Худощавый и коротко подстриженный мужчина в потрёпанных джинсах и лёгкой зимней куртке вёл меня к машине. Поведением он смахивал на подростка, а внешне был старше меня. Третий из нашей кампании был студент-медбрат приёмного покоя. Негатив так и просился выйти наружу, ведь меня только что лишили высоковероятного высокоприятного секса.
Но то, что оказалось в машине, было действительно интересно. Первое, что я увидел, открыв заднюю дверцу машины, были пухленькие бёдра сидящей на боку девушки. Ляшки слабо скрывались вульгарно сбежавшей к талии кожаной черной юбкой и оказавшихся почти на коленках тёплых чулках.
Девушка как будто делала как говорят англоговорящие блоуджоб или как французы миньет, и даже не удосужилась отвлечься.
— Здравствуйте, доктор, — наконец поприветствовал меня её партнёр, сидящий поодаль, упершийся спиной к дверце.
— Добрый вечер, что у вас? — спросил я.
— Они застряли друг в друге, вы что не видите? — сказал его весёлый друг.
Меня смущала характерная поза, и моя извращённая фантазия рисовала лишь мужской половой орган застрявший прямо в горле.
— Покажите, — сказал я не подавая заинтересованного вида, как будто вижу такое каждый день.
— Доктор, подойдите пожалуйста с другой стороны.
Я послушно обошёл дорогой автомобиль и открыл вторую заднюю дверцу. Пред глазами предстала не то чтобы смешная, но абсурдная картина.
Парень сидел с полуспущенными штанами, а головка его возбуждённого фаллоса была обнята ладонью и губками девушки. Ненакрашеная девица с взъерошенными длинными русыми волосами на вид как будто моложе восемнадцати лет с большими карими и испуганными глазами смотрела на меня в ожидании спасения, подбородок был весь в потёках слюней. Вот, что испытывает пациент с открытым ртом, сидящий на кресле стоматолога. Сглотнуть невозможно, поэтому под язык и кидают специальный отсос. Вдруг она попыталась сглотнуть слюни, которые не вытекли сквозь её взбухшие губки, а остались в горле. Пассажирка ещё держала зубы ладонью — чтобы случайно не откусить достоинство своего парня.
— Открой рот, — скомандовал я.
— Не огу, — ответила девушка.
Я приподнял её красную отёкшую и одновременно подсушенную губу, показалась красивая линия брекетов и шарик пирсинга члена, который аккуратно оказался меж двумя большими зубами и ровной проволокой брекетов.
— Ничего страшного, когда член расслабится можно аккуратно вытащить, — радостно сказал я и почти развернулся восвояси
— Не могу, я принял таблетки, — не согласился солидный мужчина, кстати старше меня.
В ответ девушка стала злостно мычать:
— Я так и жнала, шо шото нета, а ты “шильный я — шильный”.
— И когда эффект пройдёт? — спросил я.
— Пару часов, — ответил бедняга.
— Ха-ха, — закатился от смеха его друг. — Добро пожаловать в клан импатентов, — и продолжил хохотать без остановки.
— Заткнись!
— Ну ладно, пройдите в приёмный покой, надо будет скусить проволку брекета и всего делов.
— Как будем оформлять? — спросил наш наш студент медбрат, помогающий по приёмному покою.
— Как вас зовут? — спросил “пациент”.
— Петр Палыч.
— А меня Александр зовут, Пётр Палыч, можно как-то по-тихому пройти? …Без регистрации.
Он вытащил пятёрку и передал мне. Заманчивое предложение, но брать тут деньги не хотелось. Александр оказался умный и просто всучил бумажку мне в карман халата, причем так искусно, практически незаметно.
— Ну что ж, Лёш. Тащи сюда каталку. Отвезём прямо в отделение….и простынь прикрыться.
Через пять минут узкую кушетку подвезли “прямо к трапу” так сказать. Дальше мы стали наблюдать, как девушка в позе раком, извините за каламабур, раком пятилась назад. Затем они развернулись, и её “парень” очень неуклюже сел на высокую кушетку, откинулся назад. Девчуля естественно не отпуская стоячий болт своими ровненькими зубами, упёлась локтями с двух сторон от его талии и попыталась высоко приподнять пухлую ножку, чтобы оказаться на кушетке, от чего юбка задралась ещё выше и хоть на миг, но открыла мне (стоящему сзади, как говорится в первых рядах) узкую полоску красных стрингов.
И мне почудилось, что ткань не скрывала, а сама была скрыта среди красных лепестков её половых губ. Я был поражён данной картиной, и даже не отвлекся от странного звука колокольчиков. И правда откуда исходит этот звук?
А кушетка-то не отличалась особой длиной, поэтому чтобы им поместиться вдвоём девушке ничего не оставалось как собраться гормошкой и принять откровенную позу с торчащей вверх и назад круглой и аппетитной попкой.
Сверху я накрыл её пледом, который заметил пару секунд назад в машине, а сверху накинул больничной простыней. Теперь было видно лишь лицо парня, и странный горб, выросший над его коленками. Так впятером мы поехали в отделение.
Я оглянулся по сторонам и заметил, что за этим комичным перемещением подозрительной парочки с машины на каталку оказалось наблюдало очень много людей во дворе перед входом в больницу. Будем надеяться мы не окажемся в выпуске новостей или очередном ролике Тик-Тока.
Каталка дребезжала по шероховатому асфальту, на стыках в здание, от чего то и дело под пледом были слышны стоны боли девушки и следом за ним шипение Александра. Стало понятно, что девушка сама того не хотя, кусала его во время излишней “качки” и лишь её руки спасали мужчину.
В лифте, полном людей я видел смущение парня, он пытался куда-то деть взгляд. Ему точно кажется, что все молча стебутся над ним. Откровенно, мы тоже едва сдерживались, чтобы громко не засмеяться. Не каждый день такое увидишь. Ха-ха-ха.
Друга пациента я оставил в приёмном покое, а медбрат помог мне довезти их до входа в отделение. дальше я был единственным водителем транспортного средства. Пункт назначения перевязочный кабинет. Пришлось предупредить медсестёр, чтобы не беспокоили меня.
Парочка сняли верхнюю одежду, я помог девушке избавиться от шубки и заметил сквозь не доконца застёгнутую рубашку очертания растянутых, но упругих сочных сисек, сочных как огромные куски горячего филе-миньона. Ммм. Слюньки потекли.
— Ждите тут, я за кусачками, — сказал я, скорее чтобы отвлечься от красотки.
А когда я вернулся спустя несколько минут, парочка также ждала своей участки, девушка видимо смогла поправить юбку, а вот правый чулок всё-же оставался на коленях и показывал широкую обнажённую ляжку.
— Доктор, что вы будете делать? — спросил беспомощный мужчина,
— Резать, — спокойно ответил я.
— Ш-что резать?
Мы медики, очень жестокие люди, любящие чёрный юмор. Этого конечно никто не поймёт, но так жить и работать скучно.
Я специально выдержал паузу, и когда поведение Алексндра находилось на грани нервного срыва, пришлось его успокоить:
— Не бойтесь, надо отрезать проволку брекетов:
— Не нано, — мычала девушка.
— А вас как зовут, милочка? — спросил я девушку.
— Йийя, — ответила она.
— Ия? … Ия так Ия.
— Лилия, — поправил Александр.
Меня разрывало от любопытства по поводу её возраста, и я всё-таки спросил:
— Вам есть восемнадцать?
В этот момент я видел, как Александр и так до этого красный покрылся густым пОтом.
— Шемнашать, — ответила девушка.
— Сколько? — переспросил я, сомневаясь между шестнадцатью или семнадцатью.
— Восемнадцать, — успел Александр.
— Ну хорошо, — сказал я, “типа поверил”.
Я надел перчатки на руки, приоткрыл розовые губки Лили и рассмотрел брекеты. Дуга крепилась с каждому звену с помощью лигатуры, но без щипцов всё равно не обойтись. Пару точных движений, постанываний Лили, и я наконец разделил «сиамских близнецов» .
Лиля отпрянула назад, спрыгнула с кушетки, как будто сбежала из плена, и снова послышались колокольчики. Что за фигня творится у меня в голове?
Сев на стул, Лиля стала чмокать, облизывать и массировать губы.
— Наконец-то. Офигеть! Мама дорогая! Роди меня заново! Кому расскажу не поверят, — ляпнула девка.
— Бедный мой дружок, бедный, — чуть не плача успокаивал себя же Александр и ласково трогал и осматривал раскрытую головку напряжённого члена. Коронованный модным пирсингом.
Капец, что делают таблетки. Его член был хоть и небольшим, но настолько напряжен, что странно многочисленные вены как змейки выглядывали из-под кожи. Ещё пару часов и придется вскрывать член, чтобы освободить его от крови, которая не может выйти из ствола. Был один у меня такой порноактер. Переборщил с препаратами, если бы тот был излишне стыдлив и не приехал в больницу, пришлось бы потОм резать под корень.
— Доктор, дайте какую нибудь таблетку. Я же не могу так ходить?
— Таблетки нет, скальпель есть.
— Как скальпель?
— А вот так…. А теперь вы все свободны. У меня куча работы.
— Петр Палыч! — соскочил Александр. — Мне нужно с вами поговорить.
— И мне! И мне! — возбуждено тараторила Лиля.
— Ну ладно, ждите полчаса, — сказал я.
Меня там уже задалась одна стерва. А эти двое подождут.
— Девочки, эти двое пусть ждут в перевязочной, — крикнул я на пост.
Я пошел по коридору отделения, но я едва успел дойти до нужного мне кабинета, как сзади меня опять окликнул приставучий мужчина, широко расставляя ноги при ходьбе с оттопыренными штанами.
— Палыч! — несмотря на более старший возраст обращался ко мне неподобающе уважительно. — Тут такое дело. Можно с вами поговорить?
Я был в шаге от двери, где меня ждала журналистка в одном халате, ну ладно, подождёт женщина.
— Хорошо, заходите в ординаторскую.
Ключ повернулся, дверь открылась, свет включился, и мы сели на стулья около столика.
В этот момент я заметил одежду Анастасии, висящей на дверце шкафа и бюстгальтер на столе. Пришлось быстро засунуть всё в шкафчик и закрыть.
— Такая ситуация. Моя жена едет сюда, — начал исповедь он.
— Поздравляю, — спокойно сказал я, как будто он получил новую должность директора жилищного хозяйства.
— Я бы уехал, но Илона мне не доверяет, она захочет видеть доктора, а уролог — врач… специфический.
“Обычное дело”, — подумал я.
— Ну допустим. Поговорю, скажу, ваш пирсинг воспалился.
— Жена не знает про пирсинг.
— Как?
— Вы что не… (я вдруг подумал, такой пирсинг заживает минимум месяц, они что месяц не занимались сексом, бедняжки, но мужик то ого-го как развлекается с молодухой, а молодуха резвее его если приходится помогать себе таблетками).
— Да так получилось, я всё хотел ей показать, но не было случая. А мы всё время в разъездах, оба устаём. Секс редкий.
— Понимаю, — я слегка улыбнулся, вспомнив молоденькую судя по всему даже несовершеннолетнюю девушку, что между прочим совсем не веселило Александра.
— Но это пол беды. Лиля…
— Ей семнадцать, — перебил я его.
— Нет, ей восемнадцать…ты не так её понял…Палыч! Она думает, что я не женат.
— Так скажите ей всё.
— Не могу…Палыч, всё сложно. Сам не знаю, как я ввязался в это. Просто эти две… женщины не должны встретиться.
— Так какие проблемы? Отправьте свою…девушку домой, а сами тут останьтесь.
— Да она не девушка мне, так… она приставучая, не отстанет, скажет подвести до дома.
— Проститутка?
— Почти…
— Вы ведёте себя как подросток. Это уже не мои проблемы, — отнекивался я. — Я вам помог? Помог. Вы свободны.
Я встал и уже хотел уйти к «своей» Насте, как он меня остановил, взяв за руку. Чувствовалась агрессия, хотя его глаза говорили об отчаянии.
— Что вы хотите? — спросил он.
— Ну раз проститутка, я тоже хочу поучаствовать, — это к слову была очередная шутка, но Александр вдруг ответил:
— Она скорее всего не согласится. Давайте я вам деньги переведу.
— Не нужны мне ваши деньги.
— Наличные.. пятьсот долларов.
А это меняло все.
— За что?
— За то, чтобы эти две стервы не встретились, и не знали о существовании друг друга. Сделайте что-нибудь.
— Пятьсот? — спросил я недоверчиво, аппетит приходит во время еды, но он все понял правильно и продолжал:
— Тысяча долларов.
Видать всё действительно плохо для него.
— Хорошо, — четко согласился я.
— Только они на карте.
— Банкоматов в городе много. Чем раньше будет зелень, тем меньше персон узнает о ваших секретах.
— Я мигом.
Он вылетел из кабинета пулей. Выход из отделения был закрыт на домофонный замок, после того, как я открыл дверь, то направился в соседний кабинет.
Анастасия до сих пор ждала меня и даже встала со стула.
— На чем мы остановились? — спросил я и закрыл дверь на ключ.
— Мы обсуждали денежную оплату, — сострила журналистка.
Деньги это конечно хорошо, но сейчас я мечтал только о ее зрелом теле.
— Я предпочитаю натуральный обмен.
— Натуральных обмен — пережиток древнего мира, — игриво говорила она.
— А современные люди соблюдают правила дорожного движения и правила приличия.
— Хорошо, что вы хотите?
— Вы знаете.
Анастасия быстро опустила глаза.
Мочевой катетер мне в уретру! Она кажется такой невинной и убитой, что не хочется побуждать её к сексу, но мне же не десять лет. Эх женщины, актрисы!
— Сколько вам лет? — вдруг спросил я.
— Тридцать восемь.
На самом деле она выглядела старше.
— Я бы дал вам не больше тридцати пяти, да и не каждая женщина так следит за собой.
— Спасибо, не льстите мне. Я недавно успешно вылечилась от рака, а после химиотерапии на мне больше не растут волосы. Пару лет назад я была намного моложе.
— Естественно, это же было пару лет назад, — пошутил я. — Простите.
Дошло теперь до меня, вот откуда у неё шрам от трахеостомы под горлом, отсутствие бровей, а на голове следовательно был карэ-парик. Но нужно было расставить все подковки над И.
— Вам всё-таки стоит найти другого врача, — игрался я, снял халат и кинул его на столик около дивана.
— В вас есть что-нибудь человеческое? — вдруг она сменилась в лице, изобразив ненависть, и я уже не на шутку перепугался.
Но Настя стала расстёгивать пуговку за пуговкой, растянутая ткань выстрелила в стороны, но она ловко прикрыла самое сокровенное.
Мой рот растянулся в широкой хитрой улыбке, и я тихо галантно продолжал:
— Я конечно хочу вас трахнуть, но меня больше интересует репутация, удалите пост и напишите что-нибудь приятное о моей персоне, вы что-то говорили о рекламе?
Настя была сбита с толку.
— Да? К-конечно можно. Только дайте телефон, — сказала она застёгивая халат.
— Снимайте халат, он вам не понадобится в ближайшее время.
Женщина послушно оголилась и повернувшись ко мне попкой передала белое одеяние. А я открыл замок ключом, закинул халат на угол двери и, не оставив её открытой, направился в ординаторскую. Было слышно, как она испугалась и кажется убежала за директорский стол заведующего отделения.
Не прошло и минуты как я вернулся, но всё же закрыл дверь на ключ. Предмет, который мог прикрыть наготу этой стервы я предусмотрительно оставил около раковины.
А Настя сгорбилась за столом, скрывая аппетитную грудь за столешницей. К несчастью спинка стола закрывала её ножки.
— Давайте телефон.
— Подойдите и возьмите, — приказал я. — Только не прикрывайтесь.
— Хорошо.
Она встала из-за стола, сапоги в сочетании с голым телом смотрелись божественно. Настя знала, что я хочу и походкой кошки она медленно шагала ко мне, остановилась в шаге от меня, нагнулась вперёд. Сиськи глубоко опали вниз прямо перед моими глазами, лишь одно движение языком и, ей богу, я ощущу вкус этих сексуальных тёмных слегка сморщенных сосков. И запах, кажется вся её кожа пропахла этими дорогими нежными духами.
— Верните телефон, — наконец сказала она так близко и так властно, что я побоялся её чар.
— Держите.
Настя села рядом на кожаном диване и стала что-то там щёлкать, а мои глаза пожирали изгибы её форм.
Через минуту я действительно увидел, как исчезла новость о нашем вечернем приключении, и мой голос приобрел этакий эпический тон:
— А теперь вы должны рассказать о высококвалифицированном андрологе, помогающим нуждающимся в помощи мужчин. Он безвозмездно помогает каждому человеку. На его операции приезжают со всех уголков нашего края. И выйдите пожалуйста так, чтобы я вас видел
Последующие десять минут мы потратили на хвалёный пост обо мне, а потом Настя спросила:
— А теперь вы согласны на помощь моему шефу?
— Нет, мало стараешься.
Теперь кажется терпение журналистки иссякло, совершенно не прикрывая свою гладкую наготу, она схватила меня за костюм и кинула на диван, затем одним движением стянула брюки хирургического костюма вместе с трусами, запутавшись в больничных тапочках. Я был несколько обескуражен, и так хотелось трахнуть её, но к сожалению мой дружок чётких признаков жизни не подавал. Наконец избавив меня от штанов, Анастасия оседлала мои бедра.
— Ублюдок, мать твою! Сука! Ненавижу! — тихим противным и писклявым голосом ныла она, а лицо было похоже на гримасу убийцы. — Знала бы, что ты тут работаешь. Мудак! Тварь!
В этот момент она стала грубо ласкать моё тело, целовать живот. Подумать только, взрослая вроде бы интеллигентная, но голая женщина, с одной стороны матерится и угрожает убить, а с другой нехило так пытается поднять мой прибор. А между прочим у неё была нежная кожа ладоней, которая творила чудеса с моей волосатой грудью, животом. Пальчики пробежали по внутренней части бёдер и вызывали в моём теле жгучую волну щекоток, от чего мошонка подтянулась к животу, и член стал наливаться кровью.
— Ублюдок! Ненавижу тебя! — пропищала она, стянула хирургическую рубашку к шее и ударила по лицу.
Ого, такого поворота я не ожидал. И как мне реагировать?
А между прочим это было лишь начало. Её тяжёлые, может быть немного свисающие, но очень эффектные дыньки, прыгали из стороны в сторону. Снова хлесткая пощечина. Тут я не выдержал и шлепнул ее в ответ, но не сильно.
Журналистика охнула от удивления и злости, схватила меня за шею и одновременно стала тереться о моей прибор, набравший сил и втыкающийся в ее промежность.
Анастасия как будто душила меня, но на самом деле я понял, что это была какая-то ее фантазия. Ее нескончаемые сквернословия унижали мое мужское достоинство, из-за чего я злился и, не выдержав, схватил член, который хоть и с трудом, но втиснулся в ее сухую дырочку. Она охнула, закрыла глаза и начала насаживаться на меня. Сиськи стали подпрыгивать в такт фрикциям, что не могло не радовать мой взгляд. Постепенно ее писклявый сдавленный голос становился все более протяжным, пальцы больно впивались в грудь, она возбудилась и снова ударила меня ладонью.
— Сука! — крикнул я и приподнявшись повалил ее на спину. Настя сопротивлялась и не поддавалась, но я придавил ее своим телом, развел руки в стороны и стал буравить ее с лютой ненавистью. Журналистика приподняла и развела бедра, внутри нее стало свободнее, но оказалось она хотела лишь освободиться, продолжая меня поливать грязью.
— Хорошая актриса, но меня не проведешь. Тебе нравится! Признайся! — шёпотом рычал я.
— Нет! Ублюдок! — она освободила руку и стала колотить меня.
Я уже ничего не понимал, лишь звериный половой инстинкт завладел мной, так что я схватил её шею, продолжая трахать, и тут она резко расслабилась, каменные мышцы превратились в желе и она заныла:
— Да, да. Ой! Ах!
Бёдра теперь обняли мою спину, прижимая меня к себе, а руки стали царапать спину до лёгкой боли.
Казалось прошло не больше минуты, когда послышался голос заведующего, кричащего в коридоре “девочки”.
А через секунду стал открываться замок двери. И если бы я оставил свой ключ с этой стороны, у нас было бы больше времени одеться. Я лишь успел поправить хирургическими рубашку и напялить штаны, забыв про трусы, а Настя вскочила с дивана, и побежала за стол заведующего.
— Палыч! Ты охренел?
