Он, закончив готовить, выключает плиту. Достаёт тарелки, одну ставит перед ней. Выдвигает ящик стола, достаёт и кладёт перед ней вилку и нож. Надев на руку прихватку, снимает с плиты сковороду, на ней шипит и пузырится коронное блюдо холостяков, яичница. Лопаткой делит её пополам и половину выкладывает ей на тарелку, вторую кладёт себе. Из хлебницы появляется плетёнка с нарезанным хлебом и встаёт посредине стола. Мелко порезанные кусочки колбасы и ветчины, дольки помидора, залитые яйцом и посыпанные нарезанным укропом, смотрелись очень аппетитно, и животик девушки урчанием высказал своё одобрение. Девушка извиняющимся взглядом посмотрела на создателя сего великолепия, и получила, всё понимающий, ответный взгляд. И пожелав друг другу приятного аппетита приступают к позднему ужину. Яичница быстро исчезает с тарелок. Подобрав корочкой хлеба, растёкшиеся лужицы желтков, девушка с чувством сытости откидывается на спинку диванчика. На предложение налить чаю, только отрицательно машет головой.

— Вот поели, теперь можно и познакомиться. – говорит он с улыбкой. – Меня зовут Антон, можно Тоша, а Вас милая барышня? – девушка сквозь смех произносит. – А меня Антонина, можно просто Тоня. – теперь смеются оба.

— За такое обязательно надо выпить, надеюсь Вы не против? – с затаённой надеждой спросил Тоша.

— Не против, обязательно надо, только давайте понемногу, хорошо? – И понимая, что Тоша сам, стесняясь, не предложит, и чувствуя своей, сугубо женской интуицией, его симпатию к ней, и аналогичную свою, улыбнувшись, предложила. – и непременно на брудершафт, чтобы перейти на «ты».

Заметно приободрившись от таких условий, Тоша встал, повернулся к кухонному шкафчику, покопался, и на столе появились два квадратных низких стакана и вазочка с кусочками шоколада. Затем он вышел в прихожую, к оставленному там пакету, и вернулся с той самой бутылкой, которую открыл, чтобы добавить немного коньяка ей в кофе.

Не присаживаясь, понемногу налил в стаканы, так, как говорят, на два пальца, янтарно-коричневого благородного напитка. Подал один из них Тоне. Она, взяв протянутый стакан, встала, подошла поближе, их руки переплелись в традиционное положение. Вот и допиты последние капли. Одолеваемые, внезапно возникшей, непонятной робостью, медленно соединили свои губы в осторожном, лёгком поцелуе.

Какими словами можно описать весь тот умопомрачительный вихрь чувств и эмоций, накрывающий двоих, желающих этого, при соприкосновении губ, вдобавок ещё и оттенённый, почти неуловимым, коньячным послевкусием. Он, на ощупь, ставит свой стакан на стол, забирает и у неё, так же на ощупь ставя его рядом со своим, и осторожно обняв за плечи привлекает девушку к себе ближе. Поцелуй становится всё более чувственным, их губы стараются познать друг друга, прилагая при этом совместные усилия. Только желание вдохнуть, отрывает молодых людей от этого, очень волнительного для обоих, поцелуя.

Тоня, не в силах стоять на внезапно ослабевших ногах, опускается обратно на диван. Антон, бережно придерживая её, понимает, как она устала от всего произошедшего с ней сегодня.

Он поднимает её на руки и несёт в комнату. Она не сопротивляется, и только обнимает его за шею, положив голову на его плечо. И буквально через мгновение засыпает, как будто выключили какую-то невидимую кнопку.

Диван уже разложен и застелен чистым бельём. Тоша очень бережно укладывает девушку, освобождает голову от полотенца. Поднимается, собираясь накрыть её одеялом. И замирает от открывшемуся для его взгляда вида. Пола халата распахнулась, открыв ему вид на стройную ножку, обнажившуюся до самого паха. Самое интимное осталось прикрытым другой полой, но и то, что открылось было достойно восхищения. Удержаться не хватило сил, и он, посмотрев на неё и убедившись, что девушка спит, нагнулся, и приложился губами к атласной коже в самом верху изумительного бедра. Запах женщины возбудил его, но он, застеснявшись, собрал все свои силы, и с трудом оторвав свои губы от прохладной кожи, накрыл девушку одеялом.

А Тоня, будучи под невидимым покрывалом сна, уже находилась в сказочной стране сновидений. В которой сбываются самые нескромные желания и мечты.

Перед ней разворачивается видение: вот она снова в ванной комнате, присев перед большим, начинающимся от самого пола, зеркалом, широко раздвинув ножки, медленными, ласкающими движениями наносит гель, тут-же превращающийся в плотную пену, на лобок, с тёмным треугольником коротко постриженных волос, на большие половые губы, которые приоткрылись и открыли вид на тёмно-розовые лепестки малых губ. Которые, в свою очередь приоткрывшись крылышками бабочки, обнажили вход в пещерку страсти, уже поблёскивающую в ярком свете истекающим из неё любовным соком. Вот бритва медленно скользит по пене, тщательно удаляя малейшие лишние волоски на больших губах, подравнивает завлекательный треугольник над самым входом в интимную щёлку. Закончив, она откладывает бритву, и внимательно рассматривает в зеркале результат своих стараний. Не обнаружив ни одной тёмной точки, ни единого пятнышка раздражения, она, для уверенности кончиками пальцев проверяет всё ещё раз. Её пальчики легко скользят по остаткам пены, и в её воображении представляется, что это не пальцы, а язык её нового знакомого, как он с нежностью скользит по идеально выбритым губкам. Не в силах удержаться, её пальчик проникает под капюшончик, скрывающий горошинку клитора. Скользкий от пены, он отзывается на прикосновение разрядом удовольствия. Пальчик ныряет между раскрывшимися крыльями бабочки, в тесноту влажной пещерки. Девушка уже не в силах удерживать себя сидя на корточках, буквально плюхается голой попкой на пол и ещё шире раздвигает ноги. Вторая рука тоже не бездействует, она мнёт упругие полушария, теребит и пощипывает затвердевшие вишенки сосков. А между ножек продолжает своё другая рука. Вот уже и второй пальчик присоединяется к первому, не отстаёт от них и третий. В зеркале очень хорошо видно, как пальчики ныряют во влажную глубину, как они блестят от любовного сока, обильно текущего из глубины её лона. Вид в зеркале только добавляет ей остроты ощущений от происходящего, и она не выдерживает, взрыв наслаждения накрывает её. Она сводит ноги, оставив пальчики внутри, чувствует, как стенки влажной пещерки пульсируют, сжимая пальчики в сладком плену. И она не в силах сдержаться, стонет от нахлынувшего удовлетворения.

Держась дрожащими руками за бортик ванной, она поднимается на ватные ноги и буквально переваливается в неё. Включает душ, вода немного приводит её в чувство, но смывая пену между ножек, она не удержалась опять. Шлёпнувшись на дно, разведя ноги, она направила острые струйки на вход в своё лоно, беззастенчиво теребя, так и не спрятавшийся под свой капюшончик, возбуждённый клитор. Оргазм настиг её очень быстро, волны удовольствия накатывали одна за одной, и очередной стон вырвался из её горла.

И вот она стоит перед зеркалом, вытирая голову. Тихо открывается дверь и ванну комнату входит он. Его взгляд окутывает девушку невесомым покрывалом. Ей нравится, что он видит её совершенно голой, и она не хочет ничего от него скрывать. Он подходит и встав за её спиной, кладёт свои ладони ей на плоский, мягкий животик, прижимает к своей груди. Она откидывает назад голову, выронив полотенце на пол. Его губы приникают к ушку, слегка прикусывают мочку, спускаются на шейку. Девушка млеет от таких ласк. Касается его рук, и перемещает их на свои груди, давая тем самым знак к дальнейшему продолжению. Его ладони обхватывают упругие полушария, сжимая их очень нежно и аккуратно. Его пальцы захватывают в плен твёрдые ягодки сосков, сжимая и подкручивая их. Девушка видит всё в зеркале, и это возбуждает ещё больше. Одна его рука, оставив в покое грудь, медленно, лаская лёгкими прикосновениями обнажённую, атласную кожу, спускается в самый низ живота. Отражение в зеркале позволяет им обоим рассмотреть всё в мельчайших подробностях, и судя по широко распахнутым глазам у обоих, им этот вид очень нравится. Пройдясь по границе темнеющего треугольник и взъерошив его пальцами, направил их, в ждущую их прикосновения, манящую расщелину. И вот его палец касается чувствительной горошины, несколько движений, вызывающих у неё в животе целый сноп искр, и она поднимает ножку на стиральную машину, обеспечивая ему свободный доступ к её щёлке. В зеркале отражается совершенно бесстыдно открытая, истекающая любовным соком, требующая ласки, её тесная пещерка. Осознание того, что она полностью открыта его взору, только усиливает получаемое наслаждение. Вот его пальцы, сначала один, а следом за ним и второй ныряю во влажную глубину её лона, и начинают там свой возбудительный танец.

— Тоша, Тошечка, милый мой, продолжай, только не останавливайся. – шепчут её губы. Она чувствует, как ей в поясницу, скрытый пока под его шортами, упирается возбуждённый член. Только она завела свою руку себе за спину, собираясь выпустить его из плена, как какой-то противный звук, появившийся практически на самом краю сознания, буквально вырывает её из сна.

Ещё не до конца проснувшись, она пытается понять, что происходит. Сон был таким ярким и реалистичным, что она не может сообразить было-ли это или нет. За окном противно воет сработавшая сигнализация, и это помогает её вспомнить всё и прийти в себя. Это был только сон, убеждается она. В сером полумраке комнаты стоит тишина. Рядом с ней на диване, не смотря на большое свободное место, пусто. Приподняв голову, она видит Антона, спящего на короткой, для него, раскладушке. Его ноги не поместились, и торчат из-под коротенького пледа, голова его устроилась на какой-то маленькой подушке, под которую он подложил свои руки, сам лёжа на животе. Ей вдруг стало стыдно, она заняла его диван, и что если он вдруг слышал её сладострастные стоны, что он о ней подумает. Она вдруг поняла, что он ей небезразличен, похоже, что она влюбилась, вот так, с первого взгляда. И то, что он не стал её домогаться, хотя и мог бы, только укрепило её желание стать близким ему человеком.

Возникло желание слегка пошалить, навеянное сном. Она развязала пояс халата, в котором так и спала, сняла его, бросила рядом с собой на диван, и совсем слегка прикрывшись одеялом, опустилась на подушку и провалилась в глубокий сон.