ВСТУПЛЕНИЕ

Я должен начать с извинений за длинное вступление, но этот рассказ настолько выходит за рамки того, что я хотел бы написать, что я чувствую необходимость в его объяснении. Недавно я обратился к людям, которые увлекаются жанром куколд. Если кто-то обращал внимание на мои комментарии, он поймет, что мой общий посыл — уважать желания друг друга и пытаться учиться у тех, кто отличается от нас.

Я люблю разговаривать с людьми, которые отличаются от меня. Я люблю узнавать, что их трогает. Нет ничего лучше, чем научиться чему-то новому. По крайней мере, в моем сознании.

Поэтому я начал задавать вопросы. Я хотел понять, что получает парень, позволяя своей жене заниматься сексом с другими мужчинами. В ответ на свои вопросы я получил несколько писем. Из них выделялись двое. Я начал диалог с этими двумя, и они поделились со мной довольно многим. Обе истории их жизни меня завораживали. Я все еще поддерживаю с ними связь.

Они вдохновили меня на попытку написать рассказ на тему куколд. Для меня это было непросто, потому что я должен был представить себе мужчину, проходящего через это, прежде чем смог бы изложить все на бумаге и сделать это правдоподобно.

Я смог построить этот рассказ, используя их вдохновение, а также отрывки из их писем. Первоначально я планировал, что он будет состоять из трех частей, однако по мере развития персонажей он менялся. Когда я отправил его своему редактору, это был стодевятистраничный документ Wоrd. Я разбил его на семь частей.

Я не пишу рассказы об идеальных людях или, наоборот, не имеющих ни стыда, ни совести, стараясь, чтобы персонажи были как можно более трехмерными. Для меня лучший рассказ — когда он делает обоих персонажей и симпатичными, и несимпатичными одновременно. В моих рассказах они оба будут несовершенными, но способными переживать.

Теперь предупреждение: этот рассказ — фантазия на тему куколд. Если это вызывает какие-либо подавленные воспоминания о прошлых отношениях или каким-либо образом злит вас, я предлагаю вам избавить себя от неприятностей и душевной боли. На мой взгляд, вам следует перейти к концу, разбомбить его в комментариях и переходить к следующему. Выбор за вами. Но вас предупредили.

Для тех из вас, кто готов, пусть и с сомнением, довериться мне, я надеюсь, что вам понравится.

Как всегда, не стесняйтесь оставлять комментарии. Для меня — это лучшая часть писательства. Понравился вам этот рассказ или нет, дайте мне знать, почему. Конструктивные замечания будут по достоинству оценены, глупые разглагольствования будут проигнорированы. Спасибо.

Настоящее время

Сентябрь 2015 года

БАМ!

— Ма! Карлос подставил мне подножку!

— Неправда! Кэлли просто упала, потому что она неуклюжая и глупая!

— Нет, правда, ты сделал это, чертов придурок! Ты подставил свою ногу на моем пути!

— Не подставлял!

— Подставлял!

Я сидел в подвале и прислушивался к царящему наверху столпотворению. Я почти улыбался про себя ностальгии, которую это вызвало. Это звучало так похоже на нас с моей сестрой Триной в детстве. Я бы улыбнулся дежа вю, но мое сердце все еще горело от мучительных мыслей, вызванных предательством. Этот позор сковывал мышцы моего лица, вызывая полупостоянный хмурый взгляд. Вздох. Жизнь-сука. Потом ты умираешь.

Вы можете подумать, что это мои дети ведут третью мировую войну. И я правда хотел бы, чтобы это было так. К сожалению, дети, кричащие и вопящие во всю глотку, — это мои племянница с племянником. У меня тоже есть сын, но он — дома, с матерью.

Я не знаю точно, какой акт предподросткового дурачества вызвал хаос, но знаю, что все было улажено, когда Трина крикнула им обоим, чтобы они шли в свои комнаты. Я услышал топот ног и еще какие-то выкрики, но, в конце концов, все успокоилось.

Держу пари, вам интересно, что происходит. Это — отстой, начиная с середины рассказа. Это все равно что пропустить начало фильма. Вы обнаруживаете, что задаете много вопросов, ответы на которые уже знают другие, кто все видел. Что ж, можете быть уверены, вы — не единственный, кто находится в неведении. Я тоже пытаюсь сложить кусочки в голове.

***

Я — Джош. На первый взгляд я — тридцатипятилетний мужчина с любящей женой, замечательным сыном, который обо мне чрезвычайно высокого мнения, и с отличной работой, которая очень хорошо оплачивается. И вот я лежу на комковатой кушетке в продуваемом сквозняками подвале дома моей сестры, вместо того чтобы растянуться на своей удобной двуспальной кровати.

Мой разум — это вихрь деятельности, отчаянно прокручивающий видео моей жизни и пытающийся понять, когда все пошло к черту? Я сижу здесь, перебираю вопросы, надеясь, что мой разум сможет ухватиться хоть за что-нибудь.

Где все пошло не так? Почему это происходит со мной? Что я сделал, чтобы заслужить такое? Почему именно я?

Или, может быть, я просто себя обманываю. Печально и отрезвляюще то, что я знаю момент, когда перестал быть режиссером собственного фильма.

Это был момент, когда я сделал сознательный выбор, чтобы направить свою жизнь по этому пути. Момент, когда я позволил сделать за себя выбор похоти и потребности в возбуждении. В этот момент я отдал все. Все душевные поиски, которыми я сейчас занимаюсь, — лишь попытка оправдать это решение и заставить меня чувствовать себя менее неудачником.

Многие люди смотрят на плохие вещи в своей жизни и говорят, что все «вышло из-под контроля». Эти люди обманывают самих себя. Правда в том, что все редко «выходит из-под контроля». Люди, верящие в это, имеют менталитет жертвы и не хотят... или не могут заставить себя взять на себя ответственность за свои собственные плохие решения. Чаще всего человеку легче дождаться момента, когда он потеряет контроль. Люди, постоянно не способные оплатить свои счета, могут найти момент, когда они приняли глупое решение о расходах и купили то, что не должны были покупать. Меровинген из «Матрица Перезагрузка» описывает эту истину жизни как причинность. Действие — реакция. Причина и следствие.

Проще говоря, выбор ведет к последствиям. Когда человек делает неправильный выбор, он страдает. Точка. Если вы перестанете изображать жертву и будете честны с собой, то найдете источник своей боли в зеркале.

Этот момент ясности, мое прозрение, если хотите, не пришел внезапно. Он создавался около десяти лет. Столько, сколько я знаю Наоми, мою жену. Мы женаты уже восемь лет, и она была постоянным источником нравоучений в моей личной школе ударов судьбы.

Однако моя история уходит немного дальше. Видите ли, я считаю себя жертвой уже давно. Я рос в среде, постоянно обслуживавшей меня. В детстве мне не приходилось много работать. Позвольте объяснить.

Я был чудесно появившимся ребенком для родителей, которым сказали, что у них никогда не будет собственных детей. Что-то о том, что матка моей мамы не может полностью выносить ребенка. Опустошенные этой новостью, они прошли через ад. Мне говорили, что они были очень близки к тому, чтобы все бросить. В конце концов, они нашли способ исцелить друг друга, и, сделав это, нашли любовь, которую уже забыли. Как только боль прошла, они решили завести детей через усыновление.

Вскоре мои родители поняли, что усыновление — дело непростое. Это — изнурительный и суровый процесс. Они заплатили много денег, а их в течение нескольких месяцев рассматривали под микроскопом. Все было вынесено на свет: финансы, прошлые отношения, родители, истории болезни. Всё. Однако они сохранили свою решимость, и их наградой стала красивая двухлетняя девочка.

Жизнь временами шутит. Через три месяца после того, как мои родители удочерили Трину, мама узнала, что беременна мной. Врачи не слишком оптимистично оценивали ее шансы на мое рождение. Сначала мои родители старались держать свои эмоции под контролем, сохраняя определенную дистанцию от ребенка в утробе. Они нашли свой путь назад от края развода, и не собирались позволить этому снова подвергнуть их прежней боли. Но примерно на шестом месяце стало неизбежным чувство предвкушения. К седьмому месяцу маме уже ничего не разрешалось делать, кроме как лежать в кровати с задранными ногами. Несмотря на все предосторожности, я родился на месяц раньше.

Хотя я был достаточно силен, чтобы выжить с помощью старательных врачей, но все еще был довольно болен как маленький ребенок, и требовал много внимания. Со временем я стал сильнее и здоровее. Единственное, что осталось, — это то, что я — диабетик. Не тот диабет, что бывает у толстяков, а тот, с которым рождаешься.

Во всяком случае, можете себе представить, как сильно во мне не чаяли души мои родители. Я никогда ни в чем не нуждался. Все, что мне было нужно, это попросить. Если не срабатывало, то достойным вторым вариантом было нытье. Если и оно не удавалось, то срабатывала истерика. Даже будучи подростком, я почти всегда мог добиться своего. Конечно, истерики сменились с того, что я валялся распростертым на полу, пинаясь и крича во все горло, на то, что я просто «молчал» со своими родителями, пока те не сдавались, но утка так или иначе остается уткой.

Моей сестре было не так легко. Мои родители заставляли ее зарабатывать все, что она получала. К ней они были жестки. Если она приносила домой четверку, ее спрашивали, сколько еще ей надо учиться, чтобы получить пятерку. На ней были все работы по хозяйству. Вдобавок ко всему, она часто считалась ответственной за мои неудачи. «Если бы ты была лучшей сестрой, он бы этого не сделал». Теперь вы видите картину.

Возможно, вы неправильно представляете себе место сестры в сердцах наших родителей. Возможно, вы представляете себе семью типа Золушкиной. Но все было не так. Мои родители полюбили Трину с первого момента, как она вошла в дом. Она была всем, чем должна была быть дочь. Они были жестки к ней, но думаю, это могло иметь какое-то отношение к семье, из которой вышла Трина. Я так и не узнал всей истории о том, зачем моей сестре понадобилась новая семья, но за эти годы я кое-что слышал. Думаю, ее биологическая мать была проституткой, а биологический отец — наркоторговцем, но не совсем в этом уверен. Тем не менее, мои родители твердо решили, что она не будет расплачиваться за грехи своих родителей.

Несмотря на их благие намерения, жизнь в нашем доме всегда вызывала ощущение, что я был любимцем. Какое-то время я даже в это верил. Я знаю, что уж она-то в это вверила. Крылатая фраза нашего детства была: «держу пари, тебе все равно, что сделал Джош!»

Можно было бы подумать, что это породит между нами какие-то разногласия и раздоры, но этого не случилось. О, конечно, мы сталкивались с этим бесчисленное количество раз. Я был эгоистом, она — командиршей, я — маменькиным сынком, она — заносчивой стервой, ну, знаете, все как обычно. Но она была замечательной старшей сестрой и всегда заботилась обо мне. Мы не были лучшими друзьями, тусовавшимися все время, но были очень близки. Каждый раз, когда я нуждался в ней, она всегда была рядом. Ничто никогда не мешало ей помогать мне.

Поскольку в детстве у меня всегда была отличная защищенность, я никогда по-настоящему не страдал от негативных последствий своего плохого выбора. Если я украл что-то из магазина (это случилось только один раз, клянусь!), то мою сестру обвиняли в том, что она не уследила за мной. Если я получал плохую оценку, мои родители обвиняли учителя в том, что он не учил меня должным образом. Если я ввязывался в драку, обвиняли мою сестру, учительницу и родителей другого ребенка. Да вы уже все поняли.

Но, в конце концов, я повзрослел. Я учился в колледже и научился чинить электронику. Я не был инженером как таковым, скорее техническим специалистом. Я ничего не создаю. Вместо этого я чиню то, что создают другие. В этом и состоит разница между инженером-автомобилистом и механиком. После окончания университета я получил работу в компании, имевшей контракты с несколькими заводами. Мы обслуживаем, ремонтируем и модернизируем их оборудование. Это — очень хорошо оплачиваемая работа.

Тем не менее, иногда проявляется мой менталитет жертвы. У меня были времена, когда я все еще реагировал как тот недоношенный ребенок, что зависит от других, чтобы получить то, что ему нужно, вместо того, чтобы найти это в себе, чтобы добиться самому. Трудно преодолеть те черты характера, что развиваются у вас в детстве. Моя сестра, моя жена и мои родители, все — в тот или иной момент — были для меня костылями.

Но жизнь, о боже, жизнь может быть бессердечным учителем. Жизнь работает сверхурочно, чтобы вбить в наш мозг то, чему мы не научились в детстве. Отсюда и мой брак.

Когда вы услышите мою историю, в вашем сознании снова и снова может всплывать слово куколд. Хотя я никогда сознательно не думал о себе таким образом, но вижу, что этот термин может подойти. Существует стереотип такого типа парня, ассоциирующийся у меня с этим названием: невысокий, занудный, может быть, толстоватый. Ну и, конечно, пресловутый маленький член. Ну, знаете, из тех парней, к которым не стучатся в двери женщины и не срывают с них одежду. Но я не такой. Хотя я и не особенно высок, но определенно не коротышка. В средней школе я играл в баскетбол и футбол, так что, можно догадаться, каково мое телосложение. Свой первый не сольный оргазм я испытал в довольно молодом возрасте благодаря минету, а вскоре после этого нашел удовольствие от вагинального секса с другой девушкой. С тех пор у меня было довольно приличное количество сексуальных контактов. Хотя я и не трахался все время, как Хью Хеффнер в былые времена, но и не испытывал недостатка в горизонтальной компании. В общем, мне было комфортно с представительницами слабого пола. Мой опыт общения с ними был примерно таким же успешным, как и у большинства симпатичных парней.

Однако Наоми — не обычная женщина. Позвольте рассказать о ней и о том, как мы начали.

Десять лет назад

Май 2005 года

Первое, что нужно знать о Наоми, это то, что она сексуальна, и осознает это. Опасная комбинация.

Это та часть, где я мог бы сказать, что моя жена имеет пропорции супермодели с тысячеваттной улыбкой, в течение нескольких секунд превращающей безвольную лапшу в яростную эрекцию. Что ж, в какой-то мере это правда.

У нее и впрямь ослепительная улыбка, освещающая ее лицо. Ее смех заразителен. Все это, в смеси с ее глазами, заставляют мужчин верить, когда она с ними разговаривает, что они — единственные в мире. Это делает не цвет ее глаз — они светло-коричневые, красивые, но совсем не редкие — но то, как они мерцают, когда она погружена во флирт.

У нее нет тела супермодели, как вы иногда слышите в подобных рассказах. Нет, она обычная девушка. У нее полная грудь третьего размера и мягкая круглая попка, однако, у ее талии размер не второй и нет стального пресса, как у таких поп-певиц, как Дженнифер Лопес. Просто у нее плоский живот и нет отвислой дряблости.

Она не толстая, но и не тощая. Однако ее тело имеет изгибы во всех местах, делающие женщину желанной. Поверьте, если бы она вышла из комнаты в штанах для йоги и спортивном лифчике, вы бы ее заметили.

Проще говоря, Наоми излучает чувственность. Не поймите меня неправильно. Она не вульгарная. Она не носит одежду, которая слишком тесна или открывает слишком много, но она знает, как носить ту одежду, что подчеркивает ее сексуальность, не афишируя ее. Ее оружием являются бежевые или белые свитера, обхватывающие ее полные груди и обнимающие живот, джинсы, обнимающие ее задницу и изгибающиеся вместе с ее округлостью, или открытые туфли, демонстрирующие ее педикюрные ноги. Она обладает уникальной способностью подчеркивать свои достоинства, не напрашиваясь на внимание.

Помимо своей сексуальной привлекательности, она еще и умна. У нее есть стремление быть успешной во всем, что она делает, и она чрезвычайно конкурентоспособна. Как бы она ни была красива, ее уверенность в себе фактически превосходит ее внешность. Она достаточно уравновешена, чтобы всегда выглядеть наилучшим образом, но имеет достаточно стиля, чтобы не слишком стараться привлечь внимание. Именно это делает ее сексуальную привлекательность такой... привлекательной.

Она прошла через период, когда не была такой, но уже вышла из него. Когда она это сделала, то стала силой, с которой приходится считаться. Но эта часть истории будет позже.

Поэтому, когда я познакомился с ней через подругу, то был удивлен, насколько дружелюбной и восприимчивой она оказалась ко мне. Я чувствую себя комфортно рядом с женщинами, но мы, парни, знаем, когда сталкиваемся с кем-то, кто находится не в нашей лиге. Ну, мое первое впечатление о ней было таково, что она была в другой командной игре в мяч.

К моему удивлению, пока мы общались, она мне искренне улыбалась. Она смеялась над моими шутками, запрокинув голову, даже когда они были не такими уж и смешными. Говоря со мной, она касалась моей руки и наклонялась ближе. По сути, она со мной флиртовала. Я решил, что не прощу себе, если не спрошу ее номер телефона, и сделал это. Она бросила меня в петлю, отказав, но вместо этого взяла мой номер.

Забавно, как ретроспективный взгляд может прояснить времена, когда жизнь пыталась предсказать будущее. Этот небольшой акт контроля дает представление о том, кем является Наоми на самом деле. Всегда на высоте своей игры. Всегда на водительском сиденье.

***

Она ждала целую неделю, чтобы позвонить мне. На третий день я смирился с тем, что она не позвонит. Я решил, что она взяла мой номер из вежливости, чтобы прямо не отшивать меня. Когда я услышал по телефону ее голос, то чуть не задохнулся. После первого мгновения удивления у нас состоялся приличный разговор в течение примерно минут десяти, пока она не добралась до причины, по которой звонила.

— Ты не занят в субботу?

— Нет, а что?

— Да я хотела узнать, не хочешь ли ты со мной потусоваться.

В моей жизни очень редко бывает, чтобы привлекательная женщина приглашала мужчину на свидание. Непривлекательные женщины могут это сделать, но красивые женщины обычно привыкли к тому, что за ними бегают. Они обнаруживают, что им не требуется приглашать мужчину на свидание. Они просто посылают сигналы, что готовы к тому, ЧТОБЫ ИХ ПРИГЛАСИЛИ. То, что она пригласила сама, вызвало у меня чувство отчаяния. Если тупица, с которым она рядом, пропускает тонкие намеки, что она дает ему, то она просто делает менее тонкие. В конце концов, она сдастся и спишет его либо как гомосексуалиста, незаинтересованного, глупого, либо просто недостаточно уверенного в себе, чтобы достичь договоренности. В любом случае, она спишет его как неудачника и пойдет дальше. У горячих женщин ВСЕГДА за углом есть другой парень, просто ожидающий своего шанса.

Но то, что девушка, типа на Наоми, вдруг позвонила мне и пригласила на свидание, было, мягко говоря, неожиданным. В ней не чувствовалось чего-то типа «мне нужен мужчина». Я не мог себе представить, что она изголодалась по вниманию. И все же, она пригласила меня на свидание без малейшего намека на неуверенность в нарушении негласных правил ухаживания. На мгновение я растерялся.

— Эммм, конечно. Это было бы круто. Что бы ты хотела делать?

Она, казалось, на мгновение задумалась, прежде чем ответить:

— Удиви меня.

И снова отключилась. Вот она пригласила меня на свидание, а мне остается лишь удивить ее. Это было похоже на то, будто она проводила кастинг, чтобы узнать, есть ли у меня то, что нужно, чтобы заинтересовать ее. Как будто говорила: «Вот твой шанс. Не упусти его».

Повесив трубку, я был очень заинтригован и, если честно, слегка напуган. Я хотел произвести на Наоми впечатление и не думал, что свое дело сделают лишь ужин и кино. Я решил обратиться к единственному человеку, который всегда давал мне дельные советы.

Таким человеком всегда была моя сестра Трина. К тому же, она и сама не привыкла к мужскому вниманию. Естественно, ее привлекательности я не замечал, так как всегда видел в ней старшую сестру, которую любил раздражать, но я слышал, как другие парни называли ее «горячей».

Набирая ее номер, я надеялся, что она сможет дать мне несколько хороших советов о том, что будет хорошо для первого свидания, чтобы произвести впечатление, но в то же время не показать, что я слишком стараюсь.

Я ошибся. Когда я рассказал ей о своем затруднительном положении, она не дала мне совета — она выдала мне их целую порцию! Видите ли, в своем волнении по поводу свидания с Наоми я забыл, что обещал своей трехлетней племяннице и четырехлетнему племяннику пойти с ними в эту субботу на местную ярмарку. Трина хлопнула мой пузырь, напомнив мне об этом обещании (кстати, я терпеть не могу ярмарки. Я обещал пойти туда только из-за детей). Никакие мольбы или объяснения не заставили Трину освободить меня от этой обязательств.

Поскольку у меня на телефоне зафиксировался входящий номер, то у меня был номер Наоми. Поэтому я неохотно позвонил ей, чтобы сообщить новость, что мне придется перенести свидание. Сначала она показалась разочарованной. Я надеялся, что смогу уговорить ее дать мне второй шанс, поэтому рассказал о своих племяннице и племяннике, сказав, как важно для меня сдержать данное им обещание.

Забавно, как работают женские мозги. Тот факт, что я был готов отменить свидание с ней ради племянников, впечатлил ее больше, чем любое экстравагантное свидание, которое я мог бы придумать. В ту субботу она присоединилась к нам

Упоминал ли я несообразную сексуальность Наоми, которую она излучает, даже не прикладывая усилий? Белые шорты и майка с надписью «Горячая мамочка» сверкающими от стразов буквами произвели тот же эффект, что и модель Victоriа s Sеcrеt в нижнем белье.

Трине она сразу же понравилась. Между ними образовалась такая связь, словно они знали друг друга со средней школы. Наоми больше говорила с моей сестрой, чем со мной!

Я старался быть с Наоми сдержанным. Я не хотел, чтобы у нее сложилось впечатление, что я какой-то влюбленный похотливый подросток (даже если это и было так). Поэтому я не вел себя с ней экзальтированно. Я поддерживал непринужденный и легкий разговор. Я выиграл для нее плюшевого мишку в одной из этих фальшивых игр, борясь с желанием ударить в горло парня, открыто флиртовавшего с ней. Мы ели до смешного дорогую пиццу и сахарную вату. В общем, это был хороший день, чтобы потусоваться без давления того, что мы — «на свидании».

Я уже говорил, что ненавижу ярмарки? На самом деле я ненавижу аттракционы. Особенно американские горки. Вверх, вниз, рывок влево, рывок вправо, вверх ногами, падая низко и взлетая высоко. Не слишком люблю их.

Ну, а Ноами захотела на них прокатиться и потащила меня к каждому из них. Трина, прекрасно зная, как сильно я ненавижу эти штуки, ухмыльнулась и помахала нам рукой.

— Веселись, Джош! — крикнула она, глядя, как мы пристраиваемся в конец очереди. Единственное, что я мог сделать, это впиться в нее свирепым взглядом.

Я стиснул зубы и, проходя через свой личный седьмой круг ада, боролся с желанием кричать в таких октавах, что заставили бы позавидовать Мэрайю Кэри. В течение трех минут я сидел, привязанный к этим смертельным ловушкам.

Когда свидание закончилось, и я высадил ее у дома, она снова удивила меня.

— Джош, я хочу пригласить тебя к себе на чашечку кофе, но не хочу, чтобы у тебя сложилось неправильное представление.

Конечно, я уже думал о сексе с ней, но фактически у меня не было плана, как это сделать. Я просто плыл по течению. Я хотел этого, но для меня это не было решающим. Я все еще был под кайфом от того, что мы тусовались и как хорошо провели время. Я не хотел, чтобы все закончилось на плохой ноте, когда у нее бы создалось впечатление, что я чувствую себя обязанным потрахаться.

— Все в порядке, Наоми. Нам не обязательно заниматься сексом. Мне просто нравится проводить с тобой время.

Вы бы подумали, что так сказать было правильно. Но как-то я ее понял неправильно. На мгновение она выглядела смущенной, а затем на ее губах появилась ухмылка, когда она поняла мой джентльменский жест. В котором не было совершенно никакой необходимости.

— О нет, Джош, я не думаю, что ты понял правильно. Видишь ли, «кофе» — это женское кодовое слово для отвратительного потного секса. Вот настоящая причина, по которой я тебя приглашаю. Ты мне очень нравишься, и я на самом деле надеялась заманить тебя наверх, чтобы смогла делать с твоим телом невыразимые вещи.

Я знаю, что выглядел как идиот. Эта девушка постоянно взрывала мой мозг, и у меня не было от нее никакой защиты.

— Так в чем же тогда недоразумение?

— Я просто не хочу, чтобы ты подумал, что я стану твоей девушкой или что-то в этом роде. Я хочу спать с тобой, но мне не нужен постоянный парень.

Будучи истинным джентльменом, каким я и являюсь, я должен был ей отказать. Объяснить ей, что секс — это нечто особенное, что разделяют два человека, когда им действительно не все равно...

Неужели вы, черт побери, шутите? Вы всерьез верите в эту чушь? Я трахнул ее до потери пульса. ДВАЖДЫ.

Секс с Наоми не разочаровал меня. Она не делала ничего другого или лучше, чем другие женщины до нее. Просто она делала все с таким энтузиазмом! Секс с ней был как спорт. Потный, пульсирующий, приятный спорт. Когда она сосала мой член, то гналась за ним, как голодная птица за червем. Когда она была сверху, ее бедра двигались и вращались в таких разных направлениях, что казалось, будто она своей киской атакует мой член. Я даже не собираюсь говорить о том, как драл ее сзади! Она врезалась в меня с такой же силой, как и я в нее.

Даже в презервативе в первый раз я не продержался долго. Я бы сказал, что продержался добрых десять минут или около того, но это было бы слишком великодушно. НАСТОЛЬКО она была хороша. Я даже не думаю, что она кончила в первый раз.

Ребята, если вам не удастся заставить их кончить в первый же вечер, когда вы занимаетесь сексом, то можете забыть о повторе. А я определенно хотел повторить.

Так что, я ни за что не мог оставить все так, как есть. Ее разочарование было недолгим. Я нырнул между ее ног и лизал ее до того, что она задрыгала ногами, хваталась за мою голову и закатывая глаза, громко стонала от оргазма... К этому времени я уже стоял сзади полностью готовый, а потом запрыгнул на нее и принес ей еще два оргазма.

Когда мы закончили, кончил и я. Я не думаю, что смог бы сделать это хотя бы еще раз, даже если бы она накормила меня таблетками Виагры, а я запил их Ред Буллом.

Мы оба заснули. Я проснулся в полном замешательстве, когда она торопливо выталкивала меня за дверь.

Я пытался позвонить и написать ей, но после того, как записал ей голосовое сообщение и не получил ответа, сдался. Я не получал от нее никаких известий еще две недели. И вот однажды она прислала мне СМС с приглашением на концерт, на который выиграла билеты по радио. Я с радостью согласился.

Конечно же, после мы оказались в ее спальне. И в гостиной. И в кухне. Ну, вы поняли.

И опять на следующее утро мне пришлось поспешно одеваться и выходить на улицу.

Два с половиной месяца спустя

Сентябрь 2005 года

— Джош. Не будь таким. Перестань вести себя как будто ничего не понимаешь. Ты же все понимаешь.

Я лежал в постели Наоми и дулся. Она снова выгоняла меня утром. В очередной раз, после того как долгое время не звонила мне и не отвечала на мои звонки, она просто выскочила из ниоткуда и захотела встретиться. После ночи, когда она затрахала меня до потери сознания и заставляла меня брызгать больше раз, чем следовало бы любому мужчине, она обращалась со мной как с надоедливым гостем, не желавшим уходить. Как будто я был каким-то известным мальчиком по вызову.

Но в ее защиту скажу, что именно таким я и был. Проблема была в том, что я слишком привязался к ней.

Я знаю, что скоро потеряю некоторых из вас. Зная, к какой категории относится эта история, могу представить, как вы, ребята, стонете и хлопаете себя по лбам.

Я что, был подкаблучником? Может быть.

— Знаю, знаю. Я должен быть настоящим мужчиной и не позволять какой-то суке издеваться надо мной. Я знаю это. Черт, еще несколько месяцев назад я бы с вами согласился. Но Наоми была совсем другой. Она опьяняла. Она — такая девушка, что чем больше ты рядом с ней, тем больше хочешь быть с ней рядом. Тот факт, что она нормировала свое время со мной, не сдерживал моих чувств к ней. На самом деле, он лишь усиливал их. Отсутствие рядом заставляет сердце становиться нежнее и все такое.

— Неважно, Наоми. Слушай, ты не хочешь быть рядом со мной, это нормально. Если единственное, чего ты хочешь от меня, это чтобы я засунул в тебя свой член, прекрасно. Я понял. Но будь искренней и перестань меня дурачить.

Она закатила глаза и посмотрела на меня взглядом «ну вот, опять!». Тоном, полным раздражения, она сказала:

— Я не буду издеваться над тобой, Джош. Я же сказала, что не хочу иметь постоянного парня. Ты с самого начала это знал.

— Так, что же у нас с тобой происходит? Я что, просто твой мальчик по вызову? А? Мне нужно, чтобы ты объяснила мне это доступно. — Я хотел поставить ее на место. Я хотел, чтобы она ТОЧНО сказала, что это такое. Словами, настоящими словами. Не предположениями и намеками.

Она выдохнула и убрала прядь волос с лица.

— Прекрасно. Если ты этого хочешь. Мы занимаемся сексом. Хорошим сексом. Мне нравится с тобой трахаться. Очевидно, тебе тоже нравится трахать меня. Я не знаю, чего еще ты от меня хочешь.

— Ты так и не ответила на мой вопрос. Кто я для тебя?

Она была загнана в угол и знала, что единственный выход — откровенная честность. Ее лицо приняло решительное выражение, и ее глаза встретились с моими

— Хорошо, Джош. Мы дружим с привилегией. Ты мне очень нравишься. Даже больше, чем остальные. Ты заставляешь меня чувствовать себя очень хорошо. Но я не ищу для себя парня.

Теперь я признаю, что иногда бываю немного медлительным. Но через несколько миллисекунд я осознал фразу, поразившую меня, как шквал ударов Флойда Мейвезера.

— Что значит больше, чем все остальные?

Тот факт, что она не выглядела пристыженной или раскаивающейся, дал мне понять, что это не было ошибкой по Фрейду. Она сказала именно то, что хотела сказать, и не извинялась за это.

— Я ведь не один такой, правда?

На ее лице появилось выражение раскаяния. Не то чтобы она чувствовала себя плохо из-за того, что делала, но плохо из-за того, что я не понимал этого и был этим задет.

— Нет. Извини. Я думала, ты знаешь.

Я недоверчиво посмотрел на нее.

— Почему ты думала, что я это знаю?

Обида быстро уступала место гневу. Несколько секунд я сидел неподвижно, потом вскочил с кровати, как будто та была в огне, и начал одеваться.

— Да ладно, Джош! Неужели ты всерьез думаешь, что я поверю, будто ты занимаешься сексом только со мной?

Взгляд, который я бросил на нее, все сказал.

— О, Боже, Джош, я и правда не знала.

Я отвернулся от нее и стал искать свою одежду, которая была разбросана повсюду. Я почувствовал, как Наоми схватила меня за запястье и попыталась усадить на кровать.

— Джош, пожалуйста, успокойся. Перестань одеваться. Сядь, чтобы мы могли поговорить.

Я отдернул от нее запястье и нащупал свою рубашку. Не обращая внимания на ее мольбы, я неуклюже натянул ее через голову и грудь. Затем потянулся за брюками, лежавшими скомканными у двери ее спальни.

— Да ладно тебе, Джош. Давай поговорим как взрослые.

— Иди нахуй, Наоми!

Она сдалась и позволила мне продолжать одеваться. Я даже не оглянулся, практически выбежав из ее квартиры.

***

Когда она позвонила мне через два дня, я уже успокоился. Хотя я все еще не хотел говорить с ней, часть меня хотела. Более слабая часть. Поэтому я взял трубку.

— Привет, Джош

— Что случилось, Наоми? — решительно ответил я.

— Мы можем поговорить? Ты достаточно успокоился, чтобы поговорить со мной? — Ее голос не был полон раскаяния, но определенно был лишен бравады. Казалось, она искренне раскаивается.

Я хотел еще немного посрываться на ней, но мне и впрямь нужно было, чтобы этот разговор состоялся. У меня было много вопросов, на которые у меня не было ответов. Поэтому я проглотил желчь.

— Я готов.

Мне показалось, что на другом конце провода послышался вздох облегчения.

— Хорошо.

Так мы и поговорили. Она объяснила, что полагала, что она — не единственная моя сексуальная партнерша, и что я понимаю, в каком мы с ней положении. Она прямо сказала, что ей не нужен парень.

— Значит, я хорош, чтобы со мной трахаться, но недостаточно хорош, чтобы быть со мной эксклюзивной?

— Не думай об этом так, Джош. Ты делаешь вид, что с тобой что-то не так. Но это неправда. Я не хочу быть эксклюзивной НИ С КЕМ. Дело не только в тебе.

— Но почему, Наоми? Что плохого в том, чтобы стать настоящей парой?

Вот здесь, леди и джентльмены, резина и встретилась с дорогой. Тот момент времени, когда жизнь подсказывает то, что вам нужно знать, чтобы принять правильное решение. Это единственная информация, которая решает, какое будущее у вас будет.

— Я слишком люблю секс. Мне нравится иметь его. Мне нравится свобода в том, чтобы иметь его с кем хочу и когда хочу. И хотя у тебя это получается ОЧЕНЬ хорошо, я не хочу быть привязанной только к одному мужчине. Мне очень жаль, что я говорю тебе об этом таким образом. Каждый парень, с которым я наслаждаюсь сексом, приносит что-то свое. Большинство парней думают, что дело в размере члена, но это не всегда так. Я имею в виду, посмотри на себя (Ха!), у тебя не самый большой член, но ты даешь мне больше оргазмов, чем парни с двадцатью тремя сантиметрами.

— У меня не самый большой чл... ?

— Поверь мне. Я не говорю, что он маленький. Поверь, он у тебя ДАЛЕКО не маленький. Но я не могу солгать и сказать, что он самый большой. Не такой как у Джейсона...

— Если ты закончишь эту фразу, Наоми, клянусь Богом, я брошу трубку!

— Прости, Джош. Я не пыталась ткнуть тебе это в лицо. Я сделала тебе комплимент. Ты звонишь в мой колокольчик чаще других. Если тебя это утешит, каждый раз, когда мы занимались сексом, ты оставался со мной на ночь. Никто из остальных такого не делал.

Если честно, это было некоторым утешением. Но это было все равно что сказать кому-то, что он самый красивый из уродливых, или сказать женщине, что она хорошо выглядит «для своего возраста». Я не хотел быть самым высоким карликом.

— Ну и ну, Наоми. Ей-богу! Ну, теперь-то я чувствую себя намного лучше! Итак, поскольку я нравлюсь тебе больше, чем другие парни, которых ты трахаешь, кроме меня, ты оказываешь мне любезность и выгоняешь меня рано утром, а не накануне вечером. Ну, коль уж ты так говоришь...

Я мог сказать, что от этого разговора она начала раздражаться. Но она явно не чувствовала себя таким дерьмом как я.

— Послушай, Джош. Ты мне нравишься. Очень. Больше, чем все остальные. Но я не могу быть твоей девушкой. Я ЛЮБЛЮ заниматься с тобой сексом. Я понимаю, что ты хочешь большего. Я больше не хочу причинять тебе боль. Так что, я буду уважать тебя достаточно, чтобы больше не звонить тебе и не приглашать потусоваться.

Не знаю, что я почувствовал, когда услышал это. Мне нравилось проводить с ней время, но боль от того, что я был с ней и не имел ее полностью, была не тем, с чем я мог справиться.

— Я знаю, что сейчас ты злишься, и надеюсь, что ты с этим справишься. Мне бы очень хотелось продолжать гулять с тобой, но только тогда, когда ты будешь готов принять все таким, как оно есть. Поэтому я думаю, что нам следует на некоторое время отступить.

Хотя я серьезно не хотел заканчивать все так, я знал, что это был лучший способ.

— Хорошо, Наоми. Может, ты и права. Может быть, нам стоит остыть, — наконец, смог выдавить я через несколько секунд. И на самом деле сразу же начал скучать по ней.

Прежде чем повесить трубку, она выстрелила еще из одной пушки по моему носу.

— Просто чтобы ты знал, я даю тебе открытое приглашение продолжить с того места, где мы остановились. Я не шутила, говоря, что ты мне очень нравишься. Так что, даже если я не буду тебе звонить, то буду надеяться, что мне позвонишь ты. Береги себя, Джош.

Потом линия оборвалась.

Шесть месяцев спустя

Начало 2006 года

С тех пор я не разговаривал с Наоми. bеstwеаpоn.ru Она сдержала свое обещание и не беспокоила меня. Я правда получал случайный удар в сердце, когда она публиковала что-то новое на MySpаcе или когда отвечала на что-то, что публиковал я. Не спрашивайте меня, почему я все еще не отступился от нее. Может быть, мне не хватало боли. Но по большей части мы держались друг от друга на расстоянии.

Я почувствовал одновременно облегчение от того, что она дала мне пространство, и боль от того, что она так легко меня бросила. Полагаю, это легко сделать, когда у тебя есть гарем, полный красивых мужчин, ожидающих, чтобы доставить тебе бесконечное удовольствие.

Сказать, что я безмерно скучал по ней, было бы крайне несправедливым по отношению к английскому языку. В первые недели после начала нашего перерыва мне даже не хотелось никуда идти. Я ходил на работу и возвращался домой. Любой, кто расставался с женщиной, бывшей всем, что он мог хотеть, знает, каково это. Однако мы не были женаты, и я не был полностью влюблен в нее, так что, мог двигаться дальше. Конечно, она была девушкой, в которую я мог легко влюбиться, у нее было то, что трудно описать и игнорировать, что было завораживающим. Это было не то, от чего я мог легко избавиться. Но меня утешало то, что она отвергла не именно меня. Она ни с кем не была открыта для отношений. Я хотел бы, чтобы она чувствовала ко мне то же самое, что и я к ней, но я смирился с тем фактом, что нам просто не суждено быть вместе.

Так что, в течение шести месяцев я смог поместить Наоми в зеркало заднего вида, и жил жизнью одиночки. Я встречался с друзьями. Иногда тусовался с сестрой. Несколько раз я даже трахался. Но это продолжалось недолго, потому что девушка была младшей сестрой одного из моих приятелей. После неизбежной ссоры я понял, что в ближайшее время не буду пить с ним холодное пиво. Се ля ви. В свою защиту скажу, что она была ГОРЯЧЕЙ штучкой!!

Поэтому, когда, наконец, настал день Д, он потряс меня до глубины души. В тот день, когда я вошел в «Старбакс» и услышал ее знакомый смех с другого конца зала, возобновился процесс моего последующего уничтожения. Даже в имеющемся шуме, я узнал владелицу этого гортанного смеха. Мои глаза обшаривали зал, пока я не увидел ее. Я нашел ее в другом конце, сидящей на коленях у парня и радостно болтающей с группой людей. Самым большим сюрпризом было то, что я почувствовал, когда увидел ее. Даже после всего этого времени я снова оказался в той спальне с ней, когда она вырвала мне кишки, сказав, что я — не единственный, кто составляет ей компанию.

Если бы я среагировал быстрее, то смог бы выбраться оттуда незамеченным, но, увидев ее на его коленях, я застыл на месте на долю секунды дольше, чем следовало. Ее глаза встретились с моими, и я увидел на ее лице знакомую улыбку, когда она меня узнала. Мое сердце забилось чаще, когда она встала с его колен и пробралась через толпу, чтобы встретиться со мной.

— Эй, секси. Давно не виделись. — Она практически пела, стоя передо мной, сверкая своей улыбкой, способной расплавить сталь.

— Привет, Наоми, — ответил я. Я чувствовал запах ее опьяняющих духов. Он смешался с этими глазами, как криптонит. Одного взгляда в ту сторону, откуда она пришла, было достаточно, чтобы вывести меня из транса.

— Новый

молодой любовник? — спросил я, кивнув на парня, сверлящего нас взглядом. Наверное, я был не единственным убитым горем членом «Клуба Наоми». Она бросила на него небрежный взгляд, полностью игнорируя его ядовитое выражение.

— Типа того.

Я не мог удержаться от смеха над тем, как беспечно она относилась к нему, хотя всего несколько мгновений назад сидела у него на коленях, как будто они были вместе много лет.

— У него на этот счет могут быть другие мысли.

Она хихикнула:

— Вы все так думаете.

За все время нашего разговора она ни разу не прервала зрительного контакта. Этим она заставляет поверить, что вы — единственный в комнате. Это гипнотизирует. Я почувствовал, что невольно поддаюсь ее чарам. Я почти был готов схватить ее за руку и увести оттуда, но вовремя ощутил ловушку, чтобы суметь вырваться из паутины.

— Ну, когда сообщишь ему эту новость, постарайся быть с ним нежнее, чем со мной.

Ой. По выражению ее лица я понял, что попал в яблочко. За считанные миллисекунды ее лицо из соблазнительного превратилось в обиженное. Хотя и почувствовал себя отомщенным, я все же испытал сожаление, что сказал это. Но зато эффективно разрушил чары.

— Я... мне пора возвращаться. Береги себя, Джош. Было приятно снова тебя увидеть. — Она тепло обняла меня и вернулась к своему мальчику-игрушке. Они обменялись короткими фразами, которые не могли быть приятными, но она снова села к нему на колени. Кто-то еще в группе что-то сказал ей, и она со смехом откинула голову. Как будто последних десяти минут и не было.

Позже в тот же вечер я получил СМС.

Не спишь?

Я несколько секунд смотрел на экран и ответил:

Нет. А в чем дело?

Ни в чем, если захочешь кончить.

Я думал, ты будешь занята с этим парнем.

Нет, не занята.

На это я ничего не ответил. Я уже собирался положить трубку и вернуться к просмотру «Клана Сопрано», когда снова услышал входящий звонок. Я открыл сообщение на потрясающей фотографии, где она стоит в зеркале ванной с телефоном. Она была топлесс. В приложенном сообщении говорилось просто:

Я на самом деле скучала по тебе.

У меня отвисла челюсть, когда я увидел эти дерзкие груди. Я почти забыл, как они выглядят. Но теперь все мои чувства нахлынули на меня. Я сидел, не зная, что сказать.

Внезапно в моей руке зазвонил телефон, выводя меня из транса. Никаких вопросов о том, кто звонит. Я все равно посмотрел, надеясь вопреки всему, что это, может быть, мама приглашает меня в церковь. Или, может быть, это какой-нибудь телемаркетер, взыскующий пожертвований для Ассоциации детей с заячьей губой. Но, увы, если бы было так, эта история, вероятно, уже бы закончилась.

Я знал, что не должен отвечать. Я знал это. Но — как мотылек на пламя...

— Привет, Наоми.

— Привет и тебе. Ты можешь приехать?

— Не думаю, что это хорошая идея.

Тишина.

— Так ты едешь?

— Но почему, Наоми? Почему?

— Потому что я скучаю по тебе. Больше, чем ожидала. Когда я увидела тебя сегодня, то начала думать, ну, понимаешь, о нас. У меня все еще есть к тебе чувства, Джош. Нам было хорошо вместе.

Снова тишина. Я не мог заставить себя заполнить ее. У меня был тот же прилив чувств, что и у нее, но я не собирался говорить ей об этом.

— Джош?

— Да, я все еще здесь.

— Просто приезжай... пожалуйста.

Что я могу сказать? Вы можете в значительной степени догадаться, что произошло после. Но на этот раз была разница. На следующее утро она меня не выгнала. Я проснулся от того, что она прижималась ко мне. Вот так я снова оказался в ловушке паутины.

Обратно к настоящему времени

Сентябрь 2015 года

Сестра встряхнула меня. Я даже не заметил, что задремал.

— Что такое, Трина?

— На телефоне ОНА.

Моя сестра произнесла слово «она» так, словно оно было неприятным на вкус. Трина держала радиотелефон перед моим лицом, жестом предлагая мне взять его.

— Ну... скажи ей, что я занят.

Я попытался перевернуться, но она ткнула меня в плечо телефоном.

— Я тебе не секретарь, Джош. Скажи ей сам.

Я взял у нее трубку, нажал кнопку «отбой», чтобы прервать разговор, и вернул ей. Улыбнувшись и покачав головой, Трина взяла у меня телефон.

— Тебе придется как-нибудь поговорить с ней, Джош. Ты не можешь вечно здесь прятаться.

Я проигнорировал ее и перевернулся. Я услышал несколько мгновений тишины, затем звук ее шагов, удаляющихся вверх по лестнице. Оставшись наедине со своим одиночеством, я вернулся к своему празднику жалости к себе, который была в самом разгаре.

***

Я ушел из нашего (моего и Наоми) дома, после того как она призналась, что в течение последних нескольких недель у нее был роман. Наше столкновение случилось почти неделю назад. С тех пор она постоянно преследует меня. В конце концов, мне пришлось отключить сотовый, поэтому она звонит на домашний телефон моей сестры.

К счастью, мне не нужно было беспокоиться о том, что она просто устроит на меня засаду. Она уже пыталась это сделать. В первый вечер, когда я уехал, Наоми решила, что мне необходимо время, чтобы остыть, прежде чем я вернусь домой. Поэтому оставила меня в покое. Я оказался в доме сестры, нуждаясь в плече, чтобы поплакать. Через некоторое время было решено, что я останусь у нее на ночь.

На следующее утро, когда она поняла, что я не вернулся домой, мой телефон чуть не взорвался звонками обезумевшей жены. Сообщения, в которых меня просили позвонить ей, спрашивали, где я, умоляли поговорить с ней. Я их все проигнорировал.

Наоми — всегда на шаг впереди меня — нашла местоположение моего телефона с помощью GPS-трекера. Двадцать минут спустя моя жена несколько раз звонила в дверь моей сестры и кричала, чтобы я вышел и поговорил с ней. Трина распахнула дверь и сказала, что если она еще раз придет сюда с этим «дерьмом Джерри Спрингера», то она надерет ей задницу. После чего она сама вызовет полицию. После освобождения под залог она выследит Наоми и снова надерет ей задницу, отправив ее в тюрьму.

Наоми — это много чего, но бойцовских качеств не имеет. Поэтому она благоразумно поверила моей сестре на слово и ушла. Но это не помешало ей попытаться связаться со мной. С тех пор у нее вошло в привычку постоянно звонить на домашний телефон, поскольку я по-прежнему отказывался отвечать на звонки.

И вот я здесь, прячусь за юбкой сестры и чувствую себя полным неудачником. Я знаю, что сейчас в вашей голове крутятся всевозможные мысли типа «вышвырни эту суку на обочину». Вам легко говорить. Вы пришли в кино позже и еще не знаете всего, что пропустили. Эта история становится все запутаннее.