Автору идеи IlvеDаlаn с благодарностью

Глава 1.

— Ты меня только так сфоткай, чтобы корабля не было видно, — Джессика забралась на какую-то железяку у самого борта на корме и балансировала в лучах заката, — Чтобы только я и солнце.

— Из-за твоего селфи мы уже тащимся к черту на рога. Может достаточно? — буркнул Генри, но послушно включил камеру мобильника.

Сестра продемонстрировала ему fuck, но реакции не последовало, потому она потянула маечку за рукав, обнажая плечо:

— Так лучше?

Это ж надо было после католической школы для девочек выставить в сети на продажу свою девственность?! У родителей, работавших на океанских островах, тем не менее, оказался интернет, мать узнала на фотографии обнаженную дочь, хотя та и прикрывала лицо маской, ее чуть не хватил удар. Родители потребовали дочку на воспитательную беседу. Доставку доверили Генри, как старшему брату.

— Все равно, поручни видны.

Поручни возвышались над бортом судна сантиметров на 20.

— А так? — Джессика забралась на самый верх, зажав поручни ногами.

Генри несколько раз ткнул пальцем и опустил смартфон оценить снимки.

А когда поднял взгляд, Джессики уже не было.

— Твою ж мать!

Генри прилип грудью к перилам. Седьмая палуба! Среди волн за кормой мелькнуло белое лицо сестренки. Боясь ее потерять из виду, вскочил на борт, переступил поручни и солдатиком прыгнул.

Из правил спасения на водах Генри помнил, что главное не упустить из виду упавшего за борт. Так помнил, что чуть не забыл набрать в грудь воздуха. Отбил пятки, погрузился на глубину, прижал колени к груди, чтобы облегчить всплытие. Эта процедура успокоила его, и, оказавшись головой на поверхности, Генри глубоко вздохнул. Джессики не было.

Заходящее солнце все также освещало верхние надстройки уходящего лайнера, но здесь внизу уже были глубокие сумерки. Генри вспомнил, как быстро темнеет в тропиках, и снова выругался. Многократно наложившиеся друг на друга буруны от винта корабля рассеялись, и осталась обычная океанская зыбь, волна высотой три метра. Такой хорошо ею любоваться из шезлонга на верхней палубе, но сейчас Генри даже не видел горизонта! Спокойно! — велел он себе, заорал имя сестры, подавился водой, откашлялся и решил действовать с умом. Перешел на брасс, отловил гребень и крикнул уже с него. Голова девушки виднелась в тридцати метрах, в этот раз она отозвалась. Генри уверенно доплыл до сестры:

— Боишься?

— Боюсь!

— Мы ж хорошо плаваем!

— Акулы?

— Тогда не будем терять времени.

Маршрут парома проходил среди тропических островов, берег всегда находился в пределах видимости с судна. Снова оказавшись на гребне, брат и сестра осмотрелись, и решили двигаться туда, где виднелась высокая гора.

— Это может вообще оказаться материк, — решил обнадежить Джессику брат.

Триста гребков — отдых — триста гребков — отдых.

Переворачиваясь на спину, Джессика начинала бубнить молитвы небу. В другой раз Генри не упустил бы случая приколоться над образованием сестры. Католическая школа — почти колледж! Но сейчас он берег дыхание. Ему казалось, что сестра, как пловец, сильнее его.

Тропическая ночь вступила в свои права. Теплый и шумный океан. Луна, просвечивающая сквозь тонкие высокие облака, какие-то светлячки повсюду в воде.

А кто-нибудь пробовал выбраться из океана на неподготовленный пляж? Мы же не в кино! В глазах у Генри потемнело, то ли от усталости, то ли от страха. Сестра же уверенно гребла туда, где волны яростно разбивались о скалы. От запаха сгнивших водорослей мутило.

— Джессика! Джессика! Стой! Разобьемся, надо с умом!

Сестра не ответила, а только прибавила скорости, Генри отстал, поперхнулся, а когда снова выбрался на гребень — теперь ему приходилось грести назад, чтобы не разбиться о камни, то увидел, что зоркая Джессика сумела добиться успеха.

Голова сестры виднелась между острых рифов, она явно находилась на суше! Генри услышал звонкую молитву, не разобрал слов — только интонации благодарного восторга, и увидел цепочку факелов, спускавшуюся к ним с высокого склона.

— Оп-ля!

Волна подбросила юношу, и Генри с удивлением обнаружил себя стоящим на горизонтальной, покрытой водорослями и ракушками плите. Луна ярко осветила эту плиту, Генри на ней, и площадку между скал, где стояла на коленях Джессика. Все остальное вокруг тонуло в ночи.

На Генри остались одни джинсы, а на Джессике только трусики. От всей остальной одежды они избавились, когда оказались в воде. Пробраться к девушке босиком оказалось ой как не просто. Но почему-то Генри считал важным опередить людей с факелами. И опередил.

Лица обступивших их аборигенов излучали доброжелательность, местные улыбались. Все они были ниже белого юноши, некоторые значительно ниже. А когда Генри разглядел за спинами некоторых не копья, а ружья, юноша окончательно расслабился: цивилизация! Не съедят! Тем не менее штаны, иногда шорты были не на всех, кое-кто довольствовался простой набедренной повязкой. Но на телах мужчин практически не было татуировок и растительности, угадывалась лишь на лицах и на бритых черепах раскраска. Они двинулись вверх по тропе. Местные что-то говорили Генри, но тот ничего не понимал. Смущал факт, что никто не предложил Джессике полотенце, аборигены избегали прикасаться к ним. Они поднимались все выше, туземцы деликатно давали передохнуть спасенным белым. Генри использовал эти остановки, чтобы выделить среди спутников вождя, но не мог.

В темноте проступили очертания деревни — обычные хижины с тростниковыми крышами, материала стен Генри не разглядел. Электричества в деревне не было. Горящий костер освещал длинный из неокрашенных досок стол, за которым сидели старейшины. На них было больше одежды и украшений, они бросали любопытные взгляды на брата с сестрой, стоящие у границы круга света, слушали доклад одного из юношей аборигенов. Одно из мест за столом, на краю скамейки пустовало. Первый неопределенный жест в свою сторону голодный Генри принял за приглашение и уверенно уселся на место гостя. Меня ждали? Ему протянули лепешку, но Генри разломил ее и отнес половину сестре. Этот поступок встретил одобрение старейшин, и в круге света появилась напоминавшая цыганку женщина, первая увиденная ими туземка. Цветастая юбка, неразличимая под ожерельями блузка, костяной головной убор, вроде русского кокошника. Женщина сверкнула молодыми глазами, да ей лет сорок — решил Генри, и увела Джессику за руку в темноту. Обеспокоенный юноша сорвался со своего места, его никто не удерживал. Наоборот ближайший абориген улыбнулся и указал рукой куда-то вверх.

Генри разглядел на склоне еще один огонек и устремился за женщинами. Последовал новый не продолжительный подъем, прервавшийся на полпути к огню у небольшого озера с водопадом. Типичная картина для тропиков, думал Генри, смывая с тела морскую соль. В темноте он не стеснялся наготы. Джессика обмывалась рядом и молчала, наверное, от усталости. Женские руки протянули ему грубую явно вручную вытканную простынь. Ею же Генри и обернулся, потому что джинсы ему не вернули.

— И куда она нас ведет голых?

Сестра не ответила.

— А ведь здесь классно! Я понял. У них же нет кондеев, а внизу душно.

Генри с удовольствием подставлял лицо бризу. Вершину холма венчала пирамида с каменным храмом на верху.

В каком кино я его видел? Не смог ответить на свой вопрос Генри.

В храме не было окон, невесомые полупрозрачные занавески шевелились на ветру. Он сунулся было за сестрой, но жрица жестом указала ему за угол.

— А! мужская половина!? Понятно.

Он быстро пересек полупустой зал с колоннами. Украшения в темноте было не рассмотреть. Юноша обнаружил за алтарем проем и комнату, где Джессика укладывалась на одно из двух лож. Между ними на мраморном столе стоял кувшин.

Генри уже напился воды у водопада, но еще помнил жажду, потому все-таки глотнул

из кувшина — напиток напоминал сильно разбавленный водой манговый сок. Обессиленный юноша упал на свое ложе и провалился в сон без сновидений.

**

Среди ночи его ненадолго разбудил сильный ливень, который принес еще больше облегчающей прохлады, но Генри уснул снова.

**

Проснулся он в одиночестве. Обнаженный. Ложе Джессики пустовало. Солнца снаружи не было. Юноша выскочил из храма, спустился по «мужскому» склону пирамиды, завернул за угол в сторону озера, оказался между двух обнаженных женских спин, и... Поперхнулся от увиденного.

Площадка перед храмом была сплошь покрыта обнаженными парами, все — в позе 69. Мужчина внизу, женщина верху — все предавались взаимным оральным ласкам. Дождь моросил, предавая попкам и спинкам аборигенок свежесть и блеск. А на противоположной стороне площадки зафиксированная за руки между двух столбов за оргией наблюдала обнаженная Джессика.

— Не дергайся, — резкий женский голос с правой стороны остановил его, — С твоей девушкой ничего плохого не случится.

— Она не девушка, а сестра.

— Это меняет дело, — стоящая справа девушка заговорила с «левой» на незнакомом языке, и Генри с удивлением разглядел, что «правая» девушка — белая. Ее коротко стриженные волосы были выкрашены в фиолетовый цвет, она едва доставала головой до плеча юноши. Фигура была спортивной, короткие ноги не портили круглой правильной формы попы. Сосочки белой девушки провоцирующе торчали в разные стороны. Генри подавил в себе желание направить сосочки строго вперед, облизнулся и... То что происходило у его ног было безусловно интереснее. Он всмотрелся. Из-за принятых поз мужчин разглядеть было сложнее, а вот женщины... Они были разного телосложения, худые и тонкие, молодые и не очень — все оказались в фертильном возрасте, так сам себе сказал Генри.

Ближайшая пара лежала попкой девушки в сторону Генри, он видел гладкую темную полоску между ягодицами и влажные половые губы, между которыми то появлялся, то исчезал язык мужчины. Волосы девушки были распущены, потому сосательных движений губ было не видно. Словно прочитав мысли Генри, девушка отодвинула прядь за ухо. Тонкие изящные губы двигались ритмично вверх вниз по стволу. Да она же позирует!

Генри покачнулся. Его собственный член стоял как каменная башня и тянул вперед. Пах оказался кем-то полностью выбрит, и никакая растительность не заслоняла красоты вожделения.

К разговору девушек присоединились двое мужчин, одетых в яркие церемониальные доспехи, но Генри лишь скользнул по ним взглядом. Все потом!

Другая ближайшая пара располагалась в противоположном направлении, мужчина ногами в сторону Генри. Женщина не двигалась, закрыв глаза она мечтательно держала в рту член партнера, лишь иногда мелькавший кончик языка выдавал непрерывную ласку.

До Джессики было метров двадцать, но даже на таком расстоянии юноша разглядел ошалевшие глаза сестры. Рядом с пленницей стояла вчерашняя «цыганка», в той же одежде, с миской в руках.

Непонятный разговор за спиной перешел в спор, дело шло к ссоре.

В оргии у ног Генри что-то изменилось. То одна, то другая женщина отрывалась от партнера вставала, ступая между тел, направлялась к жрице и выплевывала содержимое рта в миску.

Между тем разговор девушек рядом прекратился, мужчины удалились, туземка взяла Генри за руку, опустилась перед ним на колени. Они встретились глазами. Смуглая кожа, неуловимая горбинка на носу, волосы, собранные в хвостик. Большие круглые груди, к которым хотелось наклониться. Девушка провела языком вдоль ствола от основания к головке, слева, справа. Зажмурилась и взяла головку в рот. Помедлила и начала сосать.

— А ты ничего. — Белая девушка, не отрываясь, наблюдала за минетом, руку она положила Генри на ягодицу.

Юноша какое-то время любовался изящными юными губками, а потом... Закончившие свою часть обряда женщины толпились перед ними. Лоснились влажные от дождя тела, улыбались влажные от спермы губы, плавно подавались вперед томные от удовольствия лобки. Мужские лица виднелись за спинами женщин, но Генри было не до аборигенов.

— Выбирай, — шепнула белая.

Генри распирало от вопросов, теперь ему было кому их задать, но обстановка не располагала к разговорам. Лишь девичьи губы на члене.

Та девушка, которая позировала ему, стояла в первом ряду зрителей. Генри встретился с ней взглядом, она улыбнулась и... запела высоким звонким голосом. То одна, то другая зрительница присоединялись. Песня на непонятном языке, без музыки, наполняла сладкой истомой и Генри и природу вокруг. Его яйца словно стали пухнуть, он подался вперед. Кончить вот так вот при всех?

Белая опустила тонкий палец в ложбинку между крепко сжатых ягодиц Генри, вынула... и Генри кончил. Прямо в ротик туземке. Та резво вскочила на ноги и, виляя попкой, направилась к неподвижной жрице, все также державшей на весу сосуд со спермой.

Словно по команде, тональность песни изменилась. bestweapon.su Теперь это был скорее гимн. Жрица рукой перемешала содержимое миски. Все-таки там была не только сперма. Начала ладонью зачерпывать и наносить на тело Джессики, затем уронила пустую миску в протянутые руки. Теперь жрица принялась размазывать раствор тонким слоем, чтобы не оставить ни сантиметра кожи свободным.

Джессика не сопротивлялась.

— Кто ты? — Генри снова оценил форму сосочков белой девушки.

— Софи. Здешний врач, фельдшер, медсестра. Пятилетний контракт. Еще два года тарабанить.

— Генри. Джессика, — кивком указал на сестру, — Ты тут из белых одна?

— Очень приятно. Да.

— А что с нами будет?

— Местные приняли вас за посланцев богов.

Джессику отвязали, вместе с жрицей медленно шли через пустеющую площадь к Генри. Участники оргии толпились у спуска с холма.

— В 21 первом веке? Каких еще богов?!

— Ну сам посуди. Твоя сестра — она воплощение невинности и чистоты. И внутри и снаружи.

Это же она сделала эпиляцию для своего дурацкого объявления, догадался Генри, но продолжил слушать.

— Силой молитвы она извлекла тебя из волн, и Луна благословила ее. Вы посланцы Луны. Охотники это видели.

Генри провел рукой по груди, не обнаружив волосяного покрова:

— А?

— Это я подыграла. Чтобы не портить, так сказать, сценарий. И на попе тоже! Но ты сам во всем виноват.

— Я?

— У оручи есть легенда. Они ждут в гости бога. То место, которые ты занял, предназначалось ему. Богу.

— Опаньки.

— А когда ночью пошел дождь, которого они ждали три месяца, последние сомнения отпали.

— И что с нами будет?

— Сначала они решили, что вы муж и жена, и появились, чтобы родить им великого Вождя.

— Вот так вот запросто!?

— Посмотри на нее!

Джессика стояла в паре метров от них и прислушивалась. Ее кожа словно светилась, грудь налилась, лоно... Сестра почувствовала, куда смотрит брат, и томно повела бедрами.

— Лбуту — врач указала на девушку, — сымпровизировала и направила праздник орошения в другое русло. Достойная дочь своего отца Охоро. Вождя оручи.

Генри внимательно осмотрел юную туземку, та стояла неподвижно с выражением царственной надменности на лице. Мне только что сделала минет самая настоящая принцесса! Член Генри шевельнулся. Юноша увидел, как на лице жрицы мелькнула ревность.

— Я сейчас кого-нибудь трахну! — вмешалась в разговор Джессика.

— Твоя сестра, она как-будто Богоматерь. У оручи есть определенные проблемы, они надеются с вашей помощью их решить.

— Я хочу член! — повысила голос сестра.

— Тсс! — София приложила палец к губам Джессики, — Можешь пожалеть!

К сожалению, для написания продолжения Музу необходимо стимулировать))).