Утренний раунд встреч протекал сегодня необычно медленно. Я был выбит из колеи и отвлекался. Делая все на автопилоте, я вернулся в свой офис и залез в интернет. Я начал гуглить «Восстановление оттисков на бумаге», а затем сделал несколько уточнений. Это дало мне ответ, который я запомнил. Юность, проведенная за чтением детективных романов, наконец-то окупилась. Короткая поездка в хозяйственный магазин, одна бутылка графитового порошка.

Вернувшись в кабинет, я закрыл дверь и достал из сумки чистый блокнот. Следуя инструкциям, я посыпал ультрадисперсным графитовым порошком первую не оторванную страницу блокнота. Потом очень осторожно сбоку сдул большую часть с листа. Да, вы угадали, мое предположение, что была написана, а затем удалена, вторая страница, оказалось правильным. Во всех хороших детективных романах отпечаток последней использованной страницы остается на следующей.

Если бы моя кровь не кипела так сильно, я, возможно, рассмеялся бы над нечетким, но ясно читаемым заголовком скрытой страницы. «Что надо делать». Последний один процент сомнений исчез из моего сознания.

На второй странице было:

Никаких фотографий.

Еженедельно проверять в автомобиле наличие диктофона или трекера. Проверять выписки со счета кредитной карты и банковские выписки.

Никогда не приводить Л домой, не разговаривать с ним дома по домашнему телефону или мобильному.

Никогда не говорите с Л по новому телефону, только СМС.

Взять второй телефон, оставить его на работе. Ни в сумочке, ни в машине.

По... (далее нечитабельно).

Практиковаться в блефе, не реагируя ни голосом, ни взглядом, ни языком тела.

Никому не говорить о нем и не показываться в общественных местах. Ездить отдельно.

Не встречаться нигде поблизости и избегать того, чтобы был виден автомобиль.

Не иметь зрительного контакта с Л на публике.

Запретить Л письма и подарки. Засосы.

Умываться без мыла, не мочить волосы, душ.

Проверять еженедельно, не одеваешься ли или не ведешь ли себя по-другому. Поддерживать 4-5... (неразборчиво).

(неразборчиво)... жения.

Выходя из дома наносить минимальный макияж, проверять перед возвращением.

Одноразовые трусики, прокладки.

Предостеречь Л от хвастовства и болтовни, проинструктировать его насчет мер предосторожности.

Новый банковский счет, второй телефон, почтовый ящик. Все держать на работе.

Узнать, как распознать наличие несанкционированного подключения к телефону, следить за поведением Д на предмет изменений.

Никогда не упоминать его имени ни при Д, ни при ком-либо еще.

Встречаться в 1 из 5 случайных ДВИ. Никогда не пропускать ДВИ.

Нечистая совесть, посмотрим, как пойдет.

Презервативы, спермициды. Утилизировать и спринцевать.

Никогда не снимать кольца.

Ничего не записывать.

Внизу было то, что можно было назвать только списком покупок. Новый счет в банке, телефон, почтовый ящик, спринцовки, презервативы, игральный кубик, трусы, прокладки.

Холодная беспристрастность этого списка словно насмехалась над страхом и гневом, которые я сейчас испытывал.

Выписки со счетов моей кредитной карты и банковские выписки могли означать только то, что она контролирует, не купил ли я какое-нибудь оборудование для наблюдения. Фраза о том, что она тренируется блефовать, была особенно холодной, если я предполагал, что она собирается практиковаться в ответе мне, если я обвиню ее в чем-нибудь.

Чтобы организовать и оплатить свои свидания, она собиралась открыть отдельный банковский счет и обзавестись вторым телефоном. Поэтому я не видел счетов и другой корреспонденции, которую она собиралась пересылать на почтовый ящик в качестве адреса для этих счетов. Так что, второго телефона я так и не увидел, он должен был остаться у нее на работе.

ДВИ я мог рассматривать только как девичьи вечеринки. Что точно означает «Встречаться в 1 из 5 случайных ДВИ. Никогда не пропускать ДВИ» я не понял. Если она не пропускает ни одной вечеринки, и никто из ее подруг не узнает о ее парне, то как она может там с ним встретиться?

Фраза о презервативах, спринцеваниях и спермицидах ранила меня больше всего остального. Остальное было своего рода абстрактным и могло относиться к платоническому роману. Эти же пункты были специфичны для того, куда все шло. Это вызвало невольную дрожь в моей душе. Беременность стала бы реальной проблемой, так как у меня была вазэктомия после нашего второго ребенка.

Несколько неразборчивых и нечитаемых строк в списке беспокоили меня лишь слегка. Мне и так хватило, чтобы потопить эту суку. Если отсутствующая страница представляет собой список основных правил, то она уже нарушила одно из них. Никогда ничего не записывать. Я подумал о том, как мне повезло, что я нашел в мусорной корзине скомканный лист. В этом был смысл. В жизни мне никогда не везло в мелочах. Я никогда не выигрывал ни в конкурсах, ни в лотерее. Но мне везло в больших, важных делах, которые, казалось, всегда приходились мне как раз впору. То, как сейчас, никогда не случалось.

И вот теперь я столкнулся с извечной дилеммой. Остановить это дерьмо сейчас же или посмотреть, как далеко оно зайдет? Я быстро отбросил первое. Все, что я нашел до сих пор, могло быть с ее стороны теоретическим упражнением. Предъявить это ей сейчас могло бы все остановить, но не выдало мне фундаментальной причины всего этого и не гарантировало бы, что оно не повторится. Я даже не задумался над тем, чтобы дать Синди веревку, чтобы она сама повесилась, она была моей только второй девушкой в мои двадцать лет.

Сейчас же мне сорок один год, я слишком стар, чтобы начать все заново. Мрачная, разочаровывающая реальность моего положения почти заморозила меня. Я достаточно помогал своим сотрудникам при разводах, чтобы знать, как все выглядит. С годами укоренились разводы «без вины». При разводе Трейси, в качестве основной опеки, получит детей. Поскольку нашему младшему всего шесть лет, я мог рассчитывать забирать их каждые два уик-энда. Также я потеряю дом и буду вынужден платить алименты и детское содержание. Мне было плевать на деньги, но дети были причиной моего пребывания на этой земле, единственной целью каждого моего вздоха.

В данный момент я был уверен лишь в одном. Я не смогу жить с изменщицей. Черт, неужели я опоздал? Я снова взглянул на список. Ну же, выключи свои эмоции, Дэйв. Что я знаю? Список был составлен меньше двух недель назад, и у нее уже есть парень – Л.

Я понятия не имел, работает она сегодня днем или нет, может быть, она прямо сейчас встречается с кем-то? Список показывает, что она очень умна, чтобы быть пойманной, но не показывает никаких признаков того, что готова к любым последствиям того, что ее поймают.

У нее уже есть парень. Возможно, у нее уже есть второй телефон и неизвестный источник денег.

У нее уже есть парень!!! Черт!!!

Дела были срочные, и застыть в ужасе не было решением. Заставив себя войти в режим, я вернулся к рациональному мышлению. Одна поездка, вероятно, даст мне все, что нужно, поэтому я быстро ее спланировал. Следующий час я провел в сети, изучая и скачивая. Оплата в размере шестидесяти долларов, которую я снял с кредитной карты моей компании. Да, ты не подумала об этом, не так ли, сука? Это было обычным делом, и я заполнил форму, чтобы пойти в бухгалтерию, чтобы эта сумма была вычтена из моей следующей зарплаты. С репутацией честного человека я вошел в кабинет своего босса. Я просто сказал ему, что у меня дома неприятности, и я на некоторое время отключусь. Он ждал, что я перейду к деталям, но когда я этого не сделал, он просто сказал «О'кей». Я ушел на час раньше обычного, и по дороге домой купил кабель.

Сидя в машине, я размышлял о том, как буду вести себя с Трейси. Должен ли я изображать обаяние и любовное наступление, надеясь, что она почувствует себя виноватой? Ни за что на свете я не мог придумать, как быть еще более любящим, внимательным и заботливым.

Должен ли я вести себя нормально? Я уже знал, как трудно будет притворяться нормальным. Теперь, когда я знал, что у нее есть парень, все будет еще труднее. Черт побери, почему я должен страдать? Я не буду действовать с тем гневом, что испытывал, но и не смогу вести себя нормально. Я буду просто холодным. Если мое поведение заметно изменится, это может заставить ее приостановить все, что происходит, и дать мне больше времени. Я напомнил себе, что пока нет никаких доказательств того, что она что-то предприняла. Это давало мне надежду.

***

Обычно, возвращаясь домой, я сначала целовал Трейси, а потом шел к детям. Это делалось намеренно, чтобы продемонстрировать иерархию моей любви. На этот раз, войдя в дверь, я направился прямо к детям, чтобы обнять их и поболтать. Придерживаясь нормы, я спросил, как прошел их день. Трейси с явным беспокойством на лице прервала меня и подошла, чтобы обнять и поцеловать. С нарочитым, нейтральным выражением лица я поцеловал ее в щеку, а не в губы, затем быстро закруглился и вернулся к детям. Я не мог вспомнить, когда в последний раз не спрашивал ее, как прошел день. Краем глаза я наблюдал за ее растерянным выражением. В тот момент я понял две вещи. Ей не стоит играть в покер, и нужно очень усердно практиковаться в своих ответах на любые мои вопросы, что касается «блефа».

Остаток раннего вечера прошел в рутине: ужин, сказки, укладывание детей в постель. Она напомнила мне о своем девичнике в пятницу и спросила, не возражаю ли я присматривать за детьми. Я растянул время укладывания детей до 9:15 вечера и, как только они улеглись, объявил, что очень устал и тоже ложусь спать. Это вызвало у нее еще один недоуменный взгляд.

Будучи парнем, ложиться спать – значит чистить зубы, мочиться, надевать боксеры и ложиться в постель. Максимум три минуты. Девушки, кажется, находят гораздо больше дел, чем у нас, поэтому она присоединилась ко мне в постели через пятнадцать минут. Когда я повернулся к ней спиной, она скользнула под одеяло и прижалась ко мне. Я намеренно напрягся и почувствовал ее ответное напряжение. Ну, сука, твой список включал в себя наблюдение за поведенческими изменениями во мне. Могу ли я выразиться еще яснее? Я ненадолго задумался, как я смог перейти от мысли, что она – любовь всей моей жизни, к тому, что она – сука всего за двадцать четыре часа? Мой гнев ответил на этот вопрос за меня.

– Милый, что случилось? – спросила она.

– Ничего, – ответил я.

– Просто сегодня ты был очень отстраненным, у тебя был плохой день? – спросила она.

– Нет, у меня был хороший день, – ответил я. За все годы моего брака я знал, что это была первая ложь, которую я ей сказал. Она больше ничего не сказала и, измученный вчерашними размышлениями, через несколько минут я уснул. Я знал, что этой ночью как раз она металась и ворочалась все вемя.

***

На следующее утро я, как обычно, встал и ушел раньше всех. Я проверил сумочку Трейси в поисках пропавшей страницы. Меня интересовали нечитаемые строчки. Там не было ничего, она хорошо прикрывала свои тылы. Я проверил ее связку ключей. На работе я был еще больше вне колеи, чем вчера. Все мои планы были составлены, так что, я мог отложить домашние проблемы на задний план. На вторую половину дня я устроил себе выходной и за сорок минут добрался до старого загородного дома, служившего конторой моей жены. Я уже бывал там пару раз, будучи в городе в рабочие дни.

Заставив себя улыбаться, я вошел в приемную и спросил удивленную жену, не хочет ли она со мной пообедать? Услышав мой голос, вышел ее босс, Лэнс, и мы немного поболтали. Он предложил включить в поход на обед с нами себя и Дженни, помощницу юриста, вежливо спросив меня, не возражаю ли я. Трейси отправилась в дамскую комнату, остальные – за верхнее одеждой. Это дало мне возможность быстро осмотреть комнату, стол Трейси и особенно наружную дверную раму.

Обед был приятным. Да, я не дурак. Я знаю, что Лэнс начинается на букву «Л». Я наблюдал за любым подсознательным взаимодействием между ним и Трейси, но ничего не уловил. Он вел светскую беседу не о своей семье, а о нашей или о Дженни. Кроме того, он был на двадцать пять лет старше нас. После обеда я вернулся к работе. В пять вечера я позвонил Трейси и, снова солгав, сказал, что у нас произошел инцидент, и мне придется поработать допоздна, чтобы расследовать его. Я задержался на час дольше обычного, а по дороге домой зашел в бар выпить пива.

В восемь вечера я вошел в дверь дома. Трейси, должно быть, увидела мою машину на подъездной дорожке, поскольку встретила меня у двери. Я снова уклонился от ее губ и поцеловал в щеку. Она спросила меня о моем пивном выхлопе. Я объяснил, что решил провести расследование в баре, чтобы расслабить всех участников. Я намеренно избегал смотреть ей в глаза и старался выглядеть слегка виноватым. Мой план состоял в том, чтобы ввести ее в плоский штопор. И вчерашний вечер, и сегодняшний можно было истолковать как то, что я подозреваю ее в измене или сам начинаю изменять. Держите врага в невыгодном положении.

Она разогрела мне ужин, пока я играл с детьми. После того как мы уложили их спать, я сказал Трейси, что снова лягу пораньше. Я сказал, что хочу встать в три часа ночи и пойти на работу. Я делал это от случая к случаю каждые три месяца или около того, и объяснил ей, почему. Я хотел, чтобы мои ребята из ночной смены знали, что босс может появиться в любое время. Логика была в том, чтобы сдерживать культуру обходить безопасность во время ночной смены, когда наблюдения почти нет.

Трейси согласилась, и я ушел, не поцеловав ее на ночь. И снова растерянное выражение на ее лице. Я почти ожидал, что она последует за мной в постель, но почувствовал облегчение, когда она этого не сделала. Я не слышал, как она легла в постель, и не знал и не задумывался о том, что она думает.

***

В три часа ночи я тихонько встал по будильнику, уложил свой ноутбук, выхватил из сумочки ее ключи, вышел из дома и тихо уехал. Трейси наверняка обеспокоилась бы моим направлением, как только я выехал на шоссе. Вместо того чтобы повернуть на север, к шахте, я повернул на юг, к городу. Через двадцать минут я припарковался в жилом квартале, в трех зданиях от ее офиса. Пять минут наблюдения показали, что все спокойно.

Я вышел из машины и, как будто так и надо, пошел по подъездной дорожке к офису. Ведя себя скрытно, сразу же привлекаешь к себе внимание. Я воспользовался ее ключами, чтобы открыть дверь в ее кабинет. Мой вчерашний осмотр не выявил никаких признаков сигнализации на двери или датчиков движения в комнате. Включив тусклый фонарик, я решил сначала проверить очевидное место – ящики ее стола. Неудивительно, что ящики были заперты. Еще менее удивительно, что ключ тоже был на ее связке. Я отпер их.

В верхнем ящике – канцелярские принадлежности. Во втором – дырокол, степлер и еще канцелярские принадлежности. Я инстинктивно чувствовал, что все будет в третьем и последнем ящике. Я заметил, что мое сердце забилось еще сильнее, когда я потянулся к нему. В конце концов, у меня пока не было абсолютно никаких доказательств. Когда я выдвинул ящик, мой пульс стучал в ушах. Манильская папка с файлами, удерживаемыми зажимами.

Я скользнул пальцами вниз по стопке папок и нащупал под ними щель. Я схватил всю стопку и осторожно вытащил их, положив в центр ее стола, затем посветил фонариком на дно ящика.

Я почувствовал слабость, когда увидел то, что мне открылось. Лежащий на коробке Айфон-4 и зарядное устройство. Под коробкой лежали два конверта формата А4. Один – с эмблемой банка – представлял собой документы на новый банковский счет с остатком в двести долларов, открытый в предыдущий понедельник. Там же лежала временная дебетовая карта. Во втором – документы на открытие почтового ящика и два ключа. Я отметил, что адресом является п/я 58 в пригороде, где находился ее офис. Я также отметил в своем блокноте номер банковского счета. Как ни странно, под конвертом оказались три кубика для игры. Обычный – шестигранный – и с десятью и двадцатью сторонами. Какого хрена? Там же лежала небольшая стопка визитных карточек, перехваченная резинкой. Я вытащил одну и перевернул. Аккуратным почерком Трейси было написано «Трейси» и номер мобильника. Их было десять, и я понятия не имел, для чего они нужны.

По крайней мере, не было никаких спринцовок, презервативов, спермицидов, трусиков или прокладок. Может быть, они – где-то в другом месте? Я оглядел кабинет. Все остальное являлось общим, и доступ к нему имели другие. Только ее стол был строго собственностью Трейси. Я сделал вывод и чертовски надеялся, что они ей еще не потребовались.

Последней вещью в ящике стола был, конечно, ее список. Первая неразборчивая строка из моей копии была: «Посмотреть, не спросит ли Д код для моего телефона». Первое, что проверит муж, подозревая жену в измене, будет ее телефон. Вторая полная строка гласила: «Проверять еженедельно, не одеваешься ли или не ведешь ли себя по-другому. Поддерживать 4-5 сеансов с Д в месяц». Третья строка гласила: «Поддерживать знаки уважения к Д и проверять его на наличие знаков уважения к себе». Это было, очевидно, напоминанием ей самой регулярно проверять себя, что она не проявляет ко мне никакого неуважения, и проверять любые признаки неуважения с моей стороны, очевидный признак того, что я, возможно, провалил ее маленькую игру. Я читал и перечитывал эту строчку, но она не отвечала на мой критический вопрос. Неужели она перестала меня уважать? Извиняюсь, глупый вопрос. Насколько она перестала меня уважать?

Я вернул все на место, кроме телефона. Я включил его, облегченно вздохнув, что нет никакой защиты паролем, и подключил его через свой новый кабель к ноутбуку. Процесс не был «простой работой на пять минут», обещанной сайтом, но никто этого и не ожидал. Только двадцать пять минут спустя я закончил. Теперь ее телефон был оснащен программой отслеживания по GPS и функцией клонирования. Каждое сообщение с этого телефона будет также передаваться на мой рабочий телефон. Каждый голосовой звонок на этот телефон и с него будет посылать предупреждение на мой телефон. Для исходящих и входящих вызовов оповещение будет разным. К сожалению, технология еще не достигла той стадии, когда все звонки могли быть записаны, так что, я могу пропустить начало любого звонка. Сканирование телефона Трейси выявило бы мою шпионскую программу, но ведь я даже не должен был знать о его существовании. Батарея разряжалась быстрее, чем обычно, но поскольку это – ее второй телефон, я надеялся, что она не заметит.

Убедившись, что все положено обратно на место, я запер дверь и отправился на работу. Я еще успел поговорить с начальниками дневной и ночной смены. Вернувшись в свой кабинет, я включил ноутбук и дистанционно опросил ее телефон. Никакой истории отправленных или полученных сообщений или звонков. Похоже, я – еще на первом этаже. Я принял душ в раздевалке и поехал домой вздремнуть. Приехал я за десять минут до того, как Трейси уехала с детьми в школу. Я целовал ее в губы, имея влажные волосы и пахнув незнакомым мылом. Время дезинформации. Она опять напомнила мне о сегодняшнем вечернем девичнике.

***

Я проводил время за чтением историй мести на Литэротике, просто пролистывая их, пока не добирался до кульминации. Все кульминации можно было бы суммировать как убийство супруги, подкидывание ей наркотиков или другие способы доказать, что она является непригодной матерью, постановка ее в неловкое положение, обеспечение ее увольнения или бросание в тюрьму. Единственные из них, что я мог бы себе представить, были о том, чтобы поставить ее в неловкое положение или уволить. Но она потеряла обоих родителей из-за рака, а всем остальным было бы на это наплевать. Ну и что, если она потеряет работу на полгода?

Я поехал обратно на работу и вернулся домой незадолго до того, как она должна была уйти на девичник. Прежде чем уйти, я еще раз дистанционно проверил ее новый телефон. Ничего. Я мельком подумал о том, чтобы позвонить Мэри, нашей няне, и заняться шпионажем, но быстро отбросил эту мысль. Мэри была гораздо более близкой подругой Трейси, чем мне, и я был уверен, что меня вычислят.

Когда Трейси вернулась домой около полуночи и скользнула в постель, я уже лежал там. В течение следующих двух недель я продолжал вести себя холодно, эмоционально отдаляясь от Трейси все дальше и дальше. Я постоянно проверял телефонную активность на ее новом мобильнике до следующего девичника, и – ничего. Судя по трекеру GPS, телефон не покидал ее офиса. За последние три недели ни Трейси, ни я не пытались заняться сексом. Я – потому что мне не хотелось, а она – потому что... ну, в любом случае, для нее было бы необычным что-то инициировать.

Когда она ушла через две недели после начала напряжения, я опять остался дома, как хороший мальчик, но серьезно задумался. Так жить я больше не мог. Неужели ее сдерживают мои изменения в поведении? Давай-ка проверим. Когда она вернулась домой, я опять лежал в постели, притворяясь спящим, но как только она проскользнула внутрь, я набросился на нее. Ну, в сексуальном плане. Я довел ее до двух оргазмов, а затем медленно трахнул до третьего. На следующее утро она не выпускала меня из постели, держа в объятиях. Она велела мне еще поспать, а сама встала, чтобы позаботиться о мальчиках.

С тех пор я снова стал нормальным, полностью прежним. В первый день она вела себя немного растерянно, но вскоре оправилась.

Еще три недели, еще один вечерний девичник в материнской группе, еще три недели без разговоров по телефону. Тут пришел наш ежеквартальный банковский отчет, который показал регулярное снятие наличных по сто долларов каждую пятницу в обеденное время. Кроме этого, ничего необычного. Неужели я что-то упустил?

Еще две недели, еще один девичник. Еще одна бесплодная попытка наблюдения. Единственное, что было необычным, – звонок с мобильного Трейси на наш домашний телефон в полдевятого вечера. Она сказала, что они ушли из ресторана и собираются в клуб, и что она скучает по нам. Как раз перед тем, как она повесила трубку, я услышал, как ее подвыпившие подруги на заднем плане кричат: «Мы тоже по тебе скучаем, Дэйв». Я знал, что вечерние девичники включали ужин в ресторане и танцы в клубе, так что, ничего осоюенного в этом не было. Мы даже обсуждали, какие танцы уместны, а какие нет. Необычным был сам звонок. Если бы я был подозрительным парнем, в которого она превратила меня в последнее время, то мог бы подумать, что звонок должен был подтвердить, что я – дома. Когда мы подписывались на наш телефонный тариф, то могли назначить три мобильника, на каждый из которых могли звонить бесплатно. Со своего мобильного она могла звонить на мой бесплатно. Звонить с ее мобильного на наш стационарный телефон уже стоило денег. На этот раз, когда она скользнула в постель, а я сунул руки в ее пижаму, то получил по ней удар в ответ.

– Извини, дорогой, я очень устала.

Зазвонили тревожные колокола!

***

В следующий вторник я вышел из метро, принял душ, вернулся в свой кабинет и проверил телефон. Я заметил, что второе, третье и четвертое СМС, которые я получил, имели рядом с собой странный символ. Я открыл первое из них, и мое сердце сразу же забилось быстрее. О, черт, вот мы и приплыли. Первым перехваченным сообщением, полученным на ее новый телефон, было:

Вторник 10 утра. «Эй, детка. Мне понравился вечер пятницы, когда мы сможем сделать это опять?»

Оно было подписано: «Пятничный вечер, Марк».

Марк? А кто же тогда, черт возьми, такой Л?

Второе помеченное было с ее телефона к нему:

Вторник, 12:30 дня. «Привет, Марк, мне тоже понравилось. Ты же знаешь, что я замужем и не могу часто бывать там. Я дам тебе знать, когда. Трейс».

Вторник, 12:33 дня. «Отлично, детка, ты – просто горячая леди, поторопись вернуться».

Где было это «там»? Я бы с удовольствием поговорил с одной из ее подруг, чтобы узнать, была ли Трейси в прошлую пятницу вечером в клубе со всеми ними, но не видел способа вызнать это. Внезапно возникла одна возможности, о которой я не подумал. Трейси не была большой любительницей выпить, и поэтому на вечеринках всегда была назначенным водителем. Может быть, она забросила подруг домой, а потом уехала куда-то еще? Ее время возвращения одиннадцать вечера-полночь не подтверждало этого, но это было нечто, за чем требовалось проследить.

Я удалил все три сообщения, после того как отправил их на свою рабочую электронную почту, завершил свой рабочий день и поехал домой. Нормально действовать снова станет трудным.

***

Следующие две недели прошли без происшествий, за исключением одного обмена СМС в следующую среду и четверг.

Среда, 6 вечера. «Эй, детка, ты меня не забыла? Марк».

Четверг 12:45 дня. «Как я могу забыть такого партнера по танцам, как ты? С прошлого раза не удалось вырваться. Трейс».

Теперь я был сбит с толку. Всю неделю я знал, что в эту пятницу у нее девичник. Почему она не сказала ему об этом? Интересно, поняла ли она, что у нас уже три месяца не было свиданий? Я тоже люблю потанцевать, и она всегда говорила, что я хорош. Я проверял СМС каждый час, пока не начался следующий день, и держал телефон наготове весь вечер. Ничего.

Вторник, одиннадцать дней спустя после последнего вечернего девичника и за три дня до следующего новые сообщения:

Вторник 12:01 дня. «Эй, Марк, ты все еще готов к повторению? Трейс».

Вторник, 12:03 дня. «Конечно, горячие губки, где и когда?»

Вторник, 12:07 дня. «То же место и примерно то же время. Не пытайся садиться с нами. Не пытайся получить больше 1 из 3, как я сказала в прошлый раз. Веди себя прилично».

Я снова был в замешательстве. О чем была эта информация про 1 из 3? Растерянность – это не то что мне надо. Пора звонить другу. Я позвонил Гаю. Он руководил охранной компанией, прикрывавшей шахту. За время, что знали друг друга, мы стали довольно дружны. Я договорился встретиться с ним в тот же день. Мне не хотелось вовлекать кого-то еще, но я все еще не мог придумать веской причины, чтобы попросить няню. Кроме того, все подруги Трейси меня знают, и меня заметят, когда я буду делать то, что нужно.

Я ввел Гая в курс дела и спросил, не может ли он попросить кого-нибудь понаблюдать за Трейси в клубе в пятницу вечером. Высказав мне свое сожаление, он сказал, что сделает все сам. Я поблагодарил его и настоял на том, чтобы заплатить ему, так как не хотел обременять наши отношения или его дела с шахтой. Я указал, что пока не могу ему заплатить, так как Трейси следит за нашими счетами, но он сказал, что его устроит и мой кредит. Я сказал, что позвоню ему, как только узнаю, с чего начать слежку.

На следующий вечер я тонко спросил Трейси, когда она напомнила мне о своей вечеринке, где они ели на этой неделе. Она сказала, что обычно они ходят в один и тот же тайский ресторан, и дала мне адрес. Мы раньше уже говорили об этом, так что, это не должно было вызвать подозрений. Я отправил подробности Гаю и предложил ему начать слежку около восьми вечера. В четверг я также отправил ему фотографию Трейси и попросил его держать меня в курсе.

Усиленный мониторинг за оставшуюся часть недели выявил только одно СМС.

Пятница, 3 часа дня. «Мы все еще сегодня в игре? Марк».

Проводив ее в пятницу вечером, я изо всех сил старался сосредоточиться на игре с детьми. В полвосьмого я получил сообщение от Гая:

«Узнал по изображению в ресторане».

Я уложил детей спать до полдевятого и сел с телефоном и ноутбуком. Через минуту зазвонил домашний телефон. Это была Трейси, спрашивающая, уложил ли я детей спать, так как она хотела пожелать им спокойной ночи. Когда я сказал, что они уже в постели, она расстроилась и сказала, что скучает по нам. Пора немного заставить ее почувствовать вину.

Я сказал:

– Если ты так скучаешь по нам, то всегда можешь остаться дома. – Это не вызвало никакого отклика, и я быстро добавил: – Ну, наслаждайся своими танцами, ты же знаешь, что прошло уже много времени, с тех пор как я танцевал с тобой.

Она ответила:

– Да, давно, не так ли?

Я извинился и повесил трубку. Могу предсказать, что на следующей неделе она предложит мне свидание.

В 8:50 вечера меня поразил необычный рингтон переадресованного СМС. Я поднял трубку.

Пятница, 8:49 вечера. «Марк, немного опаздываю, скоро буду, Трейс».

Мне потребовалась минута, чтобы до меня дошел смысл сказанного, а потом я понял. У нее был с собой второй телефон. Следующие две минуты я боролся с мстительной мыслью позвонить ей и сказать, что скучаю. Что меня остановило? У меня было достаточно четкое представление о том, что она делает, но я понятия не имел, ПОЧЕМУ. Недели размышлений все еще не дали результата. Не зная, «почему», я не мог решить, «что делать дальше».

В 9:20 вечера пришло сообщение от Гая:

«Все девушки в баре "Звезда", пьют и танцуют. В любое время, когда захочешь заплатить мне шестьдесят долларов в час плюс расходы на выпивку и просмотр красивых девушек, просто позвони».

Я ответил: «Псиб», после чего удалил оба сообщения. Остаток вечера я провел за чтением эротических историй.

В 11:00 вечера пришла СМС: «Все еще здесь, Гай».

В 11:40 я ответил на звонок Гая.

– Они уже уходят, только девочки.

Это хороший знак. Я спросил его, как прошел вечер?

– Ну, Трейси танцевала со многими парнями, но никогда с одним и тем же дважды подряд.

Я чувствовал, что Гай колеблется.

– Давай, выкладывай, парень, я справлюсь, – подсказал я.

– Ну, был один парень, с которым она танцевала каждый третий или четвертый танец... Пара других парней попыталась положить свои руки на ее задницу, но она оттолкнула их и больше с ними не танцевала... Когда она танцевала с этим парнем, они всегда отходили в конец танцпола. Они слегка обнимались, и я на самом деле видел его руки на ее попе, и она его не отталкивала... В то же время она не делала ничего в ответ, и у нее было такое нейтральное выражение лица. Это было достаточно странно, чтобы застрять в моей памяти. Незадолго до того как они ушли, я видел, как он попытался поцеловать ее, и она с размаху заткнула ему рот... Прости, Дэйв, но я не понимаю, что это все значит... Когда он отводил ее к столу, я заметил, что у него есть обручальное кольцо.

Я поблагодарил его и повесил трубку.

Он был не единственным, кто не понимал, что происходит, но думаю, что видел он Марка.

Я ожидал, что Трейси будет дома около полпервого ночи, после того как отвезет домой своих подруг.

В 12:20 я лежал в постели, когда мой телефон издал свой теперь уже страшный гудок.

В субботу 12:19 ночи. «Я ЖЕ СКАЗАЛА, НЕ НА ПУБЛИКЕ».

Что ж, это подтвердило мои слова. Я удалил это сообщение, а затем убавил громкость звонка, чтобы его ответ не был услышан. Десять минут спустя, лежа в темной спальне наверху, я услышал, как у нашего подъезда остановилась машина. Я подошел к окну, выглянул наружу и увидел, как в салоне машины загорается и гаснет свет. В лунном свете я увидел Трейси, идущую по подъездной дорожке и огибающую дом. Я бросился к противоположному окну, но не увидел, как она появилась сзади. Я все еще был там, когда увидел ее огни, спускающиеся по подъездной дорожке. Я понял, что завтра найду телефон, спрятанный в дровяном сарае. Быть осторожной до самого конца – это моя Трейси. Было лето, так что, ей нечего было делать в дровяном сарае.

Я притворился спящим, когда она проскользнула ко мне и даже не попыталась прижаться. Неужели я вижу закономерность? Вечер без чувства вины – равно прижиманию, вечер с чувством вины равнялся отсутствию прижиманий. Заметила ли она, что я уже два месяца не обращался к ней за сексом? Если она следовала своему списку, значит, перед ней стояла дилемма. Она была настроена на поддержание наших 4-5 сексуальных эпизодов в месяц, но также обязалась не делать ничего необычного. Если я не инициирую секс, то ей придется самой инициировать его, а. это было бы ненормально.

Еще одна беспокойная ночь для меня. Я знал, что меня беспокоит, и это была проблема, указанная более двух с половиной тысяч лет назад китайским чуваком по имени Сунь-Цзы в книге под названием «Искусство войны». Одна из его знаменитых цитат гласила: «Стратегия без тактики – это медленный путь к победе. Тактика без стратегии – это шум перед неизбежным поражением». Стратегия – это то, чего вы хотите достичь. Тактика – это то, как вы хотите этого достичь.

Я знал, что моя тактика хороша. Какова же была моя стратегия? У меня ее не было. Я пересмотрел то, что знал.

Я знал, что не хочу развода. Я знал, что ничего хорошего из этого для меня не выйдет, и я потеряю все, что мне дорого. Мечты о мести были всего лишь мечтами. Такова мрачная, разочаровывающая реальность всех разводов. Во время развода партнер, который не является основным опекуном, бывает трахнут. Трах, что у тебя есть, за тот трах, что у тебя был.

Я знал, что должен понять, как далеко готова зайти с этим Трейси.

Я знал, что если Трейси займется сексом с этим парнем, нам конец. Мы могли бы пережить поцелуй, но не секс. Меня прямо по-королевски поимели. Единственный шанс выжить – это если Трейси не пойдет дальше.

Когда я, наконец, заснул, у меня все еще не было стратегии. В головоломке не хватало главного: ПОЧЕМУ, ТРЕЙСИ, ПОЧЕМУ?