Чувственное любопытство теперь не ограничивалось ни яркими фантазиями, ни внутренним согласием, оно настойчиво требовало самой смелой реализации. Из двоих, каким бы странным это ни могло показаться, легче справлялся с наваждением именно Борис. Возможно, причиной его сдержанности были мальчишеские предрассудки, хотя, скорее всего, он просто не испытывал столько же искушения, как и его мать в стенах школы.

Хоть дом не отличался наличием всех современных удобств, по вечерам Боря исправно соблюдал правила женской гигиены. Это раньше он мог позволить себе завалиться в кровать немытым после жаркого дня, теперь над ним давлело чувство ответственности за хрупкое женское здоровье, да и какое-то смутное внутреннее желание поддерживало его похвальные привычки. Женщина привычно зашторила проемы на кухню и в спальню, заглянула через лестницу на мансарду и только тогда, убедившись в безопасности, скинула халат и поставила ножку в теплую воду. Она присела на дно тазика и намылила мочалку, осторожно поливала себя ковшиком и растирала пену по бархатистой коже. Борис уделял особое внимание и гениталиям, теперь это не казалось излишним, наоборот, наступило осознание всей важности мытья после испытанного за последние пять дней бедствия.

Когда женщина уже заканчивала, на скрипучей лестнице появился паренек. Он осторожно спускался, мягко ступая босыми ногами, чтобы не напугать ее своим появлением. На середине он присел с плутоватой физиономией на ступеньку и свесил ноги, не сводя глаз с мокрого женского тела. В последние сутки ощущалось заметное отчуждение между родными - Борька не мог справиться с нанесенной обидой, хотя сам мысленно уже смирился со своей участью. Мать старалась не усугублять положения и пыталась как можно мягче втянуть его в разговор.

— Ты письку хорошо помыла? - как бы невзначай уточнила Люба и вдруг поняла свою ошибку. - Ой, извини, извини, извини, Борь, я глупость сказала!

Женщина обиженно посмотрела на спускающегося мальчишку, для Бориса это обращение как к субъекту женского пола воспринималось болезненно, в душе он не был еще готов окончательно признать себя женщиной.

— Я, если честно, уже привыкла в школе, что я Борис Самсонов. Глупость какая.

Боря бессознательными движениями старался прикрывать свою наготу - поведение матери пока не способствовало его доверительному раскрепощению, тем более в трусах паренька явственно проступили очертания, свидетельствующие о небывалом возбуждении. Борис пытался сдерживать последний оплот, отстоять право считать себя представителем сильного пола, по ошибке помещенного в женское тело. Ревниво и недоверчиво он закрывал ладонями курчавый каштановый кустик и объемистые груди, чтобы не внушать матери возбуждения.

— Боренька, я не сделаю ничего плохого, правда-правда, - Люба попыталась вернуть доверие и протянула полотенце.

Фамильярно она пощупала складку животика, когда Боря наклонился, чтобы вытереть ножки. Люба недовольно скривила губы, будто отведала кислой ягоды, но упрек остался невысказанным, только в глазах появился ласковый укор. Борис обернулся влажным полотенцем и легкими шагами вошел в спальню, Люба заботливо вылила тазик и без приглашения вошла в свою бывшую комнату.

— Мам, прокладку еще надо использовать? - спросил Боря, открыв шкафчик.

— У тебя какой день?

— Пятый…утром почти ничего не было… - смущенный нетипичными для мальчишки познаниями, Боря опустил глаза.

— Тогда ежедневку перед сном подложи на всякий случай и считай - отмучался.

Люба сочувственно посмотрела на сына и подсела на край скрипучей кровати возле его вытянутых ног, она ловко выхватила из его рук тюбик, выдавила себе на ладонь и принялась массирующими движениями наносить желтый крем ниже колен, освободив сына от ежевечерней обязанности, неотделимо связанной с теперешним положением. Для нее перевоплощение оказалось забавным приключением, принесло массу новых впечатлений, вернуло утраченную навсегда полную сил юность. Это была пора сексуальных открытий, каждое из которых оказывалось приятнее, чем могла ожидать женщина. Одно томило Любочку - без приобщения Борьки к радостям сексуальной жизни счастье не казалось полным, хотя представить его с мужчиной было бы совсем мучительно. Единственное правильное решение будто появлялось из непроглядного тумана, приобретало ясные очертания и постепенно укоренялось в сознании Любы.

— Степан приходил сегодня, - вдруг сообщила женщина, размякшая от массажа.

Это были те страшные слова, которые Люба всеми силами старалась не допустить, они сулили недоброе.

— Потом тетя Надя еще пришла, - Борька совсем осоловел от массажа и доверительного тона матери, - показала белье, что ей любовник подарил, потом Степан вышел, ой, что тут было…

— Ну, и что было? - с подкупающим любопытством спросил паренек, не прекращая разминать женские ступни.

— Надя, оказывается, с городским…

— Трахается.

- Да, трахается. Он ей подарил белье дорогое. Вот, она мне показала, вся такая счастливая была.

— На себе показала?

— Да, на себе.

— Понравилось?

— Да, если честно…

Люба, удерживая одну женскую ногу на вису, могла видеть увлажнение в покрытой завитыми волосками расщелине между бедер.

— Потом Степан вышел из укрытия и накинулся на нее, заставил снять белье и в таком виде погнал домой. Дурдом, Господи.

— Наивный, - Люба шлепнула по пухлому женскому бедру, - они уже сто раз такое представление устраивали! Думаешь, Надька только с городским трахается? Куда там! Все село знает, какая она шалашовка.

— И Степан знает? - недоверчиво спросил Боря, приподнявшись от подушки.

— Конечно! Просто хочет ей свою любовницу навязать, вот и устраивает сцены…

Боря безошибочно понял, кто подразумевается любовницей и для Любы это не казалось обидным - просто небольшое откровение. В их ситуации такая мелочь уже не могла иметь значения. Вдруг паренек отбросил тюбик с кремом и откинулся спиной на железную дужку кровати, он пристально посмотрел в лицо порозовевшее женщины и улыбнулся одними глазами:

— Хочешь, вибратор достану… пошалим перед сном…

Боря кивнул и краснота залила женские щеки, ушки загорелись, а ноги сами собой раздвинулись шире обычного. Даже полотенце больше не держалось, подворот на груди ослаб и оно соскользнуло с тела, обнажив красивую грудь. Люба энергично поднялась с кровати и на ходу стащила трусы, высвободив напряженный пенис. Она достала из шкафа вибратор и зачем-то выдвинула ящик. В ее руке оказался презерватив.

— Когда месячные, я стараюсь с презиком, чтобы заразу не занести, - не дожидаясь вопроса, прояснил паренек, - в эти дни больше всего хочется. Не замечала? Не замечал?

Когда Люба подошла к кровати, Борис завороженно смотрел на напряженный член со вздутой от возбуждения головкой. Некогда его грозное орудие теперь было направлено на него самого, но чувства, который вызывал его вид, не были связаны со страхом или отвращением. Было заметно, как дрожит от желания паренек, но силой нечеловеческих усилий он удерживался от насильного вторжения.

— Ты, - Люба прочистила охрипшее горло, - ты когда-нибудь пользовался презиком?

Боря помотал головой.

— Хочешь попробовать?

С этими словами Любовь бросила на кровать вибратор и передала сыну в руки квадратный блестящий конвертик. В желтом свете настенной лампы ее смуглое лицо показалось заботливым и родным, по-настоящему материнским. Боря неуклюже справился с упаковкой и осторожно взял резиновое колечко, стараясь ногтями не задевать латекс. Он поднес презерватив к шишковидной залупе и прижал пальцами, аккуратно расправляя.

— Нет, надо эту капельку оставить свободной, - ласково подсказывала Люба, не мешая своими руками, - да, так.

Когда наполненный воздухом спермосборник оказался на своем месте, Боря продолжил раскатывать резиновое колечко по исчерченному крупными венками стволу. Оказалось очень приятным прикасаться к эрегированному члену, женщина сидела на кровати и сосредоточенно следила за тем, как латекс покрывает фаллос до самого основания.

— Безумие какое-то. Никогда не думала, что мальчишкам так тяжело приходится. Борь, ну как вы с этим справляетесь? Я кончаю по три раза в день и все равно встает, когда тебя вижу…

— Это нормально, - добродушно успокоил Боря, - у меня так же было…

— Ты что, хотел со мной сексом позаниматься? - лукаво улыбнулся паренек.

Женщина кивнула и засмущалась.

— Если бы я тогда знала…

— Согласилась бы?

На этот раз застенчиво кивнул смуглый мальчишка. Он стоял возле кровати с торчащим, розовым от натянутого латекса фаллосом и плотоядно осматривал тело женщины. Вспышка благодарности отразилась в ее чертах. До настоящей минуты мальчишеская натура Бориса не позволяла преодолеть барьер трепетной покорности, за которым простиралось блаженство и наслаждение. Трудно было решиться на позорную уступку, не зная заранее, будет ли вознаграждена его жертва.

Вдруг в знак окончательного согласия женщина вытянулась на кровати, прижав руки с боков, слегка раздвинула полусогнутые коленки и зажмурилась, на ее смиренном лице изобразилось взволнованное ожидание. Сигнал был безошибочно понят - Люба тотчас забралась на кровать, упираясь коленками в матрац, и ласково губами обхватила сосок на красивой груди. Женщина охнула, но не открыла глаз. Юноша одарил второй холм влажным поцелуем и сместил ласки вниз, оставляя мокрый след на животике. Он старался не давать волю рукам, иначе обуянный страстью уже вспугнул бы неуловимое настроение Борьки.

— Ма-а-а-м, не на-а-а-д-о, - протяжно, слабым голосом выл Борька.

Люба не придавала значения его словам, она точно знала, чего на самом деле хочет женщина. Мальчишеская голова протиснулась между мягких бедер и первое прикосновение к влажной вульве не заставило Любу даже усомниться в правильности действий - она прекрасно понимала, что выбрала единственное верное решение. Паренек невесомо прикасался кончиком языка к зыбкой топи влагалища и ощущал своей головой в ответ рефлекторные сжатия женских ног. Аромат свежевымытого влагалища, обилие выделений - ничто из этого не вызывало и грамма отвращения. Борис уже не мог исторгать членораздельных звуков, он извивался от нестерпимого наслаждения, но к удивлению, уже через минуту оно не казалось таким уж сильным. Плоть требовала все больше и больше, это был удивительный механизм, позволяющий вытерпеть неимоверное наслаждение и не погибнуть от переизбытка чувствительности.

Когда казалось, что наслаждение достигло своего пика и женское тело пробило судорогой, Любовь высвободила лицо и начала подниматься по женскому телу. Они смотрели друг другу в глаза. Прежде, чем совершить непоправимое, Люба дождалась согласия сына - легкого движения длинных ресниц - потом опустила корпус и торчащий, напряженный до предела фаллос уперся в курчавый лобок. Ловко, без помощи рук, паренек вращал тазом, дразня и воспламеняя эрогенные зоны женщины. Люба держалась на вытянутых напряженных руках и смотрела в лицо сына, вдруг член получил правильное направление и мальчишеское тело начало опускаться.

На лице Бориса сначала выразилась сосредоточенность, будто он оценивал новые ощущения, потом рот широко раскрылся и в груди образовался шар из газа, который мешал дышать, но дарил приятный трепет. Медленно, сантиметр за сантиметром член продвигался в кольцах малых половых губ, увлекая мокрые курчавые волоски внутрь. Любовники не нарушали диалога глаз, мать была готова остановиться при первом же сигнале сына, но его не поступало - женщина блаженно улыбалась и глазами просила не останавливаться. Боря ощущал непривычную наполненность внутри, когда основание члена прижалось, он смог в полной мере оценить достоинства собственного орудия. Несмотря на опасения, проникновение не вызвало боли.

Наконец, Люба расслабила руки и мальчишеской грудью опустилась на мягкие сиськи, чьи восставшие соски приятно уперлись в кожу. Теперь любовники чувствовали дыхание друг друга, Люба приподнимала таз и таким образом медленно двигала членом в хлюпающем влагалище, головка расширяла его волнообразные, нежные стенки и упиралась в матку, чтобы потом медленно освободить канал для следующего захода.

— Боренька, - сбивчиво дышала Люба, - тебе нравится?

Вместо ответа, женщина задышала еще чаще, выгнула спину и рефлекторные сжатия в канале влагалища свидетельствовали о его первом настоящем мощном оргазме. Понадобилось некоторое время, чтобы Люба смогла возобновить фрикции и еще больше - чтобы Боря смог отвечать на них встречными движениями таза.

— Боренька, милый, перевернись на живот, - Люба ласково шепнула на ушко женщины, удерживаясь от поцелуя.

Красавица, когда любовник приподнялся, лениво, почти бессильно перевернулась на смятой потели. Любовь заняла свою прежнюю позу, так же без усилий и помощи рук направила слегка изогнутый кверху пенис в раскрытое, влажное жерло и мягко налегла. Боря стонал в подушку, дрожь проходила вдоль позвоночника. Люба же ощущала низом живота плотное соприкосновение с аппетитной попкой, она старалась сильнее прижиматься и даже нарочно таранила нутро женщины, чтобы прильнуть плотнее к упругой попке животом. Боря сам приподнял зад и обоим стало еще приятнее. Люба уже уловила тот момент, когда внутренний свербящий поток начал крепнуть и все чаще заявлял о желании извергнуться. С каждым толчком члена сила нарастала, в животе стало щекотно, оргазм приближался неминуемо и уверенно.

— Боря, - мать шептала на ушко, сдвинув русую прядь, - хочешь, в ротик кончу?

Трудно было не расслышать в непрерывном стоне его явного согласия - женщина приложила все усилия, чтобы ее услышали. Борис находился в том состоянии, когда вопросы были уже не уместны - всякая инициатива воспринималась с покорной благодарностью. Это была та кондиция, когда изможденные женщины соглашаются на любые эксперименты и забывают о предрассудках, лишь бы услужить своему господину.

Люба приподнялась, вытаскивать член из хлюпающей разверзнутой щели было мучительно сладко, резкое движение могло спровоцировать преждевременный финал. Паренек поднялся на коленях и дождался, когда женщина бессильно перевернется на спину, он осторожно стащил более ненужный латекс и поспешил к своей даме. Не сразу удалось устроиться на пружинной кровати, в конце концов, Люба перекинула колено и как в прошлую ночь присела над грудью женщины. Единственным отличием было положение головы - Борис сам приподнял затылок навстречу и приоткрыл рот, его взгляд излучал неподдельное умиротворение.

Он следил за лицом матери, когда залупа прикоснулась к губам, Боря подался вперед и обхватил ее плотным сжатием. Сексуальное влечение, как оказалось, сближает теснее любого родства. Один блаженствующий вид любимой мамочки позволял следовать бессознательному желанию, совершаемое больше не казалось стыдным. Предрассудки отступили, а на их месте поднялась волна нежности. Люба предупредительно поправила подушку, чтобы женщина смогла расслабить шею и тогда голова заняла удобное положение - член начал медленно двигаться между влажных губ. После пережитого оргазма, Борис желал только отплатить матери той же монетой. Паренек все быстрее двигал тазом, член сновал взад-вперед, раздувая женские щеки и упираясь глубоко в глотке.

Тут мальчишка замер и запрокинул голову, в теплом рту оставалась только раздувшаяся головка, слюна текла по подбородку женщины. Настал момент, когда две близкие души должны были выдержать испытание доверия. Борька закрыл глаза, расслабил губы и ждал, когда внутренняя пульсация, все усиливающаяся с каждой секундой, перерастет в мощный залп. Яички подтянулись и сперма торжественно выстрелила в рот, сначала это был тяжеловесный залп, содержащий более половины запаса. Потом единый, нескончаемый поток излил остатки. Этот момент казался бесконечно долгим: Любовь растворилась в блаженстве и выла от нестерпимого наслаждения, а Боря каждой клеткой своего организма ощущал приток пахучей спермы и какую-то неизъяснимую сладость во всем теле.

Чахлый лик луны среди бегущих облаков вдруг разразила желто-голубая, разветвленная снизу молния. Земля затряслась. Порыв ветра погнал холодный воздух в стукнувшую форточку. Мать и сын крепко спали в объятиях друг друга. На утро привкус во рту заставил Любовь Павловну усомниться, не плодом ли ее воображения были две последние недели. Она посмотрела на спящего в состоянии глубокого удовлетворения Борьку, на его неугомонную бессознательную эрекцию, беспорядок на кровати и ласково улыбнулась сама себе - сказка закончилась, но многому их научила.