Вопрос доверия

byVandemonium1©

В ОЦЕПЕНЕНИИ, даже не осознавая, что делаю, я сошел с маленькой лесенки, которую вытащил из шкафа, и поплелся обратно к кровати. Когда до меня это дошло, я тяжело сел, уставившись на то, что было видно через открытую, болтающуюся крышку детектора дыма. Все последствия того, почему и как объект моего пристального взгляда оказался там, где он был, и что именно это означало, затопили мой разум.

Я не совсем уверен, когда в моей голове укрепилось подозрение, что Вероника, моя жена, уже как три года, изменяет мне, но оно укрепилось. Судя по моим исследованиям, она демонстрировала многие классические признаки прелюбодеяния.

Внезапная перемена от того, чтобы никогда не уезжать в ночные поездки по работе, к тому, чтобы уехать на весь уик-энд, как, например, прямо сейчас, только укрепила то, что заставляло меня нервничать некоторое время. Я имею в виду, кто уезжает на работу в пятницу днем? По крайней мере, последняя короткая двухдневная поездка, которую она предприняла, была менее социально разрушительной в середине недели.

Оглядываясь назад, можно сказать, что подозрения начали поднимать свои уродливые головы примерно месяц назад. Я вернулся из своего путешествия и обнаружил, что Ронни внезапно изменилась. Более холодная, более эмоционально отстраненная, чем раньше, менее ласковая по большому счету.

Мы всегда занимались сексом после того, как я возвращался из поездки, но на этот раз она извинилась и отказалась. После этого я пытался еще пару ночей, но получил отказ. Внимательный парень, каким я был, перестал ворчать; надеясь, что она выйдет из того ужаса, в котором была. Я понял, что вот мы здесь, месяц спустя, и мы не занимались любовью с ночи перед первой поездкой. Глядя на детектор дыма над кроватью в спальне нашей квартиры, я теперь знал почему.

Внезапная перемена в одном поведении побудила меня искать другие отличия. Когда я открыл глаза, недостатка в подсказках не было. Я заметил, что она смотрит на меня, когда думает, что я занят чем-то другим, а потом отворачивается, когда я смотрю на нее.

Мне показалось, или ее "Я люблю тебя" в эти дни звучало несколько натянуто?

Кроме того, в последнее время многое в ее жизни изменилось. Начиная от резкого увеличения числа девичников, внезапная смена пароля на компьютере, приём телефонных звонков, а затем уход за пределы слышимости во время разговора, до разговоров с ее лучшей подругой Джули на кухне, которые внезапно прекращались, когда я входил в дом.

Они все были там, и все усиливали мою растущую паранойю. Не желая принимать то, что я теперь сильно подозревал, я начал каталогизировать, когда думал, что у нее была возможность. Я последовал за ней на следующий девичник и был приятно удивлен, что она оказалась именно там, где и должна была быть, и вела себя именно так, как должна вести себя жена.

В припадке мелкой злобы я тоже сменил пароль для входа. Если она собирается хранить секреты, будь я проклят, если дам ей свободный доступ к моим вещам.

Ее действия и отношение повлияли на меня. Иногда я не мог гарантировать, что буду достаточно спокоен, чтобы притвориться нормальным дома, поэтому я оставался позже в офисе или шел выпить с друзьями.

Я ненавидел то, до чего она меня довела. Например, я стал звонить ей на работу в обеденное время. Я еще больше возненавидел, видя, как в течение нескольких недель формируется узор. Если раньше она всегда брала на обед только половину, то теперь почти каждый день брала час или больше. Достаточно времени, чтобы пообедать с любовником. Как раз достаточно времени для быстрого секса? К сожалению, часть моей работы состояла в том, чтобы следить за приемной и телефонами в обеденный перерыв, поэтому я никогда не мог следить за работой Ронни, чтобы следить за ней. Наверное, я мог бы взять выходной, но подсознательно я боялся того, что обнаружу.

Я был разочарован тем, что наши финансы не простирались на то, чтобы нанять частного детектива, чтобы сопровождать ее в ее первой ночной рабочей поездке, две недели назад. Я звонил ей в любое время, и, она всегда отвечала быстро и никогда не запыхивалась, но я знал, что она умная женщина.

Насколько умным был обнаружен предмет, скрытый крышкой детектора дыма над кроватью. Один взгляд на этот предмет, и я сразу понял, что она не только обманывает меня, но и делает все возможное, чтобы я не узнал.

В тот день все мои подозрения слились воедино. Желая повидаться с женой до того, как она уедет на выходные к своему любовнику—наверное, в тщетной надежде напомнить ей, что я люблю ее, —я вернулся домой немного раньше, рассчитав время так, чтобы она была дома из офиса, но еще не уехала в аэропорт.

Она явно не ждала меня и вышла из спальни с чертовски виноватым видом. Я сидел на кровати, пока у нее не осталось выбора, кроме как пойти в ванную, чтобы закончить макияж. Затем я осторожно проверил шкаф и под кроватью-ничего. Затем проверил, что ее телефон все еще защищен неизвестным паролем, и осторожно вытащила из чемодана достаточно одежды, чтобы убедиться, что там нет подозрительного нижнего белья или коктейльных платьев.

Это меня озадачило. Когда я вошел в дом, она определенно ничего хорошего не замышляла в этой комнате. После этого я проверил багажник ее машины на наличие других сумок. Ничего, но она очень умная женщина.

Вместо того чтобы развеять мои страхи и ослабить подозрения, что моя любящая жена делает со мной что-то грязное, отсутствие доказательств только усилило их. Меня бесило, что она меня перехитрила.

Я придумал план, чтобы поймать ее, который был в пределах моего бюджета. На следующей неделе я сам придумаю себе рабочую поездку. Может быть, Вероника воспользуется этой возможностью и пригласит своего любовника, пока меня не будет. Я бы установил крошечную камеру в детекторе дыма над кроватью, чтобы записать действие. Это была всего лишь однокомнатная квартира, так что одной камеры мне было достаточно. Как только мои подозрения подтвердятся, я точно знал, что делать, чтобы расторгнуть этот шутливый брак, не подвергаясь финансовому насилию.

Таким образом, через три часа после того, как Вероника уехала в свою вторую ночную "командировку", я отодвинул кровать в сторону, подтащил нашу маленькую трехступенчатую домашнюю лестницу под расположенную в центре дымовую сигнализацию и отпустил маленький зажим сбоку устройства, в результате чего крышка открылась и повисла на петле.

Внутри была точно такая же камера, как та, что я держал в левой руке. Камера, передающая сигнал на маленький транспондер, который можно спрятать, где угодно. Транспондер, который, в свою очередь, передавал сигнал либо на ноутбук для прямого просмотра, либо на компьютер для последующего просмотра. Я с уверенностью знал, что моя жена предпочла бы сочетание того и другого.

Значит, она не только завела интрижку, но и следила за моим местонахождением и поведением, пока делала это, чтобы увидеть признаки того, что я подозреваю ее. Я встал и прошел в гостиную. Там был еще один детектор дыма и, конечно же, еще одна камера.

Просто чтобы подтвердить свои подозрения без тени сомнения, я прошелся по своей машине мелкозубой расческой. Мне потребовалось четверть часа, чтобы найти крошечный GPS-трекер.

Я положил руки на капот, подбородок на грудь, и меня затошнило от мысли, что в этот самый момент моя жена находится в другом городе, где ее трахает неизвестный незнакомец. Или не находится? Внезапно я вспомнил, как резко Вероника отказалась от моих предложений высадить ее в аэропорту. Я поднял голову, невидящим взглядом уставившись на дверь гаража, в то время как мои мысли метались. Неужели она никуда не улетела? Может быть, она сейчас где-то в городе, переполненная спермой своего любовника?

Нет, женщина, которую я знал, была слишком умна, чтобы не заставить парня надеть резинку. Слишком много шансов передать мне ЗППП.

Я покачал головой, понимая, что отвлекаюсь, откладывая неизбежный разговор с самим собой. Мог ли я простить свою жену, спящую не со мной? Никогда! Ну вот, разговор окончен. Я нетерпеливый педераст. Мысль о том, чтобы дождаться ее возвращения в воскресенье вечером, чтобы встретиться с ней лицом к лицу, не была вариантом. Мне нужно было найти ее и немедленно покончить с этим.

Вероника занималась всеми семейными финансами. Я вытащил из шкафа все последние банковские выписки и посмотрел их за последний месяц. Ничего необычного, пока я не добрался до строки "Переведено на счет номер XYZ", сумма 500 долларов. Войдя в Netbank, я подключил указанный номер счета. Я заглянул в записную книжку, где жена хранила закодированные пароли, нашел незнакомый, потом с третьей попытки угадал код.

Это была кредитная карточка, о существовании которой я не знал. Последней сделке не было и трех часов. В недорогом сетевом мотеле в десяти минутах езды.

По какой-то причине осознание того, что она оплачивает счет за свое свидание с любовником, разозлило меня. Осознание того, что она фактически крадет наши деньги, чтобы сделать это, заставило меня взбеситься.

Далее шла запись из того же мотеля, которая совпала с ее первой предполагаемой поездкой за город. Еще выше-запись, сделанная, когда она купила оборудование для наблюдения. По иронии судьбы, она купила его в том же магазине, что и я. Беглый взгляд на заявление показал, что она сделала покупку через три дня после моего возвращения из последней поездки. Значит, она, скорее всего, встретила этого мудака, пока меня не было. Это имело смысл.

Я знал, что если пойду туда в моем теперешнем настроении, то могу кого-нибудь убить, поэтому сел и сделал несколько глубоких вдохов. Время подумать. Знала ли Вероника, что я нашел ее камеры? Был ли у нее ноутбук, который постоянно принимал кадры, когда она лежала на спине, когда её пашет кто-то, кем бы он ни был? Вряд ли. Я не мог представить ее такой бессердечной. В конце концов, я знал, что одной из причин, побудивших ее пойти на такие экстраординарные меры, чтобы я не узнал о ее романе, было желание избавить меня от боли. Должно быть, так оно и было, иначе она была далеко не тем любящим человеком, каким я ее считал.

Более вероятно было то, что она записывала запись с камеры. Вернувшись к своей машине, я записал данные GPS-трекера и погуглил его. Конечно же, у него была программная функция, которая могла сигнализировать на мобильный телефон, когда устройство было в движении. Так что не нужно тревожить совесть ее любовника и ее совесть, постоянно имея на экране канал из нашего дома. Все, что ей нужно было сделать, — это прислушаться к сигналу тревоги. Подлая сука.

Затем мои мысли вернулись к тому, что я сделал или не сделал, чтобы сохранить ее верность мне. В моей голове промелькнули все обычные причины, по которым, я полагаю, думали все люди в моем положении. Неужели мой член слишком мал? Был ли я неудовлетворительным в постели? Я так не думал. Пока она не прервала меня, я думал, что она полностью наслаждалась моими усилиями. Может быть, я ошибался. Может быть, я действительно был дерьмом в постели, а она все это время притворялась. Боже, неужели я сомневаюсь в своей мужественности?

Все эти мысли злили меня еще больше, а не успокаивали, поэтому я обратил свой ум на возможные варианты. Что она сейчас делает? А что, если я ошибаюсь? Что бы она сделала, если бы уже видела, как я нашел ее камеру? Вышвырнуть ее парня из их любовного гнездышка? Ускорить их планы бросить меня, обчистить и заставить ее уехать с ним в закат? Или она просто сидела там, с ним или без него, думая об убедительной причине, почему она должна держать меня под наблюдением? Если предположить, что она следит за камерами, есть ли у нее основания подозревать, что я знаю, где она? Оглядевшись по сторонам, я оценил обзорную камеру салона. По-моему, она видела, как я сижу на диване, но вряд ли видела, как я копаюсь в картотеке и работаю за столом в углу. Она заметила бы бешеную активность, но понятия не имела, о чем идет речь.

По довольно мстительной причине сокращения их или ее времени планирования, и ни по какой другой, я решил противостоять ей сейчас. Гнев или не гнев с моей стороны, не знаю.

Полагаясь на то, что на кухне нет камеры, я вошел туда и вышел из дома через кухонную дверь. Открыв боковую дверь гаража, я снял трекер и положил его на полку рядом с машиной, полагая, что он недостаточно чувствителен, чтобы обнаружить такое маленькое движение.

Подъехав к дешевому мотелю на выезде из города, я припарковался чуть дальше. Шагая в темноте, я обнаружил ее машину, спрятанную за главным зданием, невидимую с шоссе. На стоянке стояло всего четыре машины, и ни одной на расстоянии пяти мест от нее. Комната прямо перед ее машиной тоже была единственной, в которой все еще горел свет. Оглядевшись в поисках свидетелей, прежде чем подкрасться к окну, я проверил, есть ли вид в комнату. Его не было.

Укрепив свое эго перед тем, что я мог обнаружить, я поднял руку, сжал кулак и приготовился постучать. Прежде чем костяшки пальцев успели соприкоснуться с деревом, я увидел фары автомобиля, выезжающего из-за угла. Думая, что это может быть ее любовник, я отошел от двери, делая вид, что ищу свою комнату. Рядом с машиной моей жены остановился небольшой автомобиль с названием местной пиццерии. Я лениво подумал, что она ужинает поздно, но потом вспомнил, что в пятницу вечером в этом городе можно ждать доставки пиццы до трех часов.

Подросток вышел из машины, достал с заднего сиденья коробку из-под пиццы и бутылку безалкогольного напитка и постучал в дверь. Вероника открыла ее, одетая точно так же, как и тогда, когда она покинула наш дом, протянула немного наличных, а затем приняла товар. Из тени я наблюдал, как курьер возвращается к своей машине. Моя жена оставила дверь открытой, в то время как она несла пиццу в одной руке и напиток в другой, чтобы поставить их рядом с кроватью. Освободив руки, она повернулась к двери, чтобы закрыть ее.

Она ахнула, увидев меня в дверном проеме, затем ее взгляд метнулся обратно к кровати.

Слегка смущенный очевидностью слез на ее лице, я обвел взглядом остальную часть комнаты. Кровать была смята, но только так, словно поверх одеяла лежал человек. Ее ноутбук был открыт на прикроватном столике, экран разделен, одна сторона показывала нашу гостиную, другая-нашу спальню.

Не говоря ни слова, я прошел в комнату. Войдя в ванную, я проверил, что она пуста, только ее туалетные принадлежности лежали на раковине. Вернувшись в главную комнату, я заглянул в шкаф; пусто; затем опустился на колени, чтобы заглянуть под кровать; ничего. Это исчерпало все тайники в крошечном номере мотеля.

Я плюхнулась на жесткий офисный стул, стоявший под крошечным столом. Значит, я был прав. Она видела, как я открываю ее камеры, сказала своему любовнику уйти и плакала, когда поняла, что ее свидание сорвалось. Это была хорошая новость, не так ли? Конечно, это означало, что она раскаивается в том, что сделала со мной, с нами.

Я сидел и смотрел, как по ее лицу снова текут слезы. Сожалеет ли она о том, что открытие о ее свидании причинило мне боль? С затвердевшим сердцем я понял, что причина слез не имеет значения. Мы были сломлены безвозвратно.

Уставившись на нее, я просто спросил – Где он?

На мой взгляд, в то время существовала только одна мотивация для этого вопроса. Я хотел знать, почему она считает приемлемым лгать мне и организовывать встречу с другим парнем за моей спиной. Вот почему ее ответ смутил меня. В конце концов я понял, что она отвечает на другой вопрос, который я не спрашивал: - почему она шпионила за мной?

— Мне очень жаль, Джон. Я должна был знать.

— О чем, черт возьми, ты говоришь, Вероника?

— Когда ты вернулся из той поездки около месяца назад, ты был другим, более спокойным, более отстраненным. Как будто что-то было у тебя на уме. Я... Я думала, что ты мне изменил, пока тебя не было. Потом ты вдруг начал работать допоздна и якобы гулять с друзьями. Когда я увидела, что ты сменил пароль на компьютере, я уже была уверена.

— Я знаю, что перед этим сменила пароль. Я не хотела, чтобы ты видел, что я изучала признаки измены мужа. Я удалила историю поиска, но ты знаешь о компьютерах больше, чем я; я не знала, можешь ли ты все еще видеть то, на что я смотрела.

— Когда ты только вернулся, я просто не могла представить, что буду заниматься с тобой сексом, думая, что ты был с другой женщиной. Тогда я решила, что могу использовать секс в качестве теста. Если ты не получал его от меня, то, должно быть, получал в другом месте. Ты всего лишь пару раз попросил у меня немного, а потом сдался. Мы никогда раньше не прерывались так надолго.

— Потом ты начал звонить мне три или четыре раза во время моего обеденного перерыва, чтобы убедиться, что я там, а не шпионю за тобой, чтобы ты мог спокойно встретиться со своей любовницей. Мой рабочий телефон записывает все пропущенные звонки. Я стала делать более длительные перерывы на обед и смотреть, стоит ли твоя машина на работе.

— Джули все это время давала мне советы. Однажды ты чуть не застал нас за разговором на кухне, помнишь? Кстати, она думает, что у меня просто паранойя.

— Меня гложет то, что я не знаю наверняка. Сегодня вечером, когда ты пришел домой рано и чуть не застал меня за сменой батарейки в камере в спальне, я думала, что упаду в обморок от стресса.

— Я была уверена, что ты мне изменяешь, но мне нужны были доказательства. Я купила камеры и GPS-трекер, чтобы получить эти доказательства и покончить со своей дилеммой. Я до сих пор точно не знаю. Я знаю, что ты просто сидел дома один, когда я отправилась в ту первую поездку, но я думала, что это просто потому, что это было на неделе. Я планировала уехать на выходные, чтобы у тебя было больше времени.

— Пожалуйста, есть у тебя роман или нет, ты можешь просто сказать мне? Неопределенность убивает меня.

Я смотрел на ее страдающее, измученное лицо, мой разум был в абсолютном смятении, когда я наблюдал за ее агонией.

Мое представление о себе как о честном человеке полностью ввело меня в заблуждение, что есть только одно решение для подсказок, которые мне дали. Мысль о том, что те же самые подсказки объясняются тем, что моя жена считает, что я ей изменяю, не могла проникнуть мне в голову даже краем сознания. Боль, отразившаяся на ее лице, больше, чем слова, убедила меня в том, что она говорит правду. Я был так опустошен, думая, что она обманывает меня, что я пропустил все признаки того, что она думала, что я делаю грязное с ней.

Мой разум внезапно наполнился сочувствием к ней. Я вспомнил ужас и неуверенность в себе, которые испытывал, представляя ее в объятиях другого мужчины. Она испытывала точно такую же пытку. Достаточно, чтобы солгать и создать ситуацию, в которой я мог бы встретиться со своей возлюбленной, чтобы она могла закончить.

Я понял, что взгляды, которые я истолковал как чувство вины, на самом деле были молчаливой оценкой моей надежности. Ее отстраненность, боль от того, что она восприняла как мое предательство. Неудивительно, что за последний месяц не было ни одного искреннего словесного подтверждения ее любви. Как она могла говорить слова любви человеку, которого подозревала в том, что он вонзил ей нож в спину? Мне было ясно, что я лишь мельком увидел боль, которую она испытывала в течение месяца.

Внезапно мне в голову пришла ужасная мысль.

— Ты думаешь, Дейв и Эллисон чувствовали то же самое?

— Что? Какое отношение к этому имеют Дейв и Эллисон?

— Ты думаешь, что твой бывший муж и моя бывшая жена чувствовали боль, страх и сомнения, как мы, когда она застала нас в постели и рассказала ему? Неудивительно, что ни один из них никогда не думал о том, чтобы простить нас. Они были слишком опустошены.

По вновь появившемуся выражению ужаса на лице Вероники я понял, что на нее обрушилось все воздействие того, как мы ранили наших бывших супругов, людей, которых мы якобы любили. Ее колени подогнулись, и она упала обратно на кровать.

ЭПИЛОГ

Две недели спустя мы начали переговоры о том, как разойтись с минимумом суеты.

По легкости, с которой она поверила, что я способен предать ее, и наоборот, было ясно, что у нас обоих были серьезные проблемы с доверием. Она была обманщицей, как и я, в отношениях, рожденных обманом.

Никакое количество сахарной пудры не могло скрыть тот факт, что наши отношения были обречены с самого начала. Большинство людей судят о других по своим меркам, поэтому каждый из нас подозревал, хуже того, знал, что другой способен на обман.

Мы расстались друзьями и даже время от времени удовлетворяли сексуальные желания друг друга. Когда ее биологическое окно было почти закрыто, Вероника действительно подошла ко мне пару лет спустя, спросив, что, поскольку она не смогла найти нового спутника жизни, соглашусь ли я стать отцом её ребенка, без каких-либо юридических условий. Я подумал, что это слишком странно, и отказался. С тех пор я не доверял ей настолько, чтобы заниматься с ней сексом без презерватива.

Еще через пару лет мы разошлись. Когда я слышал о ней в последний раз, она все еще была одинока, как и я.

Я рад, что мы наслаждались сексом, когда были вместе, еще будучи женатыми на других людях, потому что теперь мы точно платим за это.

На этом урок заканчивается.