Прошло уже три года после смерти Даши, но я до сих пор храню ее фотографии, и, если кто-то спрашивает, кто это, всегда коротко отвечаю — «жена, но она умерла». Никто никого не винил в смерти Даши, но, каждый из нас, чувствовал вину по-своему.

Я — потому что позволил себе роман с Юлей, еще и рассказал об этом Даше. Она бы тогда не сорвалась в это насилие над собой. Но, я хотел быть честным с ней во всем. Я понял, что с другими, она не могла вести себя как со мной, ее первые уроки секса были грязью и унижением. Она просто не умела по другому. И я был первый, с кем она испытала совсем другие чувства и ощущения. Она не захотела меня ни с кем делить, боясь потерять.

Но, у меня до сих пор остались чувства к Юле, ничего не могу с собой поделать.

Юля винила себя, потому что считала, что все произошло из-за нее. Если бы она «не подпустила меня, еще зеленого, к своему телу, то ничего бы не случилось».

Алёна — просто потому, что не доглядела, «если бы я осталась ночевать, ничего бы не произошло». Теперь эти «если» никому не нужны. Нет больше Дашки.... Я, дурак, так и не понял ее до конца. Не успел.

Юля вышла замуж, поэтому мы почти не виделись. Она заезжала к нам в гости, только если была проездом в нашем городе. Однажды даже притащила к нам своего мужа. Вовсе не байкера, как можно было подумать, а бизнесмена, который занимался стройматериалами.

Вот и все, что осталось от прошлого. Ах, да! Еще Игорь Владимирович иногда появлялся на горизонте, и все сманивал меня к себе. Я всегда давал обещание, что как только, так сразу. Надо было сначала получить диплом. Мы с ним гоняли чаи в кафешке, и он оказался под стать внешности, очень начитанным человеком, с ним было интересно. Он развелся с Верой Степановной, у которой теперь прописка была «психбольница», и опять женился, уже на молодой и очень красивой девушке Маше, примерно моего возраста, младше его лет на тридцать. Я только головой покачал, обычно это плохо заканчивается. Но, мы дружили семьями, я познакомил его с Алёной, и его жена была с нами очень мила. Однажды я рассказал ему, куда пошли его деньги, которые он вручил мне у себя дома.

Он вздохнул и сказал:

— Какая все таки, жизнь... подлая штука. Молодец, что потратил на благое дело. Растратил бы все по мелочам, и никакой пользы. А тут память оставил людям. Уважаю я тебя, Дима. «Знал бы ты, Игорь Владимирович, почему она отравилась, перестал бы уважать». Вина в смерти Даши была моя, как ни крути. Наши семейные свободные нравы сыграли со мной злую шутку.

***

Я уже перешел на пятый курс, и мне «стукнуло» двадцать два. Мы переехали на другую квартиру недалеко от универа, и у нас теперь было целых три комнаты. Алёна стала приводить ухажеров, поэтому лишняя комната, где я закрывался во время ее «свиданий с продолжением», была просто необходима.

Она забросила свое увлечение видеочатом, так как уже давно нашла работу, и трудилась в банке, аналитиком. Над чем я периодически шутил — «АНАЛ-итик», глупо, конечно, но, должен сказать, что в точку. С недавнего времени она полюбила именно этот вид секса. Сестренка от меня никогда ничего не скрывала, и как-то рассказала, что нашла у себя там какие-то точки, от стимулирования которых она получает просто неземное удовольствие. «Если еще рукой прижать вот тут, то я просто улетаю». Алёна маниакально следила за своими интимными зонами, выбривала все до блеска, не оставляя ни единого волоска. Не трогала только полоску светлых волосиков на лобке, предмет ее гордости. «Это говорит о том, что я настоящая блондинка, а не крашеная!» Любой прыщик, тут же безжалостно уничтожался, и если бы существовал музей женских промежностей, ее надо было туда поместить, как самую ухоженную в мире. Женщины, они такие женщины.

Она, как и прежде, физически не переносила ночное одиночество. И, не важно, с сексом или без, мы всегда спали вместе, по давней традиции, без трусов. Конечно, когда у нее были гости, я уходил к себе. Засыпал и слышал, как сестренка веселится за стенкой, получая новые ощущения от секса.

Что касается меня и моей сексуальной жизни, Алёна всегда была рада помочь мне спустить пар, у нее никогда «не болела голова». Да и сама она не могла похвастать насыщенной сексуальной жизнью. А вот на любовном фронте у меня было… никак. Я никого не хотел видеть рядом, Даша все еще была со мной.

Алёна приводила, по-моему мнению, не достойных ее кавалеров. Во-первых, что это за мужик, который не может сам обеспечить место для встреч? Во-вторых, они были какие-то «одноразовые» как презервативы, которые Алёна надевала на их члены, не делая ни кому из них поблажек, «чтобы почувствовать живое тело».

Она уже была двадцатипятилетней дамой, грациозная, как пантера, и женственная, с идеальной фигурой. Вертела мужиками как хотела.

Однажды вся ее женственность, и хваленое умение управлять мужиками, были подняты на смех, причем, ей же самой.

Как-то раз, Алёна притащила в дом иногороднего студента-заочника с первого курса нашего универа, который приехал на сессию. Вовосемнадцатилетний щуплый парень, с щенячьими глазами. Неужели, в мои во18 лет, у меня тоже был такой взгляд? Это был инфантильный мальчик, который называл мою сестру «Тетя Алёна».

Это все я узнал только вечером из рассказа сестренки, так как Алёна предупредила меня, чтобы я не смущал человека, и смылся из дома на пару часов, или сидел тихо у себя в комнате. Эти визиты были не такими уж частыми, может один раз в месяц, все зависело от настроения Алёны. Когда она начинала хандрить, и ей становилось скучно, то она сразу выходила «пострелять глазами». И дострелялась, привела «вот это».

В тот вечер я не планировал выходить из дома, поэтому забравшись в свое логово с бутербродами и чаем, я рассчитывал отсидеться пару-тройку часов за компом. Я не видел, кто пришел, поэтому удивился, когда сестра, в спальне, начала сыпать экономическими терминами. Юношеский голос что-то бубнил в ответ. И для этого нужна спальня? Через час Алёна объявила:

— На сегодня все, молодец! Иди сюда, малыш.

Там явно происходило что-то не то. Послышался довольный возглас сестренки:

— Ого! Я в тебе не ошиблась! Снимай все скорей, не стесняйся, ты же за этим сюда пришел?. ... Слушай первое правило: сначала девочек целуют, ласкают руками, потом лижут здесь, а дальше уже все остальное, понял меня?

— Понятно, теть Алён.

— Женечка, иди, попробуй, смотри, как гладенько. Теперь языком. Не бойся, вкусно же пахнет?

— Да, очень….

Я стал прислушиваться. Что за...?

— Ммм, нежнее... для начала не плохо. Теперь, если девочка захочет, ты можешь дать ей пососать своего богатыря. Только, если она сама захочет, понял?

— Да, теть Алён.

— Я пока не буду этого делать, а то урок закончится раньше времени. Теперь главное.... Когда почувствуешь, что тут у девочки мокренько, вставляй... Осторожно, ну куда, Женя! Потихонечку надо было... ну вот, что и следовало ожидать. Не расстраивайся, это в первый раз всегда так. За две недели, я из тебя секс-марафонца сделаю. Дай я тебя помою.

Звук сосания члена ни с чем не спутаешь. Она сосала какому-то подростку, к тому же еще и девственнику, судя по наставлениям Алёны.

— Чтобы член был опять в рабочем состоянии, и девочка не «остыла», переходи на ласки руками. Грудь… тут легче, они очень чувствительные… осторожно… так, живот. Тут потри пальчиком, аххх! Молодец.

Они тренировали ласки руками минут пять, и Алёна глубоко задышала.

— Ну, как он там себя чувствует? М-да, ну ничего. Для первого раза хватит. Придешь завтра, повторим экономику и потренируем длительность задержки эякуляции. Это у тебя сейчас слабое место. Знаешь, что такое эякуляция?

— Да.

— Ты же мастурбируешь? Ну, признавайся, что за секреты от меня. Я перед тобой совершенно голая сижу.

— Да....

— Придется с этим подождать. Ты мне нужен с полными яичками. Все беги! Завтра в восемь вечера, буду ждать.

Раздался звук смачного поцелуя, и через некоторое время хлопнула входная дверь.

— Алён, что это было? — Я выглянул из своей комнаты, и увидел в коридоре голую сестренку, облизывающую губы.

— А подслушивать не хорошо, братик!

— Да ладно, колись!

Она зашла ко мне в комнату, и легла на диван.

— Это анекдот, Дим. Меня направили в универ, в качестве рекламы, я там распиналась сорок минут перед старшекурстниками насчет практики, и по старой памяти заглянула в нашу столовку. Я там всегда брала какао и булочку. Сижу, никого не трогаю, летят два добрых молодца, один из них этот, Женечка. И он задевает своей сумкой стол. Брызги какао во все стороны, в общем, блузку он мне залил. Хорошо, что пиджак сняла. Извинялся, конечно, преданно в глаза смотрел. И давай мне по груди салфеткой возюкать. А блузка-то полупрозрачная, а под ней лифчик с рюшками. Ну, кто передо мной устоит?

Алёна приподняла попку и повиляла из стороны в сторону. Я ее, конечно, погладил и поцеловал. Как не прикоснуться к такому совершенству? В этот раз от нее пахло какими-то фруктами.

— Я смотрю, и в голове не укладывается....

—Аххх! — Застонала Алёна. Пока она рассказывала, я раздвинул Алёне ноги и начал ласкать ее гладенькую промежность языком.

—... У него встал, и там размер, мама! И я только что убедилась, там не член, там елда....

— Да, еще, Димочка! Да! — Это я нащупал кнопочку клитора и потянул губами.

...Я второго отсылаю подальше, мол, сами разберемся....

— Ой! Волшебно! — Перешел я к лизанию дырочки с запахом фруктов.

...И усаживаю Женечку рядом. Я пиджак надела, чтобы капли скрыть, и его не смущать. Слово за слово, познакомились....

— Что же ты со мной делаешь, братик! А-а-а-а! — Я просунул язык в попку, и сильно надавил.

Алёна вцепилась в одеяло, и перебирала как кошка лапами, сжимая и разжимая ладошки.

...И я предложила его натаскать по экономике, за вознаграждение. Женечка в отказ, денег нет....

— Ай, бля! Димка еще! Да! А-а-а-а-а! — Я вонзил язык между половых губ, и лизал забираясь глубоко в дырочку.

...Я ему и объяснила про какое вознаграждение говорю. Очень мне захотелось его попробовать....

— Ну! Ну! Да-да-да! О-о-о-о-о! — Алёна крепко сжала бедра, и тут же расслабилась. — Спасибо, Димочка.

— Как тебе не стыдно, сестренка? Он маленький совсем.

— Зато член как у коня, и сперма сладенькая, сразу видно, не пьет и не курит. — Расслабленно закончила наш необычный диалог, Алёна.

Следующим вечером ситуация с экономикой повторилась, а вот второй урок, прошел более бурно, чем вчера.

— Так, поднимай свой… а, ну да. Тебе это не надо, наверное, на улице еще встал? Вставляй осторожно… если почувствуешь, что собираешься кончать, вынимай и зажимай пальцем вот тут, понятно?

«Где это вот тут? Надо будет узнать» — Я с интересом прислушался.

— Не совсем. А что тогда будет? — Спросил, обычно немногословный, Женечка.

— Ты пережмешь семенной канал, сперма твоя не выстрелит, и заодно возбуждение спадет.

«Ей бы сексологом работать», — подумал я, слушая такие подробности, про собственный организм.

— Давай, родной! Таак… молодец, жми! Отлично. Еще раз… еще. Эх!

— Извините, тетя Алёна….

— Ничего, мы тебя сейчас восстановим.

Послышались звуки облизывания пальцев с причмокиванием.

«На живот ей спустил, поросенок». — Я уже откровенно веселился.

Они затихли, видимо, возвращали к жизни Женечкин член.

— Давай еще раз. Упор на руки! Не наваливайся на девочку никогда, это не очень приятно. Ей нравится смотреть в глаза, на твое тело и мышцы.

«Куриные», — я чуть не расхохотался в голос.

— Еще, еще, так… о, боже, какой ты большой там, да!

Алёна, похоже, неожиданно даже для себя, получала удовольствие.

— Женечка, умничка, хороший мой, — причитала Алёна. — В меня, да, можно в меня… А-а-а! Блядь! Сука, хорошоооо!

Все затихло.

— Извини, я ругалась. Я так всегда делаю, если мне хорошо.

— А мне даже понравилось, ответил Женя. У вас это очень органично и красиво получается.

Я ухмыльнулся и подумал: «Маленький льстец. А какие слова знает!».

— Я не поняла… он все еще стоит у тебя? Ну ты гигант. Тогда сверх программы, давай вон тот крем.

Они повозились и Алёна опять начала давать указания:

— Сюда тоже это можно делать, только обязательно с кремом, а то девочке будет больно, а ты вообще не всунешь.

Они опять задвигались, судя по чуть поскрипывающей кровати.

Через пару минут Алёна разразилась восторженными криками:

— Женька, стервец, ты туда достал, мамочка, глубже, еще!

Она начала рычать и выть совсем уж по-звериному. Что-то он ей там в попке достал.

Шлепанья по телу стихли и сестренка заявила:

— Остаешься у меня сегодня. Ты сокровище! Ты же в общаге живешь? Ну вот, поешь нормально, тебя после такого надо откормить.

«Вот тебе раз! А я как же?»

— Мы с братом живем, так что не стесняйся, он про тебя знает.

«Ну, хоть так».

— Диим! — Позвала Алёна.

Я вошел в спальню, и увидел, что Алёна с этим студентом лежат рядом на кровати. Женечка был почти на голову ниже Алёны, с худым и бледным тельцем и тонкими руками. Обычный пацан. Он быстро прикрыл член подушкой.

— Знакомьтесь, Женя, Дима. Убери ты подушку, чего стесняться?

Женя неуверенно отодвинул подушку, и я увидел почти уже опавший, толстый и длинный отросток. Больше моего, это точно. Как в таком тщедушном теле такое могло прорасти? Выглядело даже несколько уродливо. Женечка смотрел на меня, и его член начал вставать. Пытаясь унять свою эрекцию, он повернулся боком к Алёне, и зажал член в кулаке, а пальцами другой руки полез в промежность, надавливая где-то между анусом и корнем члена. «Вот, значит где, понятно».

Алёна смотря на эти манипуляции, засмеялась и сказала:

— У меня очень хороший ученик, схватывает все на лету.

Она вдруг притворно завздыхала и заохала, как порноактриса.

Женечка не выдержал и несколько капель спермы брызнуло сестренке на бедро. Он покраснел от стыда, перевернулся на живот, и уткнулся в подушку, чтобы скрыть свой, позор.

— Твоя гиперсексуальность меня поражает, — сказала Алёна, втирая пальцами сперму в кожу. — Кончил без стимуляции, надо же…. Ты чего? Стыдно что ли? Ты должен гордиться, у тебя от девчонок отбоя не будет… ну, только спортом надо заняться.

Алёна перевернула его на спину, и не стесняясь меня, высосала остатки спермы из члена. И учительским тоном сказала:

— сперма, которая осталась в семенном канале, через некоторое время вытечет, и заляпает тебе трусы. Поэтому после полового акта надо сходить пописать.

— Так ребятки, ужин, и мы в койку, а ты Димка, делай, что хочешь, я сегодня вне доступа.

Пока ужинали, я молчал, о чем говорить с вовосемнадцатилетним? У нас разные интересы. Да и лениво мне было выспрашивать его про то, о чем я завтра забуду, и не вспомню. А Женечка разглядывал меня во все глаза. На мне были только спортивные трусы. Я подобрался, и немного напряг мышцы, чтобы выглядеть как человек, который за собой следит, и занимается спортом. Потом расслабился. «Перед кем я перья распускаю?» Алена сидела голая, так и не одевшись после «урока». На нее Женечка тоже поглядывал, но реже. Наверное, успел уже все рассмотреть.

—Au revoir, ma chérie! — Чмокнула меня в щеку Алёна, и уплыла в спальню, сексуально покачивая бедрами.

— Zhenechka, mon petit garçon! Je t'attends avec impatience! — крикнула она, уже из спальни.

Женя посмотрел на меня, поняв из всей фразы только «Женечка».

— Она ждет тебя с нетерпением, — перевел я. — Давай, шуруй.

Она определенно была в прекрасном настроении, если уж выдавала фразы из нелюбимого ей всей душой, французского, который в универе был вторым языком после английского.

Женя еще немного поразглядывал меня, доел, и, почему-то вздохнув, пошел в спальню, болтая членом.

Я тоже завалился спать, завтра на учебу. Из спальни еще долго доносились по большей части маты и крики, что свидетельствовало о том, что Алёна наверху блаженства.

Я проснулся от ощущения, что меня кто-то трогает за задницу. Открыл глаза и повернул голову — никого. Что за черт. Опять задремал. На сей раз кто-то прошелся рукой по спине. Я свесил голову с кровати, чтобы посмотреть на пол — никого. Повернулся на спину и уснул. Проснулся, от того, что меня кто-то гладит по члену. Не открывая глаз, я схватил руку и раздалось сдавленное «ой».

Только тогда я открыл глаза и увидел смущенного Женечку, опустившего виновато глаза. Мой живот был весь в сперме… не в моей.

— Ты что здесь делаешь? — Не найдя вопроса поумнее, грозно спросил я, разглядывая мутные капли у себя на животе.

— Женечка заплакал, размазывая слезы по лицу свободной рукой.

— А ну пошли!

Я встал, и сперма прозрачными дорожками начала стекать мне в пах. Я не стал вытираться, решив предъявить Алёне следы «преступления».

Ведя его в спальню, к мирно спящей Алёне, я крепко держал его за руку, как будто он голый, мог куда-нибудь убежать.

— Алёна… Алён…

— А?

Я включил свет и она прищурившись, заморгала.

— Что случилось? И почему вы держитесь за руки как два…

— То и случилось. Твой Женечка мастурбировал на меня, пока я спал. Посмотри! — Я показал на подсыхающие разводы спермы на животе.

— Женя, в чем дело, что за фокусы?

— Тетя Алёна, вы очень красивая, — сквозь слезы проговорил Женечка. — Но…. Мне нравятся мужчины.

Алёна удивленно уставилась на него, раскрыв рот. И захохотала прижав руки к животу.

Женя, глядя на нее, тоже заливисто засмеялся, тоненьким голоском. А я смотрел на них и не понимал, смеяться мне, или плакать.

На следующий день, Женечка не появился.

***

В августе Игорь Владимирович пригласил нас с Алёной на свой день рождения.

«И чтобы никаких подарков!»

Я, все таки, вставил в рамку фотографию, которую нам сделал уличный фотограф в парке, когда Игорь с женой был у нас в городе. На фото в центре стояли Алена с Машей и мы с Игорем по краям. Хоть что-то на память.

У Алёны случилась легкая истерика, по поводу «мне нечего надеть». И она потратила два дня на хождение по бутикам. Наконец, решилась, и купила красное платье, на которое смотрела все эти два дня.

— Опять красное? И обычное какое-то….

— Не понимаешь ничего. Красный — цвет любви, и я же не только на день рождения собираюсь, там весь цвет города соберется, надо не упустить момент. А на счет второго пункта, чем проще, тем лучше. Богато одеваются только бедные люди, чтобы показать, что они совсем не бедные. А мне любая тряпка к лицу. Или нет?

Она натянула через голову платье и покрутилась. Да, на ней оно выглядело очень даже ничего.

— Ты прекрасна, сестренка, все мужики будут твои.

— И это еще не все мои достоинства, я еще умею органично и красиво материться, когда….

Мы оба засмеялись, вспомнив Женечку.

Я был в доме у Игоря всего два раза, за все время нашего знакомства, и то, в основном, в подвале, с Верой Степановной. Поэтому увидел все как в первый раз. Игорь, первым делом повел нас в большой зал, где был накрыт стол-фуршет и собралось уже довольно много народу. В основном, крепкие парни, в сопровождении красивых и не очень дам. Были и какие-то мужики с явной уголовной наружностью. Я как раз разглядывал одного такого, когда Игорь сказал:

— понимаю, что ты хочешь спросить, но, и с такими приходится иметь дело, раз уж я ввязался в эту игру.

— Какую игру? — Не понял я.

— Жизнь, мальчик мой.

Алёна уже заинтересованно кого-то разглядывала.

— Так, я сейчас проведу вас по «семейной части», а ты Дима, потом сам заглянешь в «холостяцкую». Вон там, — Игорь показал на дверь в конце зала.

— Алёне ходить туда не советую.

«Вот оно как», — с интересом отметил я для себя такое разделение, уже примерно представляя, что меня там ждет.

— Ночуете сегодня у меня, третий этаж, третья дверь налево, вот ключ.

Мы прошлись по этажам, заглянули в зимний сад, и биллиардную, мимо нас все время сновали какие-то девушки в форме то ли горничных, то ли официанток. Я на них особо не засматривался, что я красивых девушек не видел?

Но, скользнув взглядом по очередной девице, спешащей мимо, я остолбенел. Мне на встречу шла Катя, которая должна быть сейчас в психушке….

— Игорь! Это же…. — я показывал на нее пальцем.

— Успокойся, это всего лишь ее сестра. Наташа и Катя близнецы. Ну, ты чего?

Девушка проходя мимо поздоровалась, опустив глаза, и поспешила дальше.

Алёна тоже узнала ее, и с тревогой посмотрела на меня.

— Это, в общем, не длинная история. Они работали у нас вместе, потом я Катьку выгнал, за ее влияние на мою бывшую. А Наташа ничего, глупенькая немного, но это молодость, пускай. Очень исполнительная девочка. Ну, пойдем в зал.

Мы вернулись и встретили в зале жену Игоря, Машу. Она сразу куда-то утащила Алёну, мы остались с Игорем одни.

— Я вижу, та история тебя не отпускает…. Не переживай, все позади. Сходи пока вон в ту дверь, развейся.

И он показал на «холостяцкую».

— Сейчас официальная часть, оно тебе надо? Потом вместе посидим за коньячком. Иди, развлекайся, только особо не удивляйся там. Весь праздник мои пиарщики спланировали, я даже не вникал.

Я пошел через зал, по пути махнув рукой Алёне, стоявшей вместе с Машей и двумя парнями у стола с закусками. Они пили вино, и Алёна жестикулируя, что-то рассказывала.

Я открыл дверь, и вошел в короткий коридор с еще одной дверью напротив. За ней меня встретил дружный визг молодых девчонок, которые плескались в большом бассейне. Но они не прикрывались, а наоборот, пытались вытолкнуть друг друга из воды, выставляя на показ свои разнокалиберные сиськи. У каждой на руке был прицеплен пластиковый номер, как на конкурсе красоты.

«Ну и фантазия у этих пиарщиков», — обалдело подумал я, и стал оглядываться.

На меня смотрел парень в синей свободной рубашке без пуговиц и такого же цвета шортах.

— Выбирайте кого-нибудь. Девушка будет вашей сопровождающей. Массаж, помывка. Секс… как получится, они здесь не для этого. Захотите пить или есть, скажете девушке, она все организует. И вообще, любая просьба через нее. Удачное время, пока еще никого нет, так что все успеете.

— Номер десять, — неуверенно сказал я.

— Правильный выбор, что называется «в десятку». — И перекрикивая шум бассейна крикнул:

— Десяточка!

Из бассейна, под смех и шуточки остальных девчонок, вышла высокая, грудастая и широкобедрая девушка, с длинными черными волосами. Очень красивая. Крупные, если смотреть по отдельности, части тела, вместе выглядели очень изящно. Она протянула мне руку и сказала:

— Приятного вечера, я Анюта.

Она внимательно смотрела на меня своими большими голубыми глазами.

— Дима, — почему-то стесняясь ее наготы, ответил я.

— Пойдем.

И она повела меня за руку в сауну. Мы зашли по виду в массажную комнату, по центру стояла длинная и широкая кушетка, затянутая простыней. Аня быстро и профессионально меня раздела, и посмотрев на мой член, сказала:

— Ого! Извините, можно на ты?

Я кивнул.

— Дима, пойдем я тебя сначала помою.

Аня и мыла меня как-то профессионально, учат их где этому, что ли? Она залезла даже в анус, покрутив там мыльным пальцем. Я лежал на деревянном раскладном лежаке, и только вертелся в нужную сторону, следуя ее указаниям, когда она слегка подталкивала меня рукой в нужную сторону. Потом сполоснула из душа, и вытерла махровым полотенцем. Розового и вкусно пахнущего, повела обратно в массажку.

Аня уложила меня на кушетку и спросила:

— Какой хочешь массаж?

— А какие бывают?

И Аня затараторила:

— русский, шведский, испанский, тайский, релаксирующий, эсален, лимфодренаж, аюрведический, рефлексоге….

— Стой, стой! Ты что все это умеешь?

— Ты сделал правильный выбор, — услышал я уже второй раз за сегодня, эту фразу.

— Я единственная из них, — она махнула в сторону бассейна, — профессиональная массажистка, тебе повезло хотя бы с этим. Всем остальным, что у меня есть, похвалиться не могу.

Я понял, о чем она, и для поднятия ее самооценки сказал:

— Ты очень красивая, Анют. Я таких девушек никогда не встречал.

Я откровенно разглядывал ее. Мне нравилось как колышется ее грудь, как с плоского животика стекают капельки воды, застревая в смоляных маленьких кудряшках на лобке. Она была очень домашняя и теплая. В ней была зрелая сексуальность, хотя выглядела она максимум на двадцать пять.

— Спасибо, мне очень приятно.

Аня покраснела и снова улыбнулась.

— Так что на счет массажа? Ты был в Китае?

— Нет.

— Тогда я тебе сделаю релаксирующий, как делают в хороших китайских саунах. Обещаю, что понравится.

Китайский, так китайский. Я перевернулся на спину и расслабился. Надо признать, это было приятно. Она достала из выдвижного ящичка, встроенного в кушетку, маленький пузырек с маслом, накапала на спину и легкими движениями начала втирать, то усиливая, то ослабляя нажим, постепенно переходя к ногам. Я балдел и чуть не уснул, это длилось минут двадцать, пока Аня не перевернула меня на живот. Она села между моих ног, положив их на свои широкие бедра, и взяла скользкой рукой меня за член.

— Это тоже входит в массаж?

— Да, это его часть.

Накапав на член еще масла, она обхватила его двумя руками, сложив пальцы в замок, и нежно заскользила вверх-вниз, постепенно ускоряясь. Я закрыл глаза и у меня появилось ощущение, что это не руки а влагалище. Реализма добавляли чавкающие звуки, из-за большого количества масла. Я даже открыл глаза, чтобы посмотреть, что происходит. Вот затейники, эти китайцы. Это было так похоже на настоящий секс, что я не выдержал, и напрягшись, приготовился кончить. Анюта заметила, и наклонившись, обхватила головку губами. И замерла, продолжая скользить руками по члену. Я сильно прогнувшись в спине, от таких необычных ощущений, кончил. Аня спокойно ждала, когда закончатся толчки спермы, и выпустила уже вялый член. Проглотила, и сказала:

— а это не входит в массаж. Китаянки делают так только за большие деньги, и то не все.

— Откуда ты все это знаешь?

Я подвинулся и похлопал по кушетке, приглашая ее лечь рядом.

— Я этим интересуюсь, вот и все. Пытаюсь зарабатывать, но одним массажем не получается пока. Приходится вот… голышом бегать.

Она замолчала, приподняла изголовье кушетки и легла рядом, положив мне руку на грудь.

— Мне ведь уже тридцать… детей нет, мужа нет.

— Что? Я думал двадцать пять.

— Спасибо конечно, но это факт. И я скоро уже не смогу даже задницей вертеть, чтобы заработать.

Я хотел потрогать ее за грудь, но постеснялся. Вместо этого, накрыл ее руку своей, и сказал:

— слушай, Анют…. А хочешь я поговорю с Игорем Владимировичем про массажный салон или кабинет? Твой собственный. Будешь работать на себя, а не на дядю.

Эта идея мне понравилась. А что? Для Игоря это семечки, а у Анюты будет совсем другая жизнь. Ведь сразу видно, девушка очень положительная, у всех бывают трудные ситуации.

Она не дав ответа, жарко поцеловала меня в губы, и я утонул в ее голубых глазах.

— Очень хочу. — оторвавшись от меня сказала Аня.

— Чего? — Спросил я, очухавшись от поцелуя. — А, да. Тогда нужна ручка и бумажка.

Аня вышла, а я лежал в тишине и думал, в каких только неожиданных местах не встретишь хороших людей.

Мы обменялись телефонами и я засобирался обратно в зал. Анюта крепко обняла меня прижавшись всем телом и прошептала:

— В каких только местах не встретишь хороших людей.

— Ты читаешь мои мысли. — Сказал я, погладив ее по плечу.

— Мы еще увидимся?

— Непременно!

Я быстро оделся и вышел в праздник, сразу переключившись с расслабленного состояния, на «пора повеселиться». Найдя Игоря, я рассказал ему об Анюте, и попросил помочь.

— Опять рвешься спасать несчастных и обездоленных? Так, конечно, дела не делаются, но ради тебя… пусть меня завтра наберет.

—Я этого не забуду, Игорь, спасибо!

И умчался в «холостяцкую», передавать записку Ане.

Вернулся и подошел к Алёне.

— Что ты бегаешь туда сюда?

— Да, нужно было помочь одному хорошему чело…

Я замолчал на полуслове, увидев Катю-Наташу, собирающую пустые бокалы на поднос.

— Слушай, давай потом, мне надо поговорить.

И пошел в сторону Катиной сестры. Что меня дернуло пообщаться с этой Наташей? Не знаю. Что я хотел узнать? Сравнить двух сестер?

Пока сомневался, ноги сами привели меня к ней.

— Эээ… Наташа, позвольте я вам помогу?

— Нет, что вы, так нельзя… мне потом влетит. Извините….

— Ничего, я все Игорю Владимировичу объясню.

Я отобрал у нее поднос и мы пошли в сторону кухни.

«Поразительное сходство, один в один», — думал я, разглядывая ее.

— Наташа, у вас когда перерыв? Может посидим, поболтаем?

— Через десять минут, сейчас как раз мой последний выход был. А вы за мной ухаживаете?

Я аж поперхнулся. Вот уж прав Игорь, «немного глупенькая».

— Я еще об этом как-то не думал.

— Ну… хорошо, сейчас выйду.

Она взяла поднос и ушла в кухню.

«Нет, совсем не такая, но внешне не отличить».

Наташа вернулась, и нерешительно встала рядом.

— Может, тогда пойдем туда, где тихо, если вы хотите поговорить?

Я позвенел ключами и сказал:

— Третий этаж, третья дверь налево.

Наташа взяла меня под руку, и мы поднялись на третий этаж, посматривая друг на друга, я изучающе, она настороженно. Я включил свет и закрыл дверь на ключ. Наташа испуганно на меня посмотрела.

— Чтобы никто не помешал, — успокоил ее я.

— Меня зовут Дима.... — Начал я.

Но она перебила.

— Я знаю, кто вы. Мне Игорь Владимирович про вас рассказал. И я хочу сказать вам большое спасибо, что моя сестра теперь…. Она издевалась надо мной, и заставляла делать всякие гадости. Я ее ненавижу!

Наташа расплакалась и мне пришлось ее утешать, гладя по голове.

— Ну, теперь она тебя не тронет, все позади.

— А можно, я вас поцелую, просто так, — сказала Наташа, глядя в пол, и отчаянно краснея.

— Пожалуйста, сколько угодно.

Она раскрыла губки и потянулась ко мне. Я подставил щеку, но она развернула мне голову, и жадно впилась в губы.

И тут выключили свет. То есть я так подумал, что выключили. Когда я очнулся, свет горел. И мне очень не нравилось, то, что я видел. В комнате никого не было. А я был полностью голый, и привязан тонкой капроновой веревкой за руки и за ноги к кровати. По затылку, кажется текла кровь, и намечалась большая шишка. На тумбочке рядом с кроватью раньше стояла керамическая лампа, по виду тяжелая, наверное, она ей меня и огрела. Башка трещит.

Открылась дверь, похоже, что там была ванная, и в комнату вошла Наташа. На ней были только черные чулки и блестящая заколка. Она вышагивала, как будто танцевала стриптиз, выпрямив спину и отставив назад плечи. Поглаживая себя по телу, она сексуально виляла бедрами и высоко поднимала колени при каждом шаге. Только музыки не хватало.

— Здравствуй, милый! Как же долго я тебя ждала. Поиграем?

Ее мягкий бархатный голос и весь ее такой… желанный вид, заставили мой член встать. Наташа плотоядно улыбнулась, облизав губы.

— Ты не Наташа, ты…. Катя? Но как?

— Дошло, наконец-то, вот болван! Как, я тебе не расскажу. А этой наивной дурочке туда и дорога, пусть посидит в психушке для разнообразия. Может выйдет овощем, будет покладистей. Мы с ней поменялись, теперь я Наташа. Хватит болтать! Я хочу секса и разврата! А в шкуре этой дурочки, я не получала ни того, ни другого.

— К сожалению, Дима, ты будешь только лежать, я сделаю все сама. Тебе будет хорошо, — снова Катя стала Наташей.

Она залезла на кровать и села на меня верхом.

— Дима, милый, я люблю тебя всем сердцем..., — снова Наташа.

—… и пиздой! — снова Катя.

Я уже запутался, от такой быстроты смен личностей. И мне вспомнился Смегул, из властелина колец.

— Димочка, я хочу тебя!

Она села на мой член и задвигалась, поскуливая как щеночек. Постепенно ускоряясь, она довела себя до криков и такой скорости, что повалилась на меня без сил, мокрая от пота.

— Ты такой там большой, удивительно. Я хочу тебе сделать приятно, можно я пососу… там? — Она скромно опустила глаза и прикусила нижнюю губку.

Я на нее решил не реагировать, а просто смотреть, как на гадкое насекомое. А ей, похоже, и не нужны ответы, она была где-то в своем мире.

— Ладно, обойдешься! Она встала на кровать и надавила мне ногой на яйца. Я заорал.

Катя сразу засуетилась, нашла полотенце и перевязала мне рот.

— Что ты, маленький, кричишь? Все хорошо.

Погладив меня по голове, Катя выдала не слабый удар под дых. Я согнулся и засипел пытаясь вдохнуть.

— За Веру Степановну, ублюдок!

И еще раз ударив, теперь уже целя в нос, нежным голосом проговорила:

— А это за Катю, прости, любимый.

Из носа потекло, и Катя мазнув кровь пальцем, провела по нему острым язычком.

— Ты заплатишь за все, кровью! Ты испортил мне жизнь!

В голосе Кати прорезались истерические нотки.

Катя встала, и шлепнув меня по члену, удалилась в ванную. Вернулась через минуту и усевшись на меня, смачно харкнула на член. Растерла слюни, заставив его снова встать, и без усилий протолкнула себе в задницу. Медленно двигаясь, она закатила глаза и прошептала:

— Как же хорошо, любимый, я так этого ждала….

Она с наслаждением нанизывалась на член, упираясь руками мне в живот. Запахло шампунем и из задницы Кати пузырясь, полезла пена. Она покраснела от напряжения… и обосралась. Осторожно вынув член, Катя сгребла ладошкой с меня свои какашки, помяла, и лизнув протянула мне.

— Хочешь, любимый? Я отдаю тебе самое дорогое, что у меня есть. Попробуй!

Я только замычал, мотая головой.

— Ну как знаешь….

Катя протянула руку к заколке и вытянула ее из волос. Волосы рассыпались по плечам, а в руке у нее оказался тот самый тонкий нож-стилет.

Смотря мне в глаза, Катя провела кончиком ножа от шеи и до члена. Оттянула двумя пальцами испачканный в какашках член и приставила лезвие к головке, смотря на мою реакцию.

Я замычал от ужаса, и замотал головой, выпучив глаза.

— Что ты любимый, мы же играем, это все понарошку.

Она сняла полотенце с моего рта, и долго нежно целовала.

— Прощай, дорогой!

Она нависла надо мной с ножом в руке.

— А теперь говори, говнюк. Кто я? Катя или Наташа?

— Катя.

— Ты сделал правильный выбор!

«Третий», — я подвел итог, подсчитывая, сколько раз за сегодня я слышал эту фразу.

И Катя ударила меня ножом в живот. Из раны толчком выплеснулась кровь, и она ударила еще раз.

Я провалился в глухую темноту. По телу разлилось тепло, а потом стало… никак.

***

Сначала приходила только Даша. Мы просто сидели и молчали в темноте. Потом я открыл глаза. Кажется это были родители, и наверное, Алёна. Потом опять пришла Даша, но, ненадолго. Поцеловала и ушла. Насовсем. Однажды кто-то пришел, и мне стало так тепло и уютно, что я открыл глаза и увидел, что это Анюта. Она держала меня за руку, улыбалась, и что-то говорила.

Через тысячу лет я пришел в себя и попытался заговорить, но получился только хрип. Медсестра тут же выбежала, и вернулась с врачом.

— Молодец, Дмитрий, борись! А то мы уже надежду потеряли. Провалялся, ты, брат, в коме целый месяц. У тебя уже и раны зажили, а ты все спишь. Ничего серьезного, большая потеря крови, я тебя подлатал, жить будешь.

Я не стал задавать глупых вопросов «где я, и что со мной», я все вспомнил. И только сказал:

— спасибо вам. Ее нашли?

— Кого? А, вашу убивицу? Нашли. Там какая-то история с ее сестрой, в общем, их снова поменяли местами. Сестра пока не в себе, находится на восстановлении. А эта хитрая оказалась. Говорят, она заставила сестру отдать ей свою одежду, и спокойно вышла, когда свидание закончилось. Никто ничего и не понял, они же близнецы.

Я устал от разговора и уснул.

***

Родители меня забрали из больницы через пару недель, и я лежа дома, под присмотром мамы, потихоньку пришел в норму. И рвался обратно. Мне нужен был Игорь… и Анюта.

Мама поупрямилась, но видя, что я вполне хорошо себя чувствую, сжалилась и отпустила.

Я позвонил Игорю.

— А, рад слышать. Извини, что был у тебя только один раз, да и врачи только родственников пускали без вопросов.

— Игорь… у меня к вам просьба. Я хотел узнать про Аню, и как у нее дела? Все получилось?

— А, да. В лучшем виде. Я тебе сейчас адрес салона скину смской.

— Игорь, вы самый надежный и добрый друг. Вы не представляете, что вы для меня сделали.

— Да брось. Ладно, заезжай к нам, будет время.

Я помчался по указанному адресу, по пути купив большой букет роз.

Нашел вывеску «АрсМед», и вошел внутрь. Не успев ничего понять, я оказался в объятиях Анюты. Не отрываясь от моих губ она закрыла дверь на ключ, и стала стягивать с меня одежду.

А розы полетели на пол.

Продолжение следует.