Моросил противный косой дождь. Григорий спешно шёл домой, огибая самые крупные лужи и решительно наступая на мелкие. Спешил он больше даже не из-за дождя, а потому, что хотел успеть перед сном поделать то, что запланировал, и, в том числе, поговорить с девушкой, одной знакомой из интернета. На вид он - приятный юноша или молодой мужчина, в меру высокий, крепкого телосложения, движения которого выдают человека культурно развитого и собранного, а руки указывают не его отношение к рабочей специальности. Наконец-то нырнув под козырёк подъезда, он приставил магнитный ключ к замку, раздался знакомый сигнал открытия двери, и блестящая чёрная куртка исчезла в дверном проёме. Дверь закрылась.

Григорий – это его настоящее имя. Девушка же, с которой он намеревался побеседовать, познакомилась с ним как с неким Грифоном – долгое время зная его только под этим ником, который, правды ради стоит заметить, ему подходил. Девушка тоже скрывалась под ником “Кристи”, и так уж сложилось, что кроме этого образа у неё было ещё много имён, которыми она пользовалась в интернет-пространстве, в связи с чем Григорий так и не мог понять толком, как же её зовут по-настоящему, что не раз становилось причиной для подшучиваний друг над другом и создавало некоторую интимность их отношений в связи с этим. Дело в том, что Григорий-то своё настоящее имя девушке открыл, а вот она - нет. И получалось, что вопреки впечатлению мужественного, решительного и уверенного человека, которое он производил на собеседников, в беседах с ней он оставался в беспомощном неведении. Его карты были открыты, она же предпочитала сохранять интригу. Однако, это была далеко не единственная тайна, безвольным участником которой вынужден был оставаться Гриша. Но об этом позже.

Тем временем его интернет-знакомая сидела перед компьютером и время от времени обновляла страницу, ожидая появления любимых собеседников в сети. В том числе и Грифона. Он был не единственным, с кем ей нравилось общаться, но одним из самых близких друзей. Хотя отношение Кристи к общению, у многих, кто узнавал её более-менее близко, вызывало искреннее недоумение. Все мужчины, с которыми она разговаривала, были по её словам, или её любимыми, или как минимум, поклонниками. Таким образом, количество любимых и поклонников давно перевалило за сто, и если кто-то и мог разобраться во всех этих тайных воздыхателях, то только Кристи, но ей это явно не удавалось. Задавать вопросы на эту тему было бессмысленно, потому что отвечала она совершенно логично и совершенно по-женски, и это было приятно слушать, но, конечно, бесполезно пытаться понять. Кроме Грифона, был у неё ещё один близкий друг, - Нептун; и все они втроём время от времени пересекались в виртуальном пространстве, соприкасаясь гласными и согласными с тишиной монитора, чтобы в другом городе, а может и на другом материке, в голове их собеседника звучал голос, произносящий написанные слова.

В литературе о взаимоотношениях полов довольно часто встречается мысль, что наиболее значимое проникновение для мужчины относительно женщины – это проникновение в её психологию. Мысль об этом не давала Грифону покоя. Неоднозначность его мировоззрения исходила из того, что вот уже несколько лет он сознательно и уверенно старался соответствовать своему внутреннему идеалу православного человека. Однако, когда заповедь, простая и ясная, при попытке её выполнить, проявляла свойства луча и преломляясь, как в призме, в пытливом и бойком уме, юноша терялся и начинал терзаться множеством вопросов. Беседы с Кристи были одним из тех обстоятельств, которое служило материалом для размышлений и зоной экспериментов в области самоанализа и миропознания. Сегодня они играли в шахматы, параллельно разговаривая по скайпу. Разговор, как всегда, проходил для Грифона как будто в двух измерениях, - одно из них было известно обоим участникам диалога, другое – только Грифону. Так происходило потому, что он старался соответствовать определённому образу поведения, но чувствовал, что во многом ещё далёк от идеала, который себе представлял. Это внутреннее противоречие его порядком утомляло, иногда раздражало, но по большей мере он к нему привык и смирился с тем, что быть православным и жить спокойно в душевном отношении - вещи, очевидно, не совместимые.

Сегодня, думая о проникновении в женскую психологию, он чувствовал в этом некий эротизм, так как образ проникновения он воспринимал как символ – отображение естественных физических отношений мужчины и женщины, которые через архетипы влияют и на психологические особенности. Противоречие в данном аспекте для него заключалось в том, не является ли проникновение в психологию женщины таким же греховным стремлением, как и проникновение физическое. Иными словами, не получается ли, что желание понять женщину, если она не является его супругой – это тоже один из видов блудного желания, только в психологическом отношении? Однако православная литература не давала на это ответов, а поскольку прямых запрещений Церкви своим мыслям он не находил, то и позволял себе двигаться в этом направлении, и порой увлекался этими размышлениями действительно излишне. Сейчас он стремился понять психологию Кристи через игру, и пробовал, можно ли использовать действие архетипов мужского и женского начал для одержания победы в шахматной партии.

Пока Гриша занимается многофакторным самопознанием, вернёмся к Кристи. Она не была девушкой легкомысленной, но её поступки иногда можно было назвать, по меньшей мере, странными. Однако странность эта зачастую была только видимой частью айсберга. На самом же деле скрытые мотивы тех или иных поступков были весомыми и вполне серьёзными, и при детальном рассмотрении, становилось ясно, что девушка эта совсем не такая глупая и экзальтированная как могло показаться на первый взгляд. Хотя ошибки она тоже допускала, и довольно часто. Было ли ошибкой пустить в свой компьютер хорошего, но всё-таки известного только по интернет-переписке друга, она ещё не знала. Но дело было сделано и общение активно продолжалось. Этим человеком, которому было оказано столь высокое доверие, как раз и был Нептун. Иногда он заходил во время её бесед с другими знакомыми, и тогда она испытывала некоторое смущение, от того, что открывает тайну личного разговора другого человека, и одновременно не может ни ему сказать об этом, ни исключить такую ситуацию. Она чувствовала себя обманщицей, но препятствовать Нептуну слушать и видеть диалоги, не хотела. Кроме присутствия в роли стороннего наблюдателя, он иногда вступал в активное взаимодействие с её собеседниками, участвуя в переписке отдельными фазами, либо, вот как сейчас, играя в шахматы от её лица. Как именно так случилось, что Кристи и Нептун (у которого, конечно, тоже было другое настоящее имя) так сблизились, и какие именно обстоятельства их взаимоотношений стали причиной такому проникновению в личную жизнь, мы ещё поговорим, но вернёмся снова к Грифону.

Грифон продолжал размышлять. Как уже было сказано, само слово «проникновение» из занимавшей его мысли, несло в себе эротический контекст. Иногда ему удавалось ловить такие слова и заменять их нейтральными синонимами, потому что он уже успел понять и осознать, что даже одно слово в податливой почве юного страстного ума способно устроить бурю из эмоций и образов. А себя он, и как адекватно мыслящий человек, и как читающий православный, не относил к бесстрастным людям, поэтому старался ограждаться от лишних соблазнов. Однако не в этот раз. По малодушию ли, или же из-за усталости после работы, он позволил опасному слову войти в сознание и исподволь разжигать его сладострастное любопытство, прикрываясь научными поисками и, даже, мимикрируя под религиозный диспут. На вопросы Кристи он отвечал рассеяно, сам поддерживал беседу как бы в пол оборота, увлекаясь своим внутренним диалогом и, связанной с этими мыслями, игрой в шахматы. Вопросы о проникновении в женскую психологию искали ответов проникновением в психологию и логику игры Кристи. Чтобы понять, он ставил себя на её место, воображал себя этой девушкой, но этот образ ускользал, может и потому, что он никогда её не видел, а только слышал, и знал о ней очень мало. Оставаясь в мужской роли, понять её как женщину казалось более логичным и естественным. Вместе с давлением, оказываемым на неё на шахматном поле, он чувствовал, будто физически овладевает ситуацией и своей соперницей в частности, и незаметно для себя возбуждался от этого, уже сугубо сексуального, ощущения обладания и преимущества. Движения его становились более стремительными и страстными, а ходы, вопреки импульсивности не в меру разгорячившегося сознания, всё чаще достигали своей первоначальной цели, и ход игры предвещал скорую победу Грифона.

Нептун, который в это время играл за Кристи, вёл игру с задором и легко. У него не было цели во чтобы то ни стало выиграть, и он знал, что Кристи не расстроится, если его участие и помощь не обеспечит первое место (хотя бы потому, что и сама она редко выигрывала, да и относилась к этому со спокойным спортивным азартом и любила процесс может даже больше, чем результат). Грифон конечно не подозревал, что в этот раз против него выступает соперник более сильный, чем Кристи. Нептун в свою очередь так же не мог предполагать, что Грифон, увлечённый своей философской идеей (вернее, идеей, которая началась как философские поиски, а теперь стала чисто физическим стремлением покорять и обладать), воспринимает своего соперника как объект сексуального воздействия. На игровом поле ситуация явно показывала преимущества позиции Григория, и он вот-вот должен был победить. Никто и подумать не мог, что в эти минуты чувствует сам Гриша.

Григорий же разгорячился до предела. Он был как натянутая струна – все тактические уловки, движения фигур, предвкушения малых побед на шахматной доске были наэлектризованы ощущением участия в сексуальном действе. Необычность ситуации ещё сильнее раззадоривала его воображение, и тело, вслед за умственной активностью, проявляло готовность завершить эту партию окончательным и однозначным торжеством мужского превосходства. Все его члены были напряжены до предела, но сам Гриша этого будто не замечал: несомый течением, он чувствовал эту ситуацию целостно, не размениваясь на детали. Возможно именно это помешало ему вовремя заметить накатившую на него волну физического возбуждения и остановить всё нарастающее желание кончить – и партию и этот акт. На лбу выступил пот, рука судорожно переставляла фигуры, а член, встав в свободном пространстве чёрных кальсон, от соприкосновения с тканью доставлял Грише волнующие ощущения. Нептун ещё раз переставил свою (или Кристину) пешку, зная, что на этом или ближайшем ходу Григорий поставит мат, Гриша заметил открывшееся поле, обеспечивающее ему неопровержимую победу, и перевёл туда своего коня. Мат. Грифон отпрянул от компьютера. Победа приятной слабостью расходилась по напряжённому, секунду назад, телу. Ожидаемый финал ударил жаром в лицо. Только сейчас Гриша явственно осознал, что случилось. Победа и одновременно поражение. Не сдержался. Не проконтролировал себя. Увлёкся. Выиграл там, здесь – проиграл. Было ли это рукоблудием? Сложно однозначно констатировать, но то, что случилось, однозначно было проявлением блудной невоздержанности, которую Григорий не сумел трезво осознать и проконтролировать. В связи со смущённым ощущением, что случилось нечто постыдное и запретное, а так же из-за расстроенных чувств, разговор с Кристи Гриша завершил смято и как-то оборванно. Однако внутренний диспут уже не беспокоил. Мысли вошли совершенно в иные категории, - теперь Гриша думал о заповедях и покаянии, покорности Богу и святости. Усталый и опечаленный, Григорий подготовился ко сну, в том числе убрав постыдные свидетельства своей несдержанности, и лёг спать. Ноутбук закрытый лежал на столе. Грифон засыпал под тяжёлым одеялом. Кристи же и Нептун вскользь обсудили закончившуюся партию, и продолжили своё общение, не подозревая, свидетелями чего только что стали.

Мораль такова: все ведут тайную жизнь.

Однако тайная жизнь, которую вели Кристи и Нептун, заслуживает особого внимания.

*К и Н + О.*

Вообще отношения Кристины и Николая (именно таким именем можно назвать человека, скрывающегося под ником Нептун) во многом напоминали одну большую игру или сюжет замысловатого кино. Как дети, проводящие много времени вместе, они оба попеременно проявляли инициативу для начала той или иной игры, и так же по-детски беззаботно ею увлекались. В чём состояла эта игра? Вероятно, стоит отдельной строкой отметить морскую тематику, которой они особенно много внимания уделяли в период знакомства друг с другом и впоследствии не раз к ней обращались. Из интереса или по схожести мышления они подхватывали идеи друг друга и совместно их осуществляли. В какой-то момент, вдруг, Нептун решительно перехватил инициативу ведения игры и устроил для Кристи самое настоящее реалити-шоу, создав для неё уникальное реально-виртуальное пространство с особыми правилами и, принципами. Шоу закончилось, но созданное пространство осталось, и однажды открытая в него дверь, уже не могла быть закрыта до тех пор, пока они продолжали общаться в устоявшемся ритме их взаимоотношений. И с тех пор эта тема – игры и ролевых образов, - неизменно присутствует в их тайной виртуальной комнате.То, что со стороны могло выглядеть просто как общение через интернет, на самом деле представляло собой маленький мир, многомерный, разнообразный, при этом упорядоченный и тёплый, свой. Они оба обрели в этом мире, один на двоих, остров свободы, остров фантазий, остров взаимопонимания. Технический прогресс позволял им овладеть точкой виртуального пространства, которое по своим физическим свойствам сопоставимо с размерами Вселенной. В интернете люди чаще всего познают это пространство в одиночку, или же объединяются для поиска конкретных данных. Нептун же с Кристи взялись за руки и стали вместе путешествовать по открывающейся им территории, собирая всё самое лучшее, и интересное, что удаётся узнать и открыть, в сокровищницы комнат, недоступные чужим взглядам. И им было хорошо. И теперь они, находясь в этой комнате, с задором и азартом, и может быть временами немного легкомысленно, продолжали это увлекательное путешествие.