— Не бойся милый, я с тобой...

— Марьяна обняла меня свободной рукой и прижала к себе, смотря в мои глаза ласковым словно материнским взглядом. Хотя девушка была старше всего лишь на два года. Но в ней таилась какая-то скрытая женская сила и мудрость взрослой женщины.

Она прожила тяжёлую жизнь, в отличии от меня выросшего в тепличных условиях и не знавшего голода и войны. Марьяна с детства познала тяжёлый труд на ферме в сталинском колхозе, где работали голодные от зари и до зари за кусок хлеба.

Ещё школьницей она помогала матери доить коров, а когда пришла война, взяла в руки оружие и ушла в лес к партизанам.

Удивительно, но прикосновение тёплой материнской ладони девушки к моему телу, успокоило меня. И в ответ я положил руку на чёрный волшебный треугольник волос внизу живота Марьяны, и тоже ласково погладил на нём волосики.

— Ой Кость не надо, не заводи меня. Из всех наших мужиков мне только с тобой приятно. И вообще боец Нечаев. Смотри лучше за дорогой, игрушки кончились. Проморгаешь бандитов, и можешь получить пулю в лоб. И даже я не смогу тебе помочь...

— голос у Марьяны вмиг стал строгим и злым, она убрала мою ладонь со своего чёрного лобка. И легла на живот, подставив под утренние лучи восходящего в тумане солнца. Свою нежную девичью спину и молочного цвета ягодицы.

Какая она красивая, и как же нам повезло что Марьяна оказалась в телеге у немцев на мосту, и упала с неё при взрыве гранат. Подумал я искоса рассматривая партизанку со спины. И смотря на дорогу в сторону леса, где из тумана вот вот должна выехать тачанка с бандитами.

Лёжа на животе я сжимал в руке эсэсовский вальтер. И зачем то пальцем поглаживал череп с костями и свастикой, выбитый на его рукоятке. Вероятно это талисман оружия, судя по тому что человеческий череп на рукоятке пистолета, был отполирован до блеска. В отличии других частей гравировки, которой богато украшен именной вальтер.

Может пятьдесятчетыре года назад в войну. Немец эсэсовец которому раньше принадлежал пистолет, так же как и я сейчас, лежал в засаде в ожидании партизан. И тоже пальцем поглаживал череп на рукоятке своего вальтера, прося у него удачи в бою.

Но я поглаживая череп с костями на рукоятке пистолета, ещё и посматривал в сторону деревни. Где в эти утренние часы на церковной колокольне возможно стоял призрак полицая. Несколько раз мы видели его на ней рано утром, и сейчас он должен быть там. Ведь в его владения вторглись чужаки и " Плетнёвский призрак" как хозяин деревни и окрестностей. Обязан не допустить их проникновения в село, или помочь нам поймать атаманшу Марусю и её двоих соратников.

Они как и он, были противниками советской власти, и им можно было жить в Плетнёвке. Тем более что нам втроём после ухода Ивана, будет тяжело хоронить погибших полицаев на острове. Неизвестно сколько вообще их там было? А если каждого хоронить по православному обряду. То хоть и скелету, но был положен гроб и могила выратая как для обычного покойника. Два метра в глубину и два в длину.

А втроём мы только шестнадцать скелетов из блиндажа будем хоронить все лето. Не считая погибших по всему острову. Да и Михалыч был не в счёт, он мог хорошо гробы мастерить и кресты. А с его пузом могилы не покапаешь. Витёк мой брат, был жутким лодырем и с ним вдвоём похоронить всех павших полицаев на острове, было нереально.

То ли дело если к нам добавятся два молодых парня из тачанки. Вчетвером мы бы гораздо быстрее похоронили бойцов отряда Козина, чем вдвоём. Подумал я, глядя то на соблазнительную голую жопу атаманши Марьяны, то на деревню.

И хотя я с одной стороны и крыл Марину мысленно последними словами. За её предложение взять в плен налетчицу Марусю и её двух бойцов. Которые могли оказать вооруженное сопротивление, при задержании. И даже убить или ранить кого-то из нас.

Но так же я понимал что моя мать была права, нам действительно нужны были лишние мужики в отряде. Да и новая свежая пизда не помешала бы, мне хотелось попробовать ещё много разных женщин. Хотя я понимал что " золотых" пизд не бывает. И самая лучшая писька на свете, это у моей мамы Марины. Но все же было бы по кайфу засадить этой Марусе из Гуляй -Поля.

Ведь она не простая женщина которая тупо раздвигает свои ляжки перед мужчиной. Нет Маруся дикая кошка, горячая, злоебучая и познавшая вкус крови. Таких боевых баб у нас в России можно по пальцам пересчитать. Но это были медсестры воевавшие в " горячих точках" в Афгане и в Чечне. Они были отважные женщины, но не сексуальные и атаманш среди них не было.

— Едет, едет, слышите колёса по дороге гремят...?

— воскликнула лежащая в засаде с Мариной немка лётчица. Своими звериным слухом она услышала вдали стук колёс тачанки с бандитами. Хотя мы не слышали ничего, а немка слышала.

Возможно обостренное обоняние и зрение, не раз спасало Ханну в воздушных боях на Восточном фронте. Когда она на своём " мессершмитте" выжимая газ до предела. Неслась к земле уходя от советских истребителей. А потом заходила им в хвост, и расстреливала из авиационных пушек и пулемётов.

А может белокурая гауптман, своим острым зрением выискивала на земле колонны беженцев. И "косила" их пулемётными очередями на бреющем полёте? Кто знает чем она вообще занималась на фронте? Ведь девушка по доброй воле состояла в нацисткой партии. Об этом свидетельствовали документы найденные у неё в летном планшете.

Это сейчас она " перековалась" и по её словам не верит больше Гитлеру. Но раньше то верила и добровольно пошла воевать на Восточный фронт. В любом случае мне никогда не узнать кем была на самом деле белокурая валькирия Ханна Браун. Сегодня мы пойдём на болото в старый блиндаж, и там немка навсегда исчезнет в прошлом.

— Точно едут, колёса стучат и лошади ржут...

— теперь уже Марьяна, а вслед за ней и я, услышали приближающийся стук колёс по дороге и лошадиное ржание. И через несколько секунд из тумана скрыввшего лес на бугре и дорогу. Выскочила тройка вороных лошадей, запряжённых в тачанку.. Уже основательно рассвело и нам было отчётливо виден возница управлявший лошадьми. Молодой парень в тельняшке с винтовкой за плечами. Он с гиканьем гнал лошадей по дороге к реке, лупя их по спинами длинной плетью. Казалось что тачанка управляемая безбашенным матросом, налетит на бревно лежавшее перед ней на дороге. И лошади поломают себе ноги.

А это не входило в планы Марьяны. Она хотела почувствовать себя настоящей атаманшей и чтобы я её возил на тачанке времён Гражданской войны. И я чётко услышал как щелкнул предохранитель её " шмайссера". 

Партизанка приготовилась дать очередь, чтобы остановить лошадей. Как они сами остановились метров в десяти от бревна. Матрос управлявший тачанкой, вовремя заметил преграду на пути и натянул вожжи на себя. Лошади захрипели и встали на дыбы. А из их губ растянутых железными удилами, брызгала пена смешанная с кровью. Возница увидев перед собой бревно, резко натянул поводья и порвал вороным края губ.

В машине при резком экстренном торможении, стираются тормозные колодки. А у лошадей рвутся края губ из за сильно натянутых железных удил, которые вставлены им каждой в рот. И сейчас лошади хрипели, ржали, брызгая вокруг себя кровавой пеной, и косили на своего хозяина матроса в тельняшьке, злыми глазами.

Это были настоящие, чистокровные вороные. Я таких лошадей и не видел. Обычно у нас пастухи стергли колхозный скот, на пегих невзрачных лошадках, с толстыми задами и большим крупом. А три лошади запряжённых в тачанку, были словно из сказки. Чёрные как смоль и красивые телом, все они кобылы, с красными от злости глазами.

— Что за дела Петро? Я чуть не захлебнулась...

— зло крикнула вознице сидевшая сзади девушка, одетая в белогвардейскую офицерскую форму. Она вероятно пила из бутылки вино на ходу и при резком торможении поперхнулась.

— Да бревно какое-то на дороге лежит. Чуть лошадям ноги не поломал, будь оно неладно...

— ответил своей начальнице возница, все ещё сидя на козлах спереди тачанки.

— Так давай убери его, что расселся? А ты Юрко помоги ему, нечего меня лапать. Вернёмся в Елисаветград, там и отдохнём...

— приказала соратникам атаманша Маруся, нетерпеливо похлопывая нагайкой по своим начищенным до блеска офицерским хромовым сапогам.

— Ловлю на слове Маруся, а то в прошлый раз ты мне так и не дала. С Махно сучка закрутилась, пока я с ребятами " красных" под Николаевкой лупил...

— незлобно огрызнулся парень в чёрной казачьей черкеске, который сидел рядом со своей строгой атаманшей, и очевидно был её любовником. Он легко спрыгнул с тачанки на землю на сильных молодых ногах, и пришёл на помощь к вознице. Который безуспешно с винтовкой за спиной, пытался сдвинуть бревно с дороги.

— Не поддается зараза. Маруся не хуя сидеть словно цаца. Давай помогай нам, если не хочешь чтобы нас тут на лоскуты "красные" или "беляки" порезали....

— крикнул девушке сидевшей в тачанке и пьющей вино из бутылки, парень в казачей черкеске. Он в отличии от Петро, матроса в тельняшке. Её не боялся и мог покрыть отборным матом, свою любовницу и атаманшу в одном лице.

— Ну блядь, без меня никуда. Что вы за мужики такие, если бабу на помощь зовёте? Вернёмся в Елисаветград, прикажу хлопцам, нагайками вас на центральной площади выпороть...

— ответила своему бойфренду Маруся, с неохотой слазя с тачанки на землю. И по лицу воинственной девушки было непонятно, шутит она или говорит всерьёз?

Все это время мы лежали в засаде наблюдая за бандитами, которые в пару метров от нас, пытались сдвинуть втроём бревно с дороги. Марина с Ханной сейчас оказались позади тачанки и без выстрела Марьяны не высовывались из своего укрытия.

А партизанка сотни раз сидевшая в засадах и бравшая в плен фашистов. Не спешила нападать на троих бандитов, ждала когда они полностью раслабятся. Так и случилось, после неудавшейся попытки сдвинуть бревно с места.

Матрос Петро, снял со спины мешавшую ему винтовку и положил её в тачанку. Юрко последовал его примеру и тоже разоружился. Вытащив из за пояса кинжал и наган, ложа оружие на дно тачанки. Секунду подумав и посмотрев по сторонам, Маруся вытащила из своих сапог по нанану которые явно ей мешали толкать бревно.

Расстегнула ремень, доставая из за него маузер и ложа все стволы тоже в тачанку. Это было нам на руку, безоружных бандитов было гораздо безопасней брать в плен, чем вооружённых до зубов.

И дождавшись когда они втроём упруться руками в бревно, пытаясь его столкнуть в сторону. Марьяна выскочила из своего укрытия со шмайссером в руках и пустила очередь из автомата прямо над головами налетчицы Маруси и её телохранителей.

— Руки вверх, сдавайтесь...!!!

— закричала отважная партизанка, направив автомат на ошеломленых внезапным нападением и стрельбой бандитов.

— Hände hoch, Partisanen, aufgeben...

(- Руки вверх, партизаны, сдавайтесь...)

— заорала немка, выскакивая вместе с Мариной из овража с пистолетами в руках.

— Сдавайтесь суки, кто дернется застрелю на месте...

— орала голая Марина, размахивая чёрным маузером перед носом у ошалевших анархистов. Я тоже вылез из кустов и встал рядом с Марьяной держа палец на спусковом крючке пистолета, на случай если кто либо из бандитов окажет сопротивление.

Но я был не уверен что смогу выстрелить в человека и убить его. И держал оружие в руке скорее всего для понта, чем для реального применения. Да и парни бандиты не собирались на нас нападать. 

Они были напуганы и удивлены одновременно. Ведь их окружили три голых женщины и парень. И у двоих женщин с оружием, были роскошные формы и огромные чёрные лобки.

Петро и Юрко, подняли руки к верху, во все глаза рассматривая пленивших их голых красавиц. А вот их атаманша не испугалась и вроде бы начала поднимать руки к верху, как из рукавов её офицерского френча. Выскочили два маленьких пистолета на резинках, и в доли секунды они оказались в ладонях Маруси и та немедленно открыла огонь по нам. Один из миниатюрных револьверов дал осечку, сухо щелкнув бойком. А второй выстрелил, но по счастью пуля только чиркнула по голове Марьяны. Вырвав у партизанки клок волос и пустив кровь, рассекая кожу.

— Сука, на получай...

— выкрикнула Марьяна, нанося удар приставным прикладом шмайссера, прямиком в лоб атаманше Марусе. И та упала на землю как сноп, задрав к верху ноги в хромовых сапогах.

— Ты ранена дочка...?

— с тревогой воскликнула Марина, смотря на лицо Марьяны по которому из рассеченного пулей лба, сочилась кровь, заливая прекрасные груди партизанки. Моя мать забыла былую вражду и сорвав с земли подорожник, плюнула на его лист, и прижала к ране на лбу у своей соперницы.

— Да пустяки Мариша. Кожу только поцарапало, вы лучше в тачанке веревки посмотрите, чтобы этих охламонов связать. А то дурачье ещё задумает сбежать от нас...

— сказала Марьяна, прижимая одной рукой рану на лбу из под которой сочилась кровь. А другой рукой девушка держала шмайссер, направив его на бандитов. Но парни - анархисты и не думали никуда бежать от прекрасных голых амазонок с чёрными заросшими пиздами.

И безропотно дали себя связать, когда Марина с немкой обыскали тачанку и нашли в ней запасные вожжи. Которые тут же порезали на куски, кинжалом Юрко.

— Ты её не убила дочка...?

— спросила моя мать у Марьяны, наклоняясь к лежащей на земле налетчице Маруси. Она не двигалась, а на лбу у бандитки образовалась приличная шишка.

— Да ничего с ней не будет. У меня удар прикладом отработан. Много раз на фронте приходилось "языков" брать, а они нужны были живые. Я её слегка долбанула, а вот она меня реально могла убить. Сука в голову целила, но промахнулась....

— Марьяна сняла со лба окровавленный подорожник, а я сбегал к реке до которой было метров пять. И принёс воды в пустой бутылке из под вина. 

Она валялась на дне тачанки, зелёная с длинным горлышком и цветной красочной этикеткой. Это вино пила атаманша Маруся, и выпила его до дна, бросила бутылку себе под ноги, когда тачанка остановилась возле моста.

— Царапина дочка, сто лет ещё жить будешь. Сегодня твой второй день рождения. Пуля только кожу на голове у тебя содрала. А возьми она чуть ближе и ты бы сейчас лежала вместе с ней...

— сказала партизанке моя мать, обмывая из бутылки ей рану на голове, которая на деле оказалась пустяковой царапиной. Но крови у Марьяны было много и Марина, мыла водой прекрасные груди, нашей молодой атаманши.

Я в свою очередь, с благодарностью посмотрел в сторону деревни. Где в лучах утреннего солнца, виднелась церковь без крестов, и церковная колокольня. Там в эти утренние часы в безлюдной деревне, стоял призрак. И то что один револьвер у бандитки Маруси дал осечку, а из второго она промахнулась, легко ранив Марьяну. Я целиком и полностью считал заслугой нашего ангела - хранителя, " Плетнёвского призрака", хозяина здешних мест.

И я теперь был твёрдо уверен, что с нами ничего не случится, пока призрак полицая, будет к нам благосклонен. А мне с Марьяной следует немедля отнести ему на колокольню, ящик шнпаса, сигарет и закуски в знак благодарности за наше спасение.

Ведь если бы призрак не защитил. То Маруся, реально застрелила двоих из нас, а это были мы с Марьяной. Потому что стреляла налетчица в головы мне и партизанки.

— Смотрите из каких револьверов она вас чуть на тот свет не отправила....

— сказала Марина, отрезая кинжалом резинки из рукавов офицерского френча Маруси. На этих резинках и крепились два маленьких чёрных пистолетика, тупорылых без торчащего ствола как у моего вальтера.

— Это дамские " браунинги", маленькие но смертельно опасные в ближнем бою. Жаль что для них у нас нет патронов...

— сказала Марина, держа в руках два миниатюрных пистолета. Которые по размеру были даже меньше полицейского вальтера, который был сейчас у Ханны.

— В обойме у них ещё остались патроны, а стрелять из этих пистолетов не обязательно. Возьмём их себе на всякий случай. Хотя эта сука, мне идею подала. Я их так же как она себе под мундир на резинках прицеплю, когда пойдём в прошлое. Может пригодятся там в моём времени...

— Марьяна пнула ногой лежащую на земле без сознания Марусю. И уставилась на парней стоящих перед ней со связанными за спиной руками. Испуг у анархистов уже прошёл, и они с любопытством рассматривали голых женщин с чёрными заросшими лобками.

Я видел как Юрко парень в казачьей черкеске, пялился на низ живота моей матери. А Петро возница - матрос, вовсе глаза рассматривал чёрный треугольник волос на лобке Марьяны. И только немка с белобрысой пиздой не привлекала их внимание.

— Слушайте внимательно парни. Вы попали ко мне в банду, и я ваша командирша. Мне нужны бойцы вроде вас, и ебаря. Теперь меня будешь ебать Юрко, а не эту махновскую подстилку...

— Марьяна ещё раз пнула ногой лежащую на земле бандитку, и посмотрела в глаза парню в черкеске. Он явно ей пришёлся по вкусу, высокий, стройный казак, чем то напоминавший нашего Ивана, полицая из прошлого.

— А ты со мной Петя. Обожаю молодых парней матросов....

— сказала Марина, обнимая стоящего перед ней парня в тельняшке, в наглую мня ему член через штаны рукой. И судя по блядским зелёным глазам Маришы, то что находилось между ног у парня - анархиста, ей жутко понравилось. По тому как зрачки её кошачьих глаз, приятно расширились во время грубого, бесцеремонного лапанья, члена у сына ей по возрасту.

А я был тоже рад тому, что моя злоебучая мама, наконец нашла себе парня по душе. Молодого, красивого и сильного. Ведь Марине нужен был муж, а этот Петро как нельзя лучше ей подходил. Потому как рядом с такой красивой и сексуальной зрелой самкой как моя мать. Должен находиться сильный, молодой самец.

А не такие уроды как алкаш Михалыч. Пусть он теперь ебёт седую бабку тётю Зину. Мне бы хотелось чтобы Марина родила от Петро. И подержать на руках её ребёнка, женщины которую я сам безумно любил. И она была моей матерью и любовницей в одном лице.

— Да мы согласны, согласны госпожа атаманша. Только примите нас в свою банду, а под Марусей больше не желаем ходить. Она реально чокнутая...

— ответил за своего товарища Юрко, с восхищением смотря на высокую черноволосую девушку с немецким автоматом в руке. В которой он безошибочно признал главную среди нас. Да и Марьяна по красоте превосходила его возлюбленную атаманшу Марусю. Хотя та тоже была не лишена привлекательности и имела неплохие формы под одеждой.

— Я вам верю парни, и с радостью приму вас в в свою банду. А теперь поехали в наш лагерь, наверх в деревню. Петро, занимай своё место и управляй лошадьми. У тебя это хорошо получается. Марина подскажет дорогу. Но сначала погрузите в тачанку эту суку Марусю. Была бы моя воля, прямо бы и застрелила змею на месте. Да жалко девушку, молодая ещё...

— сказала Марьяна, взмахом кинжала разрезая вожжи, на руках у парней. Те с благодарностью глянули на высокую черноволосую девушку, с автоматом на плече, и с огромным чёрным треугольником волос на лобке. И тут же принялись выполнять её указание. Подняли за руки и за ноги свою бывшую командиршу с земли, и положили находившуюся в глубокой отключке Марусю, на дно тачанки.

— Госпожа атаманша, её связать нужно на всякий случай. Она очень опасна, и эту суку сам Махно побаивается....

— предложил Марьяне парень в черкеске, уважительно назвав её госпожой атаманшей. С нескрываемой похотью смотря на голую девушку с автоматом.

— Меня Марьяна зовут, атаманша Марьяна. Это мой заместитель Марина, её сын Костя, и немка Ханна. У нас в отряде все женщины общие, так что можете ебать любую из нас. В лагере в деревне ещё три самки злоебучие нас дожидаются. Так что без " работы " у меня в отряде вы парни точно не останетесь. А эту блядь рыжую, свяжи Юрко, для её же безопасности. Дернется на нас, и я её застрелю...

— сказала Марьяна и грозно повела стволом автомата, на лежащую в тачанке Марусю.

— Слушаюсь госпожа Марьяна, ваше слово для меня закон атаманша...

— ответил девушке с автоматом, молодой парень в черкеске. Ловко связывая руки своей бывшей возлюбленной и грозной атаманше из Гуляй - Поля, рыжей Маруси.

— Теперь ты моим личным ебарем и телохранителем будешь Юрко. И не смотри так Костя на меня. У тебя есть Света, а мне муж нужен...

— сказала Марьяна, усаживаясь с молодым казаком анархистом, на зад тачанки возле пулемёта. На то место на котором всего минут двадцать назад, сидела налётчица Маруся, гроза запорожских степей и всей Южной Украины.

— Любо, атаманша Марьяна...

— воскликнул Юрко, преданно смотря в глаза молодой партизанке, которая возомнила себя крутой атаманшей. Парень в черкеске, склонился в тачанке, подняв с её дна белую папаху. Она раньше была на голове у атаманши Маруси, и одел её на чёрную голову сидящей с ним рядом девушки с автоматом.

— Любо, любо, атаманша Марьяна, воскликнул Петро, спрыгнув с козёл на землю, становясь на одно колено перед сидящей в тачанке Марьяной.

— Спасибо парни за честь, служите мне и я вас не обижу...

— ответила молодым бандитам, присягнувших ей на верность, атаманша Марьяна. Девушка взяла в руки чёрное знамя анархистов, которое лежало тут же в тачанке. Партизанка развернула его и в свете утреннего солнца, показался белый череп с костями и надпись " Анархия мать порядка".

Марина села на козлы рядом с новым возлюбленным, матросом - анархистом Петро. Обнимая молодого парня, и прижимаясь к нему своими роскошными голымии сисярами. Матрос млел от ласк зрелой, голой, и красивой женщины, во все глаза рассматривая её чёрный лобок. Мы с Ханной тоже сели в тачанку, у ног атаманши Марьяны и парня в чёрной казачьей черкеске Юрко. А возле нас на дне боевой повозки, лежала связанная бандитка Маруся. Девушка все ещё была без сознания, но пульс у неё хорошо прощупывался. Я приложил палец к её шее, и почуствовал как бьётся кровь в её венах.

Марьяна хорошенько ей врезала откидным прикладом " шмайссера", но удар у партизанки был отработан. И она не раз по её словам брала на фронте " языков", которые нужны были живыми. Так что жизни и здоровью налетчицы Маруси из Гуляй - Поля, ничего не угрожало. 

Да и приклад у " шмайссера" лёгкий, откидной. Другое дело литой деревянный приклад у " ППШ" которым можно легко убить. Чем и пользовались советские бойцы в войну, когда кончались патроны, они дрались с немцами прикладами автоматов, как дубинками.

— Держи его Костя, это флаг теперь будет в нашем отряде как трофей. Он боевой и заслуживает уважения...

— Марьяна дала мне в руки древко черного флага анархистов. На полотнище которого виднелись следы от осколков и пуль. А я на миг представил себе, что эта тачанка в которой мы сейчас сидим. Ещё час назад неслась по запорожским степям, и лихая атаманша Маруся, строчила по врагам из пулемёта " максим", установленного сзади.

— Трогай Петро, погоняй своих вороных...

— приказала парню матросу, партизанка Марьяна, сидя возле пулемёта в обнимку с лихим казаком Юрко. Тот держал девушку рукой за грудь и ласкал её обалденные сисяры. Петро стеганул лошадей плетью и они сорвались с места в галоп, неся нас наверх по дороге в деревню. Раньше мне доводилось пару раз ездить в телеге, и я знал как сильно в ней трясёт при быстрой езде. Но в тачанке особой тряски не чувствовалось, благодаря рессорами встроенных над колесами.

Изобретателем боевой повозки, был сам Нестор Махно. После Гражданской войны, боевые повозки махновцев, были приняты на вооружение в Красной армии. Тачанки даже использовались в РККА в Великую Отечественную войну. И окончательно были сняты с вооружения только в 50 - ых годах.

— Юрко, ленту живо...

— крикнула своему новому бойфренду, атаманша Марьяна, пристраиваясь возле пулемета. И мне была видна голая жопа девушки, покрытая синяками от немецких кованных сапог.

— Готово, госпожа Марьяна....

— парень в чёрной казачьей черкеске, на полном ходу умело вставил ленту в " максим", установленный позади тачанки. И тут же утреннию тишину, прорезала длинная пулемётная очередь. Голая партизанка стреляла из " максима" на полном скаку, но лошади привычные к стрельбе, не испугались звука выстрелов. 

Тройка вороных кобыл запряжённых в тачанку, услышав привычный для них звук пулемёта. Навострили уши и кося на нас налитыми кровью глазами, ускорили бег и несли тачанку, уже по большаку к церкви. А там возле древних стен деревенского храма, стоял " Плетнёвский призрак", в образе старого седого полицая, с пустыми чёрными глазницами вместо глаз. И оскалом черепа, точно такого же, который был нарисован на флаге который я держал в руках.

Я впервые вживую увидел хозяина Плетнёвки и ужаснулся его виду. Одет скелет полицая был в чёрную полицейскую форму, с белой повязкой на рукаве. В руках призрак держал " шмассер", поднимая ствол автомата кверху, как бы приветствуя нас. Лошади увидев и почуяв своим звериным нутром привидение. Тут же встали на дыбы и едва не унесли нас обратно к реке под бугор, где бы точно растрепали насмерть. И только Петро с помощью Марины, сумели удержать тройку лошадей на дороге, и направив их вниз по улице.

— Царица небесная, свят, свят. Господи, спаси и сохрани... .

— в ужасе воскликнул Петро, испуганно крестясь одной рукой на скаку. Его товарищ Юрко тоже крестился вспоминая всех святых, после увиденного. Да и на нас на всех скелет в полицейской форме нагнал жути. Хотя мы их видели достаточно в блиндаже на острове. Но там они лежали мёртвые, а этот стоял живой и улыбался своим оскалом вместо рта. Утешало только одно, " Плетневский призрак" был не против появления бандитов из прошлого в своих владениях. И дал нам своеобразный " аусвайс", лично приветствуя нас стоя возле церкви с автоматом.