Полина Ивановна (мама Саши и Шурочки)

Маринка с Олей стали готовить ужин на всю ораву, Сашу запрягли перетаскивать вещи из машины в дом, а из погреба поднимать картошку и молоко с яйцами. А нас с Шуркой, чтоб не толкались на кухне, так как наше дежурство наступит завтра, отправили на обзорную экскурсию по даче и окрестностям. В этом доме мне приходилось бывать и раньше, только поднялась и мельком взглянула, кто где спит. Гораздо больше заинтересовал огород, я обошла супергрядку длинную и кривую как китайская стена, оглядела неохваченные просторы пятнадцати соток и задумалась, строя стратегические планы.

 Экскурсовод Шура, честно рассказывавшая о создателях утыканной сверху горохом Багратионовой флеши, явно торопилась на речку, смыть засохший пот от поездки по жаре. На берегу, бросив свою маму изучать развесистую иву, Шурка, раздевшись донага, метнулась в теплую воду. Я с удовольствием смотрела как резво плавает моя гибкая как пружинка спортивная девочка. Потом прогулялась в обе стороны вдоль берега, убедилась в непроходимости подступов и решила что можно и не ходить домой за купальником.

Когда вернулась, Шурка уже вытиралась оставленным на иве полотенцем.

 - Мам, я сейчас к Оксанке сбегаю, - бросая на ветки полотенце и одеваясь, заторопилась дочь.

 - Иди, я еще на иву полюбуюсь, - улыбнулась я девочке, вытряхивающей из белых трусиков попавший на них песок с подошвы, перед тем как натянуть на попу.

 Я неторопливо стащила вверх платье, накинула его на универсальную вешалку рядом с полотенцем, подумала и решительно сняла трусы с лифчиком. Шурка, мельком взглянув на меня, ускакала, и я не спеша огладила свое хорошо сохранившееся и не начавшее полнеть как у Маринки, тело, приподняла предмет, то есть предметы неуёмной Шуркиной зависти четвертого размера, потрогала попу, убедилась, что она не сплющилась в машине на последних километрах долбаной щебенки. Оглянулась на пустынный берег и аристократичной поступью вошла в реку. Остановившись по пояс в воде, смочила ладонями наперстки сосков и плавно качнувшись вперед, поплыла по спокойной воде, стараясь не намочить волосы собранные на макушке. Плавала долго, отдыхая в умиротворяющей реке от городской суеты, и нервотрепки выдавшейся перед отпуском суетливой недели. Промывала скучающую без мужа писечку – что-то затянулась его командировка, никак запустить не могут на обещанную мощность свой дурацкий агрегат. Скоро будут как Маринке сниться и мерещиться другие, совсем не дурацкие, изогнуто стоящие, головастые агрегаты… 

Шурка

  Затащив маму за сарай, для ознакомления с девственной полянкой загорающих нудисток, я еле утянула ее оттуда. Еле утянула потому, что она все порывалась выполоть недопустимый на культурном огороде жгучий сорняк.

За руку протащила по узкой тропинке среди джунглей дикой крапивы (за заборчиком мама уже на нее не бросалась) к нашему необитаемому берегу. Решила не мочить трусы и с удовольствием искупалась голой. Без Сашки всё же нет того особого кайфа, который возникает от восторженного мужского взгляда, от которого сиськи сами взлетают наверх как стратостаты, писечка сжимается в комок, будто сама пытается пробить гимен изнутри. Скучно, прямо как в женской бане. Уплыв за заросли камыша, поковыряла клитор без особого азарта и результата. Вот бы сейчас за мягкий, но стремительно твердеющий член подержаться… А кто мне не дает?!! На скорость приплыла обратно, отпросилась у мамы и убежала искать Сашку.

 Он сидел и скучал на лавочке у бани. Я поманила его и он с готовностью заскочил ко мне за сарай.

 - Сашка, хочешь на маму полюбоваться? Она сейчас купается. Уступаю тебе свое тело, - предложила я, запуская руку в трусы и освобождая от футболки грудки ему на обозрение.

 Сашка беспрекословно ухватился за сисечку, достал свой разворачивающийся дрын и мы впервые стоя друг перед другом, (а не лежа как обычно), приступили к таинству метаморфозы.

 Расширились зрачки, мгновенная расфокусировка зрения – ОП! Уже Сашка водит моей попкой, впитывая остатки оргазма и стирает с моего втянутого животика свою  липкую сперму – сам виноват, не мог отвести в сторону ствол. Теперь уже я сдвигаю с мокрой головки эластичную тоненькую кожу, лаская напоследок смягчившийся член. Сашка сжал сам себе обе сиськи, улыбнулся мне. Я улыбнулась в ответ и проинструктировала:

 - Скажешь, что Оксанка занята чем-то, если мама спросит, чего быстро вернулась.  

 Брат кивнул мне и побежал на берег. А я, жалея, что не могу дотянуться языком, еще немного побаловалась прямым Сашкиным членом с небольшим набалдашником. Я как-то увидела папин член, когда мама мыла ему спину, а я, проходя мимо, заглянула случайно в ванную через щелочку. У папы он был если не длиннее, то гораздо толще, и изогнутый как полумесяц. Весь перевитый шнурками вен и с большой головкой. Мама терла мочалкой папе попу, а член покачивался в такт. Красиво! Журчала вода, они смеялись чему-то… Папа, не глядя, хватался за мамину грудь, мама была в халате, но без бюстгальтера. Она шутливо шлепала папу и, позволяя ему вытянуть груди наружу, перебирала намыленные яички. Мне так захотелось замуж, чтобы мой красивый и умный муж тоже хватал меня за сиськи, а я бы терла мочалкой его изогнутый член… Я тогда ушла, чтоб не пугать родителей, уверенных, что мы с Сашкой в школе. Погуляла еще с полчаса и когда вошла домой второй раз, родители уже сидели на кухне и пили кофе в прекрасном настроении…

 Под эти воспоминания Сашкин член начал приятно изнутри чесаться, дергаться и плеваться, подрагивая в руке. Семенной жидкости вытекло немного, но удовольствия было через край. Пойти что ли к Оксанке, показать ей Сашкин член, а то она его так ни разу не видела. Пусть потрогает. Чего-то я сегодня добрая для всех.

 Сашка

Держа над водой голову, мама брассом подплывала к берегу, в зеркальной вечерней воде за ней тянулся след углом, расходящимся к берегам. Вот она поднялась на ноги и осторожно, не поднимая со дна ил, вышла на полоску песка. Я снял с ветки полотенце и пошел навстречу.

 - Какая ты красивая, мама, можно я тебя вытру?

Мама кивнула и развела руки в стороны. Я стал промокать с ее белого тела капли, мама захихикала, когда я через полотенце пожал груди и пальцами сжал соски. Вывернулась и подставила спину. Одним движением я протер ее сзади и сжал маленькими девчоночьими ладошками крупную мамину попу. Мама раздвинула ноги и я осторожно стал прикладывать уже мокрое полотенце к голым губам.

 - Спасибо доченька, - мама тем не менее не шевелилась, и я ласково задвинул складку полотенца между тонкой коричневой кожицей торчащих малых губ, - всё-всё, моя умница…

 Я, еще чуть-чуть пожамкав эти волнистые полоски, набросил  полотенце на закачавшуюся ветку и сдернул висевший рядом бюстгальтер. Мама безошибочно сунула руки меж бретелек и я щелкнул застежкой на быстро просохшей спине. После секундной заминки, расправил ей груди внутри чашек, вжав внутрь затвердевшие соски. Мама нежно погладила меня по голове, и взяв у меня трусы, сказала, что надевать их не будет, а возьмет в чемодане чистые. Тогда я подал платье, мама развернула его и проскользнула внутрь. Я расправил прилипшие к попе складочки и прильнул к маминому плечу, как это всегда делала Шурка. Когда я в Шуркином теле - мама меня выше. В этот момент на тропинке показались Оксанка и Сашка, то есть управляемое сестренкой мое тело.

 Я показал за спиной мамы кулак Шурке, чтоб она по инерции не разделась совсем.

Шурка сообразила и осталась в плавках. Тоже в плавках осталась и Оксанка, сняв футболку, под которой лифчика не оказалось. Так они вдвоем и прыгнули в воду с шумом и визгом.

 - Хорошо, что мы уже успели искупаться… - задумчиво сказала мама, глядя на резвящихся в воде детей, и добавила, - они перебаламутили всю реку.        

 Я понял правильно, она радовалась, что сын не застал ее голой. Наивная женщина… Мы медленно пошли по тропинке, мама шепотом спросила:

 - Шурочка, ты не обратила внимания, у Саши не было мужской реакции на обнаженную грудь Оксаны? Это случайность или…

 - Случайность… А в общем-то какая грудь, такая и реакция.

  -  Ладно тебе над девочкой смеяться… Вырастет у нее не хуже твоей. А Сашу надо как-то проверить… Покажи ему ненавязчиво свою. Если так и останется, тогда уже я случайно обнажу свою. В его возрасте должен стоять как из пушки. Не пришлось бы показаться врачам. Ну что ты так краснеешь.  Я же не письку предлагаю выставить на обзор…

 Я оглянулся, голые Оксанка с Шуркой выжимали плавки. У нее не стоял.

— Похоже и письки Ксанкиной ему мало, - меня, как в горной реке понесло мимо берегов, - придется случайно обнажаться тебе, причем, вместе с Мариной Александровной. Если не поможет – одна надежда на Нину Ермолаевну, Ксанкину бабушку. Прекрасный повод - баньку подтопить и перед сном всем вместе вымыться. У тети Марины баня нагревается быстро. И я хоть в кои веки увижу настоящий мужской член… А что с ним делать, ты мне расскажешь когда-нибудь?

— Обязательно. Чтоб не получилось против воли как у Олечки, – мама, обращая мое внимание, махнула рукой, - смотри, а баня уже топится.

Мы поднялись на веранду.

 Навстречу показалась Оля:

 - Ужин готов, я за вами пошла, а где Саша?

 - Саша с Оксаной на берегу идут следом.

 - Я еще Нину Ермолаевну позову, - Оля забралась на толстый чурбак у забора для перелезания к соседкам, и покричала Ксанкину бабушку.

Шурка

После ужина я подозвала Сашу и спросила:

— Ну как?

— Отлично, Шурка! Я даже вытирал маму после купанья. А тебе должен буду, попроси меня в любой момент и я тебе – всё, что пожелаешь…

— Я рада, братец. Но позвала вот зачем: я тут подумала, у нас переход получается все легче и легче. Давай попробуем не засыпать, а просто расслабиться, типа медитация. А чтоб никто ничего не понял, сейчас медитировать сядем перед телевизором…

— Хорошо, но сначала ответь на один вопрос… Помнишь, мы подошли за сараем к загорающей, ножки в стороны, Оксане и ты сразу сказала, что она не девушка, как ты это определила, не раздвигая ее сомкнутые губки руками? Меня который день гложет любопытство, то ли губки сложены по-другому, то ли соски торчат не вперед, а в стороны. А? Расскажи главную женскую тайну.

Я пожала плечами:

— Пожалуйста… Услышала как баба Нина жаловалась тёте Марине. - С удовольствием поглядела на офигевшую рожу парня и поторопила, - ну пошли скорей. Да, совсем забыла, я час назад на берегу очень романтично за тебя объяснилась в любви Оксане. Она прямо растаяла… как Снегурочка. Так что ты мне дважды должен.

— Должен, конечно, буду, но ты сестренка опоздала чуть-чуть. Я ей уже пообещал жениться… Пусть не очень романтично, но она согласилась.

— Вот и оставляй вас на целые сутки без присмотра… А Оля как же?

— Оле тоже пообещал… И она тоже согласна за меня замуж. Мне, и это правда, обе нравятся…

— Ладно, обсудим позже, надо перед баней успеть поменяться…

Эксперимент не удался. Я честно медитировала, а этот разгильдяй уснул!

Нет, превращение все же состоялось, но это не был чистый эксперимент.

И еще. Я услышала как мама попросила тетю Марину и бабу Нину проверить потенцию Сашки, а то у нее появились сомнения. Спросила бы меня – у меня никаких сомнений – проверила тыщу раз. Ну не тыщу, немного меньше.

Сашка

Разбудила меня уже в своём родном теле баба Нина:

 - Пойдем, баня поспела, и веник запарен. Тебя мать просила как следует пропарить. А то вид бледный, движения неуверенные, плавные как у девки…

 Я проснулся отдохнувшим, хотя судя по всему спал не больше получаса. Огляделся: 

 - А Шурка где?

 - Убежала с Олей к Оксане, какие-то секреты у них там. Обещали не надолго.

  Я в сопровождении бабушки зашел в предбанник, разделся до трусов и собрался шагнуть в парилку.

 - Куда! - Прикрикнула баба Нина, - трусы сымай. Давай-давай у нас в деревне испокон веку все в бане мылись вместе и нагишом, и никто не стеснялся, ни старые, ни молодые.

Я спиной к бабушке стянул трусы и боком заскочил в парилку. Там было жарко, даже очень. Чтоб как-то дышать, пришлось сесть на сухой пол. Членик, было поднявшийся от мысли, что сейчас увижу голую бабу Нину, увял как цветок в пустыне.

 По полу повеяло прохладой, это зашла бабушка, как и предполагалось полностью голая. 

 - Ты чего на полу уселся, живо полезай на полок.

  А когда я прилег на живот на лавку, загнала меня еще выше. Доски обжигали кожу, но постепенно привык, и даже обратил внимание на бабушку. Мощные груди лежали на выпуклом со складками животе, который в свою очередь свешивался на лобок и почти скрывал его. Темные, густые как шерсть волосы покрывали, и живот, и вульву, и ноги вокруг письки.

 - Ты баб-то голых не видывал еще? – Спросила между делом бабка, она, что-то делая с замоченным веником, повернулась ко мне спиной и необъятной задницей.

 - Не-а, - расслабленно ответил я. (Девчонки не бабы, не считается).

 - То-то я смотрю у тебя встал на старуху, не смотря на жар. Не угорел еще? А то выйди в предбанник охолонь.

 Я сполз на пол и выскочил из камеры пыток. В предбаннике, стоя у открытой настежь наружной двери, от слабого ветерка быстро пришел в себя. И удивился, ведь я же лежал на животе, как бабушка угадала, что у меня встал. Я вышел на крыльцо предбанника в вечернюю прохладу на сквознячок. И увидел как к бане идет тетя Марина с сумкой. Пришлось, прикрыв руками сжавшийся членик, быстренько вернуться и заскочить в парилку. Под самым потолком животом вверх лежала, прикрыв глаза, баба Нина.  Ее груди с проступающими венами, с большими бледными без четких краев ареолами, свешивались в подмышки, крупные и темные как перезрелые ягоды малины возбужденные соски смотрели в диаметрально противоположные стороны. Садясь на лавку у нее в ногах, я мельком заглянул на ее мохнатую письку. Под волосами разглядеть удалось немного, что-то похожее на несимметрично завязанный бант, а вокруг, действительно, волосы густо росли везде.

 В парилку, чуть приоткрыв дверь, заглянула тетя Марина. 

 - Нина, я пива принесла. Свежее, привезла сегодня три литра к бане.

 - Заходи скорей Маришка, пока жар не ушел, а пиво в ведро сунь, чтоб охладело, – оживилась баба Нина. – Так, Сашка, я тебя быстро попарю и выйду остыть.

 Я забрался на ее место, доски уже не жгли, но когда бабушка взялась за веник, взвыл.

 - Да я не задеваю, так только жар нагоняю. Ладно, ладно больше не буду. Так полежи, – засмеялась она, выходя из парилки.

  Ей на смену заскочила тетя Марина:

  - Не угорел, Оксанкин жених? Все разговоры только про тебя. Ты и самый лучший, ты и самый остроумный, и самый скромный и вообще… не материшься никогда. Как Олечка-то упустила свое счастье? Впрочем, она мальчишек сильно не жалует. Было у нее приключение весной. Не расспрашивай ее, лучше сама расскажу как-нибудь.

 Тетя Марина болтала без умолку, активно поворачиваясь и что-то делая все время. То присядет на угли посмотрит, то воды в таз начерпает, то кусочек ваты из-под лавки в печку выбросит, то наклонится к окошку и осмотрится, показывая основательную такую попу с зажатыми под ягодицами губами. Вот она подняла руки к голове и начала как-то закручивать волосы на затылке, отчего ее не загорелые, белые по форме купальника груди приподнялись, и от этого мой прижатый к горячему дереву член ожил и попытался приподнять меня как домкрат...   Я успел и раньше хорошо разглядеть женщину со всех сторон. Довольно красивое лицо с утянутыми назад волосами, груди не такие большие как у мамы, и тем более у бабы Нины, но зато и не висят как резиновые грелки, а торчат почти вперед и по форме ближе к конусу, чем к шару как у мамы.  Попа крупная конечно, но пропорциональна бедрам. И даже талия есть. Вообще по формам она очень напоминала Ольку. Оп! А волос то на письке и нет! Совсем как у Оксанки. И губы толстые, выпуклые, а внутренние губы слиплись и торчат совсем как язык - что спереди, что сзади видно. Член штопором вонзался в доски, хорошо, если не занозил.

 - Ну, слезай, уступи даме место. Ого! А ты что, голых баб не видел разве?

 Я не знал, куда деваться от стыда, но скрыть стоящий на учительницу физики член сразу не успел, а теперь его прятать глупо. К счастью зашла бабка.

 - Ох, Маришка, хорошее пиво, горьковатое в меру. Уважаю!

 - Нина, давно пора показать все женские детальки парнишке, а то как дикарь каждую минуту краснеет от вида письки и сиськи… И встает-то у него вхолостую.

 - Ну так раздвинь ноги, пусть посмотрит, ты-то у нас красавица писаная, - бабушка подтолкнула меня к разведенным ногам женщины, улегшейся на спине в самом жарком месте.

 Я подошел вплотную к тете Марине. Писька почти как у Ольки, но внутренние губы торчат гораздо больше и наружные помясистее. Но так и тетя на голову выше Ольги и гораздо толще… Потрогать бы!!!

 - Осмотри там все, Сашечка… И в самом деле скромник попался, – поворчала тетя Марина в сторону пожилой подруги и сама раздвинула указательными пальцами наружные половые губы.

 Внутри щели было совсем как у Ольги. Ну немного в другом масштабе, конечно. Я повернулся к усевшейся рядом бабе Нине. Ноги та не сдвинула в присутствии постороннего мужика, как обычно это делают все женщины. И может быть поэтому у бабы Нины я не постеснялся потрогать. Внутри алой щели волосы не росли.

Соседка, не обращая никакого внимания на то, что я пальцем провел по розовой канаве от клитора до сомкнутого влагалища, продолжала болтать:

 - Слышь, Марина, моя Оксанка влюбилась в твоего гостя…

 Я вздрогнул от деревенской осведомленности и палец провалился весь в дырку, но реакции так и не последовало.

 - Ничего, любить полезно, – тетя Марина уселась рядом с мной, но на ступень выше, ноги еще больше в стороны, и немного ревниво велела, - теперь у меня потрогай и сравни.

— Пощупай, пощупай, - подхватила Нина Ермолаевна, - может, поймешь, что у всех баб письки с дыркой и не стоит менять одну на другую, как Олькин папаша. Все отличие у нас – я родила пятерых, а Маринка одну. Вот у меня груди и висят как медали – всех выкормила. А у Маринки как у девки до сих пор торчат вперед и без бюстгальтера.

— Молока-то не хватало, вот и докармливала донорским, - стала оправдываться тетя Марина.

Я крутил засунутый палец во все стороны, и показалось, что он зацепил что-то, но тут дверь распахнулась и в парилку влетела голая Оксанка.

 - Ой, - вскрикнула она от неожиданности и прикрылась руками, увидев столько народу, а, главное меня, ковыряющегося в бабушкиной волосатой писе.

 - Ничего, ничего, тебе тоже надо на голого мужичка полюбоваться, чтоб не бояться, как замуж пойдешь, – Марина погладила свой голый лобок и немного заехала пальцем в щель к клитору.

 Хитрая Оксана присела перед стоящим членом и поинтересовалась:

 - А Он всегда такой большой? – Причем спрашивала не у меня, а у женщин, - Можно Его потрогать у него?

 - Потрогай, только недолго. У взрослых он не намного длиннее, но конечно толще.  Яички не дави сильно – мальчику больно будет. А теперь, Сашечка, ты у нее потрогай и грудки и письку. Но только снаружи! Оксана стой смирно, а ты Саша раздвинь губки немного и вложи палец вдоль щелки. Вот так. Потрогал и славно, - бабушка бдительно следила за моим состоянием. - Так, Ксанечка, тоже отпустись от елды, а ты, Саша, полезай наверх, ложись, Марина подвинется. Я тебя сейчас все же попарю. Расплата, так сказать, за удовольствие.

 -  Девку щупал? Щупал – теперь получи по заднице, - захохотала тетя Марина, приподнимая попу и сдвигаясь к стене на бок для компактности.

 Я обреченно устроился на живот рядом с раскаленным телом тети Марины. Недолго подумал, куда повернуть голову, и повернул к тете Марине. Так и лежал рассматривая в упор ее высокую грудь, почему-то ямки на месте сосков, пока не отхватил первый удар веником. А следом посыпались частые, не сильные, но такие обжигающие хлопки.

 Как и во время игры на берегу, не издал ни стона, но силы и мужество были на пределе.

 - Переворачивайся, - скомандовала баба Нина, когда я был готов взмолиться при Оксане.

 Я послушно перевернулся животом вверх, а тетя Марина накрыла ладонью скрюченный и маленький как мизинец членик и яички. Даже не успел разобраться с новым ощущением, как по животу прилетело хлестким веником. Следующий удар пришелся на бедра и если бы не мудрая женщина, моим гениталиям пришлось бы плохо. В уютной женской горсти членик проснулся, да и бабушка стала хлестать полегче и ниже колен.

   – Все, - сказала она и снова замочила веник.

  Тетя Марина подняла руку, и член распрямился во всю длину.

 - Ох ты, опять, - вздохнула она. – Придется помочь. Оксанка, иди ближе, смотри как у них это происходит.

  Тетя Марина приподнялась на локоть, обхватила член ладонью и умело начала ласковые движения. Сосок у нее вылез из ямки и крупный такой торчал как пенек на пригорке. Улыбающаяся бабушка встала рядом с девочкой, и, обнимая ту за плечи, непроизвольно почесала себе волосы под сугробом живота. Перевозбужденный член быстро выпустил тугую дальнобойную струю беловатой спермы.

 Хитрющая Ксанка, выпучилась на будто бы впервые увиденное действие, воскликнула в восторге:

 - Ух ты! А можно я тоже так попробую?

 Тетя Марина убрала руку и Ксанка сжала член и задергала вдоль ствола. Тот по инерции выпускал струю за струей, пока не успокоился. Девчонка еще немного, но уже медленно поводила рукой то пряча, то обнажая головку, потом скривилась и брезгливо обтерла пальцы о мои ноги. Женщины захохотали. Бабушка, тем временем намешала теплой воды и, когда я слез на пол, вылила на меня весь таз.

 - Пойдем в предбанник, отдыхать, - придерживая за плечи, повела меня к двери, - Маришка, пока мою девку попарь. Плесните на каменку, а то подостыло, кажись.

 Женщина и девочка поменялись местами, и тетя Марина взялась за веник…

  Я, лежащий без сил на лавке и баба Нина, устроившаяся за моей головой у тумбочки, на которой стояло пиво, услышали периодические девчоночьи взвизги даже через плотно закрытую дверь.