Поздним октябрьским вечером, зайдя в караулку, дежурный по части капитан Зверович с пушечным грохотом опустил на стол папку с бумагами и гаркнул:

— Чо, мурзилки, праздник у вас! Тощей сегодня 18 исполнилось. Больше под статьёй не хОдите!

В ответ раздалось дружное ржание бойцов.

Улыбнулся и я. Хотя служил я ещё неполный месяц, о Тощей я был наслышан достаточно.

Так в городке звали безотказную давалку с лютой страстью к ебле.

Трахаться Тощая начала с 14 лет, в седьмом классе.

К окончанию восьмого дирекция школы попросила родителей перевести её в ПТУ, опасаясь за моральный облик мальчиков старших классов.

Но учиться дальше Тощая не пошла. Её устроили мыть полы в санчасти.

Основную клиентуру Тощей составляли солдатики – выздоравливающие, работающие в городке за пределами гарнизона и самовольщики – но офицеры и прапорщики тоже при случае не упускали возможности.

Кличку свою она получила потому, что с четырнадцати практически не изменилась – при росте слегка за метр шестьдесят весила не больше 45 килограммов и была плоской, как доска, короткие пепельные волосы обрамляли круглое курносое лицо; только вот выражение его было уже совсем не детским.

За день Тощую могли поиметь несколько человек, она могла дать даже по-быстрому, отойдя за угол, и отказывала лишь единицам, которые были, видимо, совсем уж ей отвратительны.

Родители, судя по всему, устав бороться, махнули рукой и предоставили ей полную свободу.

Как при таком образе жизни она умудрялась не подцепить никакой заразы, было загадкой.

Видимо, спасало то, что в замкнутом мире небольшого военного городка принести её было просто некому, а посторонние туда доступа не имели.

Тем временем, с начала моей службы прошёл уже месяц, подругой я так и не обзавёлся, поэтому начал ощущать дискомфорт от отсутствия секса и решил воспользоваться «дежурным вариантом».

Встретив её в городке, представился:

— Привет! Меня зовут Игорь.

— Знаю – ответила она, продемонстрировав в улыбке щербинку между передними зубами – ты новый лейтенант из части.

— Заходи сегодня вечером в гости. Придёшь?

— Часам к восьми. Какой номер твоей комнаты?

Всё разрешилось очень просто.

К вечеру я прибрался в своей комнате. Много времени для этого не потребовалось – обстановку составляли лишь вешалка у входа, пара стульев, раскладной диван-книжка и журнальный столик возле него, на котором я разложил небогатый ассортимент продвоенторга – бутылку грузинского коньяка, колбасу, сыр и марокканские апельсины.

В начале девятого в дверь постучали – явилась Тощая, в накинутой поверх короткого платья куртке и уселась на диване.

Лёгкое платье ничего не скрывало бы, если бы было что скрывать )

Худые ноги-палочки, небольшая торчащая жопка, выступающие ключицы и отсутствующий за полной ненадобностью бюстгалтер.

Выпили.

Пошли разговоры «кто, откуда», в процессе которых она с аппетитом уплетала закуски, не переставая при этом весело болтать, смешно морща при улыбке курносый носик в конопушках.

Наконец, слопав последний апельсин, она безо всяких церемоний повернулась ко мне и по-хозяйски расстегнула молнию на джинсах.

Я откинулся на спинку дивана, расслабившись.

Сосала Тощая умело, хотя и не очень глубоко, дальше гланд дело не продвигалось.

Зато всё, что могла принять, обрабатывала на твёрдую пятёрку – то скользила вверх-вниз, обхватив губами ствол, то слегка массировала зубками головку, ласкала языком уздечку и вход в уретру, играла пальцами с яичками, брала за щеку, так что головка скользила по зубам. Много времени для того, чтобы довести меня до оргазма после долгого воздержания не потребовалось, и она, не вынимая члена изо рта, высосала всё до последней капли, причмокнула и широко улыбнулась.

Я встал, и разложив диван, начал раздеваться. Она последовала моему примеру.

Да уж, своё прозвище она оправдывала полностью.

Худоба, абсолютно плоская грудь, выступающие тазовые косточки… Когда она наклонилась, чтобы снять трусики, на спине проступили рёбра.

Лишь большие, сантиметров 5-6 в диаметре, ареолы сосков цвета кофе с молоком и густые заросли в паху выдавали в ней женщину.

Она легла на спину и, подтянув колени к груди, открыла моему взору уже мокрую промежность с приоткрытыми малыми губками, почти треугольные расходящиеся в стороны холмики ягодиц и колечко вокруг ануса, размером и цветом копирующее соски.

Я по привычке хотел было начать с куни, но вспомнив, сколько хуёв там перебывало, поостерёгся, сразу приступив к делу.

Практически без сопротивления вогнав член в хорошо разработанную пизду, я начал сильно и глубоко ебать её, полагая, что при интенсивности её сексуальной жизни довести её до финиша будет непросто; но не прошло и минуты, как она забилась в глубоком оргазме. Судорожные неконтролируемые сокращения рук и ног, закатившиеся глаза, биение таза… Я трахал дальше, а она продолжала ежеминутно заходиться в оргазмах.

Да, я начинал понимать Тощую – соскочить с такого кайфа тяжело, практически невозможно!

Наконец, я тоже догнался и отвалился на диван рядом с ней, а она ещё несколько минут лежала с закрытыми глазами, время от времени конвульсивно подёргиваясь.

Интересно, что всё проходило в полной тишине. Единственными звуками, которые она издавала, было шумное дыхание.

Во второй заход я поставил её раком, и… это оказалось ошибкой )

При каждом оргазме конвульсивно сокращающиеся ноги и руки подламывались, и чтобы она не упала, приходилось держать её на весу, сцепив руки в замок под животом.

Промучившись так некоторое время, я дал ей отдышаться и решил приступить к попке.

Взяв заранее заготовленный крем для рук, я начал было наносить его на анус, но она, повернувшись, выхватила тюбик из моих рук, быстро и сноровисто смазала член, а потом и себя, пошурудив пальцами в жопке, а затем повернулась ко мне, прогнувшись и выпятив зад со слегка приоткрытым отверстием. Разводить острые ягодицы не было нужды, всё и так было на виду. Я легко вошёл туда и заработал быстро и с широкой амплитудой, а она в это время теребила пальцами письку, тихонько поскуливая в процессе. Серийных оргазмов при анале у неё не было, и догналась она лишь однажды, в самом конце, одновременно со мной. Затем ещё немного помассировала член, напоследок чмокнув его губами в головку.

В попке было чисто. Видимо, Тощая серьёзно подготовилась к встрече.

Потом мы просто лежали рядом.

— Ну, я пойду? – сказала она с вопросительной интонацией.

— Как хочешь. Если нужно уходить, иди. Нет – можешь остаться.

Она повернулась ко мне спиной, поёрзала, плотнее прижимаясь к животу, натянула одеяло повыше и довольно засопела.

Назавтра, после утреннего секса, она вдруг спросила:

— А почему ты меня обнимаешь?

— Не понял… - ответил я.

— Ну, я ведь тебе никто, ты меня не любишь. Почему ты обнимал меня ночью и целовал в шею?

— Я так отношусь ко всем женщинам – ответил я, а сам подумал:

«Господи, тебя, похоже, никто никогда даже не ласкал! Ебали, как куклу, и шли дальше, удовлетворив потребность!»

Такая вот жуткая смесь прожжённого блядства и подростковой наивности… (

С Тощей мы пересеклись ещё дважды – раз пригласил я, в другой она сама напросилась в гости.

А потом в моей жизни появилась Галя.

Но это уже другая история...