Первой для Дмитрия необременительной обязанностью в доме тетушки стала вынужденная прогулка. Обе сестры воспользовались предлогом необычайной для этого дня недели занятости и Алиса упросила племянника, как в сказке про красную шапочку, доставить главе семейства провиант к обеденному перерыву. Она без труда объяснила не сложный маршрут до его работы и одарила таким страстным взглядом, который сам по себе мог служить наградой за эту небольшую услугу.

Городок радовался утреннему свету и отвечал искренней Димкиной восхищённости ласкающими лучиками и приятным бризом; он разворачивал перед гостем свои аккуратные, чистые улочки и придавал особое, гостеприимное великолепие цветущим палисадникам и газонам. Такой променад среди вековых тополей мог доставить немалое удовольствие даже самому бесчувственному жителю городка, тем более, если его сердце ласкало воспоминание о милой улыбке Алисы.

Мастерская станции техобслуживания, действительно, помещалась в ветхом здании неподалеку и при медлительной прогулке путь занимал не более четверти часа. Дмитрий с любопытством осмотрел чудной фасад приспособленного под автомастерскую старинного дома и с задержкой вошел внутрь. В слабо освещенном пространстве между двух изувеченных легковушек оказался единственный проход, свободный от хаотично разбросанных запчастей. Ни одна душа не ответила на робкое приветствие визитера и Димка с грузом провизии углубился внутрь здания; он ступал, аккуратно выбирая место между разбросанными инструментами.

У задней стены оказалось помещение с большим окном и молодой человек, прежде чем прикоснуться к засаленной дверной ручке, заглянул внутрь через тусклое от пыли стекло и оторопел от неожиданного зрелища. Муж Алисы, адресат ее заботы и получатель банок с обедом, предстал перед гостем в весьма незащищенном положении ввиду частичного обнажения и недвусмысленной близости с пышногрудой мадам. Собственно говоря, мужчина даже не счел нужным отвлечься от своего занятия, зато белокурая греховодница, лежа на ветхом столе, вперила неосознанный взгляд в незваного гостя.

Пока мастер со спущенными рабочими штанами раскачивал стол равномерными толчками своего тела, пышнотелая дама блаженствовала под его натиском, опираясь затылком в доску с засаленными объявлениями. При каждом толчке ее телу передавался импульс и расходился волнами по сдобному белому телу, отчего объемистые, пухово мягкие сиськи волновались и подпрыгивали. Задранные на мужские плечи белые ножки, не столь изящные, сколь аппетитные, не получали желейного колебания, зато ягодицы и плотные части бедер каждый раз со звонким шлепком сплющивались и упруго возвращали форму.

Само тело женщины заявляло о собственной желанности, покорности и податливости. Мягкие формы манили прикоснуться к себе, требовали быть сжатыми, отшлепанными, это было то чувство, когда сочное женское тело ценится за возможность быть ощупанным и затисканным в объятиях. Сквозь пелену полузакрытых глаз роскошная мадам смотрела на Димку, ее пухлые губы беззвучно что-то шептали, а в самые острые моменты приближающейся высшей точки, она зажмуривалась и втягивала воздух сквозь сомкнутые зубы.

Казалось, зрительный контакт с незнакомцем приводил ее в состояние необъяснимого восторга, она глазами просила Димку сопровождать ее до самой кульминации, в его присутствии ускользающий оргазм проявлял благосклонность и награждал женщину ощутимым приближением. От избытка чувств она дала волю рукам и ладони первым делом сжались на пышных молочных железах, выставляя богатые объемы в наилучшем ракурсе. Крупные молочно-белые кули обладали соответствующих размеров сосками и если бутончики в набухшем состоянии сохраняли привычные пропорции, то обширные светло-розовые ореолы притягивали взгляд необыкновенной величиной.

Интимный момент был нарушен по инициативе мужчины, он отвесил звонкий шлепок по объемистой ляжке и после неразборчивых слов осоловелые глаза женщины с сожалением нарушили тонкую связь с Димкой. Супруг Алисы, игнорируя пристальный взгляда своей любовницы, помог ей сменить положение и лечь на стол животом. На короткое мгновение юноше удалось увидеть тяжелый зад белокурой грешницы, прежде чем слесарь прижался к нему и продолжил соитие. Колыхание пышного тела продолжилось, сдавленные о столешницу молочные железы выпирали с боков и заметно терлись при каждом толчке. После смены положения дама сохранила свое постоянство - она свернула голову в сторону окна и сложила щеку на скрещенные руки, чтобы возобновить зрительную связь.

Во взгляде женщины Димка безошибочно уловил ласковую смесь возбуждения, благодарности и чувственности. Толкаемое сзади тело, как и прежде получало желеобразное волнение, глаза все также были подернуты мутный пеленой, а уста от наслаждения шевелились и складывали губы в кисловатом поцелуе. Что и говорить, незапланированное участие Димы в трио возбудило самое естественное желание, восставший фаллос сквозь шорты упирался в перегородку под окном и приятно зудел. Молодой человек осознавал собственную роль и как ни велико было его желание избавиться от невыносимой пытки с очевидной угрозой самострела, его искреннее человеколюбие вынуждало оказать даме милость и сопроводить ее до самого конца.

Пышнотелая блондинка испустила звучный вздох и крупная дрожь пробежала по ее телу, проявилось ощутимое сопротивление и подступающий оргазм собирал силы, как стальная пружина. Стиснув зубы, дама боролась с желанием уступить невыносимой пытке, но каждую секунду сильные чувства скапливались и раздувались пока, наконец, бурный поток не снес ее вместе со всеми тщетными усилиями. Женщина вскрикнула, выгнула спину и через мгновение обмякла под натиском мужчины. Теперь колебания ее тела не вызывали бурной реакции - блондинка угасла безжизненной массой.

Через десять минут супруг Алисы в замасленном комбинезоне вышел на улицу и с лицом, излучающим оптимистичное спокойствие, встретил Димку. Идею подкрепиться он воспринял бы куда охотнее, если бы забота обманутой супруги не служила укором в его не простой ситуации. Мужчина принял из рук визитера пакет с судочками, его взгляд выдал едва заметные нотки волнения, а потому пришлось поскорее удалиться вглубь мастерской с незаслуженным обедом. Димка с трудом удержал смущение, сама ситуация была такой неловкой, что невольное соучастие казалось липким и отвратительным, возник вопрос о предательстве или преданности любимой тетушке.

В задумчивости Дмитрий опустился на скамеечку и оперся подбородком на подставленные ладони, увиденное нарушило покой юноши. Минутная слабость втянула несмышленыша в гадкое дело, поставила перед тяжелым выбором между безвестным спокойствием или печальной осведомленностью Алисы. Димка растерялся под наплывом самых противоречивых мыслей и дело осложнялось его былой далеко не родственной связью с тетей. Поочередно брали верх доводы в пользу молчания и в пользу признания, это мучительное положение вдруг разрешилось само собой, а его мужское достоинство не помешало устроить дела по совести.

Дверь мастерской со скрипом отворилась и на улицу, прищурившись от яркого света, вышла белокурая распутница. С невозмутимым видом она присела возле юноши, навязывая свое присутствие, и обдала его жаром разгоряченного тела. Безмятежную лень нарушали только ее неясные мысли, черты приняли задумчивый вид, очевидно она силилась подобрать нужные слова.

— Ты племяш Алискин? - глубоким, добрым голосом спросила женщина.

— Да, - коротко ответил застигнутый врасплох юноша.

— Погостить приехал?

— Да.

— Нравится тебе у нас? - блондинка откровенно тянула время, - ты знаешь, что… меня, кстати, Наташей звать.

— Дмитрий, - буркнул молодой человек.

— Димочка, ты это… - Наталья замялась, - ты не говори Алисе, ладно?

— Ладно.

Поверхностное согласие было достигнуто без особого затруднения и колебания юноши приняли одну из сторон, не самую честную по отношению к тетушке. Честное слово было дано и остальные укоры совести ложились бременем на совести молодого мужчины, но некая недоговоренность наполняла звенящую тишину улицы.

— Димочка, - продолжила женщина ласковым голоском, - можно тебя так называть?

Молодой человек в ответ беззвучно кивнул.

— Димочка, ты не подведи меня, если Алиса узнает… - Наталья заменила слова секущим жестом ладони возле шеи.

— Я не скажу, - в голосе юноши прозвучало раздражение от вынужденного предательства, - пообещал, значит, не проболтаюсь.

— Дим, я же не от здорово живешь, - женщина почувствовала потребность в исповеди, - мужа давно не стало, я здесь рядом бухгалтером работаю, вот заглядываю иногда в мастерскую к…Ты же меня не осуждаешь? Скажи, что не осуждаешь, мне это важно.

— Нет, не осуждаю, - с горечью произнес Димка, припомнив собственное падение с тетушкой.

— Бедненький, - Наташа показала на внушительный бугор в его джинсовых шортах.

Выражение ее лица сменилось с раскаивающегося на сочувственное, она по-матерински добрым взглядом посмотрела на молодого человека и, казалось, едва удержалась, чтобы не потрепать его за щеку, как игривого карапуза. Впечатление от признания, подкрепленное увиденным в мастерской и близостью ее пышного, раскрасневшегося бюста, подействовало на неискушенного юношу самым очевидным образом. Оказавшийся в зоне повышенного внимания, бугор позабыл о всяких манерах и возгордился так, что молния буквально затрещала от такой гордости.

Блондинка с решительным видом поднялась со скамейки и потянула своего поверенного за руку, она потащила его в мастерскую, в глубине слышались звуки телевизора и энергичный лязг ложки о дно керамической тарелки. Наталья уверенно пробиралась вдоль закрытых ворот за разобранный автомобиль и присела на перевернутое ведро в темном углу.

— Тихо, - поднесла она палец к губам и продолжила шепотом, - он сейчас пообедает и вздремнет полчасика.

Женщина подтянула паренька за карман джинсовых шортов и без предварительного согласия принялась расстегивать пряжку ремня. Когда она посмотрела снизу и подмигнула с видом дружеской задушевности, у Димки пропала всякая воля к сопротивлению. Взятка была навязана самым бесцеремонным образом.

— Я тебе сейчас по-быстренькому... помогу, - шепнула распутница, - а потом мы с тобой гульнем ого-го. Договорились?

Димка не имел намерений гульнуть, да еще и "ого-го", но ощутимое желание прямо сейчас получить заслуженную разрядку вынудило принять все предложенное оптом, результатом чего и стал энергичный наклон головы. Согласие было достигнуто и дама принялась за дело, она рывком стащила шорты вместе с трусами и крепкий стержень с лиловым набалдашником изъявил полнейшую готовность своим упругим раскачиванием.

— Красавец! Хошь-не хошь, залюбуешься! - Наталья сглотнула, глядя на аппетитное угощение.

Она не спешила занимать рот этим неиспробованным лакомством - поток самых грязных словечек так и лился, она двигала рукой по крепкому стволу и нахваливала своего жеребчика, собирала яйца в пухлую ладонь и высказывалась в пользу молодого, крепкого хуя; даже вкус прозрачной капли секрета возымел успех и вылился в бурный поток эпитетов и льстивых восхвалений. Эта странная женщина возбуждалась от собственных грязных слов.

Когда Наталья заметила взгляд юноши, она встрепенулась - пальчики свободной руки, будто исправляя досадное недоразумение, оттянули край декольте и увесистые богатства, поддерживаемые снизу материей платья, предстали в самом респектабельном виде: сдобные молочно-белые бидоны с голубыми прожилками имели внушительные шишечки сосков и обширные ореолы рожавшей женщины. Димка мог видеть их снова, теперь на расстоянии вытянутой руки.

— Пиздец ты отрастил аппарат, - Наталья захлебывалась слюной и часто дышала, - с таким сладким хуем все бабы твои.

Женщина еще раз провела языком вдоль ствола, оставляя мокрый след и лизнула залупу. В безумном порыве она открыла рот так широко, насколько это было возможно, и одним движением вобрала член в рот. Ее губы сомкнулись у самого основания и молодые волоски, жесткие как проволока, защекотали ее носик. Обольстительная женщина с привлекательным личиком, хотя черты ее не были лишены изъянов, но с членом во рту она обнаруживала неуловимую красоту и женственность. Ее румяные щеки раздувались или сжимались, когда она высасывала из фаллоса содержимое мошонки, в уголках губ и у глаз образовывались мелкие морщинки, когда она улыбалась, а складка под носиком распрямлялась, когда губы выпускали головку на свободу. Всем своим обликом она напоминала охочую до лакомств кошечку.

— Ты когда близко будешь, - Наталья воспользовалась передышкой, - предупреди, а то мне еще на работу возвращаться. Хорошо, сладкий?

— Хорошо, - дрожащий голос Димки выдал крайнюю степень возбуждения.

Женщина часто дышала и, не переставая, двигала ладонью по члену, она наслаждаясь прикосновением и видом обнажающейся залупы. Вдруг она прервала поддерживающую тлеющий огонь ласку и по некой удивительной прихоти воображения обеими руками положила ладони юноши на свою голову, тут же пальцы впились в густые локоны.

Особых указаний Димке уже не требовалось, само его состояние уже не приемлило утонченных манер - как только руки сжали женскую голову, а ее губы вытянулись для встречи с членом, юноша дал волю животным инстинктам. Димка заработал тазом с таким остервенением, что член буквально таранил глотку Наташи; он ускорял движения, лавируя между островками подступающего оргазма; когда женский носик плющился о живот юноши, тот руками еще сильнее прижимал затылок и зубы оставляли след на самом основании члена, а головка раздвигала стенки гортани.

Темпераментная схватка оказалась по душе обоим, Димка рычал и извивался, а Наташа покорно сопела и завывала. Скоро семенная жидкость забурлила, вскипела и нашла выход бурным потоком глубоко в пищевод изголодавшейся бухгалтерши.