Затянувшееся ожидание переполняло атмосферу дома. Последние лучи летнего заката падали через большие окна веранды, когда дверь со скрипом отворилась и гость появился на пороге. В джинсовых шортах и легкой рубашке Димка уже не создавал впечатление робкого, безусого мальчишки, каким он запомнился Алисе. Преуспевающий в учебе студент с атлетическим сложением, он внушал двойное уважение – редкое сочетание глубокомысленного взгляда с изяществом развитой мускулатуры. Молодой человек дружелюбно улыбнулся, опустил рюкзак на пол и только после этого дал волю чувствам, он с жаром жал руку хозяину, мужу Алисы, обнял любимую тетушку за плечи и по очереди с театральным поклоном пожал ручку обеим двоюродным сестрам.

Время, как известно, безотчетно в своем течении, но и ему не всегда удается отнять природной женской красоты. Наоборот, Алиса по прошествии лет обрела сочной женственности, черты ее лица смягчились в притягательном умиротворении, а формы приняли привлекательную объемистость. Если воспоминания рисовали Димке стройняшку с талией фарфоровой статуэтки, то теперь это была статная и обольстительная богиня. Алиса не изменила своей манере наивыгоднейшим образом демонстрировать свои достоинства, но теперь это стало неотъемлемой частью ее поведения и совершенство крылось в самих ее движениях. Не ускользнула от глаз и характерная пикантная способность даже одетой радовать окружающих возможностью уловить случайно открывшиеся участки голого тела.

Такой предстала Алиса перед своим племянником спустя пять лет. Что касается ее детей – дочерей погодок – в их чертах можно было без труда проследить наследственные свойства. Обе миниатюрные, стройные и весьма застенчивые создания. Пока внимание родителей было нацелено на гостя, они с выражением естественного любопытства осматривали молодого человека с ног до головы, но стоило всеобщему вниманию пасть на их персоны, как щечки мигом зарумянились, а робкие взгляды опустились в пол. Полина, старшая сестра, имела вид более открытый и дружелюбный. Димка на мгновение залюбовался ореолом, который электрический свет, падавший сзади, образовал в ее русых волосах.

Генетическая предрасположенность к широким бедрам – единственная схожесть с матерью, не смотря на юные годы, девушка обладала приличных размеров бюстом, а ореолы сосков отчетливо выделялись сквозь хлопчатую ткань голубого сарафанчика. В ее присутствии Димка забыл о сдержанности и с пылом освобожденного пленника впитывал аромат, исходивший от ее тела. Жанна не имела такого успеха и всем своим видом выражала взаимную несимпатию. Черноволосая худышка с широкими бедрами и формирующейся (весьма скромными темпами) грудью, она была явной противоположностью старшей сестры. Однако, не чуждая человеческих слабостей, она тайком, не без интереса изучала своего кузена, стараясь при этом оставаться незамеченной.

Только хозяин, муж Алисы и отец девочек, без труда сумел сохранить беспристрастный вид и гостеприимное выражение. Его мало волновало созревание мальчика в юношу, как это было к Алисы, ревность не порождала сомнений в верности супруги и целомудрии дочерей, а чувство такта требовало создать гостю наилучшие условия для пребывания. Справедливости ради, следует уточнить, что в этом своем желании хозяин был весьма ограничен – та половина дома, которую занимало семейство имело только две комнаты, если не считать кухни, веранды и нескольких хозяйственных построек во дворе дома. Естественным при данных обстоятельствах решением было квартировать Димку в комнате девочек. Мужчина удовольствовался честным словом, взятым в шуточной форме и спокойно запустил козла в огород.

В чем заключался интерес Алисы трудно сказать с уверенностью, возможно она полагалась на стойкость родных дочерей, будучи уверенной в отсутствии данного качества у племянника. Как бы то ни было, после семейного ужина гостю представили его угол на ближайшую неделю. Обе комнаты, детская и родительская спальня, служившая гостиной, имели непривычно большие размеры. Разумнее было бы разделить площадь на три или даже четыре комнаты, но до приезда племянника о такой необходимости хозяева и не помышляли, обжив свое жилище в том виде, каким оно им досталось. По обе стороны от входа в комнату стояли кровати сестер, прямо - громоздкий диван занял все пространство возле окна, это и была постель Дмитрия.

Шкаф, два письменных стола, тумбочка с телевизором – обстановка комнаты не поражала богатством, но отвечала потребностям современного подростка. Здесь сестры чувствовали себя защищенными и огражденными от излишнего вторжения в личное пространство. Даже Жанна, усевшись на свою кровать справа от входной двери обрела непринужденный вид – Димка был гостем на ее территории, а это какое-никакое, а превосходство. Полина же оставалась искренне дружелюбной девчонкой и не выказывала иного выражения, как любопытство. На своей территории сестры обнаружили в своем поведении то неуловимое впечатление, что Димка давно заметил за Алисой – дразнящее кокетство. Случайные обнажения были ничем иным, как подсознательный способ завлечения мужской половины рода человеческого. Это неожиданное преображение заинтересовало гостя, он еще не мог проследить жестов своих двоюродных сестер, но уже поддался очарованию их наследственной кокетливости.

Некая свобода, не ограниченная условностями приличий, так каждая из девчонок могла одарить Димку жгучим взглядом, сопровождающимся движением кончика языка вдоль губ, а принятие недвусмысленных поз, от которых попки, если подразумевать обеих сестер, заманчиво округлялись, а груди, здесь речь только о старшей – выпячивалась за счет безотчетного выгибания спины. Обеих девчонок в глазах гостя извиняла та прямота и естественность, с которой они демонстрировали собственное совершенство.

Без ложного стеснения сестры стащили дневную одежду и в одних только трусиках с обезаруживающей трогательностью влезли под одеяла, чем напомнили Димке о неоспоримой силе наследственности. Также когда-то и Алиса с легкостью раздевалась перед племянником перед тем, как занять несогретую постель. Для полноты картины следовало бы девчонкам в точности повторить привычку матери и стащить трусики, но это, возможно, единственная день приличиям, на которую они пошли в присутствии гостя. Не применул Димка воспользоваться случаем и пристальным, жадным взглядом изучить тяжеловесные достоинства Полины, пока они не спрятались под одеялом. За те пару секунд он с удовлетворением составил мнение, что дочь превзошла Алису – упругие, вздернутые дыньки с светло-розовыми сосками и ореолами приятно качнулись под собственным весом, когда девушка юркнула в постель.

Возможно сегодня бюст Алисы и не уступает по части объема, но такой ощутимой упругостью ей уже не обладать. Очевидным решением была ставка на старшую из сестер – Жанна в действительности не могла блеснуть схожими достоинствами, хотя и скрылась в постели также молниеносно. Естественным образом все внимание переключилось на Димку, Полина даже перекинула подушку и вместе с одеялом изменила положение, чтобы иметь зрительный контакт с двоюродным братом. По примеру девчонок Димка без стеснения снял одежду, но развесил шорты и рубашку аккуратно на спинке стула, позволяя рассматривать себя. Потом, возле постели вдруг сдернул трусы и влез под одеяло. Последний, решительный и рискованный шаг имел бы совершенно непоправимые последствия, если бы действо затянулось хоть на одну лишнюю секунду – обнажение было так стремительно, что сестры не успели даже переглянуться.

Когда дело было сделано и некое превосходство снова вернулось на мужскую сторону, встал непредвиденный вопрос. Сама эта дерзкая мысль так внезапно завладела Димкой, что взволнованный мозг не сумел предусмотреть всех последствий. Свет в комнате. Кто-то из троих должен был взять на себя обременительную обязанность покинуть укрытие и через всю комнату продефилировать к выключателю. Ситуация, в которую загнали себя молодые люди, была так щепетильна, что полагаться на порядочность друг друга стало невозможно, ибо каждая из сторон в душе надеялась вопреки договоренностям тайно открыть глаза и рассмотреть голое тело другого.

Шепот уже достиг предела, дозволительного в споре, каждый с такой же силой отказывался вылезать из-под одеяла, с какой жаждал увидеть оппонента неглиже. И когда пыл противостояния показался Димке стыдным, он великодушно сдался, встал с дивана и голышом прошел к двери, чтобы щелкнуть выключатель. Девчата ликовали, они даже привстали, чтобы лучше видеть, как полувставший пенис Димы болтается при ходьбе, успели различить тяжелую морщинистую мошонку, в которой вырисовывались объемистые яички, выглянувшую из-под крайней плоти головку с прозрачной капелькой и только смущенное лицо парня осталось без внимания.

В темноте Димка вернулся на диван и сестры последний раз рассмотрели его тело в скудном лунном свете. Полина отличилась большим рвением, нежели Жанна, она с жадностью рассматривала мужское достоинство и если бы правила приличия позволяли задержать двоюродного брата перед выключателем, то она воспользовалась бы этим правом с особым рвением. Теперь, когда темнота разделяла взаимоинтересные стороны, тишина не долго царила в комнате. Поддавшись потребности говорить, старшая из сестер поведала гостю массу новостей, что, возможно и не следовало бы узнать в первый же день. Несмотря на откровенное желание, она редко касалась пикантных тем, а Жанна дополняла сестру, принимая участие в диалоге не больше того, что диктуется необходимостью.

Димка узнал о жизни сестер, об отношениях с родителями, об отце – самом отъявленном тиране, которых только видел свет. Сам он ответил на все интересующие вопросы девчат и даже добавил много такого, что в иной ситуации могло послужить компроматом. Одно осталось в тайне – истинные отношения между ним и Алисой. В темноте комнаты Дима видел глаза Полины, сохранял с ними зрительный контакт, а Жанна ни звуком, ни словом не выдавала своего присутствия, возможно, она уже спала, а, возможно, внимательно слушала откровения.

— Дим, а у тебя девушка есть в Москве? – с поддельной задушевностью спросила Полинка.

— Нет, сейчас нет, - ответил молодой человек.

— А как же ты…это? – девушка изобразила недвусмысленный жест рукой с собранными колечком пальцами.

Вопрос-ловушка. Наступило молчание, интонация вопроса была так унизительна, что так и подмывало в порядке хвастовства рассказать девчонкам, как он самым настоящим образом трахал их мать. Всплыли картины пятилетней давности. Тут Жанна выдала свое любопытное присутствие скрипом, а Полина так настойчиво требовала ответа полным блеска взглядом, что Димка совсем растерялся. Вдруг она игриво сдернула край своего одеяла, мелькнула белизной своих грудей и отвернулась, пожелав всем спокойной ночи.