Часть 4

Не успела я осведомиться, чего этой ненормальной приспичило в выходной день звонить, как Ирка затараторила прямо в ухо.

– Шур, я тут бегаю по хозяйственным магазинам, ищу обои в маленькую комнату, дай думаю, к тебе на минуту забегу. Не ссать же в подъезде, как бездомной шавке. А подвело, просто терпежу никакого нет. Серегу твоего сейчас видела, шёл куда-то, рожа довольная, будто по лотерее чего выиграл. Идёт, никого не видит, башкой по верхам крутит, а нас низкорослых не замечает, шельмец! Я его за полу ухватила, спрашиваю, чего своих не признаёшь? Он остановился и поздоровался со мной.

– Тётя Ира! Ты к маме? Дома она, одна сидит, скучает. Загляни к подруге.

– А сам-то чего от мамки сбёг? – спрашиваю.

– К жене бегу, заявление в ЗАГС на развод идём подавать – говорит, с такой-то радостной рожей, что я сама обрадовалась не к месту. Шурк, чего случилось-то?

– Ирка, это не по телефону, заходи ко мне, расскажу, а то и до подъезда не успеешь добежать, зассыха.

Не успела я распечатать пачку сигарет, как в передней раздался резкий непрерывный звонок. Только открыла дверь, как в квартиру вломилась Ирка и прямиком кинулась в ванную, не закрывая за собой дверь.

– Тьфу сумасшедшая! – крикнула я ей в спину. Пока я искала зажигалку из ванной донёсся голос Ирки.

– Твой Корней не дома? – крикнула она сидя на унитазе.

– Гордей, а не Корней, – поправила я Ирку, зажигая пару сигарет. Зайдя в ванную и сунув одну из них в рот подруге, приподняла ей подбородок, – выгнала я этого ублюдка на свежий воздух, пусть продышится на ветерке и другую дуру себе ищет.

– Ну выгнала и выгнала, он мне никогда не нравился, Шур, – бодрым голосом заявила Ирка, поправляя на себе трусы, – он же как лыжа на балконе! И выкинуть жалко и в хозяйстве на хер не сдался! Он тебя даже натянуть не мог нормально в отличие от Володи! Кстати, Вовка-то не звонил? Не говорил когда приедет?

– А что, соскучилась по нему, сучка? Засмеялась я, затягиваясь сигаретой.

– Ещё бы, конечно! Я уж пол года под ним не лежала! Я вообще никому не нужна, Шур, – разрыдалась подруга, – собственно Володя мне не нравится внешне, но хоть кто-то натягивает старую кошелку. Мне ведь любовь не нужна, Шурочка, мне бы самца для близких и регулярных отношений.

Я критически взглянула на Ирку и, сочувственно похлопав её по спине, бросила ей под задницу в унитаз горящий окурок, спустив в бочке воду. Идём на кухню, что-нибудь выпьем и закусим.

– А за что ты его? – Тут же продолжила она прерванную беседу, вытирая салфеткой, потёкшую тушь с глаз.

Понятно, что от Ирки одними фактами не отмажешься, пришлось коротко изложить всю ситуацию с изменой наших благоверных. Пока я излагала своей подружке историю крушения больших надежд нашей семьи, Ирка заворожено слушала, приоткрыв накрашенный рот, с блескучей золотой коронкой на верхнем клыке.

– Ну вот чего этим пиздюкам не жилось с вами. Эта шмара мне ещё когда не понравилась! Бедненький Серёженька! Парень-то золото, красавец, образование на лбу без диплома видать. Чем он ей не угодил?! А правда, Шур, что у них не сложилось? Может, у Сережи в постели с ней проблемы были?

Я про себя усмехнулась, глядя на Ирку, но воздержалась обсуждать с этой дурочкой Сережины проблемы в постели. Заметив лишь, неопределённо дёрнув плечами:

– Они с этими проблемами два месяца до свадьбы разбирались. Видать, не в них дело, коли замуж за него выскочила. Да плакать там не о ком. Серёня без бабы не останется, а она пусть поищет себе такого мужика.

– И то верно Шур, – согласилась Ирка задумчиво вздохнув. – Я захватила черносливную наливку, тебе понравится. Где у тебя рюмочки.

– А не развезёт нас с твоей наливки, подруга? – Повертев в руках тёмную бутылку, принесённую Иркой, я достала из шкафчика пару рюмок. – Собиралась ужин готовить, а после этой бутылки, боюсь, уже не соберусь.

Мы разлили наливку и выпили, оценив напиток, который спустя время всё же дал о себе знать. Особенно это было заметно, глядя на Ирку. Глаза у бабёнки заблестели, щёки зарделись, смех переходил от дробных смешков до отчаянного повизгования, и закатывания глаз. О таких женщинах в прежние времена отзывались далеко не лестными словами, не иначе, как об эксцентричных особах. И вот, когда опьянение достигло у Ирки положенной кондиции, я остановила её дурашливый смех, ухватив за руку, задала ей заранее заготовленный мной вопрос.

– Ириш, спросить хочу, да погоди ржать, я серьёзно... Помнишь ты мне хвалилась, что в секс-шопе каучуковый хер покупала?

– И чо? Хочешь сравнить с настоящим пока не забыла? – рассмеялась Ирка, закусывая наливку печеньем.

– Мне на пару дней, дашь или нет? – теряя терпение, остановила я подругу.

– О чём базар, Шур, в понедельник на работу принесу. Он у меня всё равно без дела лежит. А зачем он тебе?

– За этим... Совсем что ли, сучка, не соображаешь?

В прихожке послышался шум. Я поспешила к дверям и увидела вошедшего Сергея. В руке он держал букет роз, пакет с продуктами, за спиной висел рюкзак с его вещами. Сережа хотел меня поцеловать, но заметив Ирку, вовремя отстранился, снимая с плеч лямки рюкзака.

– Привет Серёжик! – загорланила из кухни Ирка. – А мы тут с твоей мамкой обсуждаем ваши новости.

Сергей напрягся и скосил глаза в мою сторону. – Какие новости, мамуль?

– Не слушай её, милый, она пьяная, для неё любое событие повод выпить.

– Кто бы говорил, – заплетающимся языком намекнула Ирка, выставляя на стол третью рюмку для Сергея, – послали этих сволочей и правильно сделали. Не слушаете тётку Иру, а я вам самая родная, столько лет вместе. А обо всём узнаю последняя. Вот по какому поводу цветы? А...а я знаю. Цветы тебе, Шурка, от твоего сыночка. А что, сын не может подарить цветы своей матери? Легко!

Она разлила наливку по рюмкам и шлёпнулась на своё место.

– Отметим ваше освобождение от этих оккупантов.

Вот сучка, пьяная, а ведь разрулила ситуацию, выдохнула я, опрокинув рюмку в рот.

– Шурка, сфоткай меня с цветами, мне за всю жизнь никто сранного цветочка не подарил, – скривилась с плаксивым выражением на лице Ирка, готовая опять разрыдаться.

– Сейчас сфоткаю твою щенячью рожу. Скажи чиииз, идиотка!

Мы допили Иркину черносливную наливку и я проводила свою подругу до лифта, выкурив с ней ещё по одной сигарете, стоя на площадке лестничной клетки. Посадив Ирку в лифт, я вернулась на кухню и стала разбирать пакет с покупками, принесённый Серёжей. Кроме продуктов я нашла три больших пачки презервативов с пометкой на упаковке «увеличенный размер».

– Надеюсь, что это не на одну ночь? – поинтересовалась я у Сергея, выкладывая их на стол, – ты, милый, меня затрахать решил что ли? Давай сегодня не будем, мой сладкий. Мы почти не спали ночь, а завтра рано вставать на работу.

– Хорошо, мамуль, как скажешь, – согласился Серёжа.

Но все же, когда он пошел в ванную, я распечатала одну пачку и положила её возле койки на тумбочку. Когда Сергей лёг в постель, я не устояла, Уснули мы, конечно, не сразу. Воспользовавшись презервативами, мы завершили ночное совокупление глубокой ночью.

– Ты мой Голиаф, Серёженька, – с восторгом призналась я сыну, снимая с его члена белую грушу, обтянутую тонким презервативом нежно-розового цвета. Откуда столько берётся, мой мальчик? Ты можешь хорошо зарабатывать в банке спермы. Скольким бабам от тебя детей перепало бы. Давай спать, три часа осталось.

* * *

Утром я заблаговременно улизнула из постели, стараясь не разбудить своего Голиафа, чтобы он не разложил меня как черепашку на песочке у ручья и не наполнил очередной презик первосортной сметанообразной спермой. Не рискуя оказаться в объятиях своего сына, я строгим голосом пригласила его к столу если он хочет проводить меня до работы. Когда его руки не нащупали рядом с собой моей голой задницы и приоткрывшиеся глаза увидели, что я уже стою в дверях, облокотившись на косяк, он нехотя спустил с кровати ноги и поднялся. Его дубиноподобный член возвышался на уровне живота. Я предупредительно вышла из комнаты, дабы не стать подходящим инструментом для снятия утреннего стояка моего сыночка. Когда я покормила Сережу, мы отправились на работу, но избежать адюльтера мне всё же не удалось. В лифте он нажал кнопку стоп и заблокировал движение лифтовой кабины между этажами.

– Сережа, не сходи с ума, нас услышат, прошептала я в панике, ухватившись за разрез на блузке у себя на груди.

– Может и услышат, но точно не увидят, – заверил меня сын, запуская руку мне под юбку и поднимая её вверх по ноге, – что выбираешь: вагинальный или оральный?

Меня возмутила галантность моего насильника. Он даёт мне право выбора, не оставляя за мной свободы в отказе ему. Взглянув с обречённостью невинной жертвы в его глаза, я отвернулась и тихо подчинилась своему насильнику, почувствовав, как резинка моих трусов покинула пышные бёдра, скользнув по ягодицам и сползла к моим коленям.

Сергей сжал пальцами мой подбородок и заключил в свой рот мои губы. Балбес! Он же всю мою помаду съест, где я буду восстанавливать приличный вид. Пока будет возиться со мной, надо найти хоть носовой платок в сумке. Боже, какой ужас! Меня никто ещё не трахал в лифте, сподобилась на старости лет. Хорошо ещё узкую юбку не надела. Лучше дала бы дома, всё меньше хлопот. Какие-то ролевые игры затеяли не ко времени. Тоже мне овца бессловесная, с неё трусы тянут, а она и рада зад подставить под сыновний елдак. Развернув меня к себе спиной, Серега забросил мне на спину юбку, заставив согнуться вперёд. Понимая, что за этим последует, я немного расставила ноги, ожидая вторжения в своё влагалище, и мучительно замычала, стиснув зубы, превозмогая боль внутри себя. Нащупав в сумочке платок, я передала его Серёжке.

– Опять лифт не работает! – Раздался чей-то женский голос через закрытые двери кабины. – Ну не суки же, а? – подхватил уже мужской голос.

– Паш, ну не при детях же! Тимур, возьми Женечку за руку.

– Мам, а там кто-то в кабине есть, наверное, лифт ремонтируют, слышишь, как по стене стучат?

– Вот чёрт! Ключи от машины забыл, – чертыхнулся мужчина, – Гуля, веди детей к машине, я сейчас.

– Паш, только быстро. Женечка, дай маме ручку, смотри под ноги. Тимурик, чего ты там высматриваешь, не отставай от нас.

Слушая соседский разговор на лестнице, пока Сергей не останавливаясь толкал в мою промежность всем корпусом свой вздыбленный член, я старалась не издавать посторонний шум в кабине, чтобы не вызвать подозрения у родителей семейства, спускающихся по пролётам лестничного марша. Руки Сережи захватывали мой напряжённый живот, спускались на заросшую подушку лобка и вновь возвращались на мои бёдра. Только бы не оставил на них следы от пальцев. Не приведи Бог, заметят Надька или Ирка... Кажется, мой инквизитор подошёл к финалу моей пытки, его ритм дыхания несколько изменился и я попыталась высвободиться из грубых объятий моего насильника. Как ни странно, Сережа не стал препятствовать мне и ослабил свою хватку, но зато перехватив меня за шею, резко приблизил моё лицо к своему паху и требовательно присунул к моим губам головку своего члена. Совсем он спятил что ли!? Взять в рот этот громадный член, готовый извергнуться в меня! Нет, этого он не сделает, я этого не смогу сделать! Выхватила платок из его рук, надеясь закрыть им головку члена, но пока я складывала его пополам, Сергей толкнул свою оглоблю мне в рот и я была вынуждена принять в себя первый залп хлынувшего потока спермы.

Попытка отстраниться, не привела к желаемому результату, так как моя голова была зафиксирована руками сына, а наполняемая полость моего рта требовала избавиться от того, что поступало в неё из члена Сергея. Оставалось одно, проглотить содержимое моего рта, чтобы не залить себя и пол в кабине лифта. Словом, платок мне всё же понадобился лишь для того, чтобы вытереть им границы рта, размазанного остатками моей помады и Сережкиной спермы. Этот, негодяй, нежно поднял меня с колен и оправил юбку, одёрнув её на моих бёдрах. Я молча смотрела ему в глаза, с немым вопросом – «За что?». Сергей, потупив взгляд, опустился к моим ногам и обнял меня за бёдра, уткнувшись лицом в мой живот. Рукавом я вытерла слёзы, бегущие по моим щекам.

– Ну что можешь сказать, кормилец? Накормил свою мать, паразит!

– Прости, мамуль. На меня что-то нашло, наваждение какое-то.

Я поправила волосы и нажала кнопку лифта. По улице мы шли молча до самой работы. На пороге треста Сергей не смел посмотреть мне в глаза – падло застенчивое. Изнасиловать мать и строить из себя чуть ли не жертву. Нет, ну как это можно? Как этот недавний мальчишка успел за пару дней стать моим любовником, а сегодня превратился в банального насильника... И что теперь будет, калорийный завтрак по утрам для бодрости? Заманчивая перспектива для стареющей дамы, ничего не скажешь. Для этого у меня есть Ирка и Надька, самое то для таких занятий.

Я поднялась на третий этаж в свой отдел и проработала, пока мне не позвонила моя Ирка, пригласив в обеденный перерыв к себе на склад. О том, что я ещё вчера просила её принести из дома эту резиновую диковину, которую одинокие бабы суют, сами знаете куда, я напрочь забыла. Хотя мне-то туда есть что засунуть. То есть надо, но не туда. И не в задницу, это уж точно. Остаётся только рот, да и тот сегодня только опробовала, на свою голову.

– Ну где ты ходишь? – Встретила меня Ирка, открыв железную дверь в своё инструментальное хозяйство.

– Зачем звала, ненормальная? – Проходя в помещение склада, спросила я у подруги.

– Зачем? – искренне возмутилась моя Ирка, – за хреном, за чем ещё. Забыла, старая кошёлка? Не помнишь, что вчера просила? Значит не так чешется если не помнишь чего просишь.

– Вовсе не для этого, – уточнила я, принимая из рук Ирки пакет с изделием, принесённым для меня. Решив не испытывать судьбу, я сочла самым разумным сказать правду этой баламутке.

– Ирусик, хочу научиться сосать член, а ты меня этому научишь, милочка.

– Понятно, Володьке хочешь подарок ко дню рождения сделать?

– Не твоё дело, говори, что для этого нужно...

Ирка извлекла из пакета резиновую игрушку и вложила её мне в руку. Она была средних размеров, очень напоминающая натуральный мужской орган, вплоть до яиц у основания члена. Эта каучуковая копия была немного меньше Сережкиного оригинала. Но и эта жалкая копия меня слегка возбудила.

– Давай, показывай, шмара. Ты в этом, знаю, виртуоз... – предложила я своей наставнице.

– Сперва сама мне покажи, на сколько можешь засунуть в рот, а там будет видно.

Я поднесла резиновый фаллос к губам и чмокнула его в холодную головку.

– Это не отсос, а поцелуй, – категорично заявила Ирка

– Максимально засунь его в рот, на сколько войдёт.

Облизав головку, я попыталась, но задев в начале гортани малый язычок закашлялась от спазма в горле и тут же вытянула этот тренажёр изо рта.

– Попробуй ещё раз, – сказала Ира, сжимая ладонью окончание моей груди.

Я ещё раз попробовала, давясь от собственных слюней, но Ирка, не дожидаясь моего рвотного спазма, отметила большим пальцем возле моей верхней губы, место погружения члена.

– Почти на половину, – сказала она и показала до куда я его смогла засунуть себе в рот.

– Умница Шур! Есть над чем работать!

– Ну а ты, Ирк, покажи мастер-класс, – в свою очередь попросила я подругу, положив свою ладонь на её грудь.

Ириша только ухмыльнулась и с готовностью, не вытирая фаллос от моих слюней, тут же, без всяких усилий, заглотила это приспособление своим ртом до самых резиновых яиц.

– Ну ты, Ирка, даёшь! – восхищенно позавидовала я подруге.

– Некому мне давать Шур, так бы с радостью дала бы, – высказала она горькую обиду на свою судьбу.

Жалко мне ее стало. Ведь и я тоже так страдала до вчерашнего дня, от одиночества и отсутствия регулярного секса. В благодарность, жалея Ирку, я раздвинула на ней полы халата и стянула с её бёдер лёгкие трусы. Сдвинутые ноги скрывали тонкую прорезь вагины, уходящую между ляжек подруги. Кто-то скажет, что тётки банальные лесбиянки, им мол по хер, с кем и чем снимать свои проблемы. Можно подумать, что все одинокие бабы могли бы по талонам получать мужика, как в прокате, но они отказываются. Ведь никто такой услуги не предлагает. А как бы это было к стати, глядишь, и подобной банальщины могло бы не быть. Короче, я помогла своей подруге, но от ответной услуги, по понятной для вас причине отказалась.

– Ириш, а чем ты без него будешь ублажать себя? Ведь фаллос я заберу на пару дней, – спросила я подружку, собираясь возвратиться на своё рабочее место.

– Да есть у меня, а этот я на всякий случай брала, вот и тебе пригодился. Иди, работай на благо Родины, – проводила меня, повеселевшая Ирка.

* * *

Придя вечером домой, я приготовила основательный ужин и стала ждать своего сынулю. Мальчик весь день на свежем воздухе и придёт голодный. Я прежде всего ему мать и обязанность кормить Сережу, ставшего моим любовником, ко всему прочему, моя обязанность. Кстати, у него на днях день рождения! Я стала ломать голову, что ему подарить. С минетом все ясно, но что ещё?... Может подарить ему живую игрушку из собственных запасов? Ну там Надьку или Ирку? Но тут же отказалась от этой преждевременной затее. Сама ещё не наигралась Серёжиным богатством. Обойдутся мои халды! А вот себя я должна ему дарить не с голой жопой, а прилично одетой женщиной. И уж точно не в старой ночнушке со стиранными трусами. Необходимо пересмотреть свой интимный гардероб. Открыла шкаф, достала все свое нижнее белье и расстроилась... Всё оно какое-то унылое и домашнее, хотя чистое, отутюженное не дранное. Может приобрести себе более откровенное? Застенчиво усмехнулась про себя. А если пока начать с себя, приодеться соответствующим образом для моего любовника? Правда, пойти в секс-шоп и присмотреть что-то на мою фигуру в соответствие с моим возрастом... Думаю, что на мне прекрасно будет сидеть и прозрачное белье, и сексуальный комбенизон, который будет скрывать мой живот Хотя, глядя на старую дуру весь персонал магазина ляснется на пол от смеха. Но что не сделаешь для любимого человека... Ну хотя бы начать со своей рожи, рук... Пожалуй, так и сделаю, хотя, Ирка может что-то заподозрить, иначе зачем я брала фаллос, училась его назначению, морду привела в порядок, стрижку. Кстати, узнать у Сергея насчёт интимной стрижки у его бывшей супруги. Судя по всему, она себе её делала. Больше того и Серёжу заставила, а он, помнится, её не осуждал. Может, ему не нравится заросший лобок? Но вспомнив о своём тренажёре, я извлекла его из сумки и отправилась в ванную на тренировку. После получаса попыток, все же получилось его заглатывать только чуть больше половины. Но Ирка, дрянь такая, с лёгкостью его до самых яиц засовывала в горло. Ничего, я тоже научусь!

Пришел мой сынок. Пропустили по рюмке недопитой водки и стали ужинать. После ужина Сергей пошёл в свою комнату, в которой он жил до своей женитьбы. Я даже немного обиделась на него, бросил меня одну в спальне. Вдруг слышу озорной Сережкин голос – Зорька, Зорька! – Пастух несчастный!

– Му-му! – Отвечаю ему – чего надо? Трахай свою Каштанку у неё тоже сиськи есть.

– Твой Галиаф ждёт тебя, моя Зорька! Час вечерней дойки настал, любимая!

Вот ведь, мерзавец, нашёл себе дойную тёлку. Захожу к нему в комнату. Лежит, бесстыжий, на койке, рог в потолок, даже не качается.

– Присаживайтесь, – говорит и указывает на свой дрын. Впору на нём бельё сушить, только верёвку привязать.

– Без вазелина? – спрашиваю.

– Найдётся и по лучше, Шурочка, – и даёт пузырёк с гелевой смазкой, – запах, скажу тебе, Альпийские луга отдыхают, – похвалился Серёня.

– Мне, что «Альпийские луга», что «Морской бриз», нюхать незачем, главное чтобы у меня там скольжение было безболезненным, заметила я, расстёгивая на спине крючки лифчика. Но моё волнение не позволило завершить эту процедуру эротичного обнажения перед своим любовником. И я стащила его через голову, что произвело звонкий шлепок обеих шаров о мой живот. Они, какое-то время, тяжело раскачивались на мне перед восхищёнными глазами Серёжи и наконец-то замерли.

Следуя заведённому порядку возбуждения любовника, я решительно принялась за Сережкин инструмент, который и без того был готов отправиться в исследование глубин моей плоти. Обхватив руками член Сергея, я произвела несколько движений по его стволу, отчего колечко верхней плоти растянулось по нему и дальнейшие манипуляции продолжил мой язык. Побаловав Сережу, я передала ему презерватив, который он мастерски раскатал по своему члену.

– Теперь, милый, опробуем твой спасительный гель, предложила я, протягивая ему пузырек из секс-шопа.

Сережа намазал свой член поверх презерватива и ждал, когда я буду готова взгромоздиться на него. Я привстала над ним на корточках, член уперся мне в ягодицу, при этом запачкав мою ляжку прохладной смазкой геля. Уж как я садилась на этого живого удава – это отдельная история. Малейшее моё погружение, сопровождалось стоном и кратковременными болевыми спазмами стенок влагалища. Когда моя промежность коснулась Сережиного лобка, я буквально затрепетала от нарастающего во мне возбуждения. Немного найдётся женщин, в чьё лоно хоть раз проникало тело огромной змеи, скользя по стенкам чёрного тоннеля в глубину сокровенного влагалища. Незабываемое ощущение! Только после продолжительного отдыха, сидя на подогнутых коленях на Сереже, я смога начать лёгкие движения, переходящие в плавные покачивания.

Сергей лежал на спине, помогая мне удерживать равновесие, положив руки на мои бёдра. Мне понадобилось немного времени, чтобы получить должную разрядку моей накопившейся страсти, ощущая себя хрупким телом птицы, насаженной на вертел. Тело моё сгорало от возбуждения на пламени нашей страсти и по моим ногам стекали струи моих глубинных соков, удовлетворённой женщины. Тут и Сергей вскорости догнал меня, руками сняв свою ослабевшую мать с негнущегося жезла и положил рядом на спину. Словно сквозь сон я видела Сергея, стоящего на коленях надо мной, закрыв глаза я отдалась его желанию и потоки тёплой массы заструились с моего лица, заливая на нём впадины глаз, задерживаясь на губах, на груди, животе. Мне, какое-то время, казалось, что это мягкие струи летнего дождя охлаждают разгорячённую кожу на моём теле. Позже я ощутила себя полностью залитой густой патокой Сережиного семени. Насладившись коротким отдыхом, я сошла с кровати и отправилась в ванную. Прежде чем включить душ, я провела ладонью по лицу и, пересиливая своё отвращение, собрала языком содержимое со своей руки. Не стану настаивать на моем ощущение от подобной дегустации, но после сегодняшнего случая в лифте нашего дома, сей напиток мне не показался столь мерзким, как утром. Если ещё учесть, что он весьма ценен для здоровья женщины.

Когда я вернулась к Сергею, то нашла его спящим. Не желая будить моего мальчика, я ушла в свою комнату и рухнула на расстеленную постель, испытывая жуткую усталость. Лишь закрыв глаза, я тут же заснула и не просыпалась до самого утра.

Продолжение следует