На заводе….

Время летело не заметно, и моя дочка уже подросла. Ей было почти четыре года и я вышла на работу на завод. Работа была не тяжёлой, хоть и контролёры в цехах получали чуть больше, чем в библиотеке или больнице. Мне нравилось. Со мной работали две моих подруги, и мы всегда вместе ходили по цеху и проверяли качество изделий. Вместе ходили в заводскую столовую на обед. За два года работы с ними я сдружилась, и мы болтали на разные темы, не скрывая друг от друга ничего, хоть я и была их постарше, но мне кажется восемь лет не такая уж и большая разница. Мне тогда было почти тридцать.

Вдруг не зная чего, повода я не давала, но на меня стал посматривать один молодой человек, уступал мне место в столовой, и когда я обедала одна, подсаживался ко мне. Приставать вроде и не приставал, но начать разговор как то не решался. Мне вначале показалось, что он смотрит на меня, как я одеваюсь, а одевалась я действительно просто и даже очень просто. Я больше десяти лет, не могла носить нижнее бельё, мне оно всегда мешало и стягивало моё тело. Грудь моя после родов увеличилась с четвёртого на пятый, но она была по прежнему упругой и очень красиво смотрелась без бюстгальтера. Многие в цехе засматривались на меня и знали, что я не замужем и одна воспитываю маленькую дочку. И ещё для полной ясности моей картины. Я была человеком закалённым, и пока маленькая дочь ничего не понимала, я почти всегда ходила голышом дома, а на работу одевала только пальто или шубку на голое тело. Летом и того проще, юбочка и блузка. Мои напарницы вначале отнеслись к этому с настороженностью, а потом всё пришло в норму, и я уже могла переодеваться в кабинке при них и не стесняться, что одеваюсь так легко.

Вернёмся к моему тайному поклоннику, которому я не знала, что от меня нужно, и он продолжал играть в молчанку.

Однажды после обеда ко мне подошли две девушки, лет двадцати пяти и отозвав меня в сторону, предупредили, чтоб я не вешалась на Димку. Я вначале ничего не поняла и уж потом, когда они подошли ко мне во второй раз, мне стало ясно, что Димка, это и есть мой молчаливый поклонник.

Я постаралась им всё объяснить и заверить, что Димка мне вовсе не нужен и что я не собираюсь за него замуж. В довесок перед уходом они ещё раз меня предупредили и пообещали, что мои фото в худшем случае могут увидеть все в цехе. Меня это смутило и в свою очередь насторожило. Я ни кому не давала свои фото и тем более компрометирующие меня. Это мне не давало покоя, и я даже перестала несколько дней ходить на обед, а просто пила чай в своём кабинете.

И вот однажды на остановке ко мне снова подошли две девушки и сказали:

– Молодец. Поняла, что с нами шутить не стоит. На вот держи на память. – и они сунули мне в руки пару моих фото, где я была совсем голая и стояла на опушке леса по колено в снегу. Я вспомнила, это были мои первые фото, когда меня снимали мои сестрёнки, но как они попали к ним – это было вообще непонятно.

Далее всё обстояло гораздо хуже. Через несколько дней они снова подошли ко мне и спросили:

– Ты что на самом деле зимой бегала по лесу голой или это монтаж?

– Почему монтаж. Спросите у того, кто вам их дал. – ответила я.

– Спросим, спросим. – весело засмеялись они.

– А ты доказать сможешь, что это правда?

– Зачем я должна кому то, что – то доказывать – ответила я замысловато и посмотрела им в глаза. Меня так учили в институте, чтоб можно было понять, что хочет сказать этим твой собеседник.

– Значит струсила. – окинув меня взглядом добавила вторая, которая до этого времени вообще не вступала в разговор.

Несколько минут продолжалась наша перебранка и чтоб доказать, что я не трусиха, я согласилась.

– Где и когда? – коротко спросила я девушек.

– Завтра пятница, после работы возле столовой и встретимся.

– Хорошо, я согласна. До завтра. – и прыгнув в подошедшую маршрутку, я поехала домой.

Всю ночь я практически не спала. Из головы не выходили те фотки и вообще что они про меня знают и как я им буду доказывать, что я не трусиха и что я когда то гуляла голышом.

Во время обеда ко мне снова подошли девушки и спросили меня:

– Ну что? Не передумала?

– Когда возьмёте свои слова про трусиху, обратно, тогда и передумаю – ответила я и села обедать.

В конце рабочего дня я попрощалась со Светкой и Леной до понедельника и пошла в сторону столовой, сославшись на дела. Девчонки хихикнули и пошли к проходной. У столовой меня уже ждали.

– Таня. –одна из них, протянула мне руку и представилась

– Вера. – то же самое повторила вторая.

Я ответила взаимностью и протянув им свою руку тоже представилась.

– Марина.

– Ну что, пойдём подруга. – сказала Таня и направилась в цех.

Мы с Верой последовали за ней. В цехе не было ни кого и горело несколько дежурных фонарей. Поднявшись в душ, Таня открыла свой шкафчик и сказала:

– Раздевайся и вешай свою одежду. Потом отдадим, не бойся. Нам она ни к чему.

– Я и не боюсь – ответила я и подойдя поближе, расстегнула пуговки на халате и сняв его повесила на крючок.

Оставшись в одной блузке и без плавок, я вызвала в глазах девушек некое замешательство и наступила пауза.

– Ты что, так и на работу ходишь? – нарушив тишину, спросила Вера.

– И не только. Я вообще всегда так хожу – ответила я.

В моей руке уже висела блузка и чтоб не измять, я аккуратно её развешивала на свободные плечики.

– Ну ты даёшь – удивлённым голосом добавила Таня.

Я улыбнулась в ответ и тихо спросила

– Что мне дальше делать?

По всему телу уже пробежали мурашки, и меня начинало от возбуждения потряхивать. Я давно ни перед кем незнакомым не раздевалась, и это сейчас вызвало бурю эмоций и новых ощущений.

– Пойдём. Прогуляешься голой по цеху, а как стемнеет, то по всему заводу и если ты это сделаешь, то тогда мы тебе поверим.

– Хорошо – спокойно ответила я и спустилась вниз.

Я гуляла голышом по рядам между станков и искоса поглядывала на Таню и Веру. Мне было интересно их поведение и как они реагируют, а сама я начала снова испытывать возбуждение, нахлынувшее на меня из прошлого, когда я гуляла по улицам зимой. Это было чем – то похоже, и мне не терпелось побыстрее выйти на улицу. Погуляв пару часов и убедившись, что можно выйти, я приоткрыла дверь и огляделась по сторонам. Кругом было тихо, и я уверенно шагнула вперёд. Таня и Вера пошли следом, держась на небольшом расстоянии, и сверлили своими взглядами мою спину и попку. Я специально делала лёгкие движения и при каждом шаге немного виляла ей, чтоб доказать, что я не трусиха и это мне просто наслаждение, а не испытание.

За полтора часа я прошла всю двухкилометровую дистанцию и вернулась обратно. Спор был исчерпан, и мне вернули одежду, а рано утром мы вышли с завода и разъехались по домам.

Больше они меня в течении апреля не беспокоили и только перед самыми майскими праздниками ко мне подошла Вера и предложила:

– Не хочешь три дня погулять по заводу голой?

– Что опять на трусость проверять будете? – задала я вопрос на вопрос.

– Да нет. Просто тебе это нравится и мы это знаем и у нас есть ещё твои фото. – и тут Вера выложила передо мной три фотографии, где я голая лежала возле дедовского домика в лесу и была вся в грязи.

Это был для меня действительно шок. Такие фотки были только у меня в тайнике и моих сестёр. В них я была уверена, что они ни за что их ни кому не покажут.

– Если скажешь, где взяла фотки, тогда я буду хоть все три дня бегать по заводу голой и выполнять ваши просьбы.

– А ты не шутишь? – переспросила Вера.

– Нет. Могу даже расписку написать. – ответила я.

– Ладно. Договорились. – сказала Вера и назначила встречу после работы в её цехе.

Несколько дней пролетели незаметно, и вот наступило 30 апреля. День был короткий и многие уже после обеда стали потихоньку отпрашиваться и уезжать по домам. Света тоже с Леной ушли, не дожидаясь четырёх, и я осталась одна.

В цехе меня уже ждали Таня и Вера, и с ними было ещё две незнакомых мне девушки, но отступать было уже поздно и уговору не было, что будут ещё желающие на меня посмотреть.

В цехе я как обычно разделась, и Таня закрыла свой шкафчик. Я спустилась вниз голышом, где меня уже ждали зрители, и тут же напомнила Вере про уговор.

– Я живу по ул. К… и однажды случайно обнаружила на лестничной площадке в разных местах два диска. Они валялись без конвертиков, и я подумала, что кто – то выбросил или обронил, когда выносил мусор. Но моё любопытство было выше моих сил и я взяв их решила посмотреть дома. Вот так и попали, твои фотки ко мне. А когда я увидела тебя в столовой, то сразу подумала, «Как же мир тесен» и у меня созрела идея, как тебя на них поймать.

Я знала, кто жил в этом доме и сейчас переехал, это моя сестрёнка растеряша. Они как раз в то время переезжали на другую квартиру.

Дальше всё пошло по плану, который задумала Вера и её подруга Таня. Двух других девушек они просто пригласили для компании и чтоб развлечься. От стольких глаз и то, что мне предстояло таскать разные детали от станков и штампов и складывать их возле склада на стеллаже, я возбудилась окончательно. Моя промежность была уже мокрой, и не хватало самой малости, чуточку помочь и немного по мастурбировать. При всех я этого делать не хотела и продолжала упорно перетаскивать детали. Вскоре весь мой живот и лобок были грязные от масла и мазута. Даже низ груди был тоже замаран. Наступало время обеда и меня позвали перекусить. Вымыв руки, я села голой попой на скамейку и чтоб как то себе помочь, я стала перекладывать ногу с одной на другую, тем самым сжимать и разжимать половые губы. Это немного ускорило процесс возбуждения, но Вера заметила и опустив свою руку мне на живот, стала опускать её ниже и ниже. Сидевшие рядом девушки, взяв мои ноги за колени, развели их в стороны и Вера сразу, не давая мне опомниться, погрузила два своих пальца мне во влагалище. У меня было всё мокро, и они без труда проскочили на всю длину.

– Да ты подруга уже готова. А я гляжу, чего это ты всё жмёшься.

Я не могла в ответ ничего возразить, и только лёгкий стон вырвался из моих уст.

Вера сделала ещё несколько роковых движения, и моё тело распласталось в объятьях девушек. Руки стали ватными и уже не слушались меня. Я испытала сильный оргазм, такой, который я уже не испытывала больше десяти лет. Теперь мне уже было всё равно, что будут делать со мной и как. Видя моё состояние, девушки подхватили меня под руки, и повели в сторонку, уложив прямо на грязный пол. Я лежала и не подавала признаков жизни, и лишь слегка заметное дыхание выдавало меня.

– Да она отключилась от оргазма. – сказала Таня.

– Ну девка даёт. Я такого ещё не слышала, чтоб от первого же оргазма падать в обморок. – добавила Вера с удивлённым видом на лице.

– Давайте её унесём к нам в цех – сказала одна из новеньких, и они, подхватив меня, потащили в соседний цех.

Там было темно, и слабый огонь нескольких фонарей, не мог даже осветить проход. Девушки пробирались на ощупь и свернув за угол, положили меня на песок. Вначале все перепугались, но потом решили, что обморок не опасен, и можно заняться моим гримом. Одна из девушек принесла ведро и все сразу стали растирать по моему телу скользкую графитовую смазку. Через полчаса я уже была похожа на негретянку. Они вымазали каждый сантиметр моего тела и даже не пропустили мои половые органы. Закончив, они вернулись обратно в цех и отмыв руки, стали разговаривать и обсуждать меня. Я пришла в сознание только часа полтора и сразу не поняла, где я и что со мной произошло. Проведя руками по своему телу, я почувствовала свою кожу приятной и бархатистой на ощупь. Такой она не была у меня никогда. Я не понимала, что со мной случилось, и поспешила выйти на свет. При слабых лучах я разглядела, что моё тело и даже самые интимные места были чёрного и слегка серебристого цвета. Тут до меня дошло, что меня чем то вымазали и я качаясь и держась за что попало, стала продвигаться к выходу. Войдя в душевую, я увидела зевающую компанию. От моего вида их глаза стали округляться. Я попросила мочалку и мыло, чтоб отмыться, но когда открыла кран, то поняла – душа не будет. В трубе послышалось урчание, и маленькая капелька упала на пол.

– Не расстраивайся подруга. Завтра к вечеру вода будет, а пока присаживайся и подстели под задницу чего – нибудь, а то вывозишь всё тут.

Мне налили чай и подали бутерброд и я осторожничая немного перекусила. Было уже далеко за полночь, и мы снова спустились в цех. Я вышла на улицу, и пошла бродить по заводу. В таком гриме меня в темноте разглядеть было просто невозможно, да и упускать такую возможность, раз уж до этого дошло и о моих увлечениях узнали эти четыре девушки. Мне приходилось просто ловить момент и наслаждаться.

Остаток ночи я просто бродила по территории и наслаждалась своей наготой и тем, что об этом знают четверо девушек, сидящих в душевой и ждущих моего возвращения. В течении дня меня ещё несколько раз обмазывали графитовой смазкой и от этого я снова и снова испытывала сильные оргазмы и без сознания проваливалась в забытье на полтора – два часика. Потом мы долго отмывались и мои новые знакомые мне в этом помогли. На работу я вышла из соседнего цеха. На лице светилась довольная улыбка, а во всём теле чувствовалась усталость от недосыпания.

В течении всего мая и лета меня часто приглашали то Вера, то Таня, провести насколько выходных дней на заводе и побродить голой выполняя их просьбы и небольшие задания.

Я всё чаще стала вспоминать наши прошлые проделки с сёстрами и то, что в апреле следующего года наступит очередная двенадцатая годовщина с того дня, когда я последний раз общалась со свое мамой и бабушкой находясь в полном трансе или как сказать коматозном состоянии. С каждым днём мне всё сильнее и сильнее хотелось снова встретиться с ними и рассказать все свои новости. Передать от всех привет и поделиться своей радостью, о маленькой дочурке.

Каждый раз, когда я по просьбе девчонок что – то исполняла для них, а потом они меня обмазывали и массировали моё тело, растирая по нему продукты нефтепереработок, на меня всегда накатывала сильная волна наслаждения и возбуждения. Я получала такой мощный оргазм, что сразу после него проваливалась куда – то и теряла сознание. В это время Таня и Вера и их подруги, а их было четверо, делали с моим телом всё, что хотели, и я не чувствовала ничего. Мне было приятно сознавать, что они помогают мне испытать то чувство, которое просто невозможно описать словами, а я в свою очередь удовлетворяю их потребность в исполнении их заветных и может даже распутных желаний.

Во время летнего отпуска я практически не вылезала с завода и целыми днями и ночами бродила по нему голышом и пряталась от глаз в рабочее время, в какой – нибудь яме или укромном и всеми забытом месте. Дочурка моя жила у тёти, так как с садиком были большие трудности, и поэтому свободного времени было хоть отбавляй.

Больше всего мне нравилось прятаться в цехе, где работали Вера и Таня и тот молодой парень, который оказывал мне признаки внимания. В цехе стояло очень много станков и вытекающее масло, и мазут создавали грязь. Тогда была сделана неглубокая канава в полу и закрыта решётками. Теперь все отходы и отработанные масла стекали по этой канаве в приготовленную тару. Меня часто туда прятали, и я лежала в этой чёрной и блестящей, переливающейся всеми цветами радуги, жиже. Надо мной ходили рабочие и мастера, начальники и контролёры и даже не догадывались о моём существовании, а девчонки просто черпали иногда скопившуюся жижу и выливали на меня сквозь решётки. Из – за проблем с передвижением Таня и Вера привлекли ещё в компанию и Диму, а он в свою очередь пригласил Виталика. Они подписались, что не разгласят нашу тайну и дружно включились в нашу необычную компанию. С их появлением меня грязную и чёрную – всю в мазуте и земле, увозили в багажнике ночью в какой – нибудь глухой уголок города, где были лужи и развалины, давали не сказав мне ни слова таблетку снотворного, и я после очередного оргазма теряла сознание, а потом сразу засыпала. В таком состоянии я могла больше суток лежать в таком положении, в каком меня положат, и это было основным развлечением всей нашей компании.

Моё бесчувственное тело привозили ночью и бросали в какую – нибудь грязную лужу или канаву. Кто – нибудь из ребят залезал и придавал моему телу неординарный вид, дополнив композицию камнями и сухими корягами, которых везде было полно в канавах. В такую грязь или лужу сто процентов ни кто из водителей не заезжал, и можно было целый день лежать. Прохожие бросали косые взгляды на такой бардак и даже среди этого нагромождения грязных камней и коряг и красиво изогнутого между ними моего обнажённого и испачканного в той же грязи тела, они не могли признать во мне обнажённое человеческое тело. Я сама это видеть не могла, но когда мне об этом рассказывал кто – нибудь из девчонок, то она от восторга просто захлёбывалась своими словами и обрезала фразы, что мне приходилось снова переспрашивать. Когда я валялась без чувств, то моё тело было гибким и пластичным. Ему, можно было придавать разные и необычные формы. Оно не оказывало ни какого сопротивления. Все мышцы были расслаблены и легко позволяли посадить меня на шпагат или того пуще, завернуть мои ноги за голову и замаскировав её представить всеобщему обзору мою попку и раскрытое влагалище. Среди таких композиций всегда присутствовали огромные булыжники, и меня трудно было просто различить на фоне серой массы.

С наступлением осени и небольших холодов, развлечения в грязи и воде пришлось прекратить, и на меня снова навалилась тоска по общению с мамой и бабушкой. Дальше мы в основном развлекались в цехе и то по выходным. После лета это было скучно и не интересно. Я понимала, что кроме моей новой компании мне ни кто больше не сможет помочь и я пропустив апрель следующего года, не смогу пообщаться. Я стала думать, как сказать об этом всем и как сделать, чтоб они поняли меня и помогли мне.

Дома я подготовила свою сестру Лену и попросила её присмотреть за моей дочуркой, пока я весной буду в отъезде. Дочка была шустрая, и уже везде лезла, и тёте было с ней трудно справляться. Я не стала посвящать её в свои планы, ведь они уже позабыли про то, что с нами произошло восемнадцать лет назад и мне не хотелось напоминать об этом.

Зимой, когда на улице шёл снег, и было почти ноль, мы часто дурачились, и я по просьбе всех девчонок и ребят кувыркалась голышом в сугробах и каталась кубарем с горок. Это было весело и забавно. В более тёплые дни мы всей компанией выезжали за город, разводили костёр, жарили шашлыки, а для меня был лишний повод доказать и побродить голышом по нетронутой снежной целине. Все смотрели мне вслед с интересом или завистью, я сказать всего им не могла, но я от этого всегда сильно возбуждалась и когда грелась у костра, по моему телу стекали струйки растаявшего снега. Это было чудесное время.

Продолжение дальше…