Моя жена работала над своим специальным проектом уже четыре месяца. Это был не её личный проект, но она была ведущим человеком и отвечала за его успех. Проект был разработан, чтобы спасти её компанию, "Бикслер Энтерпрайзис". Последние четыре месяца были трудными из-за того, что она была вынуждена много работать. Это было важно и для неё, и для компании. Велика вероятность, что "Бикслер Энтерпрайзис" пойдёт ко дну, если проект не будет реализован.

Сара получила степень бакалавра в Олбрайте и степень магистра делового администрирования в Уортоне. Она была самой умной в семье. Я начал работать автомастером сразу после школы, и после двадцати одного года я всё ещё был автомастером. Я не возражал, потому что работа мне нравилась и платили хорошо. Этого было достаточно, чтобы оплатить колледж Сары и вырастить двоих детей. Мы не жили роскошно, но у нас всё было хорошо. Дети уже отчалили, и с нашими доходами дела шли неплохо.

Сара забеременела через три месяца после того, как мы поженились, в возрасте 18 лет. Первые несколько лет, что мы были женаты, мы жили с моими родителями. У них был большой пустой дом, так как четверо моих братьев и сестер уехали. Это означало, что у нас была няня, в то время как Сара получила свои первые несколько лет учебы в колледже. Из-за двух беременностей четырехлетняя степень заняла шесть лет. Это было тяжело, но она справилась. У меня всегда была работа, и я никогда не испытывал недостатка в сверхурочных, если мне это было нужно.

После того как Сара закончила Уортон, мы сняли собственное жильё. У неё были предложения о работе в нескольких крупных фирмах, но все они требовали, чтобы мы переехали. Я не возражал, но Сара хотела остаться поближе к дому. Вот почему она решила работать в "Бикслер Энтерпрайзис". Ей хорошо платили, но самое главное - давали ответственность и возможность продвинуться. Сара была трудолюбивой, преданной своему делу сотрудницей.

Презентация состоится в четверг в отеле "Рэдиссон" в Филадельфии. Я взял несколько дней отпуска, чтобы помочь ей, если это было необходимо. В итоге всё, чего я добился, - это приготовил ей что-нибудь поесть, когда она вернётся домой. Я ничего не знал о её работе, да и не хотел знать. Корпоративный бизнес высокого уровня мне скучен.

Сюда приезжали бизнесмены из Европы, Азии и Южной Америки. Компания оплачивала их авиабилеты и предоставляла номера в отеле "Рэдиссон", пока они были здесь. Это было чертовски дорого, и, судя по некоторым словам Сары, компания переоценивала свои финансовые возможности. Её презентация была важна для неё, для компании и для более чем двухсот сотрудников.

До вечера вторника все шло хорошо. Сара вернулась домой в новом наряде: сером костюме с белой блузкой. Она разложила всё необходимое на кровати в гостевой комнате. Когда дело касалось домашнего хозяйства, она была нормальной, но когда дело касалось работы, она была дотошной. Я не понимал, зачем ей понадобилось доставать своё модное нижнее бельё, но ничего не сказал. В дополнение к её костюму для презентации, у неё было несколько симпатичных маленьких коктейльных платьев для светских мероприятий до и после мероприятия. Я всегда избегал подобных мероприятий, но чувствовал себя обязанным пойти с ней, если она этого захочет. Она поблагодарила меня за предложение, но сказала, что в этом нет необходимости.

Все необходимые ей материалы и оборудование были аккуратно уложены в багажник её "Вольво" перед уходом с работы. Она сама вела машину, чтобы убедиться, что всё находится в идеальном состоянии. У неё был весь день среды, чтобы подготовиться, и весь вечер среды, чтобы пообщаться с гостями. Сара была настолько хороша в том, что она делала, что я чувствовал, что было бы лучше, если бы я просто держался подальше от неё.

Наконец она закончила. Она все проверила и перепроверила. Всё, что ей сейчас нужно, - это горячий душ и хороший ночной сон. Наверное, моя ошибка была в том, что я стал проверять её вещи после того, как Сара начала принимать душ. Я думал, что помогу, но получилось наоборот.

Я перекладывал вещи на кровати, когда из бокового кармана её косметички выпал маленький белый конверт. Конверт из аптеки, но не из той, которой мы обычно пользуемся. Внутри было десять таблеток. Я понятия не имел, что такое Preven, и инструкции сбивали с толку. «При необходимости примите одну таблетку, а через двенадцать часов - вторую.» Я подумал, что это может быть что-то, что она получила от беспокойства или нервов, но инструкции не имели смысла. Рецепт был выписан на её имя в понедельник. Я положил конверт обратно, когда она заканчивала принимать душ. Я решил, что хочу побольше узнать о Превене, прежде чем говорить ей об этом. Конечно, если я упомяну об этом, это будет означать, что я копаюсь в её вещах. Ненавижу дилеммы.

Пока Сара готовилась ко сну, я подошёл к нашему домашнему компьютеру и набрал Preven. Десять минут спустя я присоединился к жене под одеялом. Я пролежал без сна всю ночь, гадая, почему моя жена взяла рецепт на утреннюю таблетку, особенно после того, как мне сделали вазэктомию десять лет назад.

На следующее утро я встал рано, но не отдохнул. Я долго гулял, надеясь, что это прояснит мне голову. Я неохотно направился к дому, боясь того, что могу сделать или сказать, когда приеду. Мой сын Джош поступил в военно-морской флот после окончания школы и был на первом курсе в Сан-Диего. Наша дочь Глория в прошлом году вышла замуж за своего возлюбленного детства и только что переехала в Даллас. Остались только мы с Сарой. Я скучал по детям, но с нетерпением ждал старости вместе с женой. Она была единственной женщиной, которая меня когда-либо интересовала, и теперь всё это превращалось в дерьмо. Если у Сары и был роман, она хорошо это скрывала. Конечно, я никогда не проверял её. Я никогда не просматривал её электронную почту или звонки по мобильному. У меня не было причин. Я никак не мог знать, чем она занимается на работе или после работы. Я полностью доверял ей.

— Джон, где тебя черти носили? Хочешь яичницу или ещё что-нибудь?

— Нет, только кофе. - Я чувствовал себя не очень разговорчивым.

— Что случилось, милый? Это будет только на три дня. Ты можешь приехать, если захочешь, но тебе будет до смерти скучно.

— Нет. Я действительно не хочу ехать, но я ненавижу оставлять тебя одну. Я волнуюсь, когда тебя нет.

— Это очень мило, дорогой, но всё будет хорошо. Я не собираюсь покидать отель всё это время. Я потрачу большую часть сегодняшнего дня на то, чтобы убедиться, что конференц-зал готов, а сегодня вечером мило поболтаю с нашими потенциальными клиентами. Завтра у меня, вероятно, даже не будет возможности пописать. Я вернусь домой как можно раньше в пятницу. Я обещаю тебе отличные выходные, если ты понимаешь, что я имею в виду.

— Всё это звучит хорошо, но ты не можешь винить меня за беспокойство. Я автомастер, и у меня красивая и успешная жена. Иногда у меня возникает ощущение, что ты заинтересована в продвижении своей семейной ситуации меньше, чем в продвижении своей карьеры.

— Прекрати. Чёрт возьми, Джон. Я всегда уважала то, чем ты зарабатываешь на жизнь, и никогда не указывала на обратное. Ты вырастил двух замечательных детей и отправил меня в колледж. Ты отличный муж, отличный отец и хороший кормилец, и никогда не забывай об этом.

Я допил кофе, пока она убирала со стола.

— Хочешь, я тебе позвоню?

— Нет, это не очень хорошая идея. У меня будет выключен мобильный телефон, и я собираюсь выключить телефон в номере на ночь, чтобы немного поспать. Я буду звонить тебе при каждом удобном случае.

Я помог ей погрузить машину. Она так же суетилась по этому поводу, как и по всему остальному, что было связано с работой. Ей понадобится три часа, чтобы добраться до отеля "Рэдиссон". Я стоял на крыльце и смотрел, как она уходит. Я не стал спрашивать её о таблетках.

Остаток утра я провёл на крыльце. Я не помню, чтобы когда-нибудь волновался так сильно, как сейчас. Я чувствовал себя маленьким и ничтожным. Я чувствовал себя не в своей лиге. Я был парнем из маленького городка с посредственной работой и успешной женой. Это было несоответствие. Я должен был заметить это раньше. Я чувствовал себя глупо.

Лучшим костюмом, который у меня был, был синий блейзер и пара брюк. По крайней мере, у меня было несколько галстуков, даже если они и устарели на десять лет. Я только закончил одеваться, как зазвонил стационарный телефон.

— Привет, милый. Я просто хотела дать тебе знать, что добралась нормально.

— Ты хорошо доехала, я предполагаю, что движение было не слишком напряжённым.

— Всё было хорошо. Я позвоню тебе вечером. А теперь мне пора. Я в номере 714.

— Сара, сегодня вечером я могу быть у родителей или у брата. Если захочешь, звони мне на сотовый.

— Ладно. Люблю тебя. Надо идти.

Я не спеша приехал в Филадельфию. Я не пошёл прямо в "Рэдиссон": сначала остановился и взял бифштекс с сыром. Ночь обещала быть долгой. Я не был уверен, что буду делать. Я припарковался в гараже отеля и просто ждал. Рано или поздно я должен был войти в отель, я просто не мог решить, когда это сделать. Звонок сотового помог мне принять решение.

— Джон, я просто хотела сообщить тебе, что всё устроилось. Сейчас я спущусь вниз, чтобы встретиться с людьми и поужинать.

— Ты ведь ничего не забыла?

— Нет. Все прекрасно. Я всё приготовила в своей комнате на завтра.

— Тебе что-нибудь нужно?

— Нет, Джон. Расслабься. Я собираюсь выключить свой телефон. Я позвоню тебе завтра утром.

— Ладно. Повеселись.

— Это не весело, Джон. Это работа.

Я выглядел не слишком неуместно. В вестибюле, ресторане и конференц-залах было полно народу, так что я мог оставаться незаметным. Там была симпатичная маленькая брошюрка, в которой показывалась планировка всех гостиничных помещений. Я бродил по разным помещениям и останавливался у стен, оглядывая толпу. Я понятия не имел, что буду делать, если Сара меня увидит. Я выясню это, если и когда это произойдёт. Я нашел доску событий, на которой были перечислены все комнаты, которые использовались различными группами. В "Бикслер Энтерпрайзис" не было свободных номеров на вечер среды. Мне это показалось интересным. Сара сказала, что не собирается покидать отель, но теперь я не был в этом уверен.

Здесь было три обеденных зала: семейный, непринуждённый и изысканный. Сара не была большой поклонницей ужинов с детьми, поэтому я сначала пошёл в обычный зал. Потребовалось всего пять минут, чтобы убедиться, что её там нет. В изысканном зале мне повезло больше.

Это была уютная маленькая кабинка, приткнувшаяся в углу: столик такого типа люди оставляют себе, чтобы иметь личное рандеву. На Саре было черное коктейльное платье с глубоким вырезом и жемчугом. Она выглядела элегантно, и её спутник выглядел так, будто он оценил это. Я знал нескольких людей, с которыми работала Сара, и он не был одним из них. Он был мне знаком, но я никак не мог его вспомнить. Свободных мест было предостаточно, так что мне не составило труда пересечь зал. На столах стояли свечи в маленьких стеклянных подсвечниках. Я задул свою и сказал официанту, что это беспокоит мою глаукому.

Я заказал обычное куриное блюдо и устроился поудобнее. Официант в третий раз наливал мне кофе.

— Прошу прощения. Парень за столом напротив выглядит ужасно знакомым. Вы знаете, кто он?

— Ну конечно. Это Малкольм Юджин Фут. Он член городского собрания. Ожидается, что он будет баллотироваться в Конгресс в ближайшие несколько лет.

— Это его жена с ним? Она очень хорошенькая.

— Нет. Это первый раз, когда я её вижу. Он всегда использует этот столик для особых дам, если вы понимаете, что я имею в виду.

Я только улыбнулся ему и попросил чек.

Я никогда раньше не видел Сару такой чувственной с мужчиной. Казалось, она ловит каждое его слово, как будто он Бог или что-то в этом роде. Они не делали ничего неподобающего, но это не было платоническим или деловым. Когда я уходил, они допивали вторую бутылку вина. Теперь я понял, зачем она взяла своё модное нижнее бельё.

Я устроился поудобнее в углу вестибюля, чтобы меня не было видно. Через десять минут они вышли из ресторана. Она держала его за руку, пока они шли через вестибюль к лифту. Я внимательно следил за индикаторами этажа. То, что лифт остановился на третьем этаже, было хорошим знаком: это означало, что она не отвела его в свою комнату. Это был плохой знак, когда лифт не поднялся на седьмой этаж: это означало, что она пошла в его комнату. На всякий случай, если я в чём-то ошибся, я сел в вестибюле и целый час наблюдал за лифтом. Люди приходили и уходили, но Сары среди них не было.

Я достал из машины пустой чемодан и подошёл к стойке регистрации. Несмотря на то, что я смог доказать, что я её муж, мне было трудно получить ключ-карту. Они смягчились после того, как позвонили в номер, но никто не ответил. Наконец, я был на пути к номеру 714 с ключом-картой. Сначала я даже не включил свет: просто просидел в темной комнате больше часа. Нетрудно было убедиться, что она не вернётся в комнату.

Сначала я упаковал всю её одежду и личные вещи. Я ничего не оставил. Я проверил упаковку "Превена", в ней ещё оставалось десять таблеток. На комоде, очень аккуратно разложенные, лежали все предметы, которые ей понадобятся для презентации на следующий день. Я начал наполнять чемодан. Там было двадцать четыре специально переплетённых рекламных папки и ещё двадцать обычных. Все они отправились в чемодан. Следом вошёл цифровой проектор, а за ним - ноутбук. Я взял её сумочку и сотовый телефон, которые она оставила в номере. Всё, что у неё было с собой, - это клатч и, вероятно, тюбик губной помады. Я прошёлся по комнате так же внимательно, как она, чтобы убедиться, что я ничего не пропустил. Как только я был удовлетворён, я положил её ключи от машины и своё обручальное кольцо на комод. Кроме этих двух предметов, комната была совершенно пуста.

Лифт направился прямо в гараж. У меня не было никаких проблем с двумя чемоданами, и через двадцать минут я уже ехал по скоростной автостраде на север. Было уже больше трёх часов утра. Я и понятия не имел, что прошло так много времени. Часа через два зазвонил мой сотовый. Определитель номера показал, что это был номер телефона Рэдиссон.

— Джон?

— Да?

— Где ты?

— Я скоро подъеду к дому.

Вот и всё, что я сказал. На другом конце провода было тихо. У продавцов есть старая поговорка: первый, кто заговорит, проиграет. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она заговорила.

— Джон, мне очень жаль.

Она ни о чём не спросила и просто повесила трубку. Я выключил свой телефон.

Было очевидно, что она вернулась в свою комнату. Позже в тот же день она должна была выступить с презентацией, которая спасла бы её компанию и принесла бы ей повышение.

Я поставил чемоданы на чердак гаража. Сара никогда не ходила туда и не думала там что-то искать. Конечно, на данный момент я почти уверен, что это не имело значения.

Сначала я собрал всю свою одежду и личные вещи. У большинства мужчин есть свои инструменты. Обычно это требование к работе. Я заехал в магазин, погрузил свои в "Субару" и забрал последнюю зарплату. К тому времени банки уже были открыты. Мне не нужно было делать никаких причудливых манипуляций с деньгами и активами: я просто снял все деньги со счетов.

Я обедал в Хагерстауне, штат Мэриленд. У меня было достаточно денег, чтобы прожить несколько лет, но я знал, что очень скоро буду искать работу. В этом мы с Сарой были похожи: оба любили работать. Я буду скучать по ней.

Я убил пару часов в пещерах Люрея и снял комнату неподалеку от Уайтвилла. Я понятия не имел, что мне делать.

Была суббота, и я обнаружил, что сижу в аквариуме Чаттануги, наблюдая за природой, которую я никогда раньше не видел. Я провёл несколько часов просто расслабляясь, и решил, что это хорошее место. Я купил годовой абонемент в аквариум, и уже к ужину мне было где жить. Это был передвижной трейлер в парке, но он был обставлен и стоил дешево. Мне не нужно было много. Первым делом в понедельник утром я собирался устроиться на работу. Хороший работающий руками человек всегда может найти работу, особенно, если он готов работать по чёрному. Я мог оставаться незаметным, пока не придёт время обновить мои водительские права или автомобильные бирки. Я буду беспокоиться о них в нужное время.

В воскресенье днём я позвонил Глории. Я чувствовал себя обязанным сообщить ей, что происходит, но Сара уже рассказала ей. Она была довольно откровенна с Глорией о том, что произошло: она сказала, что изменила, я поймал её, я уехал, и она потеряла работу. Мне было жаль, что она потеряла работу, но это была цена, которую ей пришлось заплатить. Я попросил Глорию рассказать Джошу, что происходит, когда она в следующий раз с ним поговорит. Я также сказал ей, что буду звонить примерно раз в месяц, чтобы проверить, как идут дела. Я не сказал ей, где нахожусь.

К полудню следующего дня у меня была работа. На самом деле это было в нескольких минутах ходьбы от трейлерного парка, с Вафельным домиком примерно на полпути. Чего ещё может желать мужчина? Не знаю, как они справлялись с бумагами, но я получал двадцать баксов в час без лишних вопросов. Я был счастлив, и они были счастливы. Мне даже не придётся залазить в свои деньги, которые я привёз с собой.

Примерно через два месяца Глория сообщила мне, что Сара переехала из дома и живёт с родителями. Глория больше ничего не знала, но была рада, что я устроился и у меня всё хорошо. Джош позвонил мне из Сан-Диего только для того, чтобы сообщить, что собирается в круиз. Он был техником по авионике на авианосце. Он попытался объяснить, что он на самом деле делает, но это было выше моей головы. Я никогда особо не разбирался в технических вещах. Оба они старались не говорить ничего плохого о своей матери. Я оценил это.

После этого всё стало обычным. Я стал разговаривать с Глорией по крайней мере еженедельно. Мы с Джошем начали регулярно переписываться по электронной почте. Глория регулярно разговаривала с Сарой, но та почти ничего не говорила о том, чем занимается и где находится.

Я никогда не подавал на развод, и Сара, похоже, тоже. У меня есть водительские права штата Теннесси и бирки на "Субару". Я начал ходить в один из местных баров пару раз в месяц и даже трахался. Две девушки по очереди стали постоянными ночными спутницами. Они не искали обязательств, и я тоже. Казалось, это сработало хорошо для всех нас. Жизнь была хороша. Это было давно, и я постепенно забывал о Саре.

В конце концов, Субару начал доставлять мне неприятности. Я уже и забыл, сколько времени прошло. Было больше двухсот тысяч миль. Как-то раз я размышлял об этом за кружкой пива, когда понял, что прошло почти пять лет с тех пор, как я покинул дом.

Я поддерживал тесную связь с обоими детьми. К этому времени у Глории уже было двое собственных детей, и она хотела, чтобы я приехал к ним. Джош чуть было не женился на тайке, но в последний момент отказался.

*****************

Обычно я работал шесть дней в неделю и использовал воскресенье, чтобы прийти в себя после субботнего вечера. Не было никакой веской причины для того, чтобы кто-то стучал в дверь моего трейлера в шесть утра в пятницу. Их грубость была вознаграждена полуобнаженным мужчиной, открывшим дверь. Дневные жокейские трусы отвратительны, и дама у двери, судя по выражению её лица, была со мной согласна. Она отвела взгляд, но на её спутника это, похоже, не произвело никакого впечатления. В обычной ситуации я бы надел брюки, но в такое время гости меня раздражали.

— Мы ищем Джона Террелла.

— Я вас не знаю.

— Меня зовут Дэвид Симмонс, а это моя жена Марша. У нас возникла проблема, и мы надеемся, что вы сможете нам помочь.

— Мне очень жаль. Я не работаю при лунном свете. Если вам нужно что-то сделать на вашей машине, вам придется пойти в магазин. - Это вызвало несколько пустых взглядов и, наконец, ответ.

— Это не имеет никакого отношения к вашей работе. Это скорее личная проблема. Мы можем войти?

Трейлер внутри выглядел как дерьмо. У меня редко бывали гости, поэтому я редко убирался. Даже мои подруги настаивали, чтобы мы ездили к ним.

— Будьте моим гостем. Давайте я быстренько надену штаны. - Войдя в спальню, я оставил дверь открытой. Просто чтобы показать им, какой я радушный хозяин, я также надел рубашку.

— Хотите кофе? Это займет всего минут десять.

Я убрал кое-какие вещи с дивана, чтобы они могли сесть. На кофейный вопрос ответа не последовало.

— У нас есть приёмная дочь четырёх с половиной лет, которая нуждается в пересадке костного мозга, и мы надеемся, что вы сможете нам помочь. Мы готовы заплатить вам, если потребуется.

— Купить мой костный мозг?

— Нет. Мы хотим им воспользоваться и готовы компенсировать вам любые неудобства.

— По-моему, вы хотите его купить, - я вёл себя как мудрая задница и вдруг понял это. Эти люди были серьёзны. У них была настоящая проблема, и они искали помощи. - Мне очень жаль. Я не хотел прерывать. Пожалуйста, продолжайте.

— Наш лучший шанс найти донора - ближайшего родственника. Вы - наша лучшая надежда.

— Смотрите. Не хочу показаться умником, но, по-моему, вы выбрали не того парня. Когда родилась ваша дочь?

— В июле ей исполнится пять лет. - Впервые заговорила Марша Симмонс, и голос её звучал искренне.

— Мне не хотелось бы сообщать плохие новости, но пятнадцать лет назад мне сделали вазэктомию. Я никак не могу быть её отцом.

— Почему ваше имя было в свидетельстве о рождении?

— Я не могу ответить. Может, вам стоит спросить её мать? - Это заявление было встречено молчанием. Мне стало жаль этих людей, но я не знал, как им помочь.

— А как зовут мать?

— Сара Луиза Террелл.

Я не находил слов. Наверное, мне не следовало забирать у неё эти чёртовы таблетки. Конечно, тогда у этих людей вообще не было бы дочери. Я думал, что с горем покончено, и вот оно снова. Старые воспоминания о том, как моя жена занималась сексом с этим чёртовым филадельфийским политиком. Я уже начал всё это забывать, а теперь всё вернулось. Чёрт возьми.

— Теперь я понимаю и прошу прощения за свою грубость и бесчувственность. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь вам. Во-первых, почему Сара не может сделать пересадку костного мозга?

— С медицинской точки зрения она не может.

— Почему? Она - мать. Она должна быть достойным донором.

— О, она подходящий донор, но она слишком больна. Врачи отказываются даже рассматривать возможность её использования.

— Больна. Чем?

— Она умирает от печёночной недостаточности. Ей осталось жить меньше полугода.

— В этом нет никакого смысла. Она всегда была в полном здравии. Кроме того, я не верю, что больная печень помешает ей сдать костный мозг.

— Больница не примет её подпись на бланке согласия.

— Вы хотите сказать, что у неё не всё в порядке с головой?

Они оба молча смотрели на меня. Они знали ответ, но не хотели его произносить. В этот момент мне не хотелось, чтобы они чувствовали себя ещё более неловко. Десять минут назад мне было на них наплевать, а теперь я чувствовал, что должен защитить их и помочь. Как это случилось?

— Кто-нибудь из моих детей может помочь?

— Возможно, но мы думали, что вы - наша лучшая надежда.

— Почему бы вам не пойти за отцом, за настоящим отцом?

— Мы думали, это вы. Мы понятия не имеем, кто ещё это мог быть. Сара ничего не сказала нам о другом возможном отце.

— На самом деле она была не в том состоянии, чтобы что-то объяснять. - добавила Марша. Большую часть информации мы получили от агентства по усыновлению.

Мне нужно было выпить кофе и отлить. - Извините, я на минутку.

Я оставил своих гостей сидеть там, пока варил кофе; это заняло всего несколько минут. Пока он заваривался, я сделал крайне необходимую утреннюю мочу. Я старался быть сдержанным. Я и так уже достаточно смутил Маршу.

— Где вы живёте?

— Уэст-Честер, штат Пенсильвания.

— Я заключу с вами сделку. Если я скажу вам, кто настоящий отец вашей дочери, вы должны пообещать мне, что будете неотступно преследовать его, пока не получите то, что хотите.

— О чём вы?

— Отец вашей дочери - известный политик в Пенсильвании. Он, конечно, будет всё отрицать и, вероятно, предоставит вам юридические документы, чтобы остановить ваши усилия. Если вы согласитесь надавить достаточно сильно, чтобы заставить его признать, что ребёнок принадлежит ему, вы сможете пристыдить его и заставить сделать пересадку костного мозга. Вы ведь этого хотите, верно?

— Да, конечно, но как мы всё это сделаем?

— Я не знаю. Я механик. Я зарабатываю на жизнь тем, что работаю по металлу. Я думаю, что лучше всего было бы использовать телевидение, радио и газеты. Политики сделают всё, чтобы избежать плохой прессы. У вас есть друзья, которые могли бы помочь?

Что ж, теперь они оба улыбались. Должно быть, я сказал что-то, что вселило в них надежду. - Думаю, мы сможем это сделать. Кто он, чёрт возьми?

— Малькольм Юджин Фут.

— Он баллотируется в Сенат США.

— Держу пари, что он сделает всё, чтобы избежать плохой огласки.

Кофе был готов, но Дэвид и Марша не могли дождаться возвращения домой. Прежде чем они ушли, я сказал им, как связаться с Глорией и Джошем, на случай, если они им понадобятся. Я был уверен, что они помогут. Я также заставил их сказать мне, где Сара. Скорее всего, я буду в Пенсаколе ещё до того, как они вернутся в Уэст-Честер.

Я постригся и купил новую рубашку. Сара была изменщицей, которая разрушила мою жизнь, но я всё равно хотел выглядеть хорошо, когда увижу её.

Это был ещё один трейлер, но на этот раз это был хороший, новый двойной. Там стоял её "Вольво" со спущенной шиной и разбитым лобовым стеклом. Женщина, открывшая дверь, была не Сара. Она выглядела так, словно её сильно облили и оставили мокрой. Ей было по меньшей мере сорок пять, может быть, пятьдесят, и, должно быть, у неё была тяжёлая жизнь. Отсутствие макияжа не помогло, и она просто выглядела ужасно. У меня не было возможности открыть рот.

— Чёрт побери, если это не Джон Террелл. Я никак не ожидала увидеть тебя здесь.

Мне пришлось использовать старую линию. - Ты ставишь меня в невыгодное положение.

— Шерри Харт. Заходи, милый. Могу я принести тебе пива?

— Нет, но спасибо. Я здесь, чтобы увидеть Сару.

Шерри прошла через комнату и остановилась у буфета в столовой.

— Вот она, Джон. Смотри сколько хочешь.

Её рука указала на медную урну, стоявшую посреди пустого буфета. Похоже, я опоздал. Я не двигался, просто стоял и смотрел на контейнер передо мной.

— Можно мне теперь пива?

Сара переехала в Пенсаколу после того, как отдала ребёнка на усыновление. Она купила трейлер на деньги, которые получила от "Бикслер Энтерпрайзис" после того, как её уволили. У неё была доля прибыли, 401k, а также отпуск и больничный. В конце концов она устроилась на местную швейную фабрику, где работала в отделе доставки. Там она и познакомилась с Шерри. Шерри сняла комнату у Сары. Каждый цент, который зарабатывала Сара, уходил на выпивку. Она начала с вина и постепенно переключилась на более крепкие напитки: самые дешёвые. В конце концов она потеряла работу из-за пьянства и была вынуждена использовать свои сбережения. Она никогда ни с кем не встречалась и никуда не выходила. Шерри оставалась с ней, оплачивала коммунальные услуги и покупала еду, которую Сара не ела. Ей потребовалось больше трёх лет, чтобы покончить с собой. Удивительно, но у неё было Завещание, и она оставила мне двойной трейлер и Вольво.

Шерри объяснила, что Сара так расстроилась из-за того, что сделала, что просто сдалась. Она не пыталась предотвратить беременность или даже прервать её. Усыновление было организовано за несколько месяцев до рождения ребёнка. Она никогда не возвращалась на работу, за исключением чёрной работы, которую делала плохо. Шерри сказала, что у Сары, похоже, не было ни амбиций, ни смысла жить. Сара много говорила обо мне, но боялась пытаться связаться со мной. Глория дала ей мой номер, но она мне так и не позвонила. Это было так, как если бы её единственный ночной роман причинил больше боли ей, чем мне.

Я пробыл там две недели, а потом продал трейлер Шерри за доллар и получил тысячу за "Вольво". Два дня спустя я был в Вест-Честере, навещая своих новых друзей: Дэвида и Маршу.

Малкольм Юджин Фут сначала сопротивлялся, но Дэвид и Марша крутили гайки, пока он не сдался. Он настоял на проведении ДНК-тестов, которые доказали, что отец - он. Чтобы сохранить лицо, его более или менее принудили к пересадке костного мозга, которая прошла успешно. Политическая карьера Малькольма и его семейная жизнь тоже не производили приятного впечатления. Его падение в опросах было настолько быстрым, что партия заменила его другим кандидатом за несколько месяцев до выборов. Его жена подала на развод и очень публично об этом заявила.

Сейчас мы с Сарой едем в Даллас, чтобы повидать Глорию и моих внуков. Не знаю, как долго я буду держать Сару при себе. Наверное, пока у меня не появится кто-нибудь.