.................................................

Дело Эскобара приближалось к развязке, и дон Винсенте начал беспокоиться. Его окольные попытки, оказать давление на окружного прокурора и полицию, ни к чему не привели. То же самое и с попытками дать взятки. Пришло время поднять ставки.

Его первой мыслью было, поработать с арестовавшим Эскобара офицером, но парень был ветераном, не имел близких родственников и был твердолобым сукиным сыном. Каждый раз, когда он выходил с ним на связь, полицейский докладывал об этом УБН, которое взяло дело под свою юрисдикцию.

Следующим его шагом, был окружной прокурор и его сотрудники.

Прямое давление не работало, пришла пора для хитрости.

Его первая попытка с треском провалилась, и двое из его людей оказались в тюрьме. Он знал, о прошлом опыте Гвен с кокаином и собирался использовать его. Он намеревался подкинуть его ей в машину в количестве, попадающее под тяжкое уголовное преступление, и оставить анонимный донос. Это, по крайней мере, позволит отстранить её от дела и выиграть время.

Его люди следили за ее передвижениями. Она, на самом деле, была до скукоты, довольно предсказуемой. Единственное время, когда она была вдали от дома, — это выходные, которые она проводила с дедушкой своего мужа, да и то, только на одну ночь. В ее комплексе были камеры слежения, но у него были технологии, позволяющие преодолеть их.

Чтобы уменьшить риск, было решено подбросить это в ее машину. Они выбрали ночь, пасмурную и ненастную, чтобы люди не выходили из домов. Они легко открыли багажник и положили под запасное колесо, пакетик с двенадцатью унциями кокаина. На пакете были отпечатки ее пальцев, найденные в мусорном баке.

Чего он не знал, так это то, что его люди были не единственными, кто наблюдал за Гвен.

Харди нанял восемь человек, шестеро из которых, были родней, чтобы присматривать за ней. Лидер и остальные, кроме двух, были бывшими военными, с самыми разными специальностями. У четырех были свои машины, и он купил еще шесть и отдал их команде, чтобы они сохранили их, в качестве бонуса. Единственное, что их объединяло - мощные двигатели. Два человека, сидевшие в разных машинах, следили за ней двадцать четыре часа в сутки. Они отлично справлялись со своей работой, и никто их не замечал. С другой стороны, они замечали всех, даже тех, кого считали малоинтересными.

Таким образом, они были там в ту ночь, когда двое мужчин рылись в ее мусоре, забрав пакетик с ее отпечатками пальцев, и в ту ночь, когда они подбрасывали кокаин. Один был местным, другой латиноамериканцем. Дождавшись, пока они уйдут, они осторожно открыли багажник и достали пакет. Затем, они разделили содержимое на два отдельных пакета и положили один, в машину местного жителя, другой, в машину приезжего.

Дон Винсенте хотел большой огласки, поэтому, он предупредил местные телеканалы, что готовится арест известного государственного чиновника. Решив посмотреть сам лично на это, он на следующее утро наблюдал из лимузина, как Гвен приехала на работу.

Полицейские быстро сгрудились вокруг машины, пока съемочные группы снимали происходящее.

Гвен, конечно же, понятия не имела, что происходит, и была очень раздражена. В знак уважения к ее положению, они не надели на нее наручники, а заставили ждать на заднем сиденье машины. Никаких наркотиков обнаружено не было.

Рассерженный дон Винсенте, когда наконец понял, что в машине нет наркотиков, приказал своему водителю уехать, но не успел тот двинуться с места, как старый грузовик впереди, затормозил и задним ходом прижался к его бамперу, а большой внедорожник, затормозил позади него. У него случился приступ паники, так как, это был один из способов, которым он уничтожал врагов дома.

Молодой человек в костюме, держа в руке конверт из плотной бумаги, подошел, сунул его под дворник, помахал рукой и ушел. Грузовик и внедорожник умчались. Водитель на секунду застыл.

— Не сиди здесь, дай мне конверт! - прорычал дон Винсенте.

Он приказал, одному из своих телохранителей, открыть его. Маленький фейерверк, который был внутри и известный под названием «кайфолом», взорвался с мягким хлопком, отправив небольшое количество конфетти в воздух.

Все были на нервах, поэтому, когда «кайфолом» выстрелил, все подскочили. В конверте лежал листок бумаги, с коротким посланием, написанным печатными буквами.

— ОТВАЛИ!

.................................................

Полицейские были, некоторым образом, сбиты с толку, и в заявлении, помощник шефа отдела извинился и сделал мрачное предупреждение любому, кто подаст ложные обвинения и потратит время и ресурсы полиции.

В заявлении говорилось:

— По касаемой теме истории, местный житель с рецидивным уголовным прошлым, был арестован после того, как полиция обнаружила большое количество кокаина, в пакете в багажнике. Мужчина отрицает, что знал о наркотиках, находившихся в его машине.

— Кроме того один неназванный иностранец, был остановлен на шоссе шестьдесят пять к югу и арестован за перевозку, сопоставимого количества наркотиков, упакованных аналогичным образом. Окружной прокурор выразил заинтересованность, в обоих случаях.

Директор телеканала, выступил с редакционной статьей, призывая правоохранительные органы пресечь распространение наркотиков и беззаконие, крадущееся из-за границы.

На следующий день, почти во всех газетах Бирмингема, появилась одна и та же передовица. Росло общественное мнение, подпитываемое двухпартийным комитетом политических действий, с безграничным финансированием. Дело Эскобара становилось все горячее.

................................................

Сначала, Гвен понятия не имела, что за ней наблюдают. Она разозлилась, что кто-то подал ложный рапорт и пытался ее подставить, но вскоре забыла об этом.

Она выходила из «The Chambers», излюбленного места отдыха адвокатов и судебных чиновников, когда появились трое мужчин, двое схватили ее, а другой натянул ей на лицо капюшон. Как раз перед тем, как капюшон накрыл ее глаза, она увидела, как из темноты вылетело светлое пятно, сопровождаемое криками и воплями. Кто-то схватил ее и понес прочь, она пыталась закричать, когда капюшон слетел и мужчина зажал ей рот рукой.

— Успокойся, тетя Гвен. Я должен вытащить тебя отсюда.

Это были волшебные слова, она обняла его за шею и заплакала. Ее поместили на заднее сиденье фургона. Другой мужчина, которого она не знала, быстро осмотрел ее.

— Все в порядке, мисс Гвен, успокойтесь.

— Кто вы?

— Семья, это все, что тебе сейчас нужно знать. Мы отвезем тебя, на ночь, к дедушке Харди. Завтра утром, мы отвезем тебя домой, хорошо?

Тетя Хильди пригласила ее войти, уложила в постель и сидела рядом, пока она не успокоилась.

— Что происходит, тетя Хильди?

— Дитя, не проси меня нарушить тайну.

— Это Харди, не так ли? Он присматривает за мной?

Хильди улыбнулась.

— Говоря словами известного политика, я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть, это утверждение.

— Но как он узнал, что я должна быть там?

— Гипотетически, допустим, есть мужчина, который очень сильно любит женщину, даже если он, ничего не хочет с этим делать. Давай также скажем, ради обсуждения, что он твердо решил, что она не должна попасть в беду. Допустим также, что благодаря глупым поступкам женщины, мужчина имеет огромный располагаемый доход и предпочитает тратить часть его, на ее защиту.

— Кстати, о Харди, с ним ведь, все в порядке? Он ведь, не пострадал, защищая меня? - торопливо произнесла эти слова Гвен.

— Нет, не думаю, милая, твои кузены не говорили, так что, не беспокойся. А теперь иди спать. На завтрак, яичница с ветчиной.

После беспокойной ночи, она попыталась съесть сытный завтрак, приготовленный Хильди, но без особого успеха. Однако, ее новообретенные кузены, не имели ничего против, чтобы уничтожить его. Она обняла их на прощание, и вдруг почувствовала шишку на боку у Джошуа. Откинув рубашку, она увидела у него на поясе большой револьвер.

— Я хочу знать правду. Во что, я тебя втянула?

Джошуа выглядел, несколько смущенным.

— Ну, дитя, когда ты не можешь добраться до кого-то, иногда легче добраться до родственника. Нам лучше перестраховаться, чем потом сожалеть о чем-нибудь. Не волнуйся, займись делом, и все скоро закончится.

Она заметила, что двоюродных сестер, здесь стало больше, чем обычно.

— Сколько родственников Харди, присматривает за дедушкой и Хильди? - Спросила она, когда они отъехали.

— Хватает, некоторых, ты даже не замечаешь. С ними, все будет в порядке.

Высадив ее, он проводил ее внутрь. Перед уходом, он дал ей небольшой совет.

— Время от времени, ты будешь видеть меня и еще нескольких знакомых. Не признавай нас и не показывай, что ты нас знаешь. Помни, когда все это закончится, мы все исчезнем.

— Еще один вопрос. Откуда Харди знал, что они попытаются, сделать это, прошлой ночью?

— Он не знал, он просто, получил от нас последние новости. Это было в нужное время и в нужном месте.

Она обняла его и сказала, чтобы он поблагодарил за нее, остальных членов команды.

...............................................

Карен разговаривала с ней за обедом.

— Слышала, что случилось вчера вечером в " The Chambers "?

Гвен была рада, что у нее был набит рот, это дало ей время, сформулировать свой ответ.

— Нет, я была там вчера вечером, но ушла рано. Что случилось?

— На задней стоянке произошла какая-то драка. Когда полицейские прибыли туда, они нашли двух мексиканцев, избитых до полусмерти. Они не хотели разговаривать, поэтому, они подержали их в течение нескольких часов и отпустили.

— Что они делали на стоянке?

— Полиция считает, что это была неудачная сделка с наркотиками. Блин, в наши дни они повсюду.

Гвен согласилась.

— Да, ты просто, нигде больше не чувствуешь безопасно.

Когда они встали, чтобы уйти, она спросила, как идут консультации.

— Мы прошли раздельные встречи, и на этой неделе, наша первая совместная встреча.

— Надеюсь, у тебя все получится. Сможет ли Харди, к тому времени, сесть за руль?

— А почему, нет?

— Ну, дедушка сказал мне сегодня утром, что у него вывихнута рука и страшный порез, пришлось наложить восемнадцать швов и шесть скобок, чтобы закрыть рану. Он держит ее на перевязи. Дедушка сказал, что он упал с трактора, когда помогал Джошуа.

Гвен почувствовала легкую слабость.

— Дедушка, также, лечил мексиканца, который сломал ногу, сломал руку, и у несколько порезов. Он тоже упал с трактора. Опасные вещи, эти тракторы.

................................................

Ситуация обострялась. Один из кузенов, даже не участвовавший в этом деле, был избит довольно сильно. В отместку, шестеро мелких дилеров дона Винсентеса, были найдены в угнанном фургоне, с большим количеством наркотиков, украденных у его курьеров.

Дону Винсенте пришлось лететь в Сан-Диего, чтобы открывать новую линию снабжения. Его мини война, стоила ему миллионы. Окружной прокурор и местные правоохранительные органы, казалось, знали о поставках еще до того, как они покидали страну, и очень немногие крупные поставки проходили. Катер береговой охраны, действуя по наводке, захватил одно из его судов, с кокаином и марихуаной на десятки миллионов. У него была серьезная утечка, которую он должен был быстро заткнуть. Другие картели думали, что он теряет свое могущество, и они кружили вокруг него, облизываясь на его бизнес.

Ему всегда нравился Сан-Диего. Он разговаривал с людьми, обсуждал маршруты и расписание, когда всплыло имя местного адвоката.

— Возможно, Вы захотите заплатить ему аванс. Он знает, чем мы занимаемся, и ему все равно, на самом деле, он клиент и даже вложил немного денег. Он довольно крут, когда не под кайфом.

...............................................

Аллан Ховис ненавидел свою жизнь. Вынужденный сдержать свое слово, он двинулся на Запад и, в конце концов, обосновался в Сан-Диего. Он разослал резюме во все крупные юридические фирмы, но те немногие интервью, которые он получил, ни к чему его не приводили. На самом деле, его нанимали дважды, но он отказался, когда обнаружил, что должен пройти тест на наркотики. Его средства истощались, и он открыл свой собственный офис.

Это было ужасно, он перешел от полетов на самолетах, по международным контрактам, к гонкам за машинами скорой помощи, в местной больнице.

Удача, казалось, вернулась к нему, когда он защищал наркодилера среднего звена, отделавшись для него формальностью. Дилер дал ему унцию, в качестве бонуса, и он вежливо расспросил его об возможных инвестициях. У него осталось еще семьдесят тысяч.

Ему разрешили вложить пятьдесят тысяч, пообещав, что он будет защищать дилера и его друзей, когда им это понадобится. Необходимость возникала, время от времени, он выигрывал одни дела, проигрывал другие, но всегда делал для них все, что мог. Они, кроме того, платили ему.

Его первоначальные инвестиции, выросли почти до двухсот тысяч, и он продолжал пускать их в ход. Его цель - десять миллионов, а потом, он уедет на какой-нибудь остров, купит виллу и обставит ее молодыми, готовыми на все, «пляжными зайками».

Дон Винсент поймал Аллана в хороший день, не под кайфом, и в достаточно стабильном состоянии. Аллан боялся его, Дон излучал силу.

— Диего хорошо отзывается о Вас. Я преследую некоторые деловые интересы, в этом районе, и он предположил, что Вы, может быть, в состоянии, помогать мне время от времени, если мне это понадобится.

Аллан почуял запах денег.

— Диего слишком добр. Я делаю то, что могу и когда могу. Я был бы счастлив, помочь его другу.

— Благодарю Вас, мой бизнес столкнулся с небольшой проблемой на Восточном побережье, поэтому, я ищу альтернативу здесь, на Западе. Ваши южные американцы, вульгарны и порой, противоречат здравому смыслу.

— Я могу это понять, дон Винсенте. В прошлом году, я столкнулся с одним, особенно неприятным, южанином. Это одна из причин, по которой я сам уехал на Запад. Но я пообещал себе, что, если мне представится такая возможность, я заставлю его и его жену, пожалеть о нашей встрече.

Дон Винсенте был в хорошем настроении и немного перебрал, иначе, он был бы более осторожен.

— Ах да, никогда не забывайте своих врагов. После того, как это небольшое затруднение будет улажено, сеньор Уилкс и его жена-шлюха, пожалеют, что услышали мое имя.

Аллан поперхнулся своим напитком.

— Уилкс? Это ведь, не Харди и Гвен Уилкс?

— Действительно. Вы знаете о них?

— Да, дон Винсенте, знаю. В последнее время, они мне дорого обошлись.

Дон Винсенте рассмеялся.

— Ну, так Вы, когда-нибудь, слышали выражение "враг моего врага, мой друг"? Я думаю, Аллан, Вы могли бы стать моим другом. Позвольте мне рассказать Вам о моих бедах. Возможно, Вы окажете большую помощь, чем я думаю.

Он вкратце рассказал Аллэну, о своих взаимоотношениях с семьей Уилксов.

— Я несколько раз, пытался решить эту проблему, но безрезультатно. Кажется, каждый раз, когда я думаю, что у меня появляются немного рычагов, мне мешают.

— И сколько будет стоить, если я все исправлю?

— Вы получите мою вечную благодарность и очень хорошее финансовое вознаграждение. Ваша мечта о скором уходе на пенсию, была бы сокращена на годы, если Вы сможете это осуществить.

— Считайте, что дело сделано, мой патрон. Завтра я уезжаю на восточное побережье. Если я еще, чем-нибудь, могу быть Вам полезен, дайте мне знать.

Было еще кое-что, что он мог сделать. Аллан не знал, что его «Корвет» был набит кокаином. Это небольшой бонус. Дон Винсенте любил убивать несколько зайцев одновременно. Он дал Аллану десять тысяч долларов, чтобы тот сел за руль, и велел платить наличными на заправках и в маленьких закусочных, чтобы избежать камер.

Все должно будет выглядеть так, будто он, никогда не покидал пределы штата.

................................................

Индивидуальные сеансы, прошли достаточно хорошо. Харди уже знал об этом, но Гвен быстро поняла, что недомолвки и полуправда недопустимы. Билл настаивал на правде и не отпускал ее, пока не узнал всё.

После сеансов, он просматривал и сопоставлял свои записи и ждал прорыва.

.................................................

Гвен пришла на пятнадцать минут раньше, поклявшись, никогда не опаздывать после первого сеанса. Харди уже был там.

— Хорошо, начнем пораньше, раз уж, вы оба здесь. Вот что, должно произойти. Сначала, много говорить буду я, а потом, у каждого из вас будет возможность высказаться. Предупреждаю, придерживайтесь текущей темы или сеанс закончится сразу, и он не будет засчитан. Вы понимаете? Я ожидаю устного подтверждения, от каждого из вас. Харди?

— Я понимаю правила, Билл. Мы можем продолжить?

— В свое время. Гвен, ты понимаешь?

— Да, Билл, я буду играть по правилам.

— Хорошо, хорошо, это то, что я хотел услышать. Теперь, в течение следующих нескольких минут, я единственный, кому позволено говорить, хорошо? Я хочу просмотреть, кое-что, из ваших одиночных сеансов и начать курс терапии.

Он помолчал, глядя на них. Они сидели в креслах, расставленных в противоположных концах комнаты. Гвен подвинулась ближе, но Билл остановил ее.

— Пожалуйста, оставьте мебель на месте, для этого есть причина.

— Во-первых, вы двое пришли из совершенно разных миров. Далее, вы почти, на полпоколения, разошлись по возрасту. Ваши ценности, по крайней мере, во время брака, сильно отличались. На самом деле, вы почти полная противоположность во всех отношениях, кроме двух.

— Во-первых, по какой-то неведомой человеку причине, вы любите друг друга. А теперь, Харди, не кипятись, я не говорил, что вы должны остаться вместе, просто констатирую то, в чем вы оба признались. Во-вторых, и это самое важное, вы понятия не имеете, кто вы.

— На самом деле, вы никогда не встречались. Вы оба вступили в брак, основанный на лжи и полуправде. Я, нет - мы, собираемся это изменить. Остаток сеанса и, возможно, еще один или два, будут потрачены на знакомство друг с другом. Примем за основу, что это первое свидание. Вы оба заинтересованы, иначе, не согласились бы на это свидание. Итак, начнем с физического знакомства. Харди, встань, подойди, пожми женщине руку и представься. Давай, не стесняйся.

Он выглядел так, словно собирался на казнь. Билл поддержал его.

— Продолжай, Харди. Говори, дама ждет.

Гвен встала. Харди остановился перед ней, не близко, но и не далеко.

— Здравствуй, меня зовут Харди Уилкс. Как дела этим вечером?

Это было сказано монотонно, но ясно и прямо.

— Рада познакомиться с тобой, мистер Уилкс. Я Гвен Уил...Я имею в виду Кэнадей. Сегодня, я чувствую себя лучше, чем когда-либо за долгое время, спасибо, что спросил.

Она протянула ему руку.

— Не хами, Харди, пожми ей руку. Это тебя не убьет.

Билл ухмылялся, но они этого не видели.

Он никогда не видел этого человека таким робким, протягивающим руку, словно ожидая, что ее отрежут.

Гвен осторожно взяла его, задержав на секунду.

— Хорошо, хорошо. А теперь, пожалуйста, садитесь. Не хотите ли задать ей несколько вопросов, узнать ее получше? Держу пари, она очаровательна. Запомни теперь, вопросы на первом свидании, ничего о прошлых отношениях.

Он пытался сформулировать вопрос, когда Гвен заговорила.

— Может быть, мне стоит начать. Как я уже сказала, меня зовут Гвен. Я юрист по профессии, сейчас, я помощник окружного прокурора округа Джефферсон.

— Я выросла в Бостоне, ты уловил мой акцент? Он не так силён, как когда я впервые приехала, но люди, все равно, оборачиваются и смотрят. Мне двадцать семь, в подростковом возрасте я училась дома, поступила в колледж, сразу после шестнадцатилетия. Не делая перерывов между семестрами, имела лицензию юриста в двадцать два года. Я пошла работать к отцу, он главный владелец в фирме, ты, возможно, слышал об этом, «Canaday and Associates»? Он юрист в пятом поколении, это семейное.

Она замолчала, боясь, что сказала слишком много.

— Хорошо, Гвен, хорошо. А теперь, Харди, не хочешь ли ты, немного рассказать Гвен о том, где ты вырос? Может быть, прокомментируете то, что услышали?

Он глубоко вздохнул, словно, тщательно обдумывая свои слова.

— Я слышал о " Canaday and Associates ", у них здесь тоже есть контора. Хорошая фирма, очень уважаемая. Я лично знаю Грега Кэнадея, замечательного человека. Это тот, кем можно гордиться. Я слышал, что его дочь была немного избалована, но слухам доверять нельзя.

Билл хотел было вмешаться, но Харди продолжал, заметив, как Гвен вздрогнула при последней реплике.

— Что касается меня, то раньше, при описании моей семьи, распространенным термином был "бедный белый мусор ". Моя мать была изменщицей, и моя сестра, пошла по ее стопам. Мой отец был мелким преступником, и я, в значительной степени, пошел по его стопам. К счастью для меня, некоторым влиятельным друзьям, удалось устроить меня в армию. Я отслужил, большую часть, двух ротаций в Ираке и был уволен из армии, по инвалидности. Наверно, так и не научился кланяться. Со мной была проведена физическая и эмоциональная терапия и, о чудо, я стал адвокатом. У меня здесь больше родственников, чем ты можешь вообразить, большая часть, это хорошие люди, несколько - подонки самого худшего сорта. Наверное, я где-то посередине, и никто не знает, где я окажусь, в конце концов.

— Я уверена, что ты окажешься на ногах, хорошие люди всегда так делают. Несмотря на свое происхождение и воспитание, ты сумел улучшить себя, упорным трудом и целеустремленностью. Я восхищаюсь этим. Кстати, я вижу, у тебя ранена рука. Ты в порядке?

Гвен не смогла скрыть беспокойства в своем голосе.

Харди рассмеялся.

— Я скоро поправлюсь. Несчастный случай на ферме. Не стоит быть невнимательным, работая с опасным оборудованием.

— Ты повредил оборудование? - Она улыбнулась.

— Ну, я сбил немного краски, и пара движущихся частей сломалась, но они были отремонтированы или, возможно, чинятся.

Билл прервал их, пытаясь вернуть разговор в нужное русло.

— Как бы ни был интересен, этот обмен репликами, давайте продолжим. Может быть, мне стоит задать пару вопросов?

— Гвен, давай начнем с простого. Где ты видишь себя, через десять лет, с точки зрения карьеры, в каких отношениях ты видишь себя, где, как ты думаешь, ты остановишься?

— Это очень просто, Билл. Я вижу себя в любовных отношениях, счастливой в браке с мужчиной моей мечты, с ребенком или двумя, может быть, даже тремя. Я намерена остаться в этом округе, у меня есть семья и друзья, и мне здесь нравится. С точки зрения карьеры, я не могу тебе этого сказать. Нам не нужно будет зарабатывать на жизнь работой, так что, я могу стать домохозяйкой, по крайней мере, пока дети не подрастут. Я могу представить своего мужа фермером-джентльменом, при условии, что он будет держаться подальше, от тяжелой техники.

Она не смогла удержаться от легкой ухмылки.

— А ты, Харди, что думаешь об этом плане?

— Должен признаться, это не то видение, которое я вижу. Ты кажешься слишком целеустремленной, прости меня, но слишком эгоцентричной, чтобы поселиться с семьей.

Прежде, чем Билл успел вмешаться, Гвен вернулась.

— Год назад, это было бы правдой. Но мои приоритеты изменились, для меня стала важной, моя большая семья. Я обнаружила, что чем больше я думаю о том, чтобы сделать других счастливыми, тем меньше, меня беспокоят глупости. Я люблю свою карьеру юриста, будь то в суде или в зале заседаний, но я обнаружила, что она не согреет тебя ночью, не прижмет к себе, не обнимет и не скажет, что все будет хорошо, потому, что она тебя любит. И поверь мне, это гораздо важнее.

Билл внимательно следил, за этим обменом репликами, отмечая реакцию Харди, переходящую от невероятно грустной, к расстроенной и недоверчивой. Пришло время перемен.

— Скажи нам, Харди, каким ты видишь себя, через десять лет?

Харди хмыкнул.

— Судя по тому, как сложилась моя жизнь, я, вероятно, умру лет через десять. Если нет, то, надеюсь, я все еще, буду заниматься юридической практикой, и, может быть, только может быть, вокруг меня будут люди, которые меня любят, есть даже шанс, что у меня будет кто-то, может быть, даже ребенок или два, если я не слишком стар для этого. Кто знает?

Билл посмотрел на часы.

— Что ж, пора остановиться. Я хочу, чтобы вы, кое о чем подумали, перед следующим разом. Я хочу, чтобы вы серьезно, об этом подумали. Запишите это, если это поможет вам, прояснить ваши мысли.

— Вот что я хочу, чтобы вы сделали. Я хочу, чтобы вы дали определение любви, не абстрактное, а ваше личное. Сначала, я хочу сравнить ваши определения наедине, а затем, во время сеанса, я хочу, чтобы вы прочитали ваши определения друг другу, давая объяснения и разъяснения, если это необходимо. Увидимся на следующей неделе.

Гвен задержалась, когда Харди ушел.

— А у меня есть с ним шанс?

Билл дал ей классический ответ.

— Это не мне решать. Спокойной ночи, Гвен.

................................................

Аллан был раздражен. Два дня в дороге. Гребаный штраф в Техасе, превышение скорости на пятнадцать миль. Нужно было быть незаметнее. Ему удалось уговорить копа, сократить лимит до десяти, чтобы ему не пришлось идти в суд, пообещав заплатить штраф до того, как дело дойдет до суда.

Хорошая вечеринка в Фениксе. Две проститутки, куча кокаина и он не хотел, чтобы это кончалось.

Через два часа, после отъезда из Бирмингема, он позвонил Гвен - Дон Винсенте любезно дал ему, ее новый номер.

— Гвен, детка, как дела? Скучаешь по мне?

Она знала, кто это, но должна была спросить.

— Кто это, черт возьми?

— Это Аллан, детка. Готова, к еще одной любви блондина к блондинке?

— Не знаю, откуда у тебя мой номер. Перестань, никогда больше мне не звони. Я надеюсь, что у тебя будет жалкая, дерьмовая жизнь. - Она повесила трубку.

Он тут же перезвонил.

— Детка, прежде, чем ты повесишь трубку, я должен сказать тебе, что у меня есть фотографии, где ты нюхаешь кокс в Париже, с голой задницей и соломинкой в носу. Нам нужно поговорить.

Она вздохнула, это было просто превосходно. Еще один мудак, который хочет разрушить ее жизнь.

— Ближе к делу, Аллан, чего ты хочешь?

— Ну, детка, как бы мне ни хотелось, повторить нашу последнюю встречу, это бизнес. Благодаря тебе, твоему отцу и твоему мудаку мужу, моя жизнь отстой. Но я завел новых друзей, начал новую карьеру. Встретимся где-нибудь, и я все тебе расскажу.

Она договорилась встретиться с ним, на стоянке грузовиков за городом. Едва повесив трубку, она позвонила судье и быстро объяснила:

— Я не могу позволить Харди узнать, что он здесь, он убьет его. Если он узнает, что он приходил ко мне, Харди все поймет неправильно и никогда не возьмет меня обратно. Что мне теперь делать?

Джей-Ти был хрупок телом, но его ум был острым, как всегда.

— Перезвони ему, поменяй место встречи на адрес, который я тебе дам. Скажи ему все, что он хочет услышать, просто, доставь его туда.

Когда она положила трубку, он позвонил своему зятю.

— Уилл Роб, у тебя сейчас появится, одна дурацкая проблема.

Он ввел его в курс дела, и они быстро составили план.

Харди, как раз, выходил из здания суда, когда его остановил помощник шерифа, его двоюродный брат Эбб.

— Харди, мне нужно, чтобы ты пошел со мной. Не сердись, но позволь мне надеть на тебя наручники, чтобы все выглядело так, будто я тебя арестовываю. Я даже, собираюсь посадить тебя на заднее сиденье. Я потом все объясню, пожалуйста, Уилл Роб сказал, что это важно.

Он не был в восторге от наручников, но они с Уиллом давно знакомы, и он знал, что у него есть свои причины.

Начинались сумерки, тени становились длиннее, и они ехали навстречу солнцу, так, что он не мог точно видеть, где он оказался, когда они остановились.

Это был старый заброшенный фермерский дом, заросший сорняками и осыпающийся от ветхости. Там уже стояли три машины, Уиллса, Гвен и красный "корвет", который он не узнал. Во лбу у него начало покалывать, адреналин зашкаливал. Он перестал принимать таблетки, пока не закончится история с Эскобаром. Чувствовал, что ему нужно покончить с этим.

Эбб слегка развернул машину, и он узнал Аллана. Харди заговорил очень тихим голосом, от которого, по спине помощника шерифа побежали мурашки.

— Эбб, мне нужно, чтобы ты снял с меня наручники и выпустил из машины.

— Харди, Уилл велел держать тебя здесь. Джей-Ти с ним, они не допустят, чтобы Гвен, причинили какой-нибудь вред. Постарайся расслабиться.

— Мне нужно выйти, прямо сейчас, Эбб. Сделай это!

Подошел Уилл.

— Харди, ты должен сохранять спокойствие. Гвен позвонила нам и сказала, что этот парень угрожает ей, и она боялась, что ты узнаешь и поймешь неправильно. Мы с ним немного побеседуем, а потом, я предложу ему покинуть наш прекрасный штат и никогда не возвращаться. Скоро все закончится, и мы все, сможем разойтись по домам.

Аллан испугался. Шериф Энди и собака помощника, не проявляли дружелюбия, и он понятия не имел, кто этот старикан, но выглядел тот, совершенно разозленным. Он понимал, что был идиотом, согласившись на такую уединенную встречу, но решил, что для него это сработает. Он покажет ей фотографии, заставит ее сделать что-нибудь, чтобы испортить процесс по делу Эскобара, и, возможно, получит маленькую киску, в качестве бонуса.

Потом появились копы, и дело быстро пошло прахом. Хотя он не признавался в этом, но каждый раз, когда смотрел на Харди, он чувствовал тошноту, возвращаясь к боли, которую испытал.

Он также был, немного под кайфом, нюхнув перед тем, как встретиться с Гвен, для дополнительного повышения уверенности. На приборной панели, оставалось не меньше унции, и если они решат поискать, он окажется в дерьме.

Шериф подошел и просто смотрел на него, пока ему не стало не по себе. Он даже слегка подпрыгнул, когда тот заговорил.

— Мистер Ховис, я слышал о Вас нехорошие вещи. Явились в мой округ и угрожали одному из местных жителей. Я смутно представляю себе это. Знаете, какой срок Вы можете получить, за попытку шантажа в нашем штате? Парни в Хантсвилле, полюбили бы тебя, янки и адвоката. Некоторые из них, могут даже подумать, что ты хорошенький, эти черные парни, действительно, любят блондинок.

Внезапно, его грандиозный план показался ему глупым, и он начал искать выход. В нем было ровно столько кокаина, чтобы можно было бушевать и угрожать.

— Подождите, сейчас. Я просто зашел поздороваться со старым другом, может быть, поделиться воспоминаниями. Я понятия не имею, что она Вам сказала, но, если я не сделал чего-то противозаконного, что Вы можете доказать, я думаю, что мне пора.

— Этот человек, - сказал он, указывая на Харди, - уже однажды напал на меня. К счастью для него, я был не в том положении, чтобы защищаться, так как, в то время, был по уши влюблен в его жену, иначе, все закончилось бы совсем по-другому. Ты слабак, Уилкс, ты не смог бы и близко подойти ко мне, в честном поединке.

— Хорошо, что ты заперт, я бы, с удовольствием, опозорил тебя перед твоей женщиной. Нет, подожди, она трахала меня, так что, должно быть, это сделало ее моей.

Харди откинулся назад и изо всех сил, пнул дверцу машины. Увидев, насколько она прочная, он сменил тактику и несколько раз ударил ногой в окно. Оно не разбилось, но начало выгибаться наружу. Расстроенный, он попробовал разбить другое окно, сразу ударив по нему и после нескольких ударов, разбил его вдребезги. Он попытался пролезть в него, но Эбб и Уилл оттолкнули его. Он покраснел и почти кричал.

Джей Ти использовал голос, который имел за собой четыре десятилетия авторитета в зале суда, Ударив тростью по капоту корвета, он закричал.

— Довольно! Харди, сию же минуту, веди себя прилично. А ты, янки, заткнись на хрен. Еще один твой взгляд, и я скажу им, чтобы они его выпустили. Я сам буду его защищать, и он не проведет и трех лет в сумасшедшем доме, в конце концов, у меня есть свидетели, которые поклянутся, что он был юридически невменяемым, в этот момент. Ты умрешь, так что, никто не будет оспаривать. А теперь, если хочешь остаться в живых, советую тебе послушать нашего шерифа.

— Мистер Ховис, если бы это зависело от меня, я бы арестовал Вас прямо сейчас. Но поскольку, это может легко испортить жизнь, некоторым очень хорошим людям, у Вас есть только один шанс. Они пострадают, но ты, все равно, окажешься в тюрьме. Тащи свою задницу, в эту блестящую маленькую машину и убирайся к черту из моего округа. Не возвращайся. Никогда. Это твой единственный шанс, воспользуйся им, пока я не передумал.

Он был частично под кайфом, но у него было достаточно мозговых клеток, чтобы понять, что пришло время смываться и бежать.

Дон Винсенте будет недоволен, но он найдет способ, загладить свою вину. Они заставили его опустошить карманы, и когда он забирал свои вещи, то заметил, что у него пропал сотовый. На нем были фотографии, он нуждался в нем, он все еще, мог использовать его.

— Где мой телефон?

Гвен сладко улыбнулась.

— Мне так жаль, Аллан, он, должно быть, упал с твоего капота, и я наступила на нее. Ой-ой-ой. Вот что, я тебе скажу: пришли мне счет за новый. А теперь вали и веди свою жалкую, дерьмовую жизнь.

Она, буквально, разбила телефон вдребезги. Он собирался попытаться достать его и посмотреть, не удастся ли что-нибудь спасти, но шериф велел ему оставить его. Харди, все еще, сопротивлялся, а проклятая собака в машине помощника шерифа, лаяла, как сумасшедшая.

Он уехал так быстро, как только мог.

Минут через десять, Харди успокоился. Собака, все еще, лаяла.

— Что, черт возьми, случилось с Белл? Она сходит с ума с тех пор, как мы здесь.

Эбб ухмыльнулся своему боссу.

— Готов поспорить на свой последний доллар, что в машине были наркотики. Судя по тому, как она себя ведет.

— Интересно, - сказал Уилл Роб, выуживая телефон.

— Кой, как ты, черт возьми, поживаешь? У тебя хорошее предчувствие, насчет выборов? Этот полицейский из штата, очень хочет стать шерифом, и за ним стоят какие-то деньги?

— Скажи мне, у тебя, все еще, продолжается кампания по борьбе с преступностью? Все еще, любишь янки, адвокатов и наркоторговцев? Ладно, тогда я могу, просто, сделать твой день лучше.

— У меня есть для тебя подарок, который поможет тебе хорошо выглядеть перед избирателями. Скажем, через тридцать минут, крупный блондин в блестящем красном "корвете", пронесется через твой округ по шестьдесят пятому шоссе, направляясь на север. Я получил горячую наводку, что он перевозит наркотики, но она, пришла слишком поздно, чтобы я мог что-либо с этим сделать.

— Да, я все еще, получаю анонимные подсказки со всех сторон, по моей горячей линии. Кто-то, должно быть, и впрямь питает слабость к этим мексиканцам, и я пожинаю плоды. Я собирался уйти в отставку в следующем году, но если это будет продолжаться, избиратели линчуют меня, если я попытаюсь.

— Кой, во-первых, ты не слышал этого от меня. Я не хочу, чтобы мой источник переживал, у него может быть больше информации. Добро пожаловать. Передай привет Майре. Увидимся.

Он повесил трубку с усмешкой, которую можно описать только, как дерьмовую ухмылку.

— Ну, дети, на сегодня я выполнил свой гражданский долг. Пора домой, ужин ждет. Харди, ты заплатишь за это окно. И всегда, пожалуйста. Спокойной ночи, мисс Гвен, увидимся в суде.

Гвен пыталась, объяснить все Харди, но он сидел с каменным лицом. Вздохнув, она сдалась и ушла.

................................................

Час спустя, Аллан, все еще, злился из-за своей неудачи. Он остановился на остановке для отдыха и сделал пару дорожек, чтобы успокоиться. Это немного помогло.

Внезапно, за его спиной вспыхнули синие огни. Черт, да что это такое, с этими реднеками? Сначала Техас, теперь это. Он посмотрел вниз и выругался: спидометр показывал девяносто пять.

Остановившись на обочине, он уже собирался состроить скорбную физиономию, когда перед ним остановилась еще одна патрульная машина, а потом, еще одна - рядом.

Двое помощников шерифа и патрульный, вытащили табельное оружие и приказали ему выйти из машины и лечь на землю. Десять минут спустя, он сидел в наручниках, на заднем сиденье одной из машин, когда подъехали шериф и два фургона УБН, а за ними, две телевизионные команды новостей. Черт, они, должно быть, действительно ненавидят гонщиков.

У одного из УБН, было две собаки, и они, практически, пытались съесть его машину. У него было очень, очень, очень плохое предчувствие. Это оказалось, во всех новостях на следующее утро.

Диктор почти не мог говорить, от радости.

— Простая остановка движения, прошлой ночью, дала неожиданные результаты. Аллана Ховиса, юриста из Калифорнии, задержали за превышение скорости на двадцать пять миль в час. Обычная проверка показала, что в машине были наркотики. Его отбуксировали в лабораторию УБН в Монтгомери, где разобрали и обнаружили девять фунтов кокаина, хранившихся в разных местах машины. Ходят слухи, что адвокат, каким-то образом, связан с мексиканским наркокартелем. Просто, еще один пример, растущего потока наркотиков с юга.

Они держали Аллана в изоляции, ссылаясь на национальную безопасность, поскольку картели, как известно, имеют дело с террористами. Он был по уши в дерьме и знал это.

Он пел, как птица, получив гарантии безопасности.

Ребята из УБН заверили его, что он в безопасности, но по опыту они знали, что если картель захочет тебя, то ничто не сможет спасти. Они надеялись, сохранить ему жизнь достаточно долго, чтобы он дал показания.