И вот звук открывающейся двери, мой любимый вернулся и его ждёт сказочная ночь. - возникла пауза, хорошо было слышно возбуждённое дыхание мамы, и тут уже отец вставил свою реплику в её монолог.

— Машка, прекрати дразниться, сейчас накажу – отец пытался придать своим словам максимум строгости, но мама не обращая внимания на его строгий тон, продолжила:

— А как ты меня накажешь? По попку нашлёпаешь? Мне как, лечь на животик, или какую-нибудь другую позу принять? Всё для тебя любимый, так как тебе будет удобнее? – мама и не собиралась прекращать. Отец, уже с просящими нотками взмолился: - Машуленька, у меня от твоего рассказа и так вон что происходит, видишь, а ты ещё и добавляешь, хочется дослушать, что-же всё-таки произошло, что тебя так долго тревожило? А сдерживаться всё труднее и труднее. – было похоже, что ни сил, ни желания сопротивляться у него не было, а мама и не думала прекращать его дразнить.

— Ах ты мой малыш, папка твой совсем тебя замучил, вот сейчас мамочка тебе поможет, и ты не будешь так напрягаться. – и тут она прервалась, и стали слышны какие-то странные звуки, очень похожие на причмокивание, дыхание отца стало слышным, и похоже он еле сдерживал низкий стон, рвущийся у него из груди.

Тут меня как молнией ударило, я понял, что это за звуки, и что там происходит. Как будто наяву я представил, мамин язычок, с вставленным блестящим шариком, скользит по вздыбленному члену, вверх, потом вниз, как бабочка порхает вокруг бордовой головки. И вот она, эта головка погружается между открытых губ, прямо в глубину её рта. Член, обхваченный колечком губ, погружается, выныривает назад, и опять ныряет между приоткрытых губ. Периодически он выныривает полностью, чтобы насладиться порханием язычка вокруг своей головки. Блестящий шарик так и кружит, придавая всему действию особую пикантность.

Представляя такую картину, я не выдержал, мне даже не пришлось дотрагиваться до своего вздыбленного стержня, пик накатил и без этого. Пришлось выключить запись и прерваться на какое-то время. Требовалось привести самого себя в порядок, да и сумбур в голове тоже требовалось как-то упорядочить. Слишком уж всё оказалось, мягко говоря, слишком неожиданным для меня. Нет, я конечно знал, что существуют оральные ласки, но представить их в исполнении родителей не мог совершенно. Потребовалось почти два часа, чтобы немного унять то буйство мыслей метавшихся у меня в голове, и я смог бы продолжить слушать дальше.

А на записи было слышно, что действие продолжалось, и вскоре раздался приглушённый, какой-то низкий и утробный рык отца. Когда он затих, раздался мамин голос, голос довольной, мурлыкающей кошки

— Вот, малыш, мамочка и позаботилась о тебе, теперь тебе будет немножко полегче, не будешь таким напряжённым. – и лёгкий смешок завершил эту фразу.

— Машенька, ты самая заботливая мамочка, самая любимая жена, непревзойдённая мастерица в постели. Как-же мне повезло когда-то. – голос отца был наполнен неподдельной нежностью.

— Коленька, повезло нам, а не только тебе. – голос мамы стал серьёзным. – Я много раз задавала себе вопрос, почему у нас всё складывается не так, как у других пар. Какой счастливый случай свел нас тогда вместе, почти восемнадцать лет назад? Как мы с тобой решились пойти наперекор мнению окружающих и родителей, отбросить все сомнения, и решиться на рождение ребёнка. Каких только бед нам не предрекали, но мы с тобой, вопреки всем пророчествам, счастливы вместе, у нас двое прекрасных детей, и уверенность в том, что пока мы вместе, ничто нам не страшно.

— Милая, не могу не согласится с тобой. Знать, что тебе есть с кем поделиться любой проблемой, и тебя выслушают с максимальной заинтересованностью и постараются помочь, очень важно. Наше взаимное доверие и любовь, это и есть основа нашего благополучия. – отец был очень серьёзен, произнося всё это. – Но давай ты продолжишь свой рассказ о нас в недавнем прошлом. Во-первых, очень интересно услышать, как всё было видно с твоей стороны, во-вторых, твой рассказ возбуждает и волнует, вызывает очень приятные воспоминания. – давай, продолжай пожалуйста.

— И Шахеризада продолжила дозволенные речи – смех мамы дал понять, что просьба не встречает никаких возражений, и она продолжила. – мой султан, я продолжу с того момента, на котором прервала свой рассказ. Так вот, зная, что Антошку из детского сада заберут бабушка с дедушкой, и почти сразу уедут, я постаралась пораньше уйти с работы, тем более пациентов, записавшихся на приём больше не было и просто высиживать время было незачем. Поставив в известность начальство, я поспешила домой. Приготовление лёгкого ужина не заняло много времени, и я занялась подготовкой самой себя к предстоящей сказочной ночи. Все сомнения в том, что у меня не получиться сделать её сказочной, сразу отмела как несущественные. Первым делом в душ, все лишние волоски на теле требовалось удалить, оставить только аккуратно подбритый треугольник на лобке, всё остальное подверглось безжалостному уничтожению. Внимательно оглядев себя в ростовом зеркале, и оставшись довольной достигнутым результатом, приступила к следующему этапу, одежде. Пожалуй, на этот вопрос ответ был самым лёгким, шёлковый, полупрозрачный халатик до середины бедра, новомодные чулочки, цвета лёгкого загара, с широкой ажурной резинкой, не требующие пояса для них, домашние туфельки на невысоком каблучке. И больше ничего, никаких бюстгальтеров и трусиков. С тем, что надену на себя решено, ногти на руках и ногах, я привела в порядок позавчера, осталось только сменить цвет лака, на что-нибудь более яркое и вызывающее. Теперь макияж. Он также должен быть ярким и вызывающим, в отличие от того, к которому я, и все окружающие привыкли. В обычной жизни, мне не нравился броский и яркий макияж, но сегодня особенный случай, и надо отступить от привычного всем вида. К счастью, палитра косметики, от лучших производителей, благодаря твоим неусыпным заботам, была немаленькой. Бесёнок внутри меня, вновь расшалился, и рассматривая себя в зеркале, я сама почти не узнавала себя. В зеркале отражалась чрезвычайно сексапильная особа, способная совратить даже праведника. Но бесёнок не унимался, требуя добавить дополнительные штрихи для создания ещё более откровенно-развратного образа, используя для этого стойкую губную помаду, которой следовало накрасить соски и ореолы вокруг них в тёмно-багровый цвет, такой-же, как и на губах, и ещё одно, в чём я поначалу сомневалось, стоит-ли это сделать, но решив, что это будет действительно необычно, также сделала. Аккуратно, чёрной водостойкой тушью для ресниц, я превратила свой, пепельно-рыжеватый, треугольник на лобке, в радикально чёрный, контрастно выделяющийся на светлом фоне остального тела. И даже двойной слой ткани не мог скрыть его окончательно. Я снова, встав перед зеркалом, оценила свой вид, с этими дополнениями. И мне он понравился. Осталось дождаться твоего прихода, и увидеть, как ты среагируешь на мой непривычный образ. Последний штрих, немного духов, нанести на нужные места, и вот я полностью готова встретить тебя. - возникшая пауза в мамином рассказе, позволила отцу внести свои пять копеек в эти воспоминания.

— Я очень хорошо помню тот вечер, и последующую за ним ночь. – в голосе отца явственно были слышны такие мечтательно-ностальгические интонации. – Та поездка, оказалась очень удачной конкретно для меня. Мне удалось не допустить, исправив допущенную технологическую ошибку, достаточно серьёзных финансовых потерь для нашего предприятия. Руководство высоко оценило мои усилия, и меня не только хорошо продвинули по карьерной лестнице, соответственно с повышением оклада, но и выплатили, при чём всё, и сразу, очень солидную премию. Эти поездки и так оплачивались очень неплохо, позволяя мне всячески баловать тебя, а теперь, с учётом солидной премии, я мог позволить себе намного больше. Зная твою страсть к красивому белью, выяснил где находится самый лучший магазин, с самым богатым выбором. При виде того, что там было, у меня загорелись глаза. Я представил тебя в этих соблазнительных нарядах, и не смог удержаться, пока не скупил чуть-ли не все предложенные модели. Возможность увидеть твой восторг при виде всего этого великолепия, да и самому полюбоваться на тебя в этих соблазнительных нарядах, делало ожидание нашей встречи нестерпимым, хотелось побыстрее вернуться и приятно удивить тебя. Но, как выяснилось немного позднее, приятно удивляться пришлось уже мне самому, и очень сильно. Вот наконец я и дома. Яркий свет в комнате и на кухне достаточно хорошо освещает прихожую. Вешаю куртку на вешалку, нагибаюсь, и снимаю ботинки, выпрямляюсь. В проёме комнатной двери стоишь ты. Свет, падающий из комнаты, насквозь просвечивает твой тоненький халатик, позволяя видеть лишь силуэт твоего стройного тела, оставляя всё остальное в тени.

Ты делаешь пару шагов вперёд, такой-же яркий, как и в комнате, поток света из кухни освещает тебя, позволяя увидеть то, что до этого было скрыто в тени. Я изумлён, это ты, и не ты. Яркий, броский макияж, карминовая помада на губах, тёмно-бордовый лак на ноготках. Никогда до этого ты не использовала подобный имидж. Ты была так соблазнительно прекрасна, что ничего остального я не замечал. Ещё один шаг ко мне, и легчайшее касание моих губ твоими, волна твоих духов и землянично-терпкий вкус помады, просто снёс мне крышу. Все мысли мгновенно сконцентрировались в другой голове, той самой, которая ниже пояса, оставив другую, ту, которая на плечах, со звенящей пустотой внутри. – было слышно, как отец сглотнул, и мама успела вставить свою реплику, хихикнув при этом.

— Да-а-а милый, твои глаза, в тот момент, были, наверное, размером с чайные блюдца – в мамином голосе прослушивалась некая горделивость. – и в них плескалось такое изумлённо-восторженное удивление, такое восхищение увиденным, что сняло последние остатки моих сомнений в правильности своего поступка. – проговорила она, возвращая отцу возможность продолжить. И он, слегка передохнув, продолжил.

— Возникло сильнейшее желание схватить тебя, буквально сдёрнув халатик, расцеловать всю, от самой макушки до пяточек, утащить, как самую желанную добычу на постель, как в своё логово, и любить, любить, любить тебя, до полной потери сил, до изнеможения, и твоего, и моего. Но пальчик с бордовым ноготком, прижатый к моим губам, остановил, готовое сорваться с них, предложение, а рука на груди, мягко, но уверенно остановил меня. Ты, приблизившись губами к моему уху, чувственным шёпотом, от которого у меня вздыбилось абсолютно всё, до последнего волоска, настойчиво попросила не торопиться, сказав, что Тошка у бабушки, и вернётся только в воскресенье. Поэтому времени у нас много, и мне следует сначала отправиться в душ, смыть с себя пыль дальней дороги, затем лёгкий ужин, и только потом, ты обязательно исполнишь абсолютно все мои желания, все, которые могут у меня возникнуть. Этот, до предела наполненный эротизмом шёпот, твои губы, слегка касающиеся моего уха, легчайшее облако духов, окутывавшее меня, делало моё желание нестерпимым. Но твоя рука, упиравшаяся в мою грудь, явственно давала понять, что отступления от задуманного тобой, ты не потерпишь. Всё было не так, как обычно, и этот макияж, и лишь лёгкий поцелуй, и никаких объятий. Если до этого, встречая меня после разлуки, ты не сдерживала своих эмоций, бросалась мне на шею, страстными поцелуями покрывала всё моё лицо, буквально впивалась в губы, то сейчас, ты была какой-то отстранённой, можно даже сказать демонстративно холодной. Было явственно заметно, что ты сдерживаешься, стараешься скрыть обуревающие тебя чувства. – отец прервался, этим давая маме возможность высказать своё.

— Коленька, ты даже представить себе не можешь, каких усилий мне стоило сдерживаться. – продолжение от мамы не заставило себя ждать. – всё висело буквально на волоске. Стоило-бы тебе ко мне просто прикоснуться, и я бы не сдержалась. Отдалась бы прямо у входной двери, и мне было-бы совершенно всё равно, что ты с дороги, что тебе надо хотя-бы умыться. Прямо там, повалила-бы тебя на коврик и оседлала, устроив на тебе бешеную скачку. К счастью, ты не стал задавать никаких вопросов и послушно отправился в ванную комнату. Вскоре там зашумела вода, и я, только собрав последние силы, с огромным трудом удержалась от того, чтобы не присоединиться к тебе. И только присев на кухне, смогла в какой-то мере справиться с обуявшей меня бурей страсти. – мама сделала паузу, позволяя отцу продолжить рассказывать уже о своих впечатлениях. И он, конечно продолжил, и с явным удовольствием.

— Прохладная вода помогла немного приуменьшить мои желания и попробовать реально оценить всё происходящее. То, что ты ведёшь какую-то игру, было понятно. Выяснять сейчас в чём она заключается, мне совершенно не хотелось, я знал, что ты не станешь ничего от меня скрывать, поэтому с удовольствием приму самое активное участие в ней, принимая всё, что ты задумала. Ты заинтриговала меня, и я с нетерпением ожидал продолжения задуманного тобой действа. Слишком уж необычным и возбуждающим было его начало. – на мгновение прервавшись, отец продолжил. - Надевать что-либо, я посчитал излишним, учитывая тот наряд, который был на тебе. Но и выходить на кухню совершенно голым посчитал не очень хорошей идеей, и вышел, обернув полотенцем бёдра, вроде и не голый, и сбросить можно моментально. Да и мой боец, хоть немного и опал, но всё равно оставался возбуждённым. Вкуса лёгкого салата я почти не почувствовал, а терпкий вкус красного вина только увеличил желание. Я смотрел на тебя, и было видно, что твоё спокойствие нарочито показное, молнии, сверкавшие в твоих глазах, волны мелкой дрожи, пробегающие по твоему телу, говорили совершенно об обратном. Но, не смотря на это, не смотря на наэлектризованную страстью атмосферу, ты старательно делала вид, что это всего лишь самый обычный семейный ужин, ну а я с интересом принимал участие в этом спектакле. Но вот и всё съедено, ты убираешь посуду в мойку, а мой взгляд, не отрываясь, скользит по твоему стройному телу, лишь слегка прикрытому тонкой тканью. Ты подходишь ко мне, наклоняешься к моему уху, полы халатика разъезжаются, открывая твои ножки почти до самого верха, становится видна обнажённая кожа выше ажурной резинки. И всё тем-же колдовским чарующим шёпотом попросила-потребовала принять её правила этой игры, полностью отдаться в её власть, и делать только то, что она позволит, а всё остальное она сделает сама. Заворожённый и околдованный этим шёпотом, возразить я просто не смог. – снова возникла пауза, и мама внесла свою очередную реплику. – Ещё с того момента, когда ты вошёл домой, я не была уверена, что у меня всё получится. Всё висело буквально на волоске, и не из-за тебя, я боялась не сдержаться сама, и тогда-бы всё задуманное полетело-бы кувырком. Да и по поводу тебя у меня были сомнения, сможешь-ли ты сдержаться и не поломать мою задумку. И только когда я прошептала тебе на ухо свои условия, и увидев в твоих глазах согласие, то только тогда поняла, что всё задуманное мной, может получиться. – мама замолчала, снова передавая слово отцу.

— Сдерживать свои страсть и желание становилось совершенно невозможно. Твой колдовской шёпот, стройная ножка с ажурной резинкой прямо перед моими глазами, упруго покачивающаяся грудь с выделяющимися под тонкой тканью тёмными сосками, всё это просто сводило с ума, напрочь отбивая все доводы разума. Было удивительно, но сдержаться и не наброситься на тебя, прямо там, на кухне, помогло обыкновенное чувство любопытства. Меня оно буквально распирало, хотелось узнать, что-же ты задумала, и что-же всё-таки будет дальше. – после крохотной паузы, отец продолжил. – тем временем ты, убрав всё со стола, вручила мне бутылку с остатками вина, сама, взяв бокалы, кивком головы пригласила пройти за собой. Когда я встал, стало видно, что мой возбуждённый «боец» поднял полотенце своеобразным шалашиком. Заметив это, ты удовлетворённо улыбнулась и отправилась в комнату. Следуя за тобой, я никак не мог оторвать взгляд от твоих, плавно покачивающихся ягодиц, хорошо видимых под тонкой тканью. Само собой, подобное зрелище не могло не возбуждать меня ещё больше, хотя и казалось, что больше некуда. А в комнате были включены все возможные источники света, казалось, что комната залита лучами полуденного солнца, не оставляя ни одного неосвещённого уголка. Ты, также, ничего не говоря, лишь кивком головы, предложила мне сесть на уже разложенный и застеленный диван. Я сел, но был так и не в силах отрывать свой взгляд на тебя. Ты придвинула журнальный столик поближе, чтобы было куда поставить вино и бокалы и можно было, не вставая с дивана, дотянуться до них.

Тебе пришлось нагнуться, чтобы сделать это, при этом твой халатик задрался, явив моему взору роскошный вид на твою голую попку, более того, так как всё происходило буквально на расстоянии вытянутой руки от меня, стало видно и валики половых губ, и блестящую в ярком свете полоску любовного сока, сочившуюся из твоей киски и медленно стекавшую по внутренней стороне бедра. Было совершенно ясно, что ты также еле-еле сдерживаешься, но стараешься продолжить задуманное не смотря ни на что. Уже повернувшись ко мне, ты увидела, куда направлен мой взгляд, и на твоём лице появилась такая извинительно-виноватая улыбка, мол потерпи ещё совсем немножко, и ты получишь всё. – снова в словах отца возникла пауза, и мама вставила свою очередную реплику. – Да, я поняла, что ты увидел, как я возбуждена, мне и самой еле-еле удавалось сдерживать себя, и только желание довести свой замысел до конца, помогало мне сдерживаться. Тем более оставалось продержаться совсем немного, совсем чуть-чуть. – мама замолчала, позволив отцу говорить дальше.

— Подвинув столик к дивану – отец продолжил свой рассказ. – Ты забрав у меня вино, разлила его по бокалам, и повернулась лицом ко мне. Ты встала между моих раздвинутых ног, и глядя на меня, стала медленно развязывать поясок своего халатика. Чувства, охватившие меня в этот момент, было очень трудно описать. Я, как будто собирался увидеть обнажённую женщину в самый первый раз, и не только увидеть, но и прикоснуться к такому великолепному творению природы. Меня буквально трясло от этого, целый ураган невероятных эмоций переполнял меня. Стал почти понятен твой замысел, он открывал не просто новые оттенки в наших отношениях, он обещал открыть совершенно другие, абсолютно новые краски. Восхищение тобой было совершенно безграничным. Мои зрение и слух обострились до предела, мне казалось, что я даже слышу шорох развязываемого пояска, и вот он развязан, ты разводишь полы халатика в стороны, открывая моему взору своё нагое тело. Тут мне открывается одна загадка, я наконец понимаю, почему так явственно были видны сквозь тонкую ткань твои соски и треугольник на лобке. Соски и ареолы вокруг них были накрашены той-же карминовой помадой, что и твои губы, пепельно-рыжий треугольник внизу твоего животика, был аккуратно накрашен тушью, как и твои ресницы. Эффект получился потрясающий, контраст с атласом кожи стал ещё заметнее, заставляя мой взгляд задержаться на них. Картинка получилась просто потрясающей. Естественно тут сдержаться я уже не смог, мои ладони легли на твою попку, и я привлёк тебя к себе ближе. Мои губы коснулись обнажённой кожи на твоём животике, но насладиться этим сполна мне не удалось, твои руки мягко развели мои, и ты, таким кошачьим движением выскользнула из моих объятий. Укоризненно покачав головой, как-бы говоря, что мы так не договаривались, и всё тем-же своим колдовским шёпотом, предложила мне лечь на спину на диван, подняться на подушках повыше, и только просто смотреть, на что я и согласился ранее. И как-бы мне не хотелось схватить тебя в свои объятия и покрыть всё твоё восхитительное и такое соблазнительное тело своими поцелуями, я с неохотой повиновался и лёг на спину, высоко подняв голову на подушках. – отец опять прервался, видимо эти воспоминания были достаточно волнительными для него, и мама, конечно тут-же добавила своё.

— Когда мы вошли в комнату, я решила рискнуть, и ещё больше возбудить твоё желание. Ещё по пути из кухни, я буквально физически ощущала твой взгляд, направленный на мою, лишь слегка прикрытую попку. Уже в комнате решилась пойти ещё дальше, придвигая столик к дивану, я намеряно прогнулась посильнее чем требовалось, зная, что халатик задерётся и откроет для тебя вид на мою голую попку. Я специально встала поближе к тебе и слегка раздвинула ножки, позволяя тебе увидеть мою возбуждённую киску. А когда я уже стояла между твоих ног, мне стало понятно, что моя цель была достигнута, и ты всё видел. Но заканчивать дразнить тебя я не собиралась, тебя ждало следующее испытание. Правда, для этого, мне надо было выдержать его самой. И вот, стоя прямо перед твоими глазами, я медленно развязываю поясок халатика и развожу его полы в стороны, открывая для тебя своё обнажённое тело. Было очень интересно, заметишь-ли ты мой своеобразный макияж на моём теле? А ты не просто заметил, было очень похоже, что он тебе понравился, но тут, вдруг, всё чуть не сорвалось. Твои руки проскользнули мимо моих и ладони легли на попку, и привлёкши меня к себе, ты губами приник к моему животику.

Всё повисло на волоске, но, просто огромным усилием воли мне удалось сдержаться и продолжить задуманное. - мама замолчала, и снова предоставила отцу возможность продолжить свой рассказ.

— Устроившись на подушках, я не отрываясь смотрел на тебя. Сдерживаться было почти невозможно, но мои попытки активизировать свои действия, наталкивались на твои укоризненные покачивания головой. К счастью, этот процесс не затянулся, и ты продолжила далее свою игру. И вот уже халатик сползает с твоих плеч, на тебе остаются только чулки. Ты садишься верхом на мой живот, при этом широко раздвигая ножки. Хорошо видно, как в ярком свете блестят створки твоей раковины. Ты наклоняешься надо мной, твои возбуждённые соски, едва касаясь, скользят по моей груди. Моя попытка тебя обнять пресекается в самом начале. Ты заводишь мои руки мне за голову и укоризненно грозишь пальчиком. Твои губы прикасаются к моим, и вновь я чувствую этот землянично-терпкий вкус. Поцелуй кружит голову почти как выдержанный коньяк. Твои губы спускаются ниже, вот они прикасаются к моей груди, ты слегка прикусываешь мои соски, волна крупной дрожи прокатывается по всему телу. Твои губы уже ласкают живот. И вот в твоей руке мой возбуждённый до предела ствол. Пальчики с бордовыми ноготками нежно обхватывают его, скользят вниз, обнажая бордовую, раздувшуюся от возбуждения, головку. Розовый язычок, порхая как бабочка, кружит вокруг головки, нежно лаская её. Твой ротик открывается, и головка исчезает во влажной глубине твоего рта, карминовые губы плотно обхватывают ствол, перевитый вздувшимися венами.

Сдерживаться практически невозможно, но ты, предчувствуя подобное, прерываешь свои ласки. – по голосу отца было явно понятно, что его собственный рассказ вызывает нешуточные эмоции, но он справляется с волнением и продолжает. – ты, по-прежнему сидя верхом на мне, поднимаешься немного повыше, так, чтобы вход в твою киску оказался прямо над моим «бойцом». Приподнявшись на коленях, слегка откидываешься назад, открывая для меня великолепный вид на приоткрытые створки манящей раковины. Чёрный, аккуратный треугольник на лобке, своим остриём, как-бы показывает на самое главное, на что надо обратить основное внимание. Твоя рука опускается между твоих расставленных ножек, и пальчики с яркими ноготками разводят эти створки в стороны, демонстрируя мне вход во влажные глубины. И сами створки, и эта манящая глубина, блестя капельками любовного сока в ярком свете, кажутся украшенными россыпью мелких бриллиантов. Пальчики твоей второй руки обхватывают ствол, раздувшийся настолько, что они не могут охватить его полностью. Твоя рука подводит головку к влажным створкам раковины, и вот уже головка скользит между ними. Ты подаёшь бёдрами немного вперёд, и вот головка начинает своё погружение в заманчивую глубину. Но ты останавливаешь своё движение, и головка, раздвинув створки раковины, оказалась погруженной лишь частично. Ещё одно движение бёдрами, и головка выскальзывает из этого сладостного плена. Ты опять делаешь движение бёдрами, и теперь головка полностью скрывается полностью между раздавшихся в стороны створок раковины. Но нет, это ещё не конец сладостной пытки, и ещё одно движение бёдер, и головка снова на свободе. Я смотрю на тебя, твои глаза прикрыты, прикушенная губа выдаёт, что ты сама еле сдерживаешься из последних сил. Ты была неимоверно обольстительно-прекрасна в этот момент, и у меня просто не было слов, способных передать моё восхищение. И вот ты уже не смогла больше сдерживать свою страсть, с тихим, приглушённым стоном ты стала медленно впускать мой член в ждущие его влажные глубины своей пещерки.

Мои ощущения были просто невероятными, я чувствовал, как головка раздвигает тесные стенки, которые, смыкаясь за ней, плотно обхватывают ствол. Я снова чувствовал себя, как будто у меня всё это происходит в первый раз. Когда головка, достигнув самых глубин, упёрлась в матку, ты приглушённо ойкнула и на мгновение замерла. Ты двинула бёдрами, и член на чуть-чуть вышел из твоей уютной норки, и вновь проник в самые глубины. Нам хватило всего пары таких движений, и, нас накрыла гигантская волна невообразимо прекрасного наслаждения. По нашим телам прокатывались судороги, мы стали похожи на огромный клубок, свитый из причудливо изгибающихся разрядов страсти, с мириадами ярких искр, вылетающих из него. Эти ощущения были совершенно новыми, невероятно прекрасными и неизведанными. Я чувствовал, как мой член буквально выстреливает семенем, мягко ударяя им в матку, залпов было как никогда много, член просто купался в этом коктейле из моего семени и твоего любовного нектара. И это было только начало сказочно-феерической ночи. Время для нас остановилось, было совершенно непонятно сколько его пошло, то ли только мгновение, то ли целая вечность. Помнились только некоторые отрывки, вот глоток вина, чтобы смочить пересохшие губы, вот мы уже почему-то продолжаем нашу игру сидя в кресле, потом, вдруг, оказываемся вместе под душем. Неизвестно сколько времени всё это продолжалось, нам удалось успокоиться, только тогда, когда сил у нас не осталось совсем. Мы выпили друг друга до самого донышка, и буквально выключились, но так и не выпустив друг друга из объятий. – голос отца был наполнен такой страстью, что слушать дальнейшее продолжение разговора родителей без перерыва было совершенно невозможно, и мне пришлось снова остановить запись, и хоть немного пройти в себя. – Антон замолчал.

Тоня поняла, что его собственные воспоминания очень сильно взволновали его и просить продолжения не решилась, она чувствовала, что продолжение последует, и очень скоро.