Преамбула.

Когда я был студентом, молодым и глупым, мне очень хотелось быть необычным, не таким, как все.

И не придумал я ничего лучшего, чем демонстративно нарушать общепринятые правила.

Нет, творить что-то, за что наступает уголовная ответственность, я не стал, ума хватило.

А вот что касается повседневной жизни – отрывался, как мог ).

Один день в неделю я демонстративно ни с кем не здоровался.

Один день принципиально ездил зайцем в общественном транспорте.

Один день не уступал никому места.

Ну и далее, в том же духе.

Чувствовал себя при этом эдаким нонконформистом, и очень сильно этим гордился )))

А теперь, собственно, и сам рассказ.

Институт, 80-е.

Однажды летом я никуда не поехал, а записался в стройотряд, который работал в городе.

Много денег при этом не зарабатывалось, зато жили в своих общагах, имели кучу свободного времени и отрывались, как могли.

В один из выходных возвращались мы с загородного пляжа.

Если кто помнит, в старых автобусах ЛАЗ, возле задней двери было одно боковое сиденье.

Вот на него я и взгромоздился.

На одной из остановок вошла и стала рядом девушка с корзинкой.

Худощавая блондинка среднего роста. Волосы цвета соломы, причёска «каре», светло-голубые глаза, лет 26-28, тонкие черты лица, конопушки. Милая, но ничего сногсшибательного. Одета в лёгкий сарафан на бретельках-верёвочках. В корзинке овощи и фрукты.

Я сижу )

Через некоторое время девушка обращается ко мне с просьбой уступить место – дескать, корзинка тяжёлая, стоять неудобно.

«Не могу» - отвечаю я.

«Но почему?»

«Принципиально!» - и в двух словах разъясняю причину. «Максимум, что могу – подержать корзинку!»

Слава богу, у девушки хватило ума и чувства юмора не обидеться, а посмеяться и водрузить корзину мне на колени. Я же всю оставшуюся дорогу развлекал и смешил её, как мог.

В процессе разговора выяснилось, что звали девушку Мариной, возвращалась она с дачи, где родители безвылазно проводили отпуск, к себе домой.

Улыбчивая, с мягким негромким голосом, она оказалась неплохим собеседником, и наша болтовня продолжалась почти всю дорогу.

Когда она наклонялась, чтобы лучше меня слышать, в вырезе сарафана были прекрасно видны её груди – немного удлиненные, в форме банана, с розовыми сосками на острых концах.

Судя по всему, загорала она без купальника, и по цвету соски почти сливались с золотистой кожей, что выглядело довольно необычно.

Конечно же, девушка меня заинтересовала, и в качестве компенсации за причинённые неудобства я предложил донести корзинку до дома.

У порога возникла пауза, я начал прощаться, она благодарить за то, что «тащил корзину по такой жаре». Вот за жару я и зацепился – попросил напиться чего-нибудь холодного.

И разговоры под компот из холодильника продолжились за маленьким столиком на кухне ).

Болтая о чём-то, я как бы невзначай накрыл её ладонь своей. Руку не отдёрнула.

Но в конце-концов компот был выпит, пауза затянулась, нужно было уходить.

Почти дойдя до прихожей, я развернул её к себе, притянул за талию и поцеловал в губы.

Она сделала несколько движений, обозначающих попытку вырваться, но губ при этом не отняла ), поэтому вскоре руки переместились с талии на попу, оказавшуюся вполне себе торчащей и упругой, несмотря на общую хрупкость фигуры.

Когда поцелуи перешли в стадию языков, я сбросил с её плеч бретельки сарафана, она опустила руки и платье просто упало к ногам, оставив её лишь в скромных белых трусиках.

Я перешёл с поцелуями на шею, затем ниже и, наконец, впился в соски.

«Что ты делаешь, не надо» - шептала она, не делая, впрочем, никаких попыток сопротивления.

Дальше я просто подхватил её на руки, донёс и бросил на тахту, тут же начав срывать с себя одежду. Затем одним движением стянул с неё легкие х/б трусики, обнажив белую полосу кожи на загорелом теле и лёгкий пушок того же соломенного цвета на лобке.

Мы снова целовались, прижавшись друг к другу, мои руки блуждали по всему её телу и, наконец, ладонь, раздвинув сомкнутые ноги, легла на её промежность. Её спина выгнулась дугой, затем снова распрямилась, подаваясь мне навстречу, а её тонкая ладонь нащупала мой член, зажав его в кулачок, и начала ласкать.

Её голова откинулась назад, глаза были закрыты, дыхание стало учащённым, рот приоткрылся. Она шумно дышала, слегка постанывая время от времени. Моя ладонь стала мокрой. Всё. Обратной дороги нет.

Я начал целовать её, спускаясь сверху вниз, добрался до сосков и сильно всосал их в рот по очереди. Стоны стали громче.

Пошёл ниже, лаская языком пупок, плоский живот с выступающими косточками таза и бугорком лобка, и, наконец, раздвинул бёдра, открыв вагину в обрамлении коротких волосков, всю блестящую от влаги. Её большие пухлые губы были похожи на два валика, так что малых было просто не видно. Увидел я их, лишь раздвинув большие, чтобы коснуться языком клитора.

Она тихонько вскрикнула и зашептала «Что ты делаешь, так нельзя», но тут же перестала, снова начав стонать, когда я впился в неё. Она запустила пальцы мне в волосы, а сама подавалась бёдрами навстречу каждому движению моего языка. Продолжалось это недолго. Минуты через три её тело напряглось, она замычала, крепко сомкнув губы, лёгкая дрожь пробежала по телу.

Оргазм был тихим, но всё же это был оргазм. Похоже, Марина вообще не отличалась бурным темпераментом, и трахалась довольно неумело, тем не менее удовольствие она явно получала.

Я начал ебать её, зависнув над ней на вытянутых руках, а она лишь постанывала, поглаживая мою спину и закрыв глаза. Киска была довольно тугой, и поначалу плотно охватывала член. Острые кончики её грудей смешно колыхались при каждом толчке, но до смеха ли мне было в это время?)

Вскоре я почувствовал, что оргазм подходит, и если не прерваться, всё закончится гораздо раньше, чем хотелось бы, поэтому вышел из неё и, перевернув, словно куклу, поставил раком, заодно дав возможность спасть возбуждению, а затем приступил к ней сзади.

Её ягодицы молочно-белого цвета на контрасте с загорелым телом смотрелись ещё более округлыми и соблазнительными. Я работал быстро, загоняя член на максимально возможную глубину. Влагалище уже разработалось и стало свободнее, так что довольно жёсткому траху уже ничего не мешало. Она, уткнувшись головой в валик дивана, быстро и коротко ахала в такт каждому удару члена. Наконец, я кончил, выстрелив сперму ей на спину, и мы оба на некоторое время застыли; она лишь тяжело дышала, а я поглаживал и мял её попку.

Потом мы просто лежали рядом.

— «Меня никто ещё не целовал там» - сказала она.

— «Но тебе же понравилось?»

— «Да»

— «Тогда поцелуй и его тоже»

— «Я… стесняюсь»

— «Ну я же твоей не стеснялся. Просто делай то, что захочется» - улыбнулся я – «это нетрудно».

Она осторожно коснулась губами уже наполовину опустившегося члена, лизнула языком, затем взяла в рот головку и принялась неумело сосать. Член тут же встал снова, и она, так и не выпустив головку, стала надрачивать его рукой. С этим пошло гораздо лучше – видимо, это действие ей было более знакомо ). Я в процессе мял и ласкал продолговатые груди, отвисающие почти вертикально, словно бутылочки из-под Фанты.

Возбуждение росло. «Я кончаю» - успел сказать я, и она тут же выпустила его изо рта, спустив сперму мне на живот. Потом с улыбкой размазала её указательным пальцем, а затем потянула его в рот.

— «И как на вкус?» - усмехнулся я.

— «Непонятно» - скорчила она милую гримаску – «Надо запить».

— «Тогда тащи компот!» )))

Она, достав из шкафа халатик, оделась и прошла на кухню.

Когда она вернулась, я уже тоже был одет.

— «Ты уже собираешься?»- удивлённо вскинула она брови.

— «Нужно бежать. Завтра на работу, а ещё есть куча дел».

Поцеловав её на прощанье в прихожей, я выскочил за дверь, и лишь оказавшись на улице, понял, что я даже не спросил её номер телефона.

Развернулся, постоял, потом махнул рукой и пошёл дальше.

Подумал – я даже не знаю, кто она, есть ли у неё муж, дети.

(Ну, дети вряд ли – растяжек на теле я не заметил, кожа на животе и бёдрах была свежей и упругой)

Стоит ли в это влезать? Пусть останется неожиданным приключением в моей жизни!

Интересно, что обо мне подумала она? )

Поднёс корзинку, трахнул и убежал )))