– Мама, ну как же не учитывать его мнение, он же один из активных участников всего процесса. Ему же придется постоянно созерцать этот эстетический объект. Я даже представила себе, как это будет выглядеть со стороны – сердечко на ниточке, поддерживаемое стрелой Амура! Что ты скажешь, Игорь? Не делай вид, что тебя это совершенно не интересует.

– Я и не делаю вид, я просто слушал ваш диалог. Я уже давно высказал своё мнение и по вопросу сохранения беременности, и по вопросу посещения этой экспериментальной клиники. В конце концов, это же от мамы зависит принятие решения, ложиться в неё или нет. А по вопросу прически, у меня возникло другое предложение. Может быть стоит выбрать такой вариант?

Я развернул буклет и показал моим собеседницам фото, где на лобке у женщины была оставлена узкая полоска коротко остриженных волос.

– Игорь, – стала возражать мне Лена, что ты такое предлагаешь? Это же молодежная прическа. Надеюсь, мама, вы не обиделись, что я исключила вас из категории молодежи.

– Да нет, конечно, я же пока адекватная женщина, до старческой деменции ещё не дожила, поэтому понимаю – молодость уже далеко позади.

– Игорь, ну посмотри, прическа, которую ты предлагаешь, предполагает плоский животик, низкий лобок, плавно переходящий к клитору и малым губкам. А у нашей мамочки лобок высокий.

– Да, Игорек, Лена права, мне тоже больше нравится её предложение. А выбранный тобою вариант я предлагаю сделать Леночке. И, я сама его осуществлю. Как говорится: «око за око!»

– Ну, нет, мамочка, мне уже тоже поздновато носить такую прическу. И животик у меня уже далеко не девичий, и, самое главное, губки у меня довольно вытянутые. Это уже заслуга Игоря, любит оттягивать их по ночам.

– А что мне оставалось делать, если ты не подпускала меня к телу, точнее к делу, – возмутился я.

– А я, разве, виню тебя в чем-то, – захихикала Лена, – просто констатирую факт! Значит, мама, вам нравится тот вариант, который я предлагаю?

– На фото это выглядит очень симпатично, но, как будет смотреться у меня, я не знаю.

– Во всяком случае, не хуже, чем сейчас. Мама, ваша писька мне очень нравится, но, я давно желала приложить свои руки для улучшения её вида. Так что, идем в ванную?

– Лена, твоя стремительность меня подавляет. Я как тот кролик, что сам лезет в пасть удава. Ой, извини, милая, не в пасть, а в той милый ротик.

Мама притянула голову Лены к себе и припала к её губам. Я не считал, сколько времени длился их поцелуй, но, когда они распались, то обе были очень возбуждены.

– Ну, вы, подруги даете, – с восхищением произнес я, – как настоящие лесбиянки лижитесь?

– А, может быть мы и были в душе лесбиянки, – засмеялась Лена, – и только подавляли в себе эти чувства, а теперь просто раскрепостились, и нам никто третий не нужен!

Но увидев на моем лице удивление и гримасу обиды, Ленка добавила:

– Да не бери в голову, я же шучу. Всё, хватит болтать, пора приступать к делу. Мама, мы сейчас же идем в ванную и приступаем к осуществлению нашего плана. Вы будете у нас самой привлекательной женщиной в клинике.

– Я ещё ничего не решила, – хотела было добавить мама, но Лена её перебила:

– Всё вы уже решили, моя прелесть, мы ложимся в клинику, обследуемся, присматриваемся, и, если что-то нам не понравится, то выписываемся и живем обычной жизнью.

– Что значит мы, – мама недоумевающе посмотрела не Лену, потом перевела удивленный взгляд на меня.

– А то, что мы, теперь, одна дружная семья и всё переживаем вместе, – Лена шлепнула маму по попке и в приказном порядке произнесла, – ну ка, марш в ванную.

Мама слегка опешила от такого обращения, но Лена приобняла её за плечи, поцеловала в щечку и ласково сказала:

– Ну, не обращайте внимания на мои дурацкие шутки, я же вас люблю!

В ванной Лена заставила маму сесть поудобнее, расставив по шире ноги, развела пену и аккуратненько начала сбривать волосики с её «киски». Я наблюдал за этим действом и мой член возбудился до такой степени, что стал выпирать из джинсов. Естественно это не осталось незамеченным ни мамой, ни Ленкой.

– Да уж не прячься ты за дверью, – поджучила меня жена, – снимай джинсы и покажи нам себя во всей красе.

Сама она начала брить маму в трусах и лифчике, но, постепенно, сняла и то и другое, оставшись полностью голой.

– Вот так, мы нашу кисочку побреем, – ворковала Ленка, намыливая мамину промежность и аккуратно сбривая волосики на больших губках и периодически смывая пену и волосы на станке – вот такая она будет у нас красавица.

Наблюдая это, я заметил, как с Ленка течет от того, что проделывает с маминой киской. По её бедрам вовсю стекла смазка. Не вытерпев, я подошел к ней, провел пальцами по бедрам и отправил содержимое в рот.

Оторвавшись от бритья, Ленка повернула в голову ко мне и сказала:

– Спасибо, милый! Я бы и сама это сделала, да руки мокрые и в пене.

Её раскрасневшееся лицо выражало радость и удовлетворение от процесса бритья и от созерцания вида маминой киски. Она ловко орудовала станком, периодически наводила пену, брила и смывала. Постепенно мамина киска и лобок принимали законченные очертания. Я был просто восхищен умением и стараниями жены и видом маминой киски. Смыв остатки пены с промежности, Лена промокнула промежность, задержала свои пальцы на малых губках, нежно теребя их, от чего мама задрожала и подала таз навстречу. Я хотел сам припасть к её промежности, но жена меня опередила, буквально присосавшись к маминой киске.

– Леночка, что же ты со мной делаешь, – мамин голос дрожал от возбуждения, – я же живой человек, я не могу сдерживаться, сейчас из меня всё польётся!

– Вот и отлично, – прошептала Лена, оторвавшись от её письки, не сдерживайте себя, делайте так, чтобы вам было хорошо.