не думать ни о чем из этого, просто выбросить это из головы. Но это явно не сработало. Итак, мы с Томом обсудили тот факт, что, если я узнаю правду, то могу с этим справиться вместо того, чтобы бороться с призрачными картинками в моей голове. Это подходит тебе?

Она напряженно кивнула.

— Да, Марк. Я готова сделать все, что поможет нам двигаться вперед.

— Помимо Тео, — сказал он, — сколько раз ты занималась сексом с кем-то еще в нашем доме?

Лиэнн немного расслабилась. Это было легко.

— Всего один раз. Давным-давно, по крайней мере, пару лет назад. Это было на заднем дворе, как с Тео, однажды днем, когда вы были на той конференции в Сиэтле.

— Хорошо. Эм, ты сказала, что была с Тео несколько раз до дня в нашем доме, верно? — Она кивнула. — Как вообще много раз ты, занимались сексом с одним и тем же парнем?

— В большинстве случаев это было всего один раз. Время от времени, но не слишком часто, я виделась с парнем два или три раза. Но никогда больше четырех или пяти.

— Значит, никогда не было ничего длительного или чего-то большего, чем случайный секс?

Этот вопрос имел большое значение для Марка, я видел это по его попытке выглядеть расслабленным и небрежным, когда он задавал.

«Нет, дорогой. Для меня это было о сексе без условий. Иногда я могла почувствовать, что парню нужно что-то большее, и просто переставала с ним встречаться. Они никогда не звонили мне, Марк, я всегда звонил им. Никто никогда не получал моего номера телефона и не знал, где я живу. И единственными парнями, которых я видел больше одного раза, были те, кто придерживался того же отношения, что и я — это для забавы, и ничего более.

— Итак, было несколько парней, с которыми ты встречалась четыре или пять раз, как с Тео, но не более того?

— Может, полдюжины я видел пять раз, я точно не знаю. Но больше никогда не было.

— Не являлось ли это желанием любови или занятий любовью, дорогая?

Она внезапно стала встревоженной и крепко сжала руку Марка.

— Речь скорее об азарте, о чувстве привлекательности. Никаких чувств у меня не было.

— Хорошо, Линн, мы можем поговорить об этом? Можешь ты можешь хотя бы попытаться помочь мне понять, ПОЧЕМУ тебе так нужно было это сделать? Какие чувства ты скрываешь?

Я тихо наблюдал из-за стола. Марк выглядел серьезным, но все контролировал, казалось, ему удавалось внимательно слушать, не испытывая эмоционального подавления.

— Ты... ты знаешь, моего отца? Я никогда не чувствовала уверенности в его любви, никогда не чувствовала, что могу удерживать его внимание дольше, чем на несколько минут. Потому встречи на одну ночь были безопаснее — я ничем не рисковала, поскольку не было никаких последующих действий, не создавалось привязанностей, и я никогда не чувствовала себя обиженной, как часто случалось из-за моего отца, чей интерес ко мне был недолгим. Я была тем, кто контролировал, и никого не подпускала близко. Просто получала доказательства: «Я привлекательная, я сексуальная, я завожу мужчин».

— И ты думаешь, что тебе это больше не нужно? — тихо спросил Марк.

Линн взглянула на меня и улыбнулась.

— Когда я встретила тебя, Марк, мне все еще было трудно поверить в то, что может быть кто-то, кто сможет действительно любить меня действительно долго. И эти быстрые... эти свидания на одну ночь спасали от страха, что меня бросят, чего я всегда боялась. Но ты любишь меня. — Она одарила его ослепительной любящей улыбкой. — После всех этих лет вы заставили меня поверить в то, что кто-то замечательный может любить меня, не потерять интереса или просто бросить меня. Работа с Томом помогла мне по-настоящему поверить в это и по-настоящему довериться твоей любви. Так что, конечно, я все еще немного боюсь, что меня обидят, но уже не так сильно, не так сильно, чтобы мне нужно было поддерживаться бессмысленным сексом. Я действительно не скучаю по нему, понимаешь? Я говорила Тому, даже когда ты ушел, и я так боялся, что ты ушел навсегда, то не хотела выйти и найти кого-нибудь, просто хотела, чтобы ты вернулся. — Она посмотрела на него. — Ты единственный, Марк.

«Вау» — подумал я. Она прекрасно ответила на его вопросы, правдиво, и с любовью. Я надеялся, что этого будет достаточно, но мы еще не закончили. Марк ей улыбался.

— Спасибо, дорогая», — сказал он.

Это был приятный момент; но потом все закончилось, и лицо Марка снова напряглось. Он отвел взгляд.

— Сколько? — прозвучало тихо, но почти как рычание, он посмотрел на Линн, пристально глядя на нее. — Сколько мужчин было, Линн?

— Я не знаю, Марк. Иногда было один или два — или ни одного. Конечно, были месяцы, когда я не... когда меня не было ни с кем. А иногда это было чаще. Думаю, несколько раз, пару раз за одну неделю.

— Это имело отношение к тому, как мы поживали... ну, в постели?

— Я так не думаю, — сказала она. — Это было скорее по воле случая — встречу ли я кого-нибудь. И насколько мы с тобой были заняты в целом, был ли я завален бизнесом с недвижимостью, был ли ты в отъезде, например, в Милуоки, или часто в окрестностях. Когда мы проводили много времени вместе, например, в отпуске или во время отпуска, никого не было. Потому что все, чего я хотела, это быть с тобой. Это приходило мне в голову, только когда я была одна.

Воцарилась тишина; а затем, прежде чем Марк снова заговорил, Линн продолжила.

— На самом деле, вы знаете сейчас мне кажется, что иногда мои отношения на одну ночь случались сразу именно после того, как мне приходилось иметь дело с моим отцом, будь то телефонный звонок, или иногда после того, как он и моя мама навещали нас, или же мы выбирались чтобы увидеть их. Похоже, я несколько раз выходила и находила кого-то сразу на следующий день или два. Не думаю, что я осознавала это раньше. Думаю, разговоры с Томом в том числе и о моем отце, заставил меня увидеть связь.

Он кивнул, задумавшись.

— Итак, как ты думаешь, сколько всего вместе?

— С тех пор, как мы поженились?

— Да, — ответил он.

Я предупредил Линн, чтобы она не говорила

О, я не знаю, Марк, это действительно важно? — Он кивнул, потому что это имело для него большое значение — В среднем, примерно два раза в месяц, — сказала она. Может быть, чуть больше.

Мы молчали, и я смотрел, как Марк подсчитывал. Это длилось более четырех лет, значит около сотни, возможно 125, в зависимости от того, что означало её «немного больше».

— Это мужчины, или... или сколько раз ты трахалась с ними? — он спросил.

— Раз занимается сексом. Мужчин меньше.

Повисла тяжелая тишина, которую я нарушил, задав свой вопрос.

Марк, за четыре года твоего брака с Линн, как часто ты думаешь, что ты и она занимались любовью? Он выглядел удивленным.

Черт возьми, я не задумывался, ну, в среднем, по крайней мере три раза в неделю. Бывают недели, это меньше, но опять же, в отпуске это хотя бы один раз в день, так что это среднее значение. Я бы сказал, да, три раза в неделю.

Линн согласно кивнула.

— Итак, чтобы представить это в перспективе, — сказал я, — вы, ребята, занимались любовью вместе, может быть, 630 раз или около того. — Я смотрел на лицо Марка, пока он пересчитывал.

Вы можете сказать себе: «Причем тут в числах?» Но для многих людей (по крайней мере, для многих мужчин) они имеют большое значение, логично это или нет. Я надеялся, что для Марка будет иметь значение, что они с Линн занимались любовью в шесть раз чаще, чем она с другими. Это было плохой момент для завершения сеанса; однако ничего не поделаешь. У нас не было времени, и меня ждал другой пациент. Но, по крайней мере, мне удалось напомнить Марку, что 600 — это намного больше, чем 100. Несмотря на это, отношения между ним и Линн были напряженными, когда они покидали мой офис.

****************

Когда я в следующий раз увидел Марка, одного, я понял, что он обеспокоен. Напряженный и, вероятно, сердитый. Я с трудом поздоровался, когда он разразился:

— Сотня! Может, больше, может, даже полторы! Господи Исусе!

— Хорошо», — сказал я, — ты, очевидно, думаешь о числах, так что давай поговорим о числах. Как ты думаешь, сколько мужчин было, Марк?

Он посмотрел на меня, его гнев внезапно на мгновение приутих, и я холодно сказал:

— О, ты не посчитал? Что ж, следуй за мной. Линн сказала: «два раза в месяц или чуть больше». В четырех годах 48 месяцев, так что давайте назовем это 100 раз, или, может быть, 125 как максимум. Так вот, она сказала, что было, наверное, полдюжины мужчин, которых она видела пять раз... это 30, осталось 95. Что касается остальных, она сказала «изредка», что видела парня более одного раза, возможно, два или три раза. Если «время от времени» означает, скажем, одного из каждых трех, то одна треть парней, которых она видела два или три раза (в среднем назовите это 2, 5), а остальные две трети только один раз. Как ваша алгебра, Марк? В конце концов, вы же инженер. 2x / 3 + 2, 5 (x / 3) = 95. «Итак, 4, 5x / 3 = 95, что означает 1, 5x = 95. Я получаю x = 63. Плюс исходные 6 составляют 69 человек. Как тебе, Марк, число 69 кажется как-то подходящим?

Я говорила холодно, даже немного резко, и мой тон явно озадачил Марка. Однако он последовал расчету и кивнул головой.

— Да, согласен, 69 парней.

Не давая ему времени сказать «и это отвратительно» или «посмотреть, какой шлюхой была Линн», я настаивал.

— Марк, со сколькими женщинами у тебя был секс за годы, прошедшие между твоим разводом и встречей с Линн?

Он выглядел еще более сбитым с толку.

Я... не знаю — может быть, сто? Думаю, не меньше восьмидесяти. Но Том, это было в прошлом!

— Подожди, Марк? Линн не была ни с кем еще с того дня, как ты застал ее с Тео — это уже несколько месяцев назад. Так скажите, почему именно её 69 хуже, чем твои 80?

Он выглядел еще более озадаченным, затем торжествующим.

Потому что... потому что меня тогда с ней не было. Мы не были женаты, черт возьми!

— И это так, но... разве ты не одобрил это? Разве сам не сказал ей, что с тобой все в порядке? Ради Бога, Марк, пора становиться мужчиной!

Вот теперь он был по-настоящему шокирован. Думаю, он был слишком удивлен, чтобы даже обидеться, хотя, наверное, имел на это право.

— Просто ответь мне на несколько вопросов, хорошо? Легкие, все да или нет. Он кивнул, и я выстрелил в него один за другим, едва давая ему время ответить, как задавал следующий.

— Ты любишь Линн?

— Да.

— Она все еще та женщина, с которой ты хочешь провести свою жизнь?

— Да.

— Ты веришь, что она любит тебя?

— Да.

— Ты думаешь, что она тебе когда-нибудь изменяла?

— Нет.

— Ты веришь, что она сдержит слово и навсегда бросит других мужчин?

— Да.

— Делала ли она когда-нибудь что-нибудь, чтобы заставить тебя думать, что секс с кем-либо из этих мужчин был для нее лучше или важнее, чем секс с тобой?

— Нет.

— Она когда-нибудь давала хоть малейшее указание на то, что стала менее чем счастливой от моногамной сексуальной жизни?

— Нет.

— На самом деле, разве она постоянно понять, насколько ей нравится заниматься с тобой любовью?

— Да.

Я откинулся назад и позволил тишине заполнить комнату на несколько мгновений.

— Итог, Марк. Ты любишь Линн, и она явно обожает тебя. У нее был секс с другими парнями; у тебя был секс с другими женщинами. Ты отказался от этого; она отказалась от этого. Любовь между вами безупречная, а секс в последнее время, кажется, идет «на ура». Итак, пора принять это; пора преодолеть себя, стать мужчиной и вернуться к своей жене. Полностью, Марк, полностью во всех отношениях. Пора утопить ее в своей привязанности, дать ей почувствовать каждую минуту, что она для тебя значит. Пора показать ей, что она самая важная вещь в твоей жизни.

Я немного смягчил голос.

— Это не значит, что ты никогда не имеешь права чувствовать себя обиженным или неуверенным. Это не значит, что ты не можешь просить ободрения. Я полагаю, ты захочешь больше поговорить с Линн о ее встречах, и это займет некоторое время. В то же время они действительно больше не имеют для тебя значения. У тебя, у вас все в порядке, спроси её и попроси, позволь ей успокоить тебя. Пусть она скажет тебе десять раз, тысячу раз, что она со всем этим покончила и что ты все, что ей нужно. Потому что это правда.

****************

Я видел Линн одну только после этого еще один раз, и их двоих вместе еще примерно восемь сеансов, постепенно увеличивая периоды до одного раза в месяц. На сеансе с Линн я сказал ей, что уязвил Марка довольно сильно, но я думал, что он готов к этому.

— Он доверяет мне, и я думаю, что мои слова останутся с ним. Я вполне уверен, что твой муж будет любящим и ласковым еще некоторое время.

Она усмехнулась мне.

— Звучит неплохо!

— Просто всегда будь готова успокоить его, — сказал я, — он все еще чувствует себя незащищенным и обиженным. И это чувства могут прорываться в странные моменты; он может захотеть спросить вас об этом или просто высмеять и сделать резкие замечания в адрес тебя и других парней. Ты должна быть терпеливой и любящей. Дай ему понять, что ты понимаешь, что для этого нужно время, но прошлое в прошлом. Если у него будут вопросы, даже если он будет задавать одни и те же вопросы снова и снова, постарайся проявить к нему терпение. И если он станет неприятным и оскорбит ваши чувства, остановите его! Помните, что вы имеете такое же право на доверие, любовь и уважение, как и он.

Мы говорили до конца сеанса о том, как все может пойти и как ей с этим справиться. В конце она сказала:

— Я действительно хочу обнять тебя, Том, я невероятно благодарна тебе за то, что ты для нас сделал! Но почему-то это кажется немного... Не знаю, как будто

это не совсем то, что нужно делать вдвоем в этом офисе.

Я кивнул и сказал:

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, Линн. Но я ценю это чувство.

****************

Еще восемь сеансов с Марком и Линн были на самом деле просто мерой предосторожности для меня, чтобы сгладить неровности, если они возникнут. Иногда они приходили и рассказывали о вспыльчивом разговоре, который у них был на прошлой неделе, или о моментах, когда у Марка возникала неуверенность. Был один сеанс, когда Линн была действительно подавлена, чувствуя, что Марк неосознанно тыкает в нее по поводу других мужчин, делая косвенные, ехидные замечания. Он был ошеломлен, услышав, что она так себя чувствует, и тут же извинился. Но были и замечательные моменты, в том числе две истории, которые вселили в меня большие надежды. На третьем сеансе Марк сказал:

— Две ночи назад произошло нечто такое, чего я бы не понял раньше, до того, как мы начали встречаться с тобой. После ужина я работал в своем офисе и слышал, как Линн разговаривает по телефону в другой комнате, я полагал, что она разговаривает со своими родителями. А потом, через некоторое время, она подошла к двери и просто стояла, ожидая меня. И когда я обернулся, то увидел, что она плакала. И она сказала: «Марк, извини, что беспокою тебя, когда ты работаешь, но... как ты думаешь, мы могли бы сейчас пойти, чтобы ты вправил мне мозги через задницу? А потом просто обними меня, поцелуй мои волосы и скажи, что любишь меня?» Конечно же, я подошел к ней, крепко поцеловал, отвел в спальню и сделал все, что она просила. Не самое сложное задание для меня!

Он усмехнулся, и Линн вскочила, чтобы подхватить историю.

— Он был прекрасен, Том. Он занимался со мной любовью так страстно, это было так захватывающе. А потом он обнял меня, и я некоторое время плакала в его объятиях. А потом мы снова занялись любовью, нежно, я все еще немного плакала, а он шептал мне, как он любит меня, как я красива.

Марк сказал:

— Я видел, что разговор с ее родителями расстроил ее, вероятно, это был ее отец, который, я должен сказать, тот еще холодный ублюдок.

— И это было так здорово, Том! Мне было больно и расстроено, но у меня не было ни малейшего желания пойти и подцепить какого-нибудь парня — все, что я хотела, это Марк, его любовь и ободрение, и чтобы он был рядом! Это была одна из самых приятных вещей, которые когда-либо случалось со мной.

Пару недель спустя Линн должна была рассказать историю о неожиданном предложении Марка:

— В прошлую субботу, когда стояла очень теплая погода, Марк приготовил нам обед и предложил поесть на улице у бассейна. Мы как бы оба избегали этого, как будто эта часть двора все еще была радиоактивной, я полагаю. Но мы устроили пикник и некоторое время лежали на солнышке, просто дремали. А потом он подошел и начал целовать меня, сначала очень нежно, он начали с шеи, и через несколько минут снял мой купальник и уложил меня на надувной матрас, ну, знаете, тот, где... где он видел меня с Тео. Так что я действительно волновалась о том, что может случиться, но Марк просто улыбнулся мне и сказал: «Может, пора вернуть нам с тобой эту часть дома?». И мы занимались любовью, медленно и с нежно. Я знала, что Марк пытался сделать это так, как он видел меня с Тео, но, похоже, это его не напрягало. И я начал потихоньку плакать, пока мы делали это, и сказала: «Мне очень жаль!» А он просто поцеловал меня и сказал, что любит меня, и мы продолжили то, что делали.

Марк сказал:

— Я немного нервничал из-за того, что может произойти, но часть меня думала: «Черт возьми, я хочу вернуть свой бассейн! И мой задний двор, и мой надувной матрас!» Мы всегда любили заниматься сексом на природе, и я не собирался отказываться от этого. И как только мы начали, все было хорошо. Сексуально, медленно и любвеобильно, а Тео больше не было, это были просто Линн и я. Она встала со стула, подошла, села к Марку на колени и крепко поцеловала его. А потом она хихикнула, и они оба посмотрели на меня немного смущенно, а я просто улыбнулся в ответ

****************

К восьмому сеансу у Линн и Марка дела шли очень хорошо, и нам почти нечего было сказать — явно пора было остановиться. Когда мы собрались в последний раз, я как обычно рассказала им о том, что они могут вернуться ко мне в любое время, что пары очень часто возвращаются для «освежения знаний», если они чувствуют, что это будет полезно. Я получил то объятия от Линн, и поцелуй в щеку, и затем крепкое рукопожатие от Марка. Они оба очень искренне меня поблагодарили, и когда я сказал:

— Это было приятно, и я рад, что все получилось так хорошо, — то я имел в виду именно это.