Если бы кто-нибудь смог в этот момент заглянуть на эту кухню, то открывшаяся перед ним картина, на первый взгляд была самой обыкновенной. Поздний субботний завтрак молодой пары, казалось бы, на первый взгляд, вроде совершенно обычный. Но это было не так, плотная, насыщенная атмосфера чувственного эротизма, вся ещё в сполохах отгремевшей совсем недавно бури страсти, которая, кстати, далеко не ушла, а пока лишь затихла на некоторое время, заполняла собой всю кухню, каждый её уголок.

Тоня сидела на диванчике, поджав под себя одну, согнутую в колене, ногу. Она совершенно не стеснялась, предоставляя Антону возможность видеть все, даже самые укромные, уголки своего тела. В своих эротических фантазиях она иногда представляла, как её будут рассматривать совершенно голой. Она знала, что у неё хорошая фигурка, симпатичная мордашка, ей конечно были лестны те взгляды, которыми её провожали мужчины, особенно когда она в бикини шла по пляжу. Но те взгляды, не шли ни в какое сравнение со взглядами Антона. Они были разными, но их все объединяло одно: открытая или слегка завуалированная похоть, желание трахнуть её где угодно, и, как угодно. После них хотелось вымыться, чтобы смыть с себя эти липкие, сальные взгляды. И, к сожалению, очень мало было таких, кто видел в ней, хотя-бы, просто красивую девушку. А вот Антон смотрел на неё совершенно по-другому. Конечно нельзя было сказать, что в его взгляде полностью отсутствовало желание обладать ею, вот только это желание резко отличалось от остальных. В его глазах было восхищение ею, так смотрит влюблённый на свою избранницу. Его взгляд как бы ласкал её, и она с наслаждением подставляла своё, почти обнажённое тело, под, так возбуждающе-волнующие её, его взоры. Да и сама Тоня рассматривала сидящего в одних обтягивающих, узких трусах Антона, не скрывала своего интереса к его такому сильному, гармонично развитому телу. Уделяя при этом, особое внимание немалому бугру у него в паху, где под тонким трикотажем его трусов, скрывался великолепный инструмент, способный доставлять ей поистине неземное наслаждение. Предвкушала, как его сильные руки, с развитыми мышцами, будут крепко, но, в тоже время, очень нежно и бережно обнимать её, а она будет таять от наслаждения в этих объятиях. Представляла, как она сама касается губами его губ, постепенно переходя на шею, щекочет своим язычком его соски, и спускаясь ниже уделяет внимание каждому кубику его накачанного пресса. Её руки, в это время, самыми кончиками острых ногтей, слегка царапая, касаются его тела. Она опускается ещё ниже, и вот, прямо перед её глазами, его член, рвущийся из плена не выпускающей его резинки трусов.

Она выпускает его на свободу, возбуждённый до предела, весь перевитый вздувшимися венами, он великолепен, этот нефритовый стержень, это копьё любви. Язычком она проводит от основания этого стержня почти до самой головки, плотно сомкнутыми губами сдвигает кожицу, скрывающую бордовую головку. Кончик языка щекочет уздечку, проходит по кругу по всей головке, он вздрагивает, а она, глядя прямо ему в глаза, продолжает ласкать его член. Вот головка погружается между её губ, проскальзывает дальше, а язычок внутри не прекращает свои действия, продолжая нежно обрабатывать головку. В его глазах, которые он не может отвести от разворачивающегося перед ними действия, перемешаны удовольствие и благодарность, восхищение и восторг. Фантазия была настолько реальной, что она практически испытала оргазм от неё.

Этот, такой необычный зрительный петтинг, возбуждал их обоих как-то совершенно по-новому, по-другому, они, получалось, как бы соперничали, пытаясь выяснить кто из них сможет продержаться дольше другого, удержавшись от прикосновений. Тоня чувствовала, что она проигрывает это соперничество, её соски были напряжены и превратились в торчащие вверх столбики, киска буквально истекала любовными соками, и она ощущала, что под её попкой постепенно становится влажно. Кружка с горячим чаем, которую она до этого держала в руке, уже давно стояла на столе, она опасалась что не сможет её удержать своей дрожащей рукой, и горячий чай прольётся на её голые ноги.

И она не выдержала первой. Тоня, не в силах справится с собой, встала и шагнула к Антону, почувствовала, при этом, как любовный сок из её киски медленно потёк по внутренней стороне её бедра, успела заметить, что и он обратил внимание на появившуюся блестящую полоску на её ноге. Её это совершенно не смутило, наоборот, она хотела, чтобы он видел её желание. Приблизившись к нему, она присела между его раздвинутых ног, положив одну свою руку на находящийся, пока, в плену трусов, напряжённый член, второй рукой провела кончиками ноготков по его груди, почувствовав, как ещё сильнее напрягся под рукой и так возбуждённый член, её даже показалось, что он вырос ещё больше. Затем она, подцепив резинку трусов обеими руками, освободила из плена возбуждённый до предела его нефритовый стержень и, совсем так, как в своих видениях, принялась ласкать его вздыбленную плоть. Глаза Антона, в которые она смотрела не отрываясь, затянуло поволокой неописуемого наслаждения, и она, не останавливаясь в своих ласках, продолжала и дальше погружать Антона в эту сладостную пучину.

Тоня не была опытной мастерицей в оральных ласках, все её знания были чисто теоретическими, полностью почерпнутыми из порнофильмов. Она вообще до встречи с Антоном не занималась этим ни с кем и никогда. Она совершенно не ожидала, что у неё всё так получится, и, тем более того, что она сама станет получать удовольствие, лаская ртом это копьё любви. Руки Антона, лежащие у неё на затылке, только поощряли её действия, отдавая течение процесса полностью в её власть. Но и она сама наполнялась той энергией страсти, которая исходила от его члена, погруженного в её ротик. Огромное желание доставить ему удовольствие, подсказывало ей правильные действия, и мелодия страсти, исполняемая ей на этой, такой великолепной кожаной флейте, наполняла их обоих невероятным наслаждением.

Тоня, по тому, как начал мелко дрожать член у неё во рту, поняла, что финальный аккорд на этой кожаной флейте уже близок, а её киска так и не успела ощутить приятную наполненность. Она выпустила ствол из своего рта, пропорхала язычком вокруг бордовой головки, и поднялась.

Сведя ноги Антона вместе, она оседлала его, и уже другие губы приняли в себя возбуждённый член. Она была настолько возбуждена, её киска была так полна любовного сока, что член, почти не встретив обычной тесноты пещерки, практически без сопротивления проник на всю глубину, уперевшись головкой в матку. Тоня слегка покачивая своей попкой, как бы тёрлась маткой о головку члена. Она чувствовала, что пик её наслаждения на подходе, поэтому не торопилась форсировать события. Такие её действия постепенно, не спеша, поднимали её к вершине блаженства, и она в полной мере наслаждалась таким медленным подъёмом. Антону всё это нравилось, и он не делал попыток двигаться внутри её норки, и только его руки гуляли по её телу, нежно лаская её всю. Он губами поймал один сосок её груди, так заманчиво качавшийся перед его глазами, и осторожно прикусывая его зубами, то отпускал его, то вновь ловил. Как не старалась Тоня оттянуть наступление пика наслаждения, это ей не удалось, и волна оргазма накрыла её с головой. Молнии страсти пронизывали её всю, буря не стихала, и она уже просто отдалась этим волнам, погружаясь в пучину и одновременно взлетая к звёздам. Она находилась в нирване, и не сразу поняла, что Антон, так и вынимая свой член, встал, поддерживая её за попку, одной рукой сдвинул всё, стоящее на столе в сторону, и посадил её на край стола, сам оставшись стоять между её широко раздвинутых ног. Он начал совершать медленные фикции, то почти полностью покидая пещерку, то погружаясь в неё на всю глубину.

Он с каждым разом менял угол вхождения, как бы расширяя вход в её лоно. Но и он уже подходил к своему пику, движения ускорялись, и буквально таранил её открытое, для него, распахнутое лоно. Всё это не давало Тоне спуститься с вершины, с каждым толчком члена в её матку, её подбрасывало всё выше и выше, хотя казалось, что выше уже некуда. Но и тут она ошиблась, когда Антон начал извергать из себя своё семя, обжигающие струи ударили ей в матку, она полностью потеряла контроль над своим сознанием. С хриплым, низким урчанием, она вонзила свои наманикюренные ногти ему в спину, впилась зубами ему в плечо, и только вздрагивала, чувствуя, как затихая, последние струи семени ударяют в матку.

Они так остались, она сидя на столе, а он стоя между её ног, постепенно отходя от пережитых эмоций. Когда Тоне удалось, наконец, сфокусировать свой взгляд, она ужаснулась. На плече чётко отпечатался след от её зубов, который постепенно становился багровым, что было у него на спине, она даже боялась представить, что она могла там натворить своими острыми ногтями. Чувство вины затопило её, и она, лихорадочно покрывая лицо Антона поцелуями, со слезами просила у него прощения за причинённую боль.

Антон уже сидел на стуле, а она, найдя аптечку, обрабатывала глубокие царапины на его спине, под шутливые, слегка ехидные замечания Антона о совершенно дикой тигрице, зазвонил телефон.

— Это наверное родители – проговорил Антон. – Сегодня суббота, я обычно прихожу к ним в гости, или предупреждаю. Вот они и беспокоятся, что случилось. Не пришел и не позвонил. – и он поднял трубку. Динамик был сильный и Тоня хорошо слышала находившегося на другом конце провода абонента.

— Тоша, что случилось, почему ты не пришел? – спрашивал встревоженный женский голос – Не пришел, не позвонил, мы уже и не знаем, что нам думать.

— Мама, понимаешь, я занят решением очень важного вопроса, поэтому забыл позвонить – начал оправдываться Антон.

— Каким таким важным ты занят, что даже не смог позвонить и предупредить нас, мы-же волнуемся? – в голосе начали прорезываться маленькие нотки раздражения.

— Мама, вопрос действительно важный, вы с папой постоянно спрашиваете меня, когда наконец я женюсь? Тебе уже двадцать шесть, а у тебя даже девушки нет. Ну так не встречал я ещё такую девушку, на которой, как папа на тебе, я захотел бы жениться. Ну не везло мне так, как ему. Так вот, я её встретил, и сейчас мы решаем очень важный вопрос: как нам побыстрее зарегистрировать брак, и куда мы отправимся в свадебное путешествие. – на том конце провода повисло молчание, видимо мама судорожно пыталась осознать полученную информацию, и понять, как её сын, ещё вчера не имевший постоянной девушки, сегодня утром собирается в свадебное путешествие. Молчание затягивалось, было только слышно, как мужской голос спрашивает, что там произошло, и попытки мамы объяснить ему что происходит. Потом трубка ожила.

— Вы у тебя дома? – на всякий случай уточнила мама – Никуда не уходите, мы скоро будем. Вот у вас и поговорим, расскажете, как и что произошло, новость конечно хорошая, но уж больно неожиданная. Торт приносить? – уже почти радостно напоследок спросила мама.

— Вот тортик не помешает. – уже, почти успокоившись, проговорил, заметно нервничающий до этого Антон. – Мам, а скажи, Ксю слышала наш разговор? Она дома? – и получив положительный ответ, положил трубку, и повернувшись к Тоне, проговорил:

— У нас с тобой есть самое большое минут двадцать, и этот маленький, но очень шустрый тайфун будет здесь, я имею ввиду свою сестру. Родители пока соберутся, пока зайдут в магазин, пройдёт минут сорок, самое маленькое, а эта егоза, с шилом в одном месте, не утерпит, и прилетит очень быстро. Так-что пошли одеваться и слегка приведём себя в порядок, ведь не очень хорошо встречать гостей, будучи почти голыми. – Антон подал ей руку, и они пошли в комнату, готовиться к встрече с родителями и сестрой Антона. К своему удивлению, Тоня почти не волновалась, она почему-то знала, что всё будет хорошо.

Продолжение следует. Ну если понравилось! )))