— Поделишься со мной своим мужиком?

Я ожидала и боялась этого вопроса. Ленка поставила на маленькое блюдце чашечку с кофе и уставилась мне в глаза.

— Нет, — ответила я не уверенно. — Не поделюсь...

— Ой, да брось ломаться! — поморщилась Лена и откинулась на спинку стула, вытянув перед собой руки и упершись ладонями в край столика. — Делов-то... Бог велел делиться. А мы с тобой сестры, Оксаночка, нам природой велено не обламывать друг друга.

Мы сидели в уличном кафе, совсем недавно открывшемся недалеко от моего дома, и пили кофе. Несмотря на то, что часы показывали только половину десятого утра, воздух уже был раскален жарой. Однако мы выбрали удачное место, которое находилось в тени огромного развесистого тополя, еще не начавшего цвести и разбрасывать пух, поэтому пока не изнывали от перегрева.

— Я с тобой, между прочим, Маратиком поделилась... — напомнила Ленка.

— Ну и что? Я тебя об этом не просила. Да и он мне не понравился...

— Понравился-не понравился — другой вопрос! Но поделилась, и это факт! А ты чего мнешься? Мне тоже, может, твой Максим не понравится... Или ты боишься, что будет наоборот? — она насмешливо фыркнула. — Боишься, что мое молодое тело выиграет против твоего уже не такого молодого? А, сестренка?

— При чем тут это?..

— Ну а чего ты тогда ломаешься?

— Он не захочет.

— А ты предлагала ему, чтобы так утверждать? Любой мужик захочет с двумя сразу, если он не импотент. Не родился еще тот богатырь, который с подобным предложением совладает. Ты, Ксюнь, вроде бабенка взрослая, но такая тупая временами, я прям не могу...

Лена зевнула и потянулась, вскинув вверх руки, отчего ее небольшие упругие холмики симпатично натянули легкую ткань бежевого платья в районе груди. Голубые глаза сестры хитро сверлили меня, вгоняя в краску. Теперь не отвяжется ведь...

— Ну, — снова подала она голос. — Когда соитие?

— Никогда! — я решила проявить твердость. — Он хороший парень, я не хочу выглядеть перед ним шлюхой.

— Ха! Ты от нежелания выглядеть шлюхой ноги-то перед его носом раздвигаешь, позабыв про законного супруга? — засмеялась Ленка.

— Заткнись, дура, — парировала я. — Ты ничего не понимаешь... Думаешь только своим влагалищем.

— Не уходи от вопроса, — продолжала настаивать Ленка. — Напоминаю еще раз: Маратик нехило тебя пропахал. А до Маратика был Стасик... Теперь я требую возврата долга!

— В суд обратись, — усмехнулась я, хотя было не смешно. — Максима получишь только по решению суда, через исполнительный лист.

— Я и без всяких судов его у тебя заберу, если захочу, — вдруг серьезно сказала Лена, прихлебывая кофе из чашечки и глядя, как легкий ветерок качает зеленые тополиные листья. — Только он мне не нужен. Я просто хочу его попробовать. Парниша-то симпотный...

Зажужжал Ленкин телефон, и она деловито приложила трубку к уху:

— Да! Привет! Как, уже? Ну все, бегу тогда. Да, я уже на подлете почти, скоро буду! Давай, увидимся...

Она убрала телефон в сумочку, которая висела на спинке стула, встала со своего места, закинула эту сумочку на плечо и сказала:

— Я побежала, мне на работу пора. Это ты домохозяйка: сидишь дома и ни черта не делаешь. А я — девушка занятая... Но насчет паренька твоего я серьезно говорю. В общем, решайся.

— Зациклилась, что ли?

Ленка наклонилась к моему уху и прошептала:

— Если продинамишь меня, то так и знай: больше не стану вылизывать твою волосатую пизду!

После чего она звонко рассмеялась и зацокала каблучками к своей машине. Сучка! Знает ведь куда надавить: Стасик, Маратик... Старые извращенцы, у которых член-то встает только если домкратом помочь. Пропахал он меня... Чуть от инсульта не помер, пока пахал. Еле дождалась, пока закончит. Стасик, правда, был пободрее, но не суть...

Я подозвала девочку-официантку в красном переднике, рассчиталась по счету, вылезла из-за столика и побрела в сторону дома. Теплый слабый ветер бесстыдно лез под юбку, легко поглаживая вспотевшие от долгого сидения на пластмассовом стуле ягодицы, а я размышляла о сложившейся ситуации. Точно не отстанет от меня сестричка, пока не добьется своего. Настырная, стерва. И молодая. На десять лет меня моложе. Почти ровесница Максу... А если она ему понравится больше, чем я? Она в сексе — оторва, каких мало. Куда мне до нее...

Я вошла во двор дома и обмерла: у подъезда стояли мой муж и Максим. Сережа возбужденно размахивал руками и что-то орал, а Макс иногда кидал реплики и выглядел как обычно — уверенным и расслабленным. Мужчины ругались. Из-за чего?! Я поспешила к ним, ожидая худшего... Уже на подходе к конфликтующим услышала слова Макса, обращенные к моему мужу:

— Еще раз поставишь так машину — колеса проткну.

«Мерседес» Сергея и правда стоял, забравшись передними колесами на небольшой тротуарчик перед самым подъездом, почти перегораживая вход в него. Этот «Мерседес» нервировал полдома, но мой супруг упорно не желал замечать недовольство соседей, и продолжал парковать огромный автомобиль так, как удобно ему. У меня отлегло от сердца.

— Я тебе сраку потом проткну! — агрессивно выпалил Сергей. — Ты кто вообще? Скройся отсюда!

Максим двинулся на мужа, намереваясь сделать что-то нехорошее, но я подоспела вовремя, вклинившись между противоборствующими сторонами.

— Все, хватит! — я загородила собой супруга, выставив перед тайным любовником ладонь. — Разошлись! Что вы тут устроили? Максим, успокойся... И ты тоже! — развернулась я к Сергею. — Как маленькие... Подеритесь еще!

Макс отступил, а я, быстро оглянувшись, увидела в его глазах веселые огоньки. Блин, веселится он, гад... У меня чуть сердце не выскочило из груди, а ему весело.

— Я сказал — ты услышал. — Макс ухмыльнулся и скрылся за дверьми подъезда.

Я посмотрела укоризненно на мужа:

— Ну а ты-то чего в бутылку лезешь? Не прав ведь...

— Плевать мне! — резко ответил Сережа. — Ладно, хрен с ним, с убогим... Ты откуда идешь?

— С Ленкой встречались. Сейчас домой иду.

— Ясно... — муж открыл дверцу машины. — Я по делам. Не ждите меня со Светкой, ложитесь спать. Буду поздно.

Он с силой хлопнул автомобильной дверцей, резко развернул большой джип и он, взвизгнув покрышками, вылетел из двора. Ну до чего же осел... По делам он. Знаю я его «дела».

Вздохнула горько и вошла в прохладу подъезда. Наша квартира находилась на третьем этаже, но я, поднявшись до второго, остановилась перед дверью Макса. Посомневалась для порядка и нажала на кнопку звонка. Я все-таки дура: закрутить интрижку с соседом и вечно бояться разоблачения... Но от Макса у меня сносит голову. Никак не могу им насытиться, поэтому рациональное отступает на задний план.

***

Открыл дверь, не глядя в глазок. И так ясно, что это Оксана. Она вошла и уперла в меня тяжелый взгляд.

— Ну, — спросил я. — Чего так испытующе смотрим?

— Зачем ты ссоришься с моим мужем?

— Ссорюсь? — я притянул соседку к себе, обхватив ее талию. — Я не ссорюсь. Только попросил не ставить машину по-ублюдски.

— Вообще не разговаривай с ним...

— Не удобно, сосед как-никак... — усмехнулся я и поцеловал Оксану в губы. Она закинула руки мне на плечи и коротко ответила на поцелуй. — Здороваться-то хоть мне с ним можно?

— Прошу тебя, не лезь к нему... — зашептала она, уткнув нос в мою грудь. — Я и так боюсь, что мы попадемся... Тогда будет полный швах.

— Ты слишком много переживаешь, Оксана, — сказал я, задрав подол ее платья и сжав в ладонях ягодицы. — Относись к жизни проще. Чему быть — того не миновать, и все такое прочее. А сейчас вообще не до разговоров. Чувствуешь?

Я прижался плотнее к ней, давая понять, что ее супруг волнует меня сейчас в последнюю очередь. Он просто дятел, который не может или не хочет дать своей жене того, что ей нужно. Так чего тогда о нем переживать?

— Ты не понимаешь! — Оксана отступила от меня на шаг, выскользнув из объятий. — Он достаточно влиятельный человек, чтобы... Подгадит так, что мало не покажется. А мне тогда вообще кирдык!

— Да брось ты, никто ничего не узнает. Если ты не проболтаешься, конечно. Не говори никому, да и все.

— Уже сказала...

— Кому?

— Сестре...

— Какой сестре?

— Своей! Не твоей же... У тебя сестры нет.

— Я думал, что и у тебя ее нет...

— Есть. Ты ее видел. В тот день, когда у нас с тобой все случилось...

Я вспомнил стройную девушку, с которой Оксана болтала у дома, когда я вытаскивал из квартиры мусор, оставленный моим младшим братом: голубоглазая шатенка, с не слишком красивым лицом. Так себе мордаха. Зато все, что ниже головы, смотрелось вполне достойно.

— Ну... Зря, конечно, рассказала, но ладно уж... Не побежит же она твоему Сереже докладывать?

Оксана вздохнула:

— Не знаю я! Не должна вроде... Но ее не поймешь...

— Зачем тогда рассказывала?

— Говорю же: не знаю! Потому что дура...

— Короче, все разговоры потом, — сказал я, приобняв Оксану за талию и подталкивая в сторону дивана. — Сейчас не время.

Через минуту соседка уже расположилась на диванчике, уперев в него колени и локти, и, приглушенно вздыхая и охая, принимала в себя мой член. Картина, виденная мной уже не раз, вновь предстала перед глазами: большая попа Оксаны, сверху напоминающая перевернутое сердечко, часто мной подталкиваемая, мерно раскачивалась взад-вперед. Чуть искривленный ствол утопал в хлюпающем влагалище, обрамленном темной растительностью, проскальзывал вглубь и раздвигал его стенки, принося нам обоим ощущения, мало с чем сравнимые. Складывалось впечатление, что с каждым новым нашим трахом щель моей любовницы становилась все уже, хотя должно быть, вроде как, наоборот: секса в ее жизни, с появлением в ней меня, стало в два раза больше. Но жаловаться на это обстоятельство — тяжкий грех, поэтому я и не жаловался. Первой кончила моя партнерша, словив спазмы мышц в районе живота, я же пришел к финишу вторым. Но это и к лучшему — не марафон бежим.

Когда мы уже лежали, отходя от впечатлений, Оксана, вырисовывая пальцем на моей груди какие-то ей одной известные узоры, вдруг спросила:

— Ты когда-нибудь был с двумя женщинами сразу?

— Нет, — ответил я честно. — А ты что, групповуху мне предложить собираешься?

— Возможно... — неопределенно пробормотала соседка.

— Чего-чего? — я удивленно посмотрел на женщину, которая совсем опустила голову, пряча от меня глаза.

— Ну... — замялась Оксана. — Если ты хочешь, то я могу устроить...

— Что ты можешь устроить? И с кем?

— А ты хочешь? — она вскинула на меня глаза, пытаясь понять по взгляду мои соображения на этот счет.

— И кто будет той второй женщиной?

— Лена...

— Какая Лена? Не знаю никаких Лен.

— Сестра моя...

Вот те раз... Лежу, и даже не знаю, что ответить на это. Не ожидал таких наклонностей... Хотя член начал просыпаться, что тут же заметила Оксана.

— Значит, хочешь? — стрельнула она быстрым взглядом, хватаясь за мое еще довольно вялое хозяйство. Соседка принялась большим пальцем массировать член в районе уздечки, отчего кровь начала наполнять его вены.

— Не знаю... И часто у вас такие потрахушки?

— Нет, ты что... — засмущалась Оксана. — Два раза было.

Интересный она человек. На первый взгляд стеснительная, тихая и скромная... Но не зря говорят, что в тихом омуте водятся черти.

— И как тебе? Понравилось?

— Не очень... Но давай не будем об этом.

— Ты сама начала этот разговор.

— Я только спросила, хочешь ли ты попробовать?.. — сказала она, и, видимо, чтобы не отвечать на остальные вопросы, которые безумно множились в моей голове, сползла вниз и засосала уже возбужденный орган в рот.

***

Сижу в кресле, плотно сдвинув ноги и смотрю, как Ленка целует Максима. Прошла всего неделя с того дня, как я предложила Максу переспать с моей сестрой. И со мной до кучи. Состоялась одна короткая встреча, чтобы познакомить их чуть ближе и договориться о технической части предстоящего действа, и вот мы уже все втроем в Лениной квартире. Она виснет на нем, как коала на эвкалипте, стараясь глубже засунуть язык ему в рот. А я все-таки самая настоящая дура — сделала то, чего не хотела. Зачем? Сама не знаю... Наверное, из опасения, что Ленка может рассказать мужу о моей связи с красавцем-соседом, если я не удовлетворю ее желание. Эта стерва на многое способна... К тому же, рассказать она может не только о Максиме... Но теперь все станет еще более сложным. Я реальная идиотка... Зачем мне вообще нужны были все эти Маратики и Стасики? Да уж, коготок увяз — всей птичке пропасть. А Макс... Макс — другое дело, но связываться с Ленкой и ее тройниками нельзя было. Да теперь-то уж чего?..

Тем временем Максим уже стягивает с Ленки трусы, потому как все остальное давно стянуто. Напряженный болт торчит вперед и вверх, раскачиваясь из стороны в сторону, будто ищет цель... Цель находится быстро — губы сестры уже насажены на толстый ствол. Ее довольная физиономия выражает полное удовлетворение происходящим. Она хватает любовника за бедра и сама подается ртом навстречу возбужденному члену. Максим самозабвенно трахает Ленку в голову и выглядит вполне счастливым. Про меня они уже забыли, полностью сосредоточившись на процессе. Я, глядя, как размеренно движутся два молодых тела, и сама почувствовала, что мокну. Раздвинула ноги, задрала юбку, положила ладонь на лобок и принялась тихонько массировать половые губы пальцами через ткань трусов.

Сижу и смотрю, как меняются картинки перед глазами: вот Ленка снизу, вот она сверху, а вот Макс дерет ее раком. Я вижу его лишь со спины: узкие бедра, широкие плечи. Мой муж не такой, совсем не такой... Сережа больше походит на обезьяну: невысокий, сутулый и худющий... Может поэтому у меня сорвало крышу? Втрескалась в молодое красивое мужское тело, подобное которому видела в последний раз только студенткой? Стасики с Маратиками не в счет — там тоже особо смотреть не на что...

— Оксанка! — вырвал меня из задумчивости запальчивый Ленкин голос. — Иди сюда! Чего ты там сидишь?

Я вынула руку из текущей промежности. Макс лежал на большой кровати и отдувался, а сестра, сидя рядом с ним по-турецки скрестив ноги, слизывала со своих губ белую жидкость. Ту самую, которую уже месяц глотаю и я. Вся ее физиономия была в его сперме.

— Первый тайм мы уже отыграли! — весело пропела она и подмигнула мне. — Иди сюда, говорю... У него снова почти уже встал.

Я подошла к кровати, а Ленка вскочила на ноги и впилась мне в губы, размазывая по моему лицу мужское семя. Я неловко ответила на поцелуй, будто он у нас был первый. До сих пор немного стесняюсь Максима, не зная, как он будет реагировать. Но он реагировал в своей манере — никак. Не поймешь, что у него на уме... Он уже в курсе наших нестандартных с Леной отношений, так что — чему тут удивляться?

— Скидывай свою сбрую! Вырядилась, как на работу, — сестра засмеялась и звонко шлепнула меня по попе. — Вы тут продолжайте и чувствуйте себя как дома, а я скоро буду.

***

Я уже минут пять долбил широко раскинувшую ноги Оксану, лежащую спиной на кровати, как появилась Лена. Она встала позади меня, поцеловала в шею и заглянула мне через плечо.

— Ну как у вас идут дела? — хихикнула она, наблюдая, как мой член таранит влажную щель ее сестры. — Дрючь ее посильней да поразмашистей, ей такое нравится.

Она обошла меня и плюхнулась на кровать рядом с Оксаной, которая, закрыв глаза, получала удовольствие, выбросив из головы на время все сомнения и тревоги.

— Максимка, — спросила Лена, ухватив пальцами возбужденную горошину соска сестры. — Чья пизда лучше? Моя или Оксанкина?

— Не бухти под руку, — отмахнулся я, смахивая пот со лба. — Найди себе занятие какое-нибудь...

— И действительно... — согласилась девушка и полезла на Оксану сверху, ища взмокшей щелью родной рот. Моя соседка автоматически, не раз отработанным на практике движением схватилась за ее маленькую попку и принялась гулять ловким языком между девичьих половых губ. Хоть я и небольшой специалист в лесбийских отношениях, но своим невооруженным взглядом успел заметить немалый в этом опыт моей любовницы.

По обыкновению, Оксана кончила первой, я выстрелил через пару минут после нее, забрызгав ее живот и попав на спину визжащей от удовольствия Ленке, которая, почувствовав это, завизжала еще громче. Обессилев, я упал рядом с сестрами, предающимися греху, и стал наблюдать за их развратом.

Картина возбуждающая, но и немного отталкивающая. Почему — не знаю. Может, это предрассудки в голове по поводу запретного кровосмесительства? Так тут вроде нет кровосмесительства... Не знаю, считается ли таковым оральный секс? Наверное, считается... А может я просто приверженец классических отношений между мужчиной и женщиной, когда третий — лишний? Может быть и так... Но в любом случае, попробовать что-то такое хотелось — я попробовал. Вряд ли еще раз соглашусь на подобное. Каждому — свое.

Пока я предавался рассуждениям, Ленка заорала и кончила, измочалив рот бедной сестры своим бритым колючим лобком. Слезла с Оксаны и рухнула рядом с ней. Так мы и лежали втроем на одной кровати. Живот моей соседки, покрытый подсыхающей спермой, часто вздымался, а большие груди расползлись в стороны. Я погладил пальцами ее сосок. Оксана не реагировала, глубоко дыша. Зато признаки жизни подала Лена:

— Вы как хотите, а я спать. Мне после секса всегда спать хочется. Можете у меня оставаться, но кантовать мое тельце я вам запрещаю.

Она отвернулась от нас, согнула ноги в коленях, свернувшись калачиком и выставив голую попу на всеобщее обозрение, и громко зевнула.

— Курить у тебя где можно? — спросил я ее.

— Да где хочешь... Только говорю же — не трогай меня.

— Ладно, спи...

***

А еще через неделю случился тот самый «полный швах», который я и предвещала в разговоре с Максимом. Сергей пришел раньше обычного, заглянул в кухню, где я возилась по хозяйству и весело воскликнул, увидев меня:

— О, хозяюшка! Да ты, я смотрю, прям в трудах вся да в заботах?

— Ну да, — ответила я. — А что?

— Зайди ко мне в кабинет, пожалуйста. Только побыстрее!

Я прошла в комнату, переоборудованную супругом под кабинет. Он сидел за столом и улыбался.

— Присаживайся, родная, — он кивнул на стул, стоящий напротив его рабочего стола. Я села и вопросительно посмотрела на мужа. Сергей был подчеркнуто любезен, что не предвещало ничего хорошего.

— Светка дома?

— Нет... Но скоро уже должна быть...

— Вот, посмотри веселые картинки, — муж кинул через стол фотографию, вынутую им из ящика стола. — Своего рода «Мурзилка», только для взрослых. Специально для тебя распечатал.

Я взяла ее в руки, которые тут же онемели от страха. На фото крупным планом изображен Марат, трахающий меня сзади. Отчетливо было видно мое лицо.

— А вот еще одна, — Сергей бросил следующую фотографию.

На ней я уже со Стасом, который лежит на мне сверху. В глазах у меня начало темнеть...

— Ну, а это уже свежачок, — супруг швырнул третью фотографию, которая легла прямо передо мной картинкой вверх. Не глядя на нее было понятно, что на ней снова я, но уже с Максимом.

Я решилась поднять глаза на мужа. Он спокойно, даже с некоторым сожалением, разглядывал меня. Воздуха в груди стало не хватать, будто содержание кислорода в комнате резко снизилось.

— Ну, — хмыкнул Сергей. — Что скажешь?

Я онемела, а слова застряли в горле.

— Ну да, нечего сказать... — понимающе покивал Сергей. — Я бы тоже слегка охерел от неожиданности. Но быстро собрался бы и что-нибудь придумал. И ты придумай.

Я опустила глаза в пол. Руки и нижняя губа мелко задрожали.

— Дура ты, Оксана, — муж продолжал смотреть прямо на меня. — Ты что же, думала, я не знаю, что ты порешься на стороне, как последняя прошмандовка? Знаю, причем давно уже. Не первый месяц знаю... Просто не до тебя было. В глаза мне смотреть!

Я с трудом оторвала взгляд от пола и подняла глаза на мужа. Странно, обычно, чуть что, и меня сразу душат слезы. Сейчас же даже нет на них и намека. Просто стыдно и противно... Я уставилась на фотографию, сделанную неделю назад, где я лежу перед Максом, раскинув ноги.

— Любуешься? — усмехнулся Сергей. — У меня и видео есть, если надо. Со звуком. Кстати, можешь попробовать себя в порно — неплохо смотришься в кадре. Сейчас в порнухе котируются и те бабцы, что в самом соку. Те, которые бабы-ягодки опять. Так что — дерзай!

— Сереж...

— Короче! — супруг резко оборвал меня, и стало ясно, что шутить он больше не намерен. — Расходимся миром, но все что мы нажили за эти пятнадцать лет — мое. Даже не вздумай разинуть пасть хоть на кусок, все равно зубы обломаешь. Это первое! С первым согласна?

— Сереж...

— Согласна?!

— Да... — через силу выдавила я.

— Не бойся, кое-что я тебе оставлю на первое время, но не очень много. Придется тебе идти работать. Ну или на панель вали, опыт у тебя есть... — муж помолчал, постукивая пальцами по столешнице и продолжил. — Второе: дочь я забираю с собой. Это не обсуждается, поэтому даже согласия спрашивать не буду.

— Нет! Сережа!..

— Цыц! Тебе следовало бы раньше думать. И не пиздой, а мозгами!

— Ты тоже трахаешь своих шлюх! — вырвалось у меня то, о чем я знала давно, но никогда не подавала вида. — Я знаю это! Знаю! Ты от меня ничем не отличаешься!

— А доказать-то можешь? — спокойно спросил Сергей, с издевкой глядя на меня, а потом указал пальцем на фотографии. — Я вот твое блядство тебе доказал. Теперь ты мне докажи мое. А если не можешь — прикрой хайло свое и не жужжи. Я сказал: Светка будет жить со мной! Не обсуждается!

— Нет... нет... нет... — у меня начиналась легкая истерика, а мозги отказывались функционировать и переваривать информацию.

— Не истери. И третье... Слушай сюда внимательно! — он рявкнул так, что я подпрыгнула на стуле и уставилась на него ничего не видящими глазами. — Третье: отдаешь мне эту квартиру, и тогда я не стану лишать тебя родительских прав. А я это сделать могу. Причем легко. Ты меня знаешь. Думай, что тебе важнее: иногда видеться с дочерью или иметь собственную жилплощадь. Завтра дашь ответ.

Он поднялся со своего места и быстро прошел к выходу из кабинета. На пороге обернулся и презрительно бросил:

— А своему ублюдку снизу, этому колесному кольщику, можешь передать, что и для него это все так просто не кончится. За сим прощаюсь. Всех благ!

Хлопнула дверь кабинета, затем хлопнула входная дверь, и я осталась одна в квартире. Тишину нарушали лишь мои негромкие всхлипы и настенные часы, которые ежесекундно отсчитывали время. Вдруг до меня дошло: «Ленка! Это она все сделала, сука! Сволочь!» Я побежала на кухню, переворачивая по пути стулья и табуретки, схватила телефон и набрала номер сестры. Из трубки послышался механический голос автоответчика: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети.»

— Свинья! — крикнула я и швырнула телефон в стену. — Сволочь ты... Мразь...

Я села на пол, поджала к груди колени, обхватив их руками. Уткнулась в них носом и зарыдала по-бабьи — громко, монотонно и пронзительно. Голова отказывалась соображать, а подсознание отказывалось принять то, что случилось пять минут назад. Из открытого настежь окна послышался рев мотора «Мерседеса» и визг покрышек, стирающихся об асфальт.