Книга 2 Часть 23

Ксения вышла из здания железнодорожных касс с билетом на московский поезд. Ещё вчера она предупредила Катерину о вызове в министерство на совещание.

– Командировка дня на три, не больше, Катюш. О вас с Сашей его мать не в курсе, поэтому в моё отсутствие воздержитесь от встреч. Зинаида может позвонить детям и узнать, что я в Москве.

– О чём ты говоришь, Ксюша. Для меня и одной ночи с ним за глаза хватило. Чересчур темпераментный парнишка. Клава – бойкая девица, но Саше явно уступает. Однако, порода у них чувствуется – одна. И родимые пятна у обоих – один в один.

– Ты о пятнах даже не упоминай, не следует им об этом знать, нам же спокойнее.

– Хорошо, Ксюшенька, я понимаю, – заверила Катя подругу. – Ты с нашими мальчиками в Москве увидишься? От меня передавай привет, особенно Димочке. Скажи, что очень скучаю и помню их. С ними моя жизнь стала сказкой, я очень им благодарна. Может, когда и свидимся. Я так скучаю по ребятам...

Купив билет на поезд, Ксюша направилась к детям, чтобы до вечера успеть приготовить им еду до своего возвращения из Москвы. Недалеко от подъезда она заметила Клаву. Озираясь по сторонам, девчонка скрылась в тени развесистой акации и выбежала за ворота.

– Зачем она приходила? И торопилась поскорее уйти, не хотела, чтобы её кто-то увидел?...

За спиной Ксюша услышала оклик дочери.

– Мамуль, – возмущённо произнесла Лена, подходя к матери, – я тебя повсюду ищу, домой к тебе заходила. Где ты была в такую рань?...

– У подруги ночевала, за билетом на поезд с утра сбегала, сейчас вот к вам иду. Мне в командировку ехать надо, хотела суп вам сварить, что-нибудь на второе приготовить. Что у вас в холодильнике творится? Знаешь, давай до магазина вместе дойдём, чтобы лишний раз не ходить. Скажи, ты Клаву давно видела?

– Дня три назад у Шуры, а что?

– А Юрик сейчас где?

– Утром был дома. Слушай, мам, скажи своему сыночку, чтобы ручонки свои при себе держал, – пожаловалась Лена на брата. – Как его Валька уехала, совсем обнаглел: хватает за грудь, дурак озабоченный – брат называется.

– Парень взрослеет, его можно понять, – успокоила мать, – а ты у меня красавица. Уж пусть тебя пару раз ущипнёт, чем твою Клавку. Я, кстати, хотела поговорить с тобой на эту тему... Что у тебя с ней за игры? Не пора ли тебе переходить к традиционным отношениям с парнями. Чему тебя Клавка научит? Девочка ты видная, парней возле тебя хватает...

– Да какие парни, мамуль, – возмутилась Лена, – если Юрка повсюду со мной таскается. Вот и остаётся только Клава, а лишь бы с кем, я не хочу.

– Даже в отношениях с женщиной нужны определённые навыки и умения, дочка.

– Мамуль, только честно... У тебя с Клавкой что-то было? Она мне постоянно намекает, что твоя грудь – лучше не бывает, попа – классная.

– Слушай её больше! – вспыхнула Ксюша, не глядя на дочь, но помолчав, сказала: – Ну было как-то раз, пожалела дуру набитую, теперь раскаиваюсь. Ведь просила не болтать языком поганым! Осуждаешь мать, Ленусь?

– Почему с ней, а не со мной? Почему ты выбрала племянницу, а не дочь?

– Надеялась, что Клавка от тебя отстанет. Я ей условие поставила, чтобы вас с Юрой стороной обходила, но, видать, обманула меня, мерзавка. Я, Леночка, виновата перед тобой и могла бы тебе помочь с этим, разумеется, если сама захочешь...

– Ещё как хочу, мамуль, а когда? – обрадовалась Лена.

– Вот приеду из Москвы... Но мне бы хотелось, чтобы ты не отказывалась от мужского внимания к себе. Только партнёра надёжнее, чем твой брат, я никого не вижу. Хочешь, я сама попрошу Юру? Вам это не мешает попробовать. Кроме нас троих никто и знать не будет. Не стоит вступать в подобные отношения с посторонними ребятами, а Юра тебя не подведёт – ему можно доверять.

– А если он не захочет?

– Юра, он ведь собственник. Думаю, что непременно согласится. Кстати, только что я видела, как из вашего подъезда выходила Клавка. Вы договаривались о встрече?

– Нет, разумеется, зачем бы я уходила на два часа.

– Пожалуй, ты права, девочка, не нравится мне это, Ленусь!

– Думаешь она была у Юрки? – нахмурясь, произнесла Лена, тревожно взглянув на мать.

– Почти уверена, а с Юрой я сама поговорю. Мне он врать не станет. Возьми деньги и купи, что потребуется всё по списку. Раньше чем через час не приходи. Я вернусь к вам и переговорю с Юрой насчёт тебя.

Лена, глядя на мать, удаляющуюся в направлении их дома, решила:

– Права Клавка, мамуля – просто на загляденье, – войдя в магазин, она посмотрела на список и направилась к полкам с продуктами, – а с Сашей было бы интересней...

Поднявшись на лифте, Ксюша достала ключи и вошла в прихожую. Из ванной доносился гул воды включённого душа. Она потянула ручку двери и заглянула. За мокрой шторой, под струями воды, стоял Юра, смывая с себя мыльную пену.

– Юра, это мама. Ты здесь надолго обосновался? Обычно ты моешься перед сном. Хочу с тобой кое-что обсудить, сынок.

– Здесь и сейчас? – иронично поинтересовался сын, выглянув из-за шторы.

– Ну, коли ты стесняешься свою мать, то подожду тебя в комнате, впрочем, ты меня уже ничем не смутишь.

– Повернись, я тебе спину вытру, заодно и поговорим.

Ксюша сняла с крючка махровое полотенце и отдёрнула над ванной штору. Юрка тут же отвернулся, прикрыв член руками.

– Леночка жалуется, что ты позволяешь себе грубости по отношению к ней. Я полагаю, что это всего лишь гормоны взросления. Это вполне объяснимо в вашем возрасте, но... она же твоя сестра. Мог бы найти для себя другой объект внимания, Юрик. Я тебя, кажется, не ограничиваю в выборе подруг. Правда, есть определённые сложности с этим...

– И в чём эти сложности? – заинтересованно произнёс Юрка, повернувшись к матери, но спохватился и, выхватив полотенце из рук Ксении, прижал его к животу.

– Если ты то, что так упорно прячешь от меня, присунешь посторонней девушке, то могут возникнуть определённые обязательства перед ней. А в твоём возрасте это немного преждевременно. Ты меня понимаешь, сынок?

– Выходит что и с сестрой – нельзя, и с посторонними – не вариант?

– Я не говорила о сестре, но не забывай, что она будущая женщина и не следует её оскорблять грубыми выходками. Полагаю, что интимные отношения между вами, вполне допустимы, разумеется, при взаимном согласии и уважении друг к другу, при условии, что никто со стороны не узнает об этом. Меня смущает лишь одно...

– Что именно, мам?

– Как это всё ты скроешь от Клавы?

– Причём тут Клавка? – отведя взгляд от матери, равнодушно спросил Юрка.

– У меня есть основания считать, что ты с ней занимаешься сексом. Не ранее чем час назад она была у тебя. И зная Клаву, я не жду ничего хорошего для вас с Леночкой. Скажешь, что я неправа?

Юрка неопределённо пожал плечами, уставившись себе под ноги.

– Ты можешь обещать, что она не узнает о ваших делах? Или я попрошу Сашу вместо тебя. Сам понимаешь, что это не должно выходить за пределы нашей семьи.

– А Ленка согласна на это со мной? – спросил Юра.

– Вот она придёт, мы её и спросим. Но ты не ответил мне о Клаве...

– От меня она ничего не узнает, – пообещал Юрка.

– В таком случае, хотелось бы взглянуть на... твоё, тщательно оберегамое, богатство, – улыбнулась мать, кивнув на то, что так упрямо прикрывал полотенцем сын, – Ваш отец обладал довольно крупным экземпляром. Я не хочу, чтобы моя дочь страдала от подобного «малыша». Можешь не стесняться, Юрочка, я твоя мать.

Поколебавшись, Юрка медленно отвёл руку от паха, предоставив Ксюше убедиться в истинных размерах члена.

– Ну хоть тут без потрясений... Клавка, поди, довольна?

– Говорит, что лучше не надо.

– А тебе она как? – с ревностью в голосе поинтересовалась Ксюша.

– После Валентины выбирать собственно не из кого. Клавка очень завидует тебе, мамуль.

– Чему же именно? – удивилась мать.

Юрка кивнул на грудь матери, – груди нравятся, попа...

– А тебе, Юрик? Хотел бы сравнить или мне показалось, сынок?

– А можно, мамуль?...

– Пошли в комнату, полчаса у нас есть.

Юрка переступил через бортик ванны и пошёл вслед за матерью в комнату сестры. Ксюша достала из шкафа халат и, сняв блузку, повесила её на плечики.

– Расстегни сзади лифчик, – попросила она сына. Пока он волнуясь возился с застёжкой лифа, Ксюша распустила молнию юбки и, отложив лифчик на стул, стянула её и трусики.

– Ну, как я выгляжу? Не сильно разочаровала своего сына?

– Шикарно смотришься, мамуль!... – восхищённо, нараспев протянул Юрка, оглядывая и любуясь мягкими, плавными обводами стройного, зрелого женского тела и остановил взгляд на великолепной, подтянутой груди матери, не решаясь притронуться к ней, и спросил: – А у нашей Ленки, как у тебя?

– Со временем, даже лучше будет, – заверила Ксюша, прикрывая ладошкой пушистый холмик мягких, светлых волос на очаровательно-выпуклом лобке под плоским животом с нежной припухлостью пониже пупка.

– А мне твоя грудь очень нравится, хочу, чтобы у Клавки была не меньше. А попы у вас обеих отличные. Глаз не отвести.

– Что ж глазами, можешь убедиться и руками. У Клавы она уже превосходна, со временем станет лучше моей.

Юрка прижался к Ксении, перебирая в руках плотные ягодицы матери.

– Мам, у тебя кто-нибудь есть? – спросил он шёпотом, целуя шею и лицо Ксюши.

– Сынок, такие вопросы маме не задают. Разумеется, кто-то есть. Но для тебя я всегда смогу найти время.

– Я его убью, гада! Почему он на тебе не женится?

– Сама не хочу. Я старше его. Мне всего с ним хватает...

Юрка перехватил мягкие губы матери ртом и, придерживая голову рукой, протолкнул язык в приоткрытый рот женщины. Ксения терпеливо позволила сыну поиграть языками, поглаживая лицо Юрки. Но почувствовав член парня, наливающийся кровью и упёршийся ей в живот, прервала затянувшийся поцелуй, освободившись из объятий сына.

– Давай, милый, одеваться, сейчас Леночка придёт. Я не хочу, чтобы она нас застала в таком виде.

– Отправим её куда-нибудь на часок...

– Не много для тебя Юра, три женщины за день? Ты мне сестру не обижай. Я – не себя тебе предлагаю, а тебя ей – в любовники. И, пожалуйста, будь с ней нежнее, ласковей и сдержанней. Ты слишком похож на своего отца, Юрочка. А у Лены ещё не было мужчины и не стоит смущать девочку своим темпераментом.

– Понятно, а у нас с тобой будет, мам?

– Как себя вести будешь, Юра... Одевайся и пошли на кухню, поможешь с обедом. Я завтра в командировку еду, а у вас в холодильнике, надо полагать, пусто.

На кухне Ксюша заглянула в холодильник.

– Лена ничего не готовит что ли? Так и знала, что на одних кусках живёте. Ну, я с ней поговорю. А ты, Юра, почему не следишь за порядком в доме? Уж по магазинам мог бы и сам ходить.

В прихожей хлопнула входная дверь, Ксюша кивнула Юрке:

– Встречай хозяйку, неси сюда сумки. И понежнее с девочкой.

Юрка вышел в прихожую и, забрав сумки с продуктами из рук Лены, мягко коснулся губами щеки сестры.

– Чего это мы такие заботливые и приторно-обходительные – удивлённо воззрилась Лена на брата.

– ЦУ получены – мама велела, – смиренно-коротко пояснил Юрка, направляясь с сумками на кухню.

– Мамуль, по списку всё купила, – доложила Лена.

– Вот и замечательно, жаль забыла заказать бутылочку винца. Есть повод кое-что отметить, – торжественным тоном объявила Ксюша, разбирая сумку с покупками.

– В шкафчике есть, – вспомнила Лена, – а что, мамуль, за повод?

– Я с Юрой поговорила и мы пришли к общему пониманию проблемы в ваших отношениях. Я со своей стороны не буду возражать, если проблемы с сексом, вы будете решать совместно, без посторонней помощи со стороны. Конечно, знать об этом никому не следует. Что скажешь, Леночка?

– А ты, мам, будешь с нами? – опередил Юрка сестру, целуя шею матери.

– Речь не обо мне, торопыга. Для меня необходимости пока нет. Дело за тобой, дочурка?

– В общем, я не против, если ты разрешаешь...

– Вот и хорошо, мои дорогие. Как говорится – совет да любовь. У тебя, Леночка, теперь есть свой парень и нет нужды на других заглядываться. И тебе, Юрик, есть с кем нежничать, а Клавку брось, пока она тебя вовсе не окрутила. Жаль, что я опоздала со своим решением. Кстати, дочка, презервативы держи при себе. Мужики – народ безответственный, а нам потом расплачивайся. На первое время я вам оставлю, а там уж сами запасайтесь. Детей лучше рожать в браке, потому и позволяю, чтобы не спешили с этим. Всё должно быть в своё время.

– Мы, мамуль, поняли тебя, – заверила Ксюшу дочь.

– Юра, – возмутилась Ксюша, – будет меня тискать при сестре-то, коли не терпится, можешь с Леной обниматься. Но лучше давайте займёмся обедом, а уйду, делайте что хотите. Мне сегодня ещё кое с кем это предстоит.

Покончив с делами, Ксюша переоделась и, стоя в прихожей, напутствовала дочь:

– Позвони мне завтра, как проснётесь. Не позволяй брату часто укладывать тебя в постель. Запрети ему Клавку таскать к вам домой. Ты у меня умница, Ленуся. Всё у вас будет хорошо. Ступай в ванную и подбрей волосики на лобке. Надо бы тебе помочь, но сама справишься. Отправляйся под душ и не переживай по пустякам. Твой брат сделает всё осторожно. Во всяком случае, Клавка до сих пор жива. Юрик, проводи меня до лифта, – окликнула Ксюша сына, стоя в прихожей.

Поцеловав дочь, она с сыном вышла за дверь и направилась по коридору к лифту.

– Обещай мне, что будешь осторожен с Леночкой. Постарайся всё сделать хорошо. Чтобы сестра твоя, в будущем, вспоминала своего Первого: как доброго, заботливого и любимого брата... а не как растоптавшего её чувства самовлюблённого, разъяренного Хама-самца и Насильника, вызывающего дрожь, озноб и желание принять душ. Рассчитываю на тебя, Юрик, не хочу предлагать это Саше вместо тебя.

Лифт подошёл и Ксюша, чмокнув Юру в губы, зашла в кабину.

– Надеюсь, что не пожалею о своём решении.

– Всё будет нормально, мамуль. Ты о своём обещании, насчёт нас с тобой, не забудешь?

– Приеду из Москвы, посмотрим, ты только Лене не говори об этом, – предупредила Ксюша.

Юрка вернулся в квартиру, прибрался на кухне и, громко спросил через дверь в ванную:

– Ленок, я могу войти?

– Если хочешь, – отозвалась сестра.

– Тогда открой дверь.

– Не заперто, заходи, – отозвалась Лена.

В дверях, Юрку встретил напряжённый взгляд сестры.

Перед Юркой стояла девочка с распущенными по плечам мокрыми волосами. Кисть руки прикрывала груди, отличающиеся от Ксюшиных лишь тем, что не требовали поддержки лифчиком. Сосочки на их вершинах, обрамлённые кремовыми кружками, давно волновали парня. Руки сами тянулись к ним, но, помня наставления матери, не проявлять грубой настойчивости по отношению к сестре, Юрка ограничился поверхностным созерцанием девичьего совершенства. Лена, под упорным взглядом брата, опустила руку и груди, слегка качнувшись, замерли, устремляясь вершинами вверх. Линии бёдер превосходно повторяли материнские, дарящие желанному гостю надежду на удовлетворение страсти. Небольшая, но выпуклая попочка, переходящая в нежнейшую благодарно-вдрагивающую на малейшую ласку промежность. Редкая поросль тёмных волос на лобке девушки, скрывали тонкую прорезь между симметричных валиков наружных губ, готовых пропустить внутрь нежданного гостя.

– Ух ты! Какая ты, Ленка, классная! – восхищённо произнёс брат, глядя на сестрёнку, – с мамкой просто один в один.

– Откуда ты знаешь? – подозрительно поинтересовалась Ленка.

– Она сама говорила, и Клавка мне все уши прожужжала, какая наша Ксюша красивая.

– А мамочка тебе нравится?

– Ещё бы!...

– А чего же меня за грудь хватал, а не маму?

– Она бы не позволила.

– А Клавка, видать, позволила. И как же мы теперь будем жить? Я же видела, как ты мамочку лапал при мне, а теперь ещё и я с Клавой на тебя одного, бедненького?

– Ничего, Ленок, разберёмся...

– Тогда, чур нашу Ксюшу поровну. Ты ведь знаешь, что Клавка с ней того...

– Врёшь!...

– Мамуля мне призналась.

– Лесбиянки чертовы! Мужиков что ли нет?

– Мы бисексуалки.

– Особенно ты – хрен в руках не держала, а туда же...

– Можно подумать, сам с баб не слазишь... Трахнул Клавку и гордости полные штаны.

– Сказать? Но что бы никому больше!...

– Могила, – растерянно подтвердила сестра, недоверчиво глядя на Юрку.

– Мне Шурик минет сделала за то, что в институт поступил, только молчи, раз обещала!

Ленка прыснула, прикрыв рот ладонью.

– Ты дурак, Юрик?!

– Мы с ней на дачу ездили после моих экзаменов, – продолжал Юрка, – дом помыли, баню в порядок привели. К вечеру накатили по рюмочке, Шурик расчувствовалась, отца нашего вспомнила.

– Как, – говорит, – ты на него похож. Хочу тебе подарок сделать за твои успехи.

– Ну кто же от подарков отказывается, тем более от таких. Я не смог. В общем, сделала... Да только завела меня, хотел чтобы по-настоящему, а Шурик ни в какую, говорит:

– Для этого у тебя мать есть, её и проси. Я вашему папке не отказывала.

– Я тогда чуть со стула не упал. Отвечаю:

– Мамка меня прибьёт за такое.

– Как просить станешь, может и не прибьёт. У нас в роду инцест – не преступление. А ты нашу Клавку спробуй, только потом женись на ней. Ох и заводная бабёнка в жёнах будет. А Леночку нашу за Сашку выдадим. Вот дело будет хорошее. Чего породу по ветру пускать с разными уродцами прыщавыми. А к свадьбе я вам, от щедрот отцовских, денег дам. У меня их много, за все годы, что вы без него росли. Мать ваша не брала, гордость свою блюла, гордячка, вся в свою профессоршу, покойницу.

– Мне Клавка призналась, что ей Шурик сама посоветовала меня на дачу свозить, чтобы мы там с ней потрахались. И чтобы её планы не нарушили, нашу Ксюшу научила нас в постель положить. Неплохо придумала бабуля, как считаешь?

– Значит нам супругов уже определила, старая пройдоха? – усмехнулась Леночка, – Ну, Шурик, даёт!... А пока значит я твоя буду?

– И не ты одна, Ленусь, – подхватив на руки сестру, Юрка отнёс её в спальню и положил на постель, предвкушая, как сейчас возьмёт свою маленькую «Ксюшеньку».

– А Ленке, похоже, Сашка нравится. Может, уступлю сестрёнку, но – с возвратом. А мать никому, только моя будет, – рассудил про себя Юрка.

* * *

Такси плавно остановилось возле трёхэтажного особняка в коттеджном посёлке.

– Приехали, – указав на дом за чугунной изгородью, сказал водитель, – Вас ждать?

– Спасибо. Не знаю, как долго здесь задержусь, как примут?... – поблагодарила Ксения и, расплатившись с таксистом, вышла из машины.

Сверив адрес на листке из блокнота с номером дома на калитке, Ксюша нажала кнопку домофона.

– Здравствуйте, – донёсся мужской голос из динамика, – Вам кого?

– Я по приглашению Вероники Сергеевны Колесовой.

– Проходите, Вас встретят.

Щёлкнул замок и калитка открылась в глубину тенистого двора. Ксюша вошла и огляделась. Через густые лапы разросшегося можжевельника, по дорожке ведущей к дому, навстречу Ксюше спешила Вероника Сергеевна.

– Всё таки приехала, моя девочка! – обнимая Ксению, севшим от волнения, но радостным голосом, произнесла Вероника Сергеевна. – Я так тебя ждала, так надеялась, что увижу тебя, доченька... Что ж я тебя держу во дворе, ты с дороги и устала. Идём в дом. Мне так о многом надо с тобой поговорить, – торопилась сказать хозяйка особняка, поднимаясь по ступеням парадного крыльца, – а где же твои вещи, Ксюшенька?

– С вещами всё в порядке, они на вокзале в камере хранения. Я ведь в командировке, всего на пару дней. Вот решила прежде к Вам заехать.

– Вещи твои привезут, неужели ты думала, что я отпущу тебя в гостиницу. Как бы ты не решила, а поживёшь эти дни у меня. И прошу тебя, Ксюша, давай будем на ты. Это тебя, родная, ни к чему не обязывает.

– У тебя красивый дом, – восхищённо отметила Ксюша, рассматривая изысканное убранство дома.

– Его мой покойный муж построил. Дом замечательный, только жильцов маловато. Со мной живут сын и мой зять. Мальчик занимается фигурным катанием. В вашем городе, нашли ему партнёршу по танцам на льду, пригласили к себе, дом большой, что девочке ютиться в общежитие. Здесь-то всё лучше и на тренировку отвезут, и с тренировки привезут, и с учёбой не отвлекают. Ты их увидишь к вечеру.

– Как зовут ребят? – поинтересовалась Ксюша у Вероники Сергеевны.

– Сына – Лёшей, девочку – Валей. У Лёши фамилия по отцу – Темников, У Вали – Горина. Замечательные ребята и в спорте успешные, горжусь ими.

– Прости, а как звали твоего мужа, случайно не Борис Николаевич Темников?

– Совершенно верно, а его сына, мужа Снежаны – Сергеем. И мне известно, что он твой бывший супруг.

– Я не обижу тебя, если предположу, что Алексея ты родила от своего зятя?

– Это было желание моего мужа. Он зациклился на продолжении своего рода. И успокоился только тогда, когда Сергей вошёл в дела его фирмы и успешно возглавил её руководство.

– Для меня ясно пока только одно. Твой покойный супруг напрасно обвинил мою свекровь и бросил её со своим сыном на руках. Сергей наплодил четверых детей и принял предложение отца, уехать в Москву, где продолжил увеличивать число своих потомков. Со всем этим я давно уже смирилась, но скажи, зная обо всём, ты приглашаешь меня к себе, зачем?

– Ксюша, ты моя дочь и я хочу восстановить справедливость. Сергей смалодушничал, когда тебе было так трудно одной с новорожденными детьми. Ни о чём этом я не знала. Борис Николаевич посвятил меня в подробности этой истории незадолго до своей кончины. Он наказывал мне непременно побывать у Александры Ивановны и объяснить ей причину его постыдного поступка. Сергея он обязал выплачивать алименты на всех четверых детей, коим он умудрился дать жизнь. Несмотря на то, что твоя свекровь выгнала сына, после вашего развода, ему удалось всё же примириться с ней.

– Не трудно догадаться каким образом, – проронила Ксюша, кивнув головой.

– И договориться посылать алименты на детей на её имя. Александра Ивановна не могла убедить тебя принимать эти деньги, поэтому они оставались, до поры до времени, у неё. За всё это время мне пришлось пережить и потерю дочери с ребёнком, и смерть супруга, и свою тяжёлую беременность, и хлопоты по уходу за Алёшей. Однако, я приезжала в ваш город и побывала у Александры Ивановны, даже видела Клаву. Бойкая девчушка, на отца похожа.

– Бедовая девчонка, с этим не поспоришь, – согласилась Ксения.

– Та женщина, о которой я писала в письме, невольно открывшая тайну твоего рождения, была Алевтиной Николаевной Брянцевой. Всю свою жизнь ты считала эту женщину своей матерью, хотя не имела с ней даже малейшего сходства. Зато Снежана была очень на неё похожа и внешне и по характеру. Что касается нас с тобой, у нас много общих черт, особенно в мои молодые годы, и я тебе это легко докажу. Пойдём в мою комнату и ты в этом убедишься, Ксюша. Тогда я выглядела, как ты сейчас, дорогая. Это мой портрет, написанный известным художником по просьбе моего мужа. Он, довольно, откровенный и висит в моей спальне.

Женщины отправились по лестнице на второй этаж, в спальню Вероники Сергеевны. Портрет молодой, обнажённой женщины висел на том же месте, где впервые его увидел Сергей.

В ту памятную ночь, по настоянию отца, проведённую с Вероникой, его поразило необычайное сходство портрета молодой мачехи с бывшей супругой. Глядя на портрет на стене, Вероника заметила:

– Серёжа избегал ночевать в моей спальне, по-видимому, это было не случайно. Теперь для меня это стало понятно. Думаю, Ксюша, что он по-прежнему любит тебя...

– Не будем об этом, – остановила Ксюша Веронику Сергеевну. Прошла целая жизнь, нечего и незачем менять в ней что-то. У меня есть чудесные дети, которых я очень люблю и скоро родится пятый. Лучше обними свою дочь, мама!...

* * *

Состав медленно продвигался по окраинам города, постукивая колёсами по сварным стыкам рельсов. Ксюша сидела у окна, щурясь от солнечных лучей, пронизывающих пыльное окно купе. Не стану пересказывать те три дня пребывания Ксюши в Москве. Искренние попытки Вероники Сергеевны примирить детей, были безуспешны. Познакомилась Ксюша и с Алексеем, признав для себя большую схожесть с Сергеем. Сдержанно поздоровалась с Валей, скупо пересказав ей о делах своих ребят, и пообещав передать привет от неё. Валентина ушла к себе в явно испорченном настроении. Разумеется, Ксюша не собиралась дома рассказывать о своей встрече с беглянкой. Пусть всё идёт, как идёт, зачем будоражить сознание сына воспоминаниями о первой любви. Встретиться с Димочкой и Вадиком за эти дни не привелось. Мальчики пребывали в командировке за границей, о чём она немного сожалела. Поезд приветствовал и предупредил встречающих громким сигналом, обозначая прибытие на вокзал. За окном она увидела четвёрку родных ребят, спешащих за её вагоном, чтобы первыми встретить свою Ксюшу.

– Господи! Хоть бы не посбивали друг друга, чудики мои! – смахнув слезинку посетовала она. Интересно, кого же они примчались встречать, свою мать или любовницу?... И называют меня, за глаза, Ксюшей, как и свою бабушку – Шуриком.

Эпилог

Что же произошло за ближайшие годы в семействе Темниковых... Могу лишь сказать, как в дальнейшем сложились судьбы героев этой неправдоподобной истории:

У Ксюши родилась дочка, унаследовав такую же отметинку на ягодичках, как и у её отца.

В память о бабушке, матери Сашки, она получила имя Наташа. А отец малышки так и пребывает в безвестии, кому девочка обязана своим рождением, оставаясь преданным любовником её матери

Не забывал Сашка и о Надежде, изредка радуя свою первую женщину теплом и вниманием.

Что касается Катерины, у неё всё сложилось весьма благополучно. Женщина забеременела, но не от Сашки. Однажды в клинику с лечением больного зуба обратился Виктор Горин, По рекомендации Ксении, он оказался в зубоврачебном кресле Кати. К окончанию курса лечения их отношения из взаимной симпатии переросли в близость интимного плана, что и послужило столь желаемому зачатию.

Учитывая, что Людмила, сестра Виктора, после похорон Зинаиды Михайловны, переехала к дочери в Москву, не пожелав связывать свободу брата, где спустя время, вышла замуж за Михаила Александровича Анохина – тренера Валюши, Виктор женился на Катерине. Вскоре Катя родила мальчика, но отношения с Сашкой до конца не порвала, встречаясь с парнем в редкие дни отсутствия мужа, ставшего управляющим трестом. А Виктор, бывая по делам службы в Москве, обязательно навещает свою сестру и дочь.

Валюшка добилась желанного успеха в спортивной карьере, объездив полмира и собрав «кучу медалек», как и предрекал Юрка. Девушка вышла замуж за Алексея Темникова, но с рождением детей молодая пара пока не спешит.

Юрка женился на Клаве, но свои мелкособственнические наклонности не оставил, донимая своих женщин, жену и мать, банальной ревностью и опекой.

Право первенства в постели Ксюши между Сашкой и Юркой, определяется ею самой, но, по-возможности, стараясь не обижать соискателей её благосклонности.

Клава продолжает разнообразить интимную жизнь, неукоснительно следуя наставлениям Александры Ивановны – не выносить измены из круга семьи. Постоянными партнёрами, для них с Юркой, являются Сотниковы, Сашка с Леночкой. В отсутствие Юры, часто пребывающего в командировках, она не забывает и о своей, любимой Ксюше.

Володя стал сдавать и просил похоронить его на деревенском кладбище, рядом со своими, Степанидой и Наташей.

За последние годы здоровье Шуры несколько ухудшилось, что потребовало заботы и внимания со стороны любимой снохи, нашей главной героини.

– Меня не станет, моя девочка, останешься за главную в семье. Скажу им, чтобы слушались тебя. Смотри за ними. Стариков проводишь, о молодых не забывай, а там и Клавку готовь после себя. Она, девка с головой, хотя и строптивая, зараза. Пусть блюдёт породу Темниковых. Все наши секреты их родства ей передашь. Главное, чтобы из семьи не уходили, тем она и крепка, пока все вместе.

Но это уже страницы другой истории, о которых, возможно, когда-нибудь расскажу.

Конец