ГЛАВА IV

Астрид резко проснулась и увидела, что Джулия разматывает веревку, которой были связаны ее ноги. Она заморгала и огляделась по сторонам.

— Оххх, где я? — проговорила она.

— В самых лучших руках, а в твоем случае можно сказать, самых опытных, — ответила хозяйка, поднимая и усаживая ее на кровати.

При этих словах на молодую женщину нахлынули воспоминания и угрозы и мольбы, которые Джулия очень часто слышала от своих учеников, хлынули из уст девушки потоком.

— Папа обязательно разыщет вас и накажет! Он знает, что я здесь! — Астрид задрожала, но едва она вымолвила это, как Джулия, сидевшая на кровати рядом с ней, взяла ее за подбородок и нежно поцеловала в губы.

— Давай проясним одну вещь, дорогуша. Твой папа прекрасно осведомлен, — хотя ты этого и не знала, — что твое пребывание на моем попечении продлится дольше, гораздо дольше, чем ты предполагала. Поэтому он не станет разыскивать тебя, ибо знает, что лучше этого не делать. Ну же, встань и отойди от кровати. Я собираюсь продолжить твое образование...

Конечно, Астрид попыталась отчаянно посопротивляться, но со связанными по бокам руками это было очень затруднительно. В мгновение ока она вскочила на ноги, обнаженная до чулок, а ее смятение усилилось тем, что Джулия заткнула ей рот черным бархатным кляпом, отчего девушка выпучила глаза и яростно затрясла головой. Джулия не требовала ничего иного, кроме как полного повиновения, и принялась повелевать Астрид выйти из спальни. К ужасу молодой леди, хозяйка заставила ее подняться по лестнице на второй этаж.

— Не бойся, тебе не грозит никакая беда, — проворковала Джулия, хотя сопротивление Астрид росло с каждым шагом, и та была вынуждена раз или два от души шлепнуть ее по прелестным персикам попки, заставив спотыкаться при подъеме. Слезы блестели в глазах гордой молодой женщины, — вдобавок ко всем унижениям, она не могла заставить себя поверить, что ее предал родной дорогой папа, который должен был приехать через день или два, чтобы забрать ее отсюда. Однако внутренний голос подсказывал ей, что Джулия не лжет — слишком ужа та была уверена в себе. Убежденная, что ее ведут, чтобы предать какому-то дальнейшему наказанию, хотя она и не понимала, какому именно, Астрид продолжала делать попытки воспрепятствовать своему передвижению, однако ее постоянно толкали вперед. Наконец они остановились у двери, вудущей в «комнату для посетителей». Ожидая, что Джулия откроет ее, Астрид замерла в дрожащем изумлении, когда на двери отодвинулся маленький засовчик, открывая то, что напоминало большой дверной глазок.

— Посмотри туда... Загляни внутрь... Это все, что тебе нужно сделать, — прошептала Джулия, держа одной рукой конец веревки, которой были связаны руки молодой леди. Одновременно с этим она трижды тихонько постучала в дверь — это был условный знак, так хорошо знакомый Марѝ. Услышав его, служанка подняла стек, который оставила ее хозяйка, и ловко приложила его к задку Энтони, заставив его взвизгнуть и поморщиться. В то же время от жгучего удара кожи его бедра дернулись, и под булькающий всхлип его тетки, его плотский стержень вошел еще на два дюйма в ее попку.

Лицо Астрид было вытянуто вперед, одним глазом она приникла к глазку, поэтому она смогла разглядеть все. Девушка застыла на месте — никогда прежде она не видела вздыбленного мужского органа, и уж точно никогда не видела обнаженную женщину и обнаженного мужчину в таком любовном соитии. Она рассматривала в профиль склоненную фигуру Эсмеральды, и ничто от нее не ускользало, и мало что могло быть для юной леди более непристойным или возбуждающим, чем видеть крепкий молодой стержень в прекрасном, вздыбленном состоянии, наполовину погруженный в пышный женский фундамент. Густой румянец, покрывший ее щеки, залил и шею до самых плечей. Девушку охватила дрожь, и если бы Джулия не прижимала ее лицо к двери, то она отпрянула бы назад.

— Смотри внимательно, наблюдай за всем происходящим, Астрид, — нараспев произнесла Джулия, второй рукой проникнув под шелковый круглый задок девушки и нежно поглаживая пальцами ее норку.

Астрид по-бунтарски дернулась, но у нее не было иного выбора, кроме как подчиниться и воспринимать эту ласку. Поначалу ей показалось, что оба участника этой игры подвергаются каким-то изощренным пыткам, хотя на самом деле с каждым ударом стека Эсмеральда и ее племянник поднимались на вершину наслаждения. Как бы ни была тесна и горяча щелка женщины, она теперь приняла в себя и сжимала три четверти оружия Энтони; а он, зажатый между Раем и Адом, издавал животные вскрики удовольствия, когда дюйм за дюймом его член вонзался между этими сочными щечками, пока крупный задок тетушки не уперся ему в живот. Оба дрожали от страсти, божественно содрогались от наслаждения.

— Вперед, назад! Вперед и назад! Входите и выходите, мистер Энтони! — шипела Марѝ, которая ритмично шлепала его по коже, заставляя его бедра отвечать лихорадочными толчками.

— Уууууууу! Нет! Нельзя! Он не должен! — стонала Эсмеральда, которая, конечно же, сейчас не желала ничего большего, чем это, и была совершенно счастлива обнаружить, что ее просьба проигнорирована. Энтони был не в силах шевелить ногами, и стоял с высоко поднятыми руками, но его фигура обладала молодостью и гибкостью, и судороги в конечностях не мешали его подвижным чреслам двигаться взад и вперед под воздействием стека. Время от времени Астрид видела, как его навершие почти полностью выходит из задней части тела Эсмеральды, а затем вновь снова погружается в нее.

Когда девушка почувствовала, как кончик указательного пальца Джулии проник в ее самую сокровенную норку, она, заглушенная кляпом, не смогла ничего произнести, лишь невнятное бульканье донеслось из ее горла.

— У тебя будут такие же мужские органы, как и у нее, любовь моя, и будут очень часто. Ну давай же, надень мне на палец свой благородный молодой задок — я хочу почувствовать его, — продолжала мурлыкать Джулия, вводя палец чуточку дальше, пока Астрид извивалась, тихонько пошлепывая своим животиком по дверным панелям, хотя все в комнате были слишком поглощены своей похотливой игрой, чтобы это расслышать. В то время как Эсмеральда продолжала стонать, звуки, вырывавшиеся из ее горла, становились все тише, а дыхание, вырывавшееся из ее горла с каждым новым толчком члена племянника, становилось все жарче, ибо она не знала большего наслаждения, чем быть согретой и закупоренной в попке молодым горячим стержнем. Но даже в таком случае она знала, что лучше излишне не поощрять Энтони, достаточно было чуть крепче прижиматься к нему своими нижними полушариями.

Он был всего лишь молодым рабом, доставлявшим ей изысканное удовольствие, которого она так долго искала и теперь действительно приручила. Что же касается молодого человека, то для него все происходящее тоже было вершиной похотливого совершенства, ибо он настолько обожал зрелых женщин старше себя, что ему было почти безразлично, прикладывается ли его мужественный орган к их кискам, задницам или — что реже всего — к их ртам. К тому же Джулия так сурово предостерегла его от греха рукоблудия, что он познавал наслаждение только тогда, когда его член ласкался другими.

Его ягодицы сейчас стали темно-розовыми от ударов кожаным стеком, но это жжение доставляло ему тайное удовольствие, а член его становился все тверже. В прошлом, когда он был моложе и его шлепала мама, он иногда терся им о ее бедра, но она, казалось, этого не замечала, но теперь, когда его заставляли делать все то же самое, его небеса были полны восторга.

Тем временем с той стороны двери Астрид постанывала в бархат, закрывавший ее рот, — на нее вновь нахлынули самые неожиданные ощущения. Она понимала, что наблюдать за тем, что происходит внутри, действительно стыдно, нехорошо и развратно, но сейчас Джулии не понадобилось удерживать ее глаз у глазка. В то же время настойчивые движения пальца в ее собственной попке заставляло ее живот таять, а киску увлажняться. Ощупывая набухшую киску девушки, заставив ее истекать своими соками, Джулия была очень довольна. Стоя рядом со своей воспитанницей, она одновременно начала щекотать ее клитор, вынуждая ту беспомощно поджимать бедра.

— Мммм... Сколько же самцов будет кончать тебе в норку и задок, любовь моя, — шептала леди Тингл, прекрасно зная, какое воздействие оказывают в такие моменты эротические речи. Вместо ответа Астрид издала глубокий мычащий звук. Ее мысли лихорадочно кружились от представшей перед ней похотливой и сладострастной сцены.

По мере того как Марѝ ускоряла темп шлепков, Энтони все быстрее работал своими чреслами. Он чувствовал, как во время толчов его ядра уже несколько раз были покрыты излияниями его тети, и теперь ко всем его сладострастным ощущениям добавилось чувство предстоящего великолепного извержения, которое он вот-вот должен был излить в ее попку. Его колени подогнулись и затряслись, глаза закатились.

— Кончайте! Кончайте в нее! — скомандовала Марѝ, которая видела все признаки надвигающейся разрядки: его напряженные мышцы шеи и все более густой румянец на молодом лице.

— Ааааааххххххггггрррр! — в тот же миг простонала Астрид — она снова изогнулась в оргазме. Эта развратная женщина по имени Джулия заставляла ее кончать, двигая обоими пальцами взад и вперед в ее дырочках, покрывая свою руку пряным девичьим нектаром.

Одновременно с этим — что для подобной сладострастной игры казалось почти идеальным совпадением — Энтони извергнул в свою тетушку сперматические струи своей радости, каждая капля которых с таким восхитищением ощущались его тетей. Она заставила свой тугой задок так жадно сосать его внедренный член, что он, вошедший в нее до самого корня, в трепете замирал. Ему казалось, что она поглощает каждую унцию его животворной силы, оставляя его в слабости и лихорадке — точно так же, как чувствовала себя и юная Астрид, когда Джулия уводила ее вниз по лестнице, лаская при этом ее нежную попку.

— Как же ты сладостно кончила, моя милая! Я так рада этому! — мурлыкала Джулия. Оказавшись в будуаре, она освободила Астрид от кляпа, а также от пут, позволив юной леди обмякнуть и безвольно присесть на край кровати.

— Сейчас мы выпьем вина, — успокаивающе сказала ее наставница и позвонила Эми, трижды дернув за шнурок звонка. Очень скоро появилась горничная с закусками, и поставив их на стол, молча удалилась. — Поздравляю, Астрид, ты стала зрителем на своем первом представлении. Я называю их именно так. И придет время, когда ты устроишь свое собственное. — С этими словами Джулия налила вина и положила несколько маленьких чайных пирожных на тарелку на коленях девушки, прежде чем сесть рядом с ней.

— О нет, никогда! Я никогда не могла бы делать такие ужасные вещи! — простонала девушка. — Эти бедолаги... Не могу себе представить, как их смогли заставить это делать!

— Ха! Вот уж действительно, бедолаги! Скоро ты познакомишься с Эсмеральдой — хозяйкой собственного поместья, милая, — а что касается Энтони, чей юный член ты теперь хорошо разглядела, то он всего лишь молодой мужчина, который будет повиноваться всем твоим приказам. Разве ты не знаешь, что некоторые люди рождаются в рабской зависимости и не испытывают особого удовольствия ни от чего другого? Нет, не перебивай меня, Астрид, или же я снова заткну тебе рот кляпом, и ты останешься без еды! Мужчины — всего лишь носители пениса, моя милая, хотя я и признаю, что бывают моменты, когда в нашей властной мудрости мы ненадолго подчиняем им свое тело и душу, чтобы узнать и насладиться этим опытом. Точно так же достаточно женщин, которым доставляет бóльшее удовольствие быть подвергнутой порке кнутом и они наслаждаются, когда их заставляют делать все, что угодно...

— О, я вас не понимаю, совсем не понимаю! Я не хочу этого знать, — проговорила Астрид, чьи губы были усыпаны крошками.

— То, что ты считаешь нужным знать, — а это не так уж и мало, — и то, что ты будешь узнавать, — это две совершенно разные вещи, моя дорогая. Тебя беспокоили твои узы? Было ли это так страшно, как ты предполагала? Ну же, ответь мне!

Ее подбородок был приподнят твердой рукой Джулии, а глаза встретились с яростным, но любящим взглядом опытной женщины. Астрид безмолвно ответила ей тем же.

— Ха! В самом деле, что ты можешь сказать, Астрид?! Пей свое вино, девочка. Ты кончала от моего пальца так же великолепно, как и все остальные. Твое возбуждение невозможно отрицать, и ты прекрасно это знаешь. Твоя задняя дырочка приспособилась к моему пальцу с большей готовностью, чем ты ожидала, и это двойное ощущение было восхитительно, не так ли? Я знавала женщин, которые падали в обморок от неземного удовольствия, когда в них входили два мужских члена одновременно — один спереди, а второй сзади. Если бы тебя оставили в спокойном и безмятежном состоянии твоей, в общем-то, бесполезной, жизни, ты бы ничего не узнала об этих вещах. Скорее всего, ты бы ожесточилась и стала фригидной из-за какого-то мерзавца-мужа, который трахал бы тебя раз в неделю, а потом получал бы больше удовольствий с какой-то проституткой, лучше осведомленной о его желаниях!

— О, нет, не надо, не надо, не надо!!! Какие ужасные вещи вы говорите! — воскрикнула Астрид, и на ее глазах выступили настоящие слезы.

— Я ничего не скажу и не сделаю, кроме того, что ты должна знать, чему должна научиться и что должна испытать, Астрид! Что ты думаешь о мужчине после того, как он трахнул тебя и излил свою сперму? Что он все еще остается твоим властелином, эдаким могучим жеребцом? Что за вздор! Как только его мужественный член изливается, он становится слабым, как котенок. Что же касается женщины, которая легла под него и получила его семя, то она сама остается способной принять еще дюжину таких органов. Да, и во время этого она еще дозревает. У некоторых моих знакомых леди кожа всегда такая же кремовая и гладкая, как моя, и все это благодаря сперме молодых юношей, которую они втирают в себя каждое утро...

— Постойте! Остановитесь! Я не могу слышать такие развратные вещи!

— Да неужели? — рассмеялась леди Тингл, и, поднявшись, встала лицом к лицу с Астрид, у которой нарастало нехорошее предчувствие. Протянув руку к шнурку звонка, Джулия потянула его на себя, призывая внутрь Эми, ожидавшую за дверью. — Поверни и держи ее, Эми!

— Неееет! — вскрикнула Астрид, но все было напрасно, — вино пролилось ей на бедра, и маленькая тарелка с грохотом упала на пол, когда служанка развернула ее и прижала собой к кровати, с глухим стуком ударив плечами. Джулия подошла к платяному шкафу и достала хлыст, состоявший из множества ремешков, черная ручка которого была выполнена из слоновой кости в форме огромного пениса. — Йеее-ооооо! — взвизгнула девушка, когда через несколько секунд шипящие плеточки набросились на ее отставленный в сторону выпуклый задок.

— Ты ослушалась моего приказа, девочка? Вздумала бунтовать? — презрительно спросила хозяйка, снова взмахнув хлыстом с такой силой, что тысячи огненных полос, казалось, пробежали по попке девушки, заставляя ее дергаться и извиваться.

— Оооооооооууууу! — Астрид всхлипывала, все больше и больше чувствуя себя непослушной школьницей. — Прекратите, прошу вас! Перестаньте, я этого не вынесу!

— Какая же она глупышка! — неосторожно рассмеялась Эми, но получила от хозяйки такой яростный взгляд, что покраснела и прикусила язык. Она скакала, как жокей, на выгибающейся спине Астрид, чьи нижние половинки покраснели, когда ремешки впивались в нее, словно пролетающий мимо рой рассерженных пчел.

— Ааааа!!! Оииии! Ииииииии!!! — визжала девушка снова и снова, но ее крики совершенно не трогали Джулию, которая обожала хлестать по попке, особенно по такой круглой и желанной, как у Астрид. Покручивая маленький хлыст так и этак, она следила, чтобы ни один дюйм этой сочной плоти не остался без его внимания. На безупречных полумесяцах растеклись розовые пятна, сливаясь в одно общее пунцовое сияние. — Ааааааахххххгггрр! Я не могу... Больше... Т... Т... Терпеть! — всхлипывала Астрид, неспособная освободиться от Эми. У горничной у самой во время этого восхитительного конфликта киска сильно увлажнилась, и, расположившись поудобнее, она смогла потереться ею через платье о спину Астрид.

Наконец, сообщив корчащейся девице добрых тридцать ударов, от которых ее попка засияла, Джулия отбросила хлыст и вынула из-под одной из подушек рядом с головой Астрид тонкий, обтянутый бархатом искусственный фаллос, который она окропила сладким маслом из маленького флакончика на прикроватной тумбочке. При этих словах Эми наклонилась вперед и, к крайнему ужасу испытуемой, широко раздвинула упругие половинки ее разгоряченной попки, приоткрыв сморщенную дырочку, которая теперь стала следующей целью Джулии.

Под тонкий, пронзительный крик Астрид гладкая круглая ручка соблазнительного инструмента была введена в ее девственный задний проход, и это вторжение было настолько смягчено маслом, что всего за несколько секунд он целиком зарылся внутрь. У девушки перехватило дыхание, ей показалось, что из ее тела выкачали весь воздух. Обхватив коленями ее талию, горничная Эми крепко держала ее, жадным взглядом наблюдая за тем, как теперь беспрепятственно двигается в попке имитация мужского органа, продвинувшаяся в ее задних ножнах уже более чем на шесть дюймов.

— Аааааа!!! Нееееееет! Выньте его!!! — кричала Астрид, когда ладони Эми крепко прижались к ее пояснице, заставляя ее попку приподняться навстречу нечестивому подношению. Медленное введение и извлечение фаллоса несло с собой жжение и зуд, но странным образом это дополнялось мучительно-сладким подрагиванием ее ягодиц, что заставило запульсировать ее живот, и приоткрыться рот. Ее крики, которые она начала издавать в ответ на все более и более ритмичное покачивание манящего инструмента, становились все более приглушенными. Стыдливо прикрыв глаза, а затем полностью закрыв их, она беспокойно заработала своим задком в ответ на каждое движение фаллоса вперед и назад, время от времени издавая всхлип или вздох по мере нарастания сладостных ощущений внутри нее.

Внимательно наблюдая за каждым малейшим движением бедер девушки, а также прислушиваясь к ее вскрикам, Джулия кивнула Эми, которая тут же соскользнула с кровати и встала рядом с хозяйкой. Горничная знала, что Астрид преодолела первые барьеры на пути к удовольствию и теперь собирается взобраться на самый пик наслаждения. Вцепившись в покрывало в своей вновь обретенной свободе, Астрид тем не менее мало что делала, чтобы избежать постоянного движения гладкого, но такого настойчивого искусственного фаллоса, который передавал ей такие восхитительные и бесподобные ощущения, о которых она никогда раньше и не подозревала. В мгновенном безумии она вцепилась зубами в шелковое покрывало на кровати, ее ноздри раздулись, а сбившееся дыхание с шипением вырывалось из ее рта.

— Она вот-вот кончит! Быстро, сейчас же!!!

По команде Джулии Эми быстро начала действовать. Она хорошо знала, что нужно делать, поскольку уже не в первый раз помогала своей госпоже совершать подобный подвиг. С искусственным фаллосом, полностью погруженным в ее попку, Астрид внезапно обнаружила, что, изогнувшись, уже лежит на спине, а ее ноги переброшены через плечи горничной, чей длинный, влажный и нежный язык жадно исследовал пенящуюся щелку ее любовной сокровищницы. Лежа рядом с девушкой, леди Тингл удерживала фаллос в ней и вновь начала двигать им взад и вперед.

— Оооооххх! Ооооооооо!!! — протяжно застонала юная леди, теперь уже атакованная с обеих сторон. Ее лицо повернулось набок, и Джулия взяла ее за подбородок. Губы девушки приоткрылись, принимая язык ее повелительницы, их языки переплелись. Бедра Астрид неистово двигались, тело изгибалось от волн наслаждения, стремясь как можно глубже принять в себя и язык, и искусственный фаллос. Сильная дрожь сотрясла девушку, и Эми приглушенно промурлыкала, когда ее порхающий язык внезапно покрылся соленым нектаром из щелки Астрид, сверкающим жемчужными каплями, будто ручеек.

— Б... Б... Б...! — зашлась в экстазе Астрид, и ее ноги, перекинутые через плечи Эми, дернулись, а руки крепко обхватили шею Джулии. Сильнейшая дрожь пробежала по ее телу, и еще один соленый поток хлынул в рот Эми, а затем все утихло. С едва слышным чмокающим звуком из девушки медленно извлекли искусственный фаллос. Служанка нежно опустила ее ноги, и, облизываясь, медленно поднялась. Джулия покрывала Астрид поцелуями, их губы мечтательно двигались вместе.

Тихо прикрыв за собой дверь, Эми поднялась наверх, чтобы помочь Марѝ.