Родни у нас, если по пальцам считать, так разуваться надо. И не мне одному, маме тоже. И всё равно пальцев не хватит. Надо припрягать бабулю, Нинку и всех, всех, всех. Вот к одной из всех-всех-всех родственнице мы с мамой сейчас и едем. Ехать далековато. Это не к бабке заскочить. Почти пять сотен км да при сверх опытном водиле - время. Если кто не понял, кого я имею ввиду, говоря о сверх опытном водиле, так это я про себя любимого. А то як же. Всё же за баранкой уже год, даже поболе. Можно грудь колесом, сопли пузырём, тельник рвануть до пупа: Да я водить начинал, когда ты ещё на хую капелькой висел! Правда выебнуться не перед кем. И тельника нет, чтобы порвать. Потому остаются лишь сопли пузырём пускать и молчать в тряпочку, нарабатывая водительский стаж.

Едем уже часа три. Торопиться резону нет. Мама требует придерживаться принципа: Тише едешь - дальше будешь. А на вопрос: Какой же русский не любит быстрой езды? - отвечает: Автоинспектор. И тут с ней не поспоришь. Эта категория работников волшебной палочки вычленяют из всего потока автомобилей, полирующих трассы, именно вот таких лопоухих новичков. Так что езжай в потоке и не высовывайся.

Мама объявила остановку по требованию

— Водила, вон у тех кустиков притормози. А лучше сверни куда-нибудь в кустики, иначе придётся тебе сидушку отмывать.

Я нагло заржал

— Ма, я с той стороны не сижу. Так что не мне и мыть. Можешь писать сколько угодно.

Мама взвизгнула, видать точно припёрло

— Колька! Скотина! Быстро сворачивай!

Едва тормознул, мама из машины вылетела вроде катапультирующегося лётчика - быстро и далеко. И всё равно не успела. Нет, поссать успела, не успела трусы снять. Так через них и писала. А потом материлась, пока я поливал ей на ляжки и задницу воду из пластиковой бутыли. Благо прихватили с собой пятилитровку.

— Ссукааа! Ну это не в какие ворота не лезет - обоссаться! Нет, ну какой же сучонок, не мог затормозить когда надо. Теперь вот трусы обоссанные с собой тащи. А в какой сумке чистые? Да ну нах, так поеду, без трусов.

И пока материлась, задрав юбку до пояса, мне так захотелось её утешить. А какое самое лучшее утешение для мамы? Правильно, лучше всего начинать утешение с её писи, так подставившей хозяйку. Подталкиваю маму к машине, приглашающе распахнув заднюю дверку. Мама будто не понимает, чего мне надо, идёт к машие нехотя, слегка сопротивляясь.

— Коль! Коль! Чего ты? Ну чего?

Подтолкнул в спину, заставив наклониться и выставить зад. Мама расставила ноги, руками в сидушку упирается. Присел на корточки, руками растянул нижние губки, которые люблю целовать точно так же, как и верхние, высунул язык, будто запыхавшаяся собака и лизнул розовую мякоть.

Чем хорошо делать куни сзади, а не меж ног, так тем, что нет опасности того, что женщина, которой захорошеет, может слеганца придавить тебя. Чем? Жопой? Так ты же голову меж ягодиц при всём желании не всунешь, потому что просто не поместится.

Мама разрядилась. не поворачиваясь и не выпрямляясь, проговорила

— Давай уж, утешитель, спускай пар. Поди скопилось, пока мамку лизал. Скотина, хоть бы резинку с собой взял. Так всю воду выхлюпаем.

Встала коленками на сидушку.

— Коль, быстро сможешь? А если спустишь не в меня, так вообще благодать была бы.

— На жопу можно?

— Можно. - Обрадовался, дурень. - Можно, если потом слижешь. Не хочешь? Тогда нет, нельзя.Травку удобряй.

Мама села в машину, взялась за подол, махнула им несколько раз, словно нагоняя воздух к своей...пусть будет писе, проветрила вроде.

— Проссалась, наеблась, можно ехать. Чего стоим? Кого ждём? Трогай, водила. Как ты её зовёшь?

— Кого?

— Машину свою. Шлюха?

— Мам, Шнива.

— Я и говорю: поехали на твоей Шлюве.

И ржёт.

— Настроение поднялось?

— Коль, и правда поднялось. Я вот часто думаю: откуда у тебя сил столько? Меня твой папаня за всю жизнь столько не ёб, сколько ты. В день по нескольку раз. И знаешь, мне это нравится. Прекрати ты сейчас это делать, я тебя насиловать буду. Мне, как наркоманке, будет не хватать. Чего ржёшь? Подсадил мать на иголочку и радуется. Да, иголочка-то в пизду еле лезет. А уж когда в жопу, так вообще глаза на лоб.

— Мам, правда, что ли? А зачем даёшь?

— Кривда. Не нравилось бы, так и не давала бы.

— Так говоришь, что глаза на лоб.

— Тебе в задницу такую оглоблю всунуть, посмотрела бы куда твои глаза полезут. Рули давай, не отвлекайся. А что говорю, так поворчать же можно.

— Тогда ворчи.А я послушаю. Научусь чему-нибудь и стану на старости лет сам ворчать.

Тётя Аля ждала дорогих гостей, сидя на крылечке. Увидела подъехавшую машину, подскочила, засеменила к калитке толстозадой уточкой. Чем-то похожа, не вру ни капельки. Кобелишка, бегающий по двору, затявкал. Тётка цыкнула

— Нишкни! Свои!

Тот посмотрел, тявкнул для порядка ещё пару раз, задрал ногу на ограду и улёгся в тенёк.

— Заходите, заходите! Не бойтесь, не тронет.

Обнимушечки, целовашечки.

— Таня, я уж думала не приедете.

— Обещались же, как не приедем.

— Да вдруг что. А я жду, жду. Серёжка вон баню истопил, с дороги пыль смыть. Серёжка! Сергей! Где ты там?

Из предбанника выползло слегка поддатое тело дяди. Малорослое, тощее, не бритое, в майке-алкоголичке, со сползающими лямками, в вытянутых на коленях триканах выпуска шестьдесят какого-то года.

— Ооо! Таньча приехала! И племяш! Ну проходите, проходите!

Сколько себя помню, он всегда был, есть и буде в этой поре. Всегда поддатый и от этого всегда радостный, готовый обнять весь мир.

— Колька, ты это, ты машину во двор загоняй. Я чичас вороты-то отворю, так ты загоняй.

Загнал машину, начал таскать в дом сумки. Мать с тёткой уже шебуршат в комнате. Мать пакет с подарками прихватила с собой, вот и требушат пакет, дивясь подаркам. Дядя Сергей подмигнул

— Колька, может того, по грамуьке?

Тётка услыхала. Вообще у женщин интересно устроен слух: Ори рядом, но, если ей не надо, не услышит. Скажи шёпотом на другом краю улицы, а ей это интересно, услышит враз.

— Я тебе, алкаш блядский, дам грамульку! Щас как дам вот по шее.

— Ты чо, Аля? Я же гостю, с устатку.

— Иди в баню подкинь. Тань, мыться пойдёшь?

Сейчас, передохну малость. Коль, ты идёшь?

— А как же. В пылюге весь и вспотел.

О том, что мы с матерью живём как муж с женой, не знают только ёжики в лесу. Остальные родственники в курсе. И не слова осуждения, только белая зависть.

— Повезло Таньке. Так сама себе мужика родила, сама вырастила, сама научила, вот и пользуется. Одно слово - повезло.

Мы с мамой помылись. Быстро, лишь бы пот смыть. Пока мылись, тётка накрыла на стол, выставив и городские деликатесы, которые мы привезли. Налили, выпили, закусили. Потёк разговор. Дядька, пока девки отвлеклись, скорее набулькал себе в стакан, подмигнул мне и быстро опрокинул содержимое стакана в рот. Закусывать не стал, чтобы не палиться. Выскочил из-за стола. Тётка спросила

— Ты куда?

— Покурить, золотко, покурить. На крылец. Кольк, пойдём перекурим.

Я не курю, но составить компанию дядьке надо. На крыльце дядька прикурил, начал что-то рассказывать. Его всё сильнее и сильнее развозило, и вскоре он засопел, заснув сидя. Пошёл спросить тётку, куда его положить.

— Вот паразит! И когда успел. Следила же! Вот гад! На тераску, Коля, на тераску его неси.Вот же сволота негодная. И где нашёл? Всё же спрятала. - Глянула на стол, приподняла полупустую бутылку. - Вот же сука какой! И как не углядела.

Я засмеялся.

— Тёть Аль, да вы с мамкой отвлеклись, он и хватанул стакан.

Тётка напустилась на меня

— А ты куда смотрел? Он же завтрив не встанет, болеть будет. Вот змей подколодный!

Положили Серёгу на старую кровать, стоящую на терраске, прикрыли чем-то, повернув на бок: И всё же, брат, трудна у нас дорога. Эх, бедолага! Ну спи, Серёга.

Сергея уложили, сами за стол сели. Женщины подливают и подливают, а мне скучно стало, да и устал.

— Тёть Аль, куда мне притулить буйную головушку?

— Спасть схотел? Так я щас постелю. Ты пока посиди.

Через мгновение, не позже, вернулась

— В Танькиной комнатке лягешь. Она, шлёнда, сёдня у Машки заночевала. Гулёны, так чо. Тань, а вы к нам на скока?

— Пока не надоедим.

— Мам, и чаю не попьём?

— А чай тут откуда?

Я не выдержал, заржал. Тётка смотрит тупо, как на полоумного. Вопрос простой и что в нём смешного? А я не могу, ржач пробил. Успокоился.

— Анекдот такой. Там тёща в гости приехала, зять тоже спрашивает:надолго? Та отвечает: Пока не надоем. Он интересуется: Что, даже чаю не попьёте?

Ржали уже все трое. Потом успокоились. Мама сказала

— На неделю точно. А там видно будет. На работу вызовут - уедем.

— Нууу, тогда на ставок съездим отдохнуть. Девок с собой возьмём. Вон Таньку с Машкой. Пока мы, старички, погулеваним, Колька авось загнёт их раком да вставит.

Мать возмутилась

— Аль, ты чего говоришь такое? Парнишку развращаешь.

Тётка удивилась не притворно

— Я развращаю? Парнишку? Да твой парнишка, пока я по двору шла, уже меня и раздел, и во всяки позы поставил. Я дажить почуяла, как вставлят. Нашла парнишку.

Мама махнула рукой

— Коля, сынок, иди, ложись. Устал, так отдыхай.

Прилёг на девичью кроватку и закемарил, а мать с тёткой в той комнате бу-бу-бу.

Проснулся от того, что кто-то хуй лижет. Прям как собачка какая.

И точно помню, что спать ложился в трусах, а сейчас голяком лежу. Кто и когда с меня трусы стянул, даже не почуял. Видать точно устал да ещё выпил. Так и раком поставят, в задницу отымеют, а ты ни сном, ни духом. Приоткрыл глаза, пригляделся - тётя Аля. Полизала и сосать принялась. Я руки ей на голову положил, вроде как помочь. Она ахнула, не ожидала.

— Ой, Коля! Испужал. А я думаю: пойду, гляну, спит ли племяш. А ты спишь, раскинулся. Ты не пугайся, я тока посмотрю. Ну, маненько потрогаю. Ты же не станешь ругаться?

— Не стану. А мама где?

— Так устала мама. Спать легла. Все спят. Одна я я шароёблюсь, всё заснуть не могу. Коль, я с тобой лягу?

Подвинулся.

— Ложись.

И где тут уснёшь рядом с такой пухлой тёткой. Да тётка пришла племяша проведать в одной кофте, без трусов. Бери и пользуйся. А по мне чем больше дырок, тем лучше. Имеется в виду количество родственниц и вовсе чужих. На всех стоит.

Тётка легла, ляхи расставила. Ты глянь, какие тут люди современные. Тётка пизду бреет. Удивился и даже вслух. Она и говорит

— Да это Танька заставлят. Говорит, что заросла, как согра. Хоть бери косу да коси. Кольк, ты чего там делаешь?

— Изучаю, смотрю.

— Ох, Коленька, ты пальцами дразнишь, а я уж вся теку. Коль, ты ко мне иди.

— Ни фига. Лежи. Пришла, теперь слушайся. Ты чего пришла? Ебаться?

— Да.

— Вот и молчи. Не понравится - переебёмся.

— Как это?

Тётка даже села на кровати. И как это объяснить. Брякну не подумав, теперь выкручивайся

— Ну, в смысле всё вернём как было.

Тётка засмеялась

— Коль, а не проще другой раз засадить?

— Ладно.

Тётя Аля растянула пизду

— Вставляй. - И шепчет довольно громко, никого не опасаясь.- Серёжка-то меня давно не ебёт, а так хочется. Ты уж не сердись, Коля, а я для тебя всё, что захочешь. Умммм, миленький! Задвинь, глыбже задвинь!

Тётка подмахивает, задыхаясь спешит что-то сказать

— Ох, Коля...Я ить...Ох, хорошо! Я ить скока времени уже...Я и огурцы пхала...Оххх! Мамммааа! Коля, Коленька! Мммм! И что ты не мой сын? Ой-ой-ой!

Тётка сжалась, затхла. Ясно, пришёл товарищ оргазм. Не так - оргазмище. Лежит, не дышит, полуживая. Точно наголодалась женщина.

Лично мне всегда было жаль таких вот одиноких женщин, обделённых мужским вниманием. Кто-то скажет: Развратник. Плевать. Я просто стараюсь их ублажить в телесном плане. А когда делишься телесной близостью, делишься и духовной. Все мои знакомые женщины, которых я не стал бы называть любовницами, хотя слово хорошее, расставаясь со мной, оставались моими подругами. Мы при нужде помогали и помогаем друг другу. И что самое интересное, все мои знакомые женщины подружились между собой.

Тёть Аль, ты что?

— Замерла я, Коленька. Так мне хорошо, что и шевелиться не хочу. Дай передохну самую малость.Ты не слышал, я просила остановиться?

— Ты не просила.

— Да? Значит хотела. Ох, Коленька, как мне хорошо. Дай обниму.

Тётя обняла, прижала к себе, ткнув лицом меж титек. Шикарно! Просто шикарно! Лежу. Мягко, тепло, от титек вкусно пахнет. Тётка-то кончила, а я нет. Если бы мама не встала раком по дороге сюда, если бы не удобрил травку, сейчас бы точно спустил. А так ещё могу тётю пошоркать. Чем и занялся. Нащупав свой же конец, провёл головкой по пизде, раздвигая губы. Тётка подалась ко мне, выгнувшись. Теперь никто никуда не торопился. Всё делалось с чувством. Дойдя до упора, замирал, давая тёте возможность насладиться чувством полноты во влагалище. Что бы клитор не чувствовал себя обиженным и обделённым, терся лобком, дразня его. И во второй раз тётя успокоилась, получив оргазм. Теперь уже спокойный, но зато глубокий, который по её же словам, пробрал её до печёнок.

— Коль, Коля, сыночек. Тебе же тоже надо кончить. Ты спускай, не бойся, не понесу.

Засмеялся, представив, как тётка родит и принесёт ребёночка мне: Твой, воспитывай, корми.

— Да я не боюсь. Тёть Аль, ты на живот повернись.

— Раком встать? Зачем?

— Я с этой стороны всегда быстрее кончаю. Повернёшься?

— Да что ты? Конечно.

Тётя заворочалась бегемотиком в тесном пространстве, встала на четвереньки.

— Так?

— Так. Тебя ждать?

— Не. Не жди. Как получится.

А со стороны кормы тётя Аля вовсе даже симпатично смотрится. Вот что значит пузико спряталось. Прижимаясь к тёткиной заднице, вздрагивал, выстреливая семенем. Авось и правда забеременеет. Вот смеху будет на всю родню. Тётя дождалась, пока успокоюсь. Медленно опустилась на живот, оставив попу задранной.

— Коленька, сладенький. Я ить не успокоюсь, я ить и завтрев приду к тебе. Танька пусть не психует, ей хватит.

— Так чего ждать да приходить? Лишь бы Серёга не видел, а мама ничего не скажет. Она же к Нинке не ревнует.

— Эта сучка всегда успевала вперёд всех влезть. Коль, а она хорошо ебётся? Лучше, чем я?

Бля. Ну почему надо кого-то с кем-то сравнивать. Все вы хорошие и всякая на свой манер.

— Тёть Аль, да даже не могу сравнить. Что она, что ты, что мама, что все - все просто красавы.

Она покрутила задом.

— Тогда слазь. Тебе отдохнуть надо. Да и мне помыться. Вся взмокла, по ляжкам течёт.

Тётя у меня заботливая, припасла влажное полотенце, обтёрла красавца (сама так назвала) от соплей, укрыла меня одеялом, наклонилась, поцеловала

— Спи. Спокойной ночи. Помни, ты обещал.

— Что обещал?

— Днём обещал со мной побыть.

Хихикнул

— А ты маму позови, втроём развлекаться будем.

— А она согласится?

— С Нинкой соглашалась. А ты чем хуже? В баню можно пойти, только Серёгу куда девать?

— Тоже мне, проблема. Налью стакан и спать уложу. Всё, побежала я, а то у меня по ногам бежит, уже до коленок дотекло. Спи, золотце, спокойной ночи.