У меня никогда не было даже штрафов за парковку, поэтому тюрьма была для меня совершенно новым миром, и не из приятных. Я могла вынести все незначительные унижения и отсутствие уединения, но хуже всего было отсутствие информации. «Что случилось с Винсом? Он в порядке? Надеюсь, он не поранился? Он пытался покончить жизнь самоубийством? О Боже, только не это!». Тут я вспомнила, что Винс был ревностным католиком — самоубийство же являлось грехом, и он бы никогда этого не сделал. Но другие вопросы не давали мне покоя: «У кого мои дети?!» Незнание сводило меня с ума.

Я узнала об обвинениях через день, когда нас привели на слушание по делу об освобождении под залог. Можете представить мое удивление, когда мне сказали, что помимо всего прочего, против меня был вынесен судебный запрет. Винс подвергся нападению, и они подумали, что это была я! Я не могла быть дома рядом с мужем или детьми. Я знала, что это — большая ошибка. Я могла бы все уладить, если бы могла поговорить с Винсом. Но это была «Уловка-22». Мне не разрешали разговаривать с Винсом и видеться с моими детьми, чтобы разобраться в этом беспорядке, а этот беспорядок не мог уладиться, пока я не поговорю с Винсом и не увижу своих детей. Эта замкнутая логика сводила с ума.

Поскольку не было риска что я сбегу, и это было мое первое нарушение, я смогла дать подписку о невыезде после второго дня. (Прямо в вестибюле тюрьмы есть банкомат с выдачей наличных.) Я была в ужасе, когда нашу семейную кредитную карту не приняли. К счастью, у меня была одна из старых кредитных карт, которую я хранила в бумажнике на случай чрезвычайных ситуаций. Проценты за овердрафт были высокими, но мы с Винсом вернем их, как только я разберусь с этим беспорядком.

Когда я, наконец, вышла из окружной тюрьмы, то почувствовала себя в аду. Я три дня была в одной и той же одежде — в моих узких джинсах с отсутствующими пуговицами спереди — мне приходилось придерживать их запахнутыми. Я не мылась в течение того же периода времени, и ничего не ела, кроме бутербродов с колбасой и молока три раза в день в тюрьме.

Подошел мужчина и спросил мое имя. Я думала, он здесь, чтобы отвезти меня домой, и была шокирована, когда он вручил мне документы о разводе. Я села прямо на ступеньки и заплакала. «Как все могло так запутаться! Кто вложил эту сумасшедшую идею в голову Винса?»

Дорога домой заняла шесть часов. Я дважды заблудилась из-за запутанных автобусных маршрутов и, в конце концов, добралась до дома пешком. Я побила рекорд скорости после первых ста метров. Когда я добралась до дома, там никого не было, и ни один из моих ключей не работал. В юридическом конверте, приклеенном к двери, была копия запретительного судебного приказа и рукописная записка от Винса, в которой говорилось, что моя машина стоит у дома. Я обнаружила, что машина полна большей частью моих вещей. Я была совершенно измотана и невероятно подавлена. Заведя машину, я увидела, что Винс по крайней мере оставил мне полный бак бензина. Я открыла банкомат, и взяла столько овердрафта, сколько позволяла моя единственная кредитная карта, и поселилась в мотеле.

Я знала, что должна поговорить с Винсом, но сейчас мне требовалось поспать. Лучший способ добраться до Винса — через наших детей. Я уговорю его поговорить со мной, когда он придет к мальчикам в школу. Я так устала, что заснула, не успев даже принять душ.

***

Рэнди не был рад, услышав мой голос.

— Если бы я знал, что это звонишь ты, то не взял бы трубку, — сказал Рэнди.

— Мне пришлось купить временный сотовый телефон, второй у меня отменили, — объяснила я.

— Послушай, милфа... Я имею в виду, Лиза. Ты сказала, что твой муж согласен с нашим договором. Этот парень просто ненормальный. Ты знаешь, он утверждает, что той ночью мы его избили? Есть фотографии, синяки и все такое. Ты знаешь, я никогда не трогал этого парня. Черт, даже если я не попаду в тюрьму, то могу из-за этого лишиться стипендии.

— Рэнди, я знаю. Я никогда не думала, что Винс так взбесится. Но послушай, если я смогу поговорить с ним, то уверена, что смогу убедить его в том, что ничего не произошло. Тогда я смогу заставить его снять все обвинения.

— Зачем тебе нужен я?

— Я оставила десяток сообщений Винсу, и в домашнем телефоне, и на его мобильном, пытаясь все объяснить. Но он не отвечает на мои звонки и сообщения. Мы должны лично встретиться с Винсом. Рэнди, ты был там той ночью. Ты можешь подтвердить, что секса не было. Ничего, ничегошеньки.

— Ты не собираешься упоминать о полировке маленького флагштока и куриной голове?

— Рэнди, эта школьная чепуха — не секс, и мы все это знаем. Нам нужно застать его в школе моих сыновей до полудня. Когда Винс будет наблюдать за обеденным залом.

— Что я получу за это?

— Рэнди, что ты хочешь, еще один минет?

— Черт возьми, НЕТ! Больно даже надеть нижнее белье. Эта чертова дьявольская собака и в самом деле неплохо надо мной поработала. Я хочу, чтобы ты пообещала мне, что все это дерьмо уйдет.

— Нет проблем, Рэнди. У меня есть козырный туз. У нас с Винсом было соглашение, понимание моих... действий. Он испугался и в последнюю минуту изменил правила. Если мы с ним не вернемся к той же странице я накажу его королевским разводом. Отниму детей, дом, его накопления в пенсионном фонде. Сделаю алименты и пособие на детей настолько высокими, что ему понадобится лестница, чтобы выписать чек.

— Ты действительно сделаешь это?

— Я бы не хотела, но сделаю. Честно говоря, это я должна быть раздражена. Это Винс согласился на все — он никогда не говорил «нет», а потом вдруг этот сукин сын идет и в последнюю секунду меняет правила. Кроме того, это был всего один вечер. Винс сейчас может на меня злиться, но он любит наших мальчиков. Он ни за что бы не наплевал на дрочку, если бы не знал, что я заберу у него наших мальчиков. А я это сделаю, и Винс это знает — я никогда не блефую. Я готова позволить ускользнуть в этот раз, но это — его последний шанс

— Ты — холодная сука. Какой адрес?

— Я не холодная — просто принципиальная. У тебя есть ручка?

— Эээ, нет, — пробормотал Рэнди. — Ты не можешь написать его мне?

Я тяжело вздохнула и задумалась. «Винс, черт тебя побери, я надеюсь, ты понимаешь, с какими дураками из-за тебя мне приходится иметь дело».

***

Встреча с Винсом в школе пошла не так, как хотелось. Я подумала, что если мы сможем его удивить, Винс выслушает меня и подстроится. Винс даже не позволил мне поговорить и устроил нам с Рэнди засаду с группой полицейских, которые у него сидели в нашем минивэне. Я была арестована в связи с этим фальшивым запретительным судебным приказом, а Рэнди арестовали за угрозы Винсу.

Это была последняя капля! Винс упустил свой последний шанс. Я собиралась заставить его заплатить сполна. Проблема в том, что я остывала в тюрьме, а получить залог было непросто. Мои родители скончались много лет назад, после того как мы с Винсом поженились, и у меня не было братьев и сестер. Верно, что в друзья познаются в беде. Никто мне не помог. Все они были на стороне моего мужа.

— Все думают, что старый добрый Сент-Винс, тренер Винс не мог ошибаться, — пробормотала я себе. — Что ж, этот большой толстый лжец скоро получит свое!

На следующий день я широко раскрыла рот от удивления, когда увидела, кто внес мой залог. Бренди, бывшая жена Томми, была одета по моде и крепко обняла меня, когда я вышла в вестибюль тюрьмы графства.

— Закрой рот, Лиза, — поддразнила Бренди, — мухи залетят.

— Бренди, ты... отлично выглядишь, — я не знала, что сказать. — Спасибо, что внесла залог. Но ты поставила меня в невыгодное положение. Я немного шокирована.

— Почему? О, из-за того дела с Томми? На самом деле это была не твоя вина. Это Томми вел себя как осел. Думаю, я рада, что обнаружила, что он был таким ханжой, и его так мало волновало мое благополучие и чувства. — Бренди слегка повернулась, чтобы продемонстрировать свой наряд. — Как тебе это платье? Я подрабатываю в небольшом магазине в центре города. Пусть там и минимальная зарплата, но это не имеет значения, теперь Томми платит за мое десятилетие принудительного рабства на него. Мне нравится работать в магазине, у меня отличные скидки за одежду, а с покупателями так весело.

— Ну, ты хорошо выглядишь, Бренди, — и она не только выглядела. — Не хотелось бы обременять тебя еще раз, но не могла бы ты одолжить мне немного денег, чтобы вытащить мою машину из конфискации и провести несколько ночей в отеле.

— О, не будь дурой. Ты пойдешь ко мне домой. О деньгах не беспокойся. Я просто получу их еще немного от Томми. — Бренди схватила меня за руку и повела к своей машине.

Во время прогулки Бренди рассмеялась и сказала:

— Это так забавно, Томми занимает деньги у Винса, так что, на самом деле за все эти хлопоты платит Винс, как и должно быть. Кроме того, сейчас мы обе в одной лодке.

Мы были у машины Бренди, когда я ее спросила:

— Что значит, мы — в одной лодке?

— Ну, знаешь ли... тебя поймали на том, что ты ходишь налево, развлекаешься, некоторые даже говорят, изменяешь.

— Бренди, ты все поняла неправильно. Я не изменяла. Мы с Винсом говорили об этом. Он дал мне зеленый свет на свидание. Мы делали все, чтобы... чтобы оба чувствовали себя довольными. По крайней мере, должны были.

— Что, правда, Лиза? — Бренди выглядела удивленной, надевая свои дизайнерские солнцезащитные очки. — Я думала, что эти два братца-тролля были парочкой горошин в стручке. Томми думал, что я принадлежу исключительно ему. Я потрясена, услышав, что Винс сказал «да» идее о том, что ты будешь встречаться с другими парнями. Если бы Томми был больше похож на него, и мои маленькие интрижки шли бы своим чередом, мы все еще могли бы быть женаты, быть большой счастливой семьей, и у него была бы довольная горячая маленькая жена.

— Ну, Винс прямо не говорил «да», но и не возражал, когда я сказала ему, что мне это требуется, чтобы чувствовать себя хорошо. Я имею в виду, что Винс никогда не говорил «нет», что, как я понимаю, означало, что он не возражает. Это было так обидно! У меня ушло несколько недель на то, чтобы назначить это свидание, а потом «пуф» — в последнюю минуту он передумал и ожидал, что я откажусь от всех своих планов.

— Какой эгоистичный сукин сын! — согласилась Бренди.

— Да, и я даже подогнала для него горячую маленькую студентку в качестве сюрприза и благодарности Винсу за то, что он так крут во всем.

— Вау, ты — словно жена из мечты, — прокомментировала Бренди. — Ты думаешь, Винс бы это приветствовал.

— Да, как мне казалось, — продолжила я. — Но нет. Я проверила своего парня и собиралась заставить его надеть защиту... Ты думаешь, Винс оценил мое внимание к деталям? Неееет, Винс просто оскорбил меня. Он категорически отказался, когда я предложила позволить ему трахнуть мою задницу позже той ночью после моего свидания.

— Не могу в это поверить — парень отказывается от анала? Это неслыханно! Ну, и как прошел твой вечер свидания?

— Бренди. Я не знаю, почему ты продолжаешь это делать. Весь вечер был ужасным. Поначалу было весело тусоваться с молодыми девушками — я снова почувствовала себя юной. Мой парень оказался каким-то мускулистым тупицей. Все было грубо и неуклюже, неловко, и большую часть ночи у меня болела голова. Я все время смотрела на часы, отсчитывая минуты до дома.

— Я знаю, что ты имеешь в виду. Почти все парни — полные придурки. По мне так лучше заниматься сексом в одиночестве, но мне нравится то внимание, которое они мне уделяют. Ты хотя бы занималась сексом?

— Нет, мы целовались как подростки, охваченные любовью. Даже это было неважно. Некоторое время я позволяла ему терзать мои сиськи, а он пытался провести пальцами по моим трусикам — я думаю, там все еще ссадина. Я закончила, подрочив его и немного пососав — в презервативе, только чтобы снять напряжение и показать Винсу, что в этом не было ничего страшного. Ты понимаешь, я пыталась спасти эго Винса и все такое. Мне нужно было, чтобы мой парень, этот «мужчина-ребенок», подтвердил, что секса не было. Вот почему я сосала его в машине по дороге домой. Позволь сказать тебе, Бренди, что это было бы первое, последнее и единственное свидание, если бы Винс не потянул все это дерьмо.

— Что ж, не волнуйся, Лиза, как только ты получишь этот толстый чек с банковского счета, и будешь получать каждый месяц после этого, плюс будешь наблюдать, как суд заставит его уйти из дома, боль от всей твоей жертвы исчезнет. — Бренди выехала с парковочного места. — Тебе следует взять свою половину пенсионных накоплений Винса и отправиться в круиз. Я сделала это с Томми, и после этого почувствовала себя намного лучше.

***

Бренди жила в своем доме, за который Томми заплатил в счет развода. Это был один из тех массовых особняков, так что места там было предостаточно. Мои племянники — Томми-младший и маленький Фрэнк — были рады меня видеть. Я видела, что они все еще переживают развод Томми и Бренди. У меня сложилось впечатление, что Бренди не уделяла им столько внимания, сколько им было нужно. Мои племянники были замечательными, но иногда я тем сильнее скучала по своим мальчикам. Я могла видеть своих детей в школе в бинокль, припарковавшись на расстоянии ста метров. Иногда мне было так плохо, что я едва могла встать с постели. В другие дни я была так зла, что хотела задушить Винса!

На юридическом фронте дела шли не так уж хорошо. После девяти месяцев слухи о «Королевской битве» на лужайке перед нашим домом, сошли на нет, так что я выбросила это из головы. Больше всего меня беспокоил развод. Акула Винса играла в игры с законом, и я не могла получить никаких денег. Я прошла через двух адвокатов, которые бросали меня, после того как я не смогла обеспечить их гонорар. На всякий случай ни один адвокат не захотел браться за мое дело. Этот придурок Винс дважды продлевал запретительный судебный приказ — я хотела пнуть его за то, что он удерживал меня вдали от моих детей. Когда найду адвоката, я планирую начистить его часы в суде по бракоразводным делам.

Томми вытащил какую-то чушь о травмах и инвалидности, чтобы не платить Бренди за ее содержание. Бренди потребовался месяц, чтобы привлечь Томми в суд, и тут она внезапно облажалась. Суд прекратил выплаты Томми на содержание, урезал алименты и заставил Бренди взять на себя выплаты за дом по ипотеке. Ей приходилось постоянно работать в маленьком магазине модной одежды, но он приносил не очень большие деньги.

— Сегодня я разговаривала с Винсом, — сказала Бренди. — Пыталась заставить его уговорить своего безмозглого брата Томми вернуться к работе. Так нет. Я думала, что Винс будет умнее этих двух пещерных людей. Помнишь, как Винс обращался с теми парнями на рождественской вечеринке, сразу после того как вы двое поженились?

— Боже, да. — Я усмехнулась при воспоминании. — Я действительно много выпила тем вечером.

— Фигня, Лиза. Эти крутые парни крутились возле тебя, и ты наслаждалась их вниманием.

— О, это был всего лишь небольшой безобидный флирт, — возразила я.

— Лиза, ты так проникала языком в горло одному из них под этой омелой, что могла бы попробовать вкус его завтрака.

— Я этого не делала!

— Лиза, давай! — Бренди засмеялась. — Ты так извивалась с рукой того парня под платьем, я думала, он оставит в твоих трусиках свои часы!

— Это не смешно, Бренди! — Я покраснела от смущения.

— Ну, Лиза, Винс тоже не думал, что это было смешно. Особенно, когда приятели твоего приятеля по пальцам удерживали Винса подальше. Маленький парень едва доставал до их подбородков. Помнишь, как последним смеялся Винс?

Воспоминания были туманными, но я вспомнила, что Винс вернулся через несколько минут и сказал этим мордоворотам, что им лучше поспешить за своими машинами, которых буксируют.

— Лиза, Винс действительно отбуксировал их машины?

Я все еще чувствовала себя неуютно из-за того события. Один парень столкнул меня с колен так быстро, что я получила синяк на бедре, упав на пол.

— Ага. Некоторые автомобили были даже разбиты. Что-то в связи с тем, что у них не было номеров, и они были объявлены брошенными.

В ту ночь я была изрядно пьяна, а мы оба были молоды. Тем не менее, мне потребовалось две недели утреннего минета и много секса, чтобы вернуть Винса в праздничное настроение.

— Похоже на Винса, — прокомментировала Бренди. — Я всегда слышала, как Винс говорит мальчикам, что самая большая мышца — это мышца между их ушами.

— Ну, иногда этот умный зад бывал чересчур умен для своего же блага.

***

За день до слушаний у меня был маниакальный синдром. Я нашла адвоката, готового представлять меня в деле о разводе. Это был ребенок, только что закончивший юридический факультет. Мне пришлось пообещать ему большую часть моей порции пенсионного фонда Винса.

Когда Бренди пришла с работы в модном магазине, она была в эйфории от радостного возбуждения.

— Лиза, одна из наших постоянных посетителей в магазине, — стенографистка суда. Она сказала, что твое дело привлекло судью Рейнольдса. — Бренди радостно потирала руки. — Судья Рейнольдс похож на моего старого деда, но знает, как разрешать дела, подобные нашему. Судья Рейнольдс понимает, через сколь многое приходится проходить женщине как жене и матери. Он понимает, что заботы о воспитании детей лучше всего доверить нам, женщинам. С ним у тебя всегда будет честная сделка.

— Ты думаешь, я смогу вернуть своих детей? Дом, мои деньги — то же самое, что и с Томми?

— Железно. В деле перед моим бедная мать пришла наполовину пьяной и потеряла сознание во время слушания. Вероятно, это муж довел ее до пьянства. Судья Рейнольдс передал ей опеку, алименты, содержание и разделил все остальное пополам. Муж и его адвокат так протестовали, что все в зале суда думали, что их разорвет. — Бренди села за стол. — Но судья Рейнольдс не принял во внимание их болтовню. Он сказал им, что жена, похоже, находится в стрессе из-за развода и всего остального. Судья проинструктировал мужа, что тот должен устраивать ее посещение встреч анонимных алкоголиков — если мама захочет присутствовать на них.

— Этот судья Рейнольдс схватывает то, что мне нужно! — воскликнула я, хлопая в ладоши.

— Ты должна начать думать о том, в какой круиз хочешь отправиться, — сказала Бренди, залезая в холодильник, чтобы вытащить бутылку вина.

В тот вечер пришел Томми. Бренди пригубила несколько бокалов вина. Я не была большой любительницей вина, но все же, выпила свой первый бокал. Томми пытался убедить меня заключить с Винсом сделку

— Да пошел он к черту. — Я пыталась сдерживать свой гнев. Мне всегда нравился Томми. — Я вытащу из твоего брата все. Винс думает, что невозможно получить кровь из репы? Приходи завтра в суд к судье Рейнольдсу и посмотри, как репа кровоточит!

— Лиза, послушай, пожалуйста. Винс не похож на меня, и ты это знаешь, — умолял Томми. — Ты слишком сильно его толкаешь, и он может просто выйти из игры и сделать что-нибудь необдуманное.

— Что? Получить запретительный судебный приказ против меня? Бросить меня в тюрьму? Поднять какое-то фальшивое обвинение? — Я была в ударе. — Твой брат сам навлек это на себя. Я говорила ему, что случится. Винс подставил меня, дав мне подумать, что я смогу выйти и немного повеселиться, а потом выдернул из-под меня коврик...

— Стоп, — прервал меня Томми. — Лиза, продолжая так, ты потеряешь все. Винс может просто схватить детей в охапку и сбежать за границу.

***

Я заглушила двигатель и вылетела на подъездную дорожку с выключенными фарами. Было около трех часов ночи. Со мной была Бренди, будучи слегка навеселе. рассказы эротические Мы планировали схватить моих мальчиков и привезти к ней домой. Старая поговорка гласила, что обладание — это уже 9/10 закона. Если Винс не хочет соблюдать закон и собирается похитить моих детей, тогда и я могу тоже проигнорировать этот запретительный судебный приказ.

Каким-то образом Бренди вытащила у Томми ключ от дома. Я направилась в комнату для мальчиков, а Брэди пошла убедиться, что Винс все еще спит в главной спальне.

Комната для мальчиков была заперта, что заставило меня выругаться. Бренди вернулась и сказала, что главная спальня пуста. Я приложила ухо к двери и услышала голос Винса. Если до этого я была зла, то теперь хотела извергать пламя. Я начала стучать в дверь.

— Черт возьми, Винс, открой эту дверь! Ты не заберешь моих детей!

Мои дети ни в коем случае не должны были быть спрятаны в какой-нибудь стране третьего мира в разгар войны с наркотиками или жить под множеством псевдонимов на великом белом Севере.

Бренди начала стучать в дверь вместе со мной. С каждой секундой я злилась все больше.

— Черт возьми, Винс, если мне придется выломать эту дверь, я это сделаю, — крикнула я в дверь. — Открой сейчас же! Когда я вышибу эту дверь, то на этот раз надеру тебе задницу по-настоящему!

Я знала, что не смогу соперничать с Винсом ни в одной физической схватке. Но буду чертовски уверена, что он не уйдет из дома с моими детьми. Я бы сначала легла перед его машиной!

В отчаянии я начала пинать нижнюю часть двери. После нескольких резких ударов фанера раскололась, и моя нога прошла сквозь дверь до колена. Это вызвало неприятную царапину, которая ужалила как сука. Я отдернула ногу.

— Черт возьми, Винс, я действительно обиделась. — Я стала сильнее пинать дверь. Адреналин нарастал. Я чувствовала, что теряю контроль. Это было похоже на то, как будто мое тело захватила дикая женщина.

— Я тебя убью, блять! — крикнула я в дверь. Теперь я поняла, что чувствует бык на корриде. Эта дверь была похожа на махание передо мной проклятой накидкой.

Бренди теперь тоже пинала дверь. Фанера отслаивалась. Маленькие дыры становились все больше. Нижний фасад выламывался все больше и больше.

Вдруг раздался массивный двойной «БУМ!» Днище двери взорвалось. Кто-то ударил меня кувалдой по ногам. Меня бросило на пол, как кеглю для боулинга. Нижняя часть двери исчезла, и по зазубренному дереву прокатилось облако дыма. Я увидела рядом с собой Бренди, лежащую в куче. Меня охватила боль более сильная, чем я когда-либо испытывала. Все потемнело...

***

Когда я очнулась, мое тело было забинтовано, и меня приковали наручниками к кровати. Я потеряла надежду и хотела умереть. Моей перспективой была тюрьма, жизнь без детей. Мои ноги и лицо были повреждены, так же как и мое будущее. Мне сказали, что могло быть и хуже. Ружье, из которого в меня стреляли, содержало старые и слабые пороховые заряды. Тем не менее, я впала в глубокую депрессию, и меня отправили на полное психологическое и медицинское обследование из-за возможности самоубийства. Одна из крупных фармацевтических фирм проводила в больнице клинические испытания гормональных препаратов. В моем случае мой врач смог заинтересовать человека, ответственного за проект. Потребовалось несколько недель приема разных лекарств и доз в дополнение к ежедневным сеансам психотерапии, но я выбралась из своей черной дыры. Впервые в своей взрослой жизни я не переживала качелей от ужасных депрессивных дней с сумасшедшими счастливыми. Мои ожидаемые результаты были невысокими, но, по крайней мере, больше я не хотела умирать.

Я ела то, что дали на обед, когда в дверь моей палаты быстро постучали. Не будучи приглашенной, быстро вошла женщина с портфелем, держа папку, полную бумаг. Она села рядом с моей кроватью. Я поспешно поправила покрывало на своих загипсованных ногах. Когда-то это была моя гордость и радость, а теперь я старалась скрыть их, когда кто-нибудь был рядом. Я стеснялась своих нижних конечностей, даже среди медсестер и врачей.

— Лиза, мне поручили быть общественным защитником в твоем деле, — начала она, даже не поздоровавшись. — Вот сделка: ты будешь свидетельствовать против Бренди. Помощник прокурора штата согласился на отсрочку, несколько месяцев в округе и четыре года испытательного срока. — Она бросила папку на мою кровать, ища ручку в кармане костюма.

— Я не могу свидетельствовать против Бренди! Она — моя подруга! — возмутилась я.

— Тебе сейчас требуется не подруга, тебе нужен адвокат. Это — твой счастливый день, потому что я — юрист. Теперь распишись здесь, здесь и здесь, — она указала на несколько мест на стопке бумаг у меня на коленях. — Отныне ты признаешь себя виновной и немного отсидишь. Если же мы пойдем в суд, то когда ты выйдешь из заключения, твои волосы станут такими же седыми, как и мои.

— Мой муж пытается со мной развестись. Если я признаю себя виновной, я потеряю опеку над своими детьми.

— Ты все равно потеряешь опеку над детьми, — терпеливо говорила она, в то время как я пыталась что-то объяснить о своих маленьких мальчиках. — Лиза, по крайней мере, так ты увидишь своих детей к лету. Иди на сделку. Иначе в следующий раз, когда ты увидишь детей не из-за решетки и без оранжевого комбинезона, они будут на выпускном.

— Если я буду сидеть в тюрьме во время слушаний по делу о разводе, Винс заберет все!

— Ну, не все. Я уже говорила с твоим мужем и напустила дыма ему в шорты. Он не такой уж большой придурок, как иные бывшие мужья, — рассмеялась она. — Уж я-то знаю, у меня есть трое из этих бывших бомжей, — она вытащила бумаги из стопки у своих ног. — Вот соглашение о разводе. Ты можешь оставить себе машину и часть сбережений. Он получит дом и пенсионные накопления.

— А как насчет моих мальчиков?

— Тут тебе придется поработать с Винсом, как только выйдешь на свободу. Я — не брачный терапевт, но я бы постаралась быть в лучшем настроении, когда ты будешь пытаться спорить об условиях посещения.

— Винс никогда толком не понимал моих причуд, и я сомневаюсь, что сейчас он проявит ко мне хоть какое-то внимание.

— Мой второй муж всегда скулит, называя меня угрюмой. Однажды он купил мне кольцо настроения. Мы обнаружили, что когда я была в хорошем настроении, оно становилось зеленым. Когда у меня было плохое настроение, оно оставляло большую чертову красную отметину на его лбу. — Она улыбнулась своей шутке. — Тупой осел должен был купить мне бриллиант.

Я тоже невольно рассмеялась. Я все еще была слегка ошеломлена и сказала:

— Это слишком много для моего понимания. Можно ли мне немного об этом подумать?

— У тебя есть время, пока я не встану с этого стула и не подойду к двери. Послушай, принцесса, у меня есть пара десятков других дел, которые требуют моего внимания. Так что, приступай к делу. Бренди получит от помощника прокурора штата такое же предложение. Если она пойдет на сделку первой, тебе не придется принимать решения. Все аспекты твоей жизни будет решать государство, в то время как ты будешь находиться в заключении.

Я все еще была слегка ошеломлена новой информацией:

— Не могла бы ты проявить немного сочувствия? Я нахожусь в больнице.

— Принцесса, ты хочешь сочувствия? Посмотри в словаре между сифилисом и сранью. Потому что здесь ты его не найдешь

— Это неправильно! Я просто хотела немного повеселиться, снова почувствовать себя молодой. Никто не должен был пострадать. Этот проклятый Винс окрысился на меня словно бешеный пес. Он сочинил кучу лжи. — Я стянула одеяло с нижней части тела, чтобы обнажить ноги. — Паршивый член — он выстрелил в меня! Теперь Винс получит все? Это несправедливо!

Леди адвокат защиты закатила глаза от моей вспышки.

— Принцесса, я знаю, что большая фармацевтика накачивает тебя чудесными лекарствами, чтобы ты чувствовала себя хорошо, плюс сеансы психотерапевтов. — Она придвинула свой стул ближе ко мне. — Но давай мы с тобой прервем всю эту болтовню. Ты хотела потрахаться за спиной у мужа и убедила себя, что он это одобрит. Черт возьми, ты собиралась пройти через свою маленькую ночь траха даже без его согласия. Тебя поймали и уличили. Теперь я знаю, что сделал муженек, и его история — чистая чушь. Но тебе лучше разбираться с теми картами, что у тебя на руках, а не с теми, что у тебя в голове.

— Никто не пострадал от того, что я хотела! Это просто несправедливо! — повторила я.

— Принцесса, никто не говорит, что закон должен быть справедливым — он просто слеп. Это не «Закон и порядок» или какой-то эпизод из сериала «Место преступления», где десятки людей ищут правду. Это — правосудие в фастфуде, так что, жри его сейчас или голодай. Время срать, или слезать с горшка.

Я вздохнула и потянулась за ручкой.

***

Бренди отказалась от всех сделок. Она все еще думала, что сможет вернуться к прежнему образу жизни с Томми и своими алиментами. Бренди хотела подать в суд на Винса и его страхование домовладельцев из-за своих травм. У Бренди были большие планы на страховые выплаты. Помощник прокурора штата был недоволен и нагрузил ее по полной. Жюри признало ее виновной по большинству обвинений. Бренди попала на срок от семи до десяти. Она сможет выйти только через четыре года.

Развод состоялся, когда я прожила в округе сто двадцать дней. В основном все было скучно, поэтому несколько раз в неделю я проводила сеансы реабилитации у психотерапевта, чтобы нарушить монотонность. Я писала длинные письма своим мальчикам, даже несколько — Винсу. Долгие дни смягчили мой гнев по отношению к нему и его действиям. (Думаю, на это сильно повлияли препараты.) Иногда я даже чувствовала некоторую привязанность, когда думала о нем, но не как о любимом муже, а скорее, как об отце моих детей. У меня больше не было перепадов настроения как в прошлом. Хотя мне не хватало энергии и драйва от моей эйфории, к которым я привыкла, я была благодарна за то, что не получила темной депрессии, вызванной хандрой.

Тем не менее, я была удивлена, когда при моем освобождении присутствовал Винс и предложил подвезти меня. Я подумала, он пришел позлорадствовать. Это были выходные, так что, до понедельника я не могла пойти в банк за деньгами, полученными от развода. До этого момента я решила остановиться в Ассоциации Молодых Католичек или в общежитии. Я боялась ехать в автобусе, поэтому согласилась на предложение Винса подвезти меня.

Как только мы тронулись, я вспыхнула.

— Знаешь, тебе не следовало стрелять в меня.

Винс сразу дал в ответ:

— Ну, а тебе не следовало изменять мне, угрожать забрать детей и разорить меня, знаешь ли?

Я прикусила язык, чтобы не выпалить: «Это ложь!»

Винс продолжил:

— Лиза, ты действительно хочешь, чтобы наш первый разговор прошел так?

Я глубоко вздохнула и сосредоточилась на мысленных упражнениях, которые мы выполняли в терапии. Винс был прав, бесполезно ворошить прошлое. То, что привело нас к этому моменту, уже не имело значения. Было важно то, куда мы пойдем с этого момента. Кроме того, мне нужно было быть в милости у Винса, если я хочу увидеть своих детей.

Я думала обо всем, что мне предстояло. Мне требовалось найти квартиру, работу, уладить с Винсом время со своими детьми. Я так устала. Я просто откинулась на сиденье и молча смотрела в пол, пока он вел машину.

Через некоторое время я заметила, что мы едем не в центр города. Винс сказал, что ему нужно сначала заехать кое-куда. Я знала, что Винс делает это, чтобы продлить мою агонию. Я дала Винсу понять, что у меня много дел, и умоляла не добавлять больше задержек.

Меня ждал сюрприз! Винс и Томми сняли мне небольшую квартиру недалеко от моего теперь бывшего дома. Там были все дети, и я была потрясена. Я продолжала обнимать и целовать мальчиков, в то время как они показывали мне мое новое жилище. Здесь была вся моя старая мебель, даже фотографии моих мальчиков на стене. Затем я испытала второе потрясение: Винс и Томми хотели, чтобы я играла роль воспитательницы и заботилась об их семье и детях. Это была работа мечты! Я смогу видеть своих мальчиков каждый день! Быть здесь частью их жизни! Меня не волновала зарплата. Единственный вопрос, который я задала Винсу, был: «Когда начинать?!»

***

Следующие два года пролетели незаметно, и мы привыкли к рутине. Переход был довольно плавным. Самым большим препятствием была собака Томми Кенди. Этот покрытый шрамами доберман всегда окидывал меня взглядом и тихо рычал, когда утром я приходила в дом. Несколько дней дополнительных молочных костей и жевательных лакомств заставили эту дворнягу в мгновение ока завилять своим коротким хвостом. Я должна признать, что Кенди очень защищала мальчиков и весь дом. Горе любому продавцу или адвокату, которые попытаются пробраться через дверной проем.

Я делила свое время между ведением дома с несколькими онлайн-занятиями и посещением местного общественного колледжа. Потребовалось время, чтобы привыкнуть к взглядам, которые бросали на мое лицо. «Инцидент» оставил неприятный шрам на моей правой стороне от глаза до нижней части щеки. Я могла бы сделать пластическую операцию, но мальчики любили меня такой, какой я была, а чтобы обеспечивать самооценку мне больше не требовалось внимание окружающих. Томми и Винс поощряли меня куда-нибудь выйти — я набрала вес, потерянный в тюрьме, и вернулась к своей старой волейбольной фигуре в колледже — но меня никогда не приглашали на свидания. Остроту снимали некоторые игрушки на батарейках.

Томми стал настоящим дамским угодником, у него всегда были свидания по выходным и даже с ночевкой. Признаюсь, я немного приревновала, когда на свидание ушел Винс. Когда Винс позвонил мне в первый раз, чтобы спросить, не смогу ли я остаться на ночь, пока он отсутствует на одном из своих свиданий, мне потребовалось много времени, чтобы прикусить язык.

Однажды в субботу Томми пригласил мальчиков на день рождения. Я слышала, как Винс поет в душе, после работы по уборке лужайки. У него был ужасный голос, это было похоже на истязание кошки. Я раскладывала на полках чистые полотенца в той же ванной. Не то чтобы мы никогда не виделись без одежды, поэтому я проигнорировала возражения Винса.

Однако, когда я взглянула через дверь душа, то почувствовала, что возбуждаюсь. Винс все еще был в довольно хорошей форме. Тренировка команд мальчиков и погоня за детьми поддерживали его и Томми в хорошей форме. Я положила конец приемам пиццы и гамбургеров. Я никому не мешала иметь маленькие угощения, но бесконечные пакеты чипсов и картонные коробки с мороженым пропали. Дети не должны были заболеть сахарным диабетом и превратиться на моих глазах в маленьких бездельников.

Это был слишком хороший шанс, чтобы упустить его, подумала я. Винс перестал ходить на свидания, но я стирала его одежду и знала, что он не был полностью целомудренным.

Я быстро разделась и втерла в себя лосьон для рук. У меня пробежали мурашки по коже, когда я открыла дверь душа и шагнула сквозь облако пара. Винс ополаскивал волосы, стоя спиной ко мне. Я обняла его за талию одной рукой и прижала грудь к его спине. Я схватила его мужское достоинство и начала его гладить. Он затвердел в одно мгновение.

Прежде чем я позволила Винсу обернуться, я сказала ему, как долго этого ждала. Когда он повернулся ко мне, я упала на колени и всосала его твердый член до самого основания. Винс не возражал, только схватил меня за волосы и начал входить и выходить из моего рта.

Он, должно быть, был более возбужден, чем я, потому что начал брызгать уже после нескольких качков. Сначала я была разочарована, но потом увидела, что он все еще тверд. Я не отпускала его, вставая, склонилась в талии и оперлась рукой на стену душевой кабины, втягивая Винса в себя. Он скользнул до самого основания. Я удовлетворенно застонала — это было намного лучше, чем любая из моих «игрушек». Комбинация горячей воды на моей спине и Винса внутрименя перебросила меня через край. Я так давно не имела его, что чувствовала себя девственницей. Я толкнулась ему навстречу и опустила одну руку, чтобы потереть свой клитор. Через несколько минут у нас уже был замечательный ритм, и я почувствовала, что приближаюсь к краю. Оргазм начался в центре моего тела и распространился на все мое существо, когда я запрокинула голову и позволила чувству преодолеть меня. Винс все еще был внутри меня, когда я прислонилась к стене душа, чтобы отдышаться. Я все еще была возбуждена, поэтому вытащила Винса из своей киски и приложила головку его члена на свой бутон розы.

Винс заколебался. Я думала, что он беспокоится о том, чтобы причинить мне боль, потому что я могу не выделить смазки.

— Винс, я смазала себя лосьоном, но не торопись, прошло уже много времени, — сказала я ему, оглядываясь на него через плечо.

Он все еще держал паузу:

— Ты уверена?

— Да, — ответила я. — Я знаю, что тебе это нравится, и хочу, чтобы ты был там, — я отпустила его и шире раздвинула ягодицы. Я была так возбуждена, что сама толкнулась навстречу Винсу.

Он задержался, чтобы нанести на себя немного лосьона, затем начал медленно скользить в мою задницу. Винс останавливался, чтобы я могла привыкнуть к нему, я двигалась навстречу, показывая, что хочу большего. Вскоре он был полностью у меня в заднице.

— Винс. Подожди минутку. Дай мне привыкнуть к тебе. Ты чувствуешься таким большим, — сказала я.

После того как почувствовала, что расслабляюсь, я начала двигаться вперед и назад по его члену, одновременно теребя свой клитор. Я кивнула Винсу, что он уже может. Он начал с неглубоких поглаживаний, но вскоре начал колотить меня по заднице. Винс потянулся, взяв на себя работу по растиранию моего клитора. Я застонала, когда волны удовольствия прокатились по моему телу, когда Винс входил в мою тугую задницу. Мне показалось, что прошло всего несколько минут, прежде чем Винс схватил мои бедра обеими руками, вошел глубже и задержался во мне...

— Я кончаю... — ахнул Винс.

Я потянулась назад, чтобы прижать его к себе.

— Да-да, кончи в меня!

Я почувствовала немного его спермы в своем кишечнике, когда он несколько раз откачивался перед тем, как выйти.

Мы омыли друг друга, прежде чем меня наполовину потащили, наполовину понесли в кроватьнасквозь мокрой, обняв в поцелуе. Винс бросил меня на кровать и нырнул между моих ног.

Господи, этот мужчина до сих пор помнит, как пользоваться своим языком и пальцами. К тому времени, как он снова вошел в меня, я была вялой тряпкой. Я довела его до оргазма еще два раза, и не помню, сколько раз кончала от его члена, языка и пальцев.

Потом мы лежали вместе, и это было похоже на старые времена. Я решила пойти ва-банк:

— Винс, прошлое — это вода под мостом. Как ты думаешь, мы не можем начать все сначала?

Я знала, что у нас никогда не будет такой безумной любви, как когда мы только поженились. Но полагала, что у нас может быть более зрелая привязанность. Основываясь больше на комфорте, совместимости, взаимных интересах и наших детях, а не на бушующих гормонах. Мы оба выросли. Я больше не оценивала себя по количеству внимания, которое мне уделяют другие. Я знала, что сейчас было самым важным в моей жизни — это было не то, что другие люди думали обо мне.

Я была шокирована, когда Винс ответил, что это было ошибкой. Он начал говорить о том, чтобы я уехала, нашла другую работу, где-нибудь ухаживала за стариками.

Я зажала его рот рукой и крепко сжала его, выпалив:

— Нет, Винс, пожалуйста, мне это требуется прямо сейчас в данный момент моей жизни, ты должен это понять. Это не имеет ничего общего с тобой или детьми.

Я не могла отказаться от этого сейчас. Это была причина, по которой я вставала утром, спасательный круг. Мне нравилось быть с мальчиками и жить жизнью, которая у меня была сейчас. Это придавало моей жизни смысл.

Однако когда Винс услышал эти мои слова, то взметнулся вверх и прочь от меня, как будто я нанесла ему удар электрическим током. Он минуту тер глаза, затем посмотрел прямо перед собой. Неужели я так напугала его тем, что предложила опять жить вместе?

Винс даже не взглянул на меня, когда сказал:

— Лиза, в последний раз, когда я слышал от тебя предложение «Мне это требуется прямо сейчас в данный момент моей жизни, ты должен это понять. Это не имеет ничего общего с тобой или детьми», мы были в одной комнате, и ты готовилась к свиданию. Свиданию, положившему конец нашему браку. Черт, я думаю, что даже сидел на том же месте на этой кровати.

Я была ошеломлена заявлением Винса. Я не могла вспомнить точных слов из нашего разговора тем вечером, но по злости в голосе Винса было ясно, что он все еще хорошо помнит каждое слово и фразу. Я не хотела повторять высказывания из моего ужасного «свидания». Было очевидно, что Винс пережил большую эмоциональную травму. Когда я впервые начала заботиться о Винсе, Томми и мальчиках, Винс старался не находиться в какой-либо комнате со мной наедине. Я стала уходить сразу после того, как укладывала мальчиков спать, так как видела, что смущаю Винса. Через несколько месяцев я подумала, что он успокоился. Теперь было ясно, что раны Винса не зажили. Мои слова, прозвучавшие в ту ночь, вскрыли эту рану. Я должна был сообщить Винсу, что я изменилась. Времена изменились.

— Я — не плохой человек, Винс, — сказал я ему.

— Я знаю — это старое клише: «Ты — хороший человек, совершивший плохой поступок».

— Это было давно. Я знаю, что это не поможет, но тогда это была не я.

— Ну, я действительно хотел бы, чтобы тогда это был не я, но это был я.

Я думала, что смогу апеллировать к религиозной натуре Винса.

— Винс, каждое воскресенье я хожу с тобой в церковь. Разве ты не можешь простить и забыть?

Винс не изменил своей позиции.

— Речь идет не о прощении и забывании. Речь о доверии. Лиза, даже несмотря на то, что было между нами, здесь применима аналогия: «однажды укушенный вдвойне пуглив».

Пора посмотреть, смогу ли я спасти это состояние. Взять ситуацию под контроль. Поэтому я попыталась его успокоить.

— Хорошо, Винс, я понимаю. Мне это не нравится, но я понимаю. Думаю, это слишком много, чтобы просить, после всего что мы пережили. Но я не хочу терять то, что у меня есть с тобой и мальчиками. Пожалуйста, давай просто сохраним все в том же виде. Давай просто не будем усложнять.

Винс помолчал, прежде чем ответить, и я затаила дыхание.

— Ладно, Лиза, меня это устраивает.

Я с облегчением вздохнула. Я встала с кровати и пошла в ванную. Повернувшись, чтобы что-то сказать Винсу, я увидела, что он с вожделением смотрит мне в спину.

— Винс, — лукаво улыбнулась я ему, и он посмотрел мне в лицо, — я все еще оставляю за собой право устроить тебе засаду в душе.

***

Будем ли мы с Винсом снова вместе? Не так, как раньше. Однако я довольна своей жизнью. У меня повысилась самооценка, когда один из моих старых инструкторов пригласил меня на свидание. На мгновение я испытала тот старый трепет, что раньше давало мне чужое внимание. Но это быстро прошло, и я вежливо отказалась от приглашения. Я ни за что не собирался рисковать тем, чего добилась, сделав это! Я стала ближе к своим мальчикам и племянникам, чем когда-либо. Я бываю на всех их мероприятиях — и школьных, и спортивных. Я даже остаюсь ночевать, когда хочу. Мы с Винсом встречаемся, чтобы заняться любовью или сексом, когда чувствуем в этом потребность. Моя жизнь идет гладко, и у меня есть четыре замечательных мальчика, мужчина моей жизни и даже верная собака. Что может быть лучше в жизни, чем это?