На нашей спортивной базе в должности завхоза трудилась Зинаида Николаевна. Женщина достойная восхищения своими статями. В моём босоногом детстве, когда я ещё жил с родителями у нас была свиноматка. Хорошая, породистая. Приносила по двенадцать-четырнадцать поросяток за опорос. Так вот наша Машка и рядом не стояла с Зинаидой Николаевной. Проиграла бы по всем параметрам. Хотя нет, не думаю, что наша завхоз смогла бы за раз ролить столько детей. Титек не хватит выкормить такую ораву. У Зинки титек-то всего две. Правда стоит признаться, что титьки достойны восхищения. И как она такой рюкзак таскает, это же сколько силы надо иметь носить ежедневно такой груз. Их ведь даже на ночь не отстегнёшь, под подушку не спрячешь. Говорят, что нормальная женская грудь должна помещаться в мужской руке. Так вот я смело заявляю, что не родился ещё такой мужик, который смог бы взять в горсть хотя бы одну Зиночкину титьку. Это надо лапищу иметь с ковш экскаватора размером. Соответствовало титькам и остальное тело. Жопа - во! Пузико... А вот пузико и не особо большое. Ляхи, так то отдельная песня. Такие окорока на зиму закоптить, так на всю семью бы хватило ещё бы и осталось. Шикарная женщина одним словом.

Не знаю по какой причине эту женщину наши мужики обходили стороной. Скорее всего просто боялись. Такая прижмёт в порыве страсти - не успеешь написать завещание. Да что завещание, скорую можешь не тревожить. Покойников оживлять ещё не научились. Это Христос сказал кому-то там: Встань и иди! Тот и пошёл. Мне, правда, интересно, как его родня встретила. Пролежать столько времени на жаре, так сверх ароматным станешь. Тут день на жаре поработай, к вечеру от тебя такой духан - святых выноси. Короче, ссыкуны оказались наши мужики. Эту женщину разложить. Хотя нет, разложить не получится. Не достанешь никуда. Да и скакать на животе, как на батуте, то ещё удовольствие. Это не парк культуры и отдыха, тут дело делать надо, а не скакать стрекозлом. Можно, конечно, и разложить да попытаться куни сделать. Опять же опаска, чтобы не получилось, как у Васи.

Так что Зинаиду Николаевну только раком ставить. И опасности никакой, и не сломает ничего, не придавит. А то ещё в титьки носом ткнёт и мандец цыплёнку. Один мой знакомый так попал, так еле откачали, задохся. Ещё бы чуток и принял бы смерть от асфиксии. Типа задохнулся от удовольствия.

Я, конечно, себя ссыкуном не считаю, но как-то не возникало повода пообщаться с завхозом на короткой ноге. А тут понадобилось списать спорт инвентарь, а без завхоза в этом деле никуда. Всё через неё, через Зиночку. Дело было как раз перед женским праздником, который для всех угнетённых женщин изобразили Клара Цеткин и Роза Люксембург. У нас в городе их именами улицы названы. Клары Цеткин ещё ничего, а вот имени Розы, так полный атас. Мало того, что частный сектор, так ещё и тупиковая. Начальство там годами не показывается, соответственно и порядок там такой же. Ну да не о том суть. Рассказ-то про Зину свет Николаевну.

Когда сидели за праздничным столом ( А как за столом без мужиков? Кто наливать будет? Кто тосты красивые говорить? Вот именно. ), я вроде как клинья начал к Зине подбивать. Думаю: договорюсь за столом, потому что самые важные проблемы за столом и решают. К тому же поддатый человек весьма щедрый и добрый. Он же пьяненький, ему хорошо, он весь мир любит. Он, как Есенин, готов отдать свой лучший галстук кобелю на шею. А в цилиндр насыпать овса для лошади. Я-то, дурак, хотел договориться с Зиной по поводу списания, а она мой интерес восприняла со своей колокольни. Она решила, что заинтересовала меня как женщина. Не та, что в анекдоте, которую просят, как представительницу слабого пола, вытащить мяч из женского туалета, куда тот закатился. Когда дело дошло до танцев, Зина резко отсекла от меня других представительниц женского пола, желающих покружить со мной тур вальса. А потом, когда накал пьянки возрос и всем всё стало до того фонаря, который к этому времени зажёгся на столбе, Зина потащила меня за собой, как трактор тянет на буксире легковушку. Я едва успевал перебирать ногами, следуя в кильватере этого крейсера, а может и линкора.

У завхоза кабинет не сравнить с каморками сраных тренеров и прочих работников от спорта. Там и диванчик приличный, и чайничек липездрический, и чашечки фарфоровые, и ложечки серебряные. Ну так кто что охраняет, тот то и имеет. А Зину руководство спорткомитета поставило хранить имущество спорт общества. То есть никому ни фига. Позицию завхозов, всех завхозов, озвучила Долина Лариса в своей песне: Не дам, угу, ни другу, ни врагу. Вообще-то меня пригласили под предлогом угостить чаем. Ну какой там чай, когда градус в голове напрочь отсекает здравый смысл. Разве по трезвой лавочке рискнул бы когда-нибудь соединить своё тощее тело с телом Зиночки в любовном экстазе, разве рискнул бы слиться с ней в порыве страсти? А тут Зина усадила меня на диван, сама чайник поставила. Благо изделие братьев-китайцев имело функцию отключения при закипании, иначе была бы баня с возгоранием по выкипании воды. Почему? Потому что. Зина чайник поставила и ко мне на диван, и губы тянет целоваться. Ну так самому захотелось женщину, а её габариты в таком случае дело не то, что второе, десятое. Целуемся, мои руки по титькам шарят, тискают мнут, а замутнённый мозг изумляется: Неужели это всё моё?

Зина не дождалась, когда же я оторвусь от титек. А как оторваться от такого богатства? И потому сама расстегнула мне комбез, стянула с плеч до самых до колен. И проверила, не блефую ли я, точно ли она мне нравится. У мужиков индикатор интереса к женщине никогда не врёт. Встал - нравится. Не нравится - домкратом не поднимешь.

Она с мня комбез стянула, я возмутился

— Тогда я тебя тоже раздену.

Зина, оторвавшись от ощупывания чего-то там, что нашла у меня в штанах, прошептала, как ей показалось, возбуждающим мужчин голосом

— Снимай. Всё снимай. Делай со мной что хочешь.

Я майку с неё стянул, титьки вывалились. Ого, какое богачество! Зина встала, чтобы можно было стянуть с неё брюки с трусами. Приличные такие труселя. Танк не прикроешь, нно на легковую в качестве чехла должно хватить. Примерять надо.

Сидя на диване, целовал стоящую передо мной Зиночку. Целовал титьки - куда без них, целовал живот, мял задницу. Попой не назовёшь, габариты не те. Зина ноги расставила, я туда руку сунул и хвать сразу за что-то мягкое и мокрое. Сдавил, аж сок брызнул. Зина стонет, голову мою к себе прижимает. Оттолкнула

— Хватит издеваться! Издеватель нашёлся. Ложится не буду, пузо помешает. Раком встану.

Прежде чем сунуть чего-то куда-то, я это куда-то погладил, помял, потискал ягодицы, то растягивая их в стороны так, что анус начинал открываться, не говоря о чём-то прочем. То сжимал так, что эти полушария сливались в полукруг сплошной. Даже меридиану не видно. А потом вставил. Сказать, что обломился в своих ожиданиях, значит не сказать ничего. Та вещь у Зины, про которую я думал, что будет она шире Чёрного моря и глубже Марианской впадины, оказалась узкой и мелкой, как наша речка Куро-Искитимка. Думаю это она у Зиночки сальцем заплыла. Ох, сколько же пропадает продуктов, а где-то в Амазонии или в Африке племя юмба-тумба-мамба голодует. Это же не женщина, это же мечта людоеда. Только вот думается мне, что кабы те людоеды попробовали пригласить Зину на обед в качестве главного блюда, на всю оставшуюся жизнь стали бы веганами, вели бы здоровый образ жизни.

Наяриваю Зинулю, ей нравится. Она даже соизволила попенцией шевелить, типа подмахивает. Но аккуратно, понимая, что раздухарись, так любовника от стенки отскребать придётся. И проще будет закрасить, чем отскоблить. А я стараюсь. Наклонюсь, почти лягу на её спину, титьки поймаю. Трудно это делать, они же болтаются. Зинка вся в складочку, мягкая, никаких костей и прочих выпирающих твёрдостей, сплошь приятная мякоть. Так бы всю жизнь и стоял перед Зиной на коленках. Сзади, соответственно. А уж какая течливая, влагообильная. Уже по ляжкам течёт, на диван стекает. Благо не тканью покрыт, кожзамом. Натекло - просто вытер.

Зина спрашивает

— Ты не устал?

Да устал, конечно. Уже почти час на коленях стою, ноги затекли. Не был бы подшофе, было бы у Зины влаги меньше, давно бы спустил. А так всё скользит, как конькобежец по катку, никаких трений насухую.

— Если устал, давай я сверху сяду.

Ёпть! Она моей смерти хочет? Чем я её не удовлетворил? Она же из меня сделает лягушку, попавшую под асфальтовый каток. Видимо все эти мысли отразились на моей морде лица, потому что Зинка засмеялась

— Да ты не бойся. Ты на диване садись, а я тебе на коленки сяду. Сильно не придавлю. Ну?

Сел, куда деваться. Зина сверху села, помог ей заправить что надо куда надо. И поскакали в галоп. Так даже сподручнее. Титьки поймал наконец-то. У Зины сосочки махонькие при таких размерах основного носителя. Прям изюминка на каравае хлеба.

Доскакали до остановки. Зина сползла с меня на пол, на колени встала. Сполз следом. Я бы на ноги встал, да не могу. Колени ватные, ручки-ножки трясутся. Но да я же это не покажу, мужик типа.

Стоим на коленях, обнимаемся, целуемся, тискаемся. Зина спрашивает

— Ну что, одеваемся?

— А выпить у тебя что-нибудь есть?

— Мог бы не спрашивать. Я даже обиделась. Есть, как не быть.

— Тогда не одеваемся, так пить будем.

Зина вытащила откуда-то из запасников бутылочку, стопки поставила, посетовала

— Кушать вот только нет.

Этим "кушать нет" можно было бы накормить трех голодных мужиков. Успокоил Зинулю

— Мы же будем пить, а не есть.

Разлили. Поднял стопку

— Ну, за что пьём? За любовь?

— За неё тоже. А ещё за то, чтобы у тебя всё время стоял, не хуже, чем сегодня. И ещё...Спасиб теб.

— За что?

Откровенно говоря удивился.

— За подарок на восьмое марта. Ну, пей. И это, продолжение будет?

— Конечно. Мы же не одеваемся.