Виолетта, глотая слёзы, прошла на своё рабочее место, обессиленно упала на мягкий стульчик, бесцельно поворошила лежавшие на столе бумаги и уронила голову на руки, уже не в силах сдержать рыдание. Хоть бы никто сейчас не вошёл сюда и не заметил её слёз. Не троньте! Не мешайте! Дайте выплакаться! Ей сейчас абсолютно всё равно, что происходит вокруг. Она не хочет слышать чужого смеха (он в такие минуты – как нож по сердцу), не хочет знать, что делается в «кулуарах» компании и уверена, что никто не хочет знать и о ней. Кому какое дело, где сейчас «прячется» от чужих глаз скромная рядовая журналисточка, без году неделя как пришедшая сюда на работу и ещё ничем себя не проявившая? Как-нибудь обойдутся без неё! А ей сейчас есть над чем подумать. И над своей дальнейшей работой здесь, и над возможными поисками нового места...

А коллектив между тем наконец-то встречал своих долгожданных шефов. Генеральный директор, обычно суровый и хмурый, с трудом сдерживал довольную улыбку. Но всё-таки сдерживал. И на любопытные взгляды сбежавшихся в вестибюль подчинённых отвечал упорным молчанием. Молчал и главред (впрочем он всегда больше молчал, чем говорил).

– Валентин Палыч, ну как?! С какими вестями?! Ну скажите хоть что-нибудь!

Шеф с трудом погасил улыбку и обвёл собравшихся укоризненным взглядом.

– Терпение, коллеги! – произнёс он своим обычным холодно-непререкаемым тоном. – Обо всём расскажу в своё время. И не толпитесь тут. По-моему, вам всем уже давно пора занять места за столом. Я буду там через пять минут.

– Ну хоть намекните! Хоть полсловечка!

– Потерпите до начала банкета! – генеральный слегка повысил голос, и все поняли: настаивать бесполезно – хуже будет! От главреда и подавно ничего не добьёшься – это ходячая могила. Придётся подождать ещё немного.

Шефы, перемигнувшись, зашагали каждый к своим апартаментам...

– Совсем обнаглел?!! – рявкнул басом Валентин Павлович, едва переступив порог кабинета.

Небрежно развалившийся в директорском кресле Вадик вздрогнул, уронил на пол вторую, недопитую бутылку (первая, опустевшая, давно валялась возле урны, не попав внутрь) и поднял на вошедшего тупой помутневший взгляд, не понимая, чего хочет от него дядя Валик. Дядя сердито бросил на стол увесистую папку. Твёрдыми, как сталь, пальцами поднял племянника за ухо и толкнул к стульям, двумя шеренгами стоявшим по обе стороны длинного зеркального стола.

– Ты уже последнюю черту переступаешь, оболтус! Может, хватит меня позорить?!

«Оболтус», пьяно качая головой, снова недоумённо вытаращился на разгневанного шефа.

– Чего вылупился? Не узнаёшь?! Скоро сам себя не узнаешь! Я с тобой ещё дома поговорю! Сиди здесь до моего прихода и не дёргайся! Считай, что ты под арестом!

В пьяной голове племянника едва-едва собрались в кучу остатки здравого смысла.

– А... А... бэ-э... банкет? – прохрипел он, с трудом раздвигая губы.

– Банкет?!! Для тебя он уже закончился! Сиди здесь и не смей никуда рыпаться! Слышишь?!!

– Слышу, – автоматически, даже не поняв вопроса, пробормотал Вадик и кивнул так, что чуть не ударился лбом о стол...

Дядя уже не видел этого. Сердито хлопнул дверью кабинета и, второпях позабыв запереть «арестованного»,  поспешил в конференц-зал: и так слишком долго заставил подчинённых себя ждать!

Подчинённые оказались терпеливыми и великодушными: появление генерального и главреда вызвало бурные аплодисменты. Валентин Павлович занял место во главе стола, указал главному редактору на кресло по правую руку от себя и внимательно оглядел всё общество:

– Здесь уже давно должны собраться все без исключения. А я не вижу кое-кого из журналистской команды. Почему отсутствует госпожа Белинская? По уважительной причине?

– Была сегодня с нами весь день и уходить не собиралась, – проворно, по-солдатски подскочила с места Анжела Юрьевна, начальница информационного отдела. – Я её сейчас найду. Разрешите?

Шеф кивнул.

– Передайте, что мы все её ждём и без неё застолье не начнём! – крикнул он вдогонку. – Пусть не задерживает нас!

Анжела выбежала в коридор и, тряхнув копной рыжих волос, глянула вправо-влево. Где же может скрываться «дезертирка»? Может, её уже давно нет на работе?! Выхватила смартфон из кармана, как шашку из ножен. Нашла номер беглянки. Позвонила. Абонентка оказалась недоступной. Тьфу ты!..

– Сергей, вы Виолетту не видели? – умоляющим взглядом уставилась она на охранника.

– Видел-видел, – кивнул тот. – У себя она. На своём рабочем месте. Вот дивчина-трудяга – всё никак не наработается! Как пчёлка!

«Пчёлка» сидела за своим столом в дальнем углу, уткнувшись лицом в сложенные руки и время от времени вздрагивала. Плачет, что ли?

– Виолка, ты чего?! Что с тобой?!

– Ничего.

Подняла голову, утирая слёзы. И вопросительно взглянула на вошедшую.

– Ну что с тобой? Мы же все тебя ждём! И шеф уже сердиться начинает! Про банкет не забыла?

Собеседница молча мотнула головой.

– Значит так. Сейчас бегом бежишь в уборную, пудришь носик, прихорашиваешься – и за стол! На всё про всё у тебя три минутки. Время закапало!

Сама не своя, Виолетта прошла в дамскую комнату и... Почти у самого входа столкнулась там с Вадиком, застёгивавшим штаны непослушными дрожащими пальцами! Да-а-а! Сколько же он успел принять на грудь, если перепутал «Мэ» и «Жо»? А может быть, перепутал намеренно? С умыслом поджидал её здесь?!

Скорее всего, так и есть. Вадик схватил растерявшуюся девушку за лацкан жакета, подтащил к себе и захлопнул за ней дверь.

– Ну блядь?! И хуле ты ломалась, блядь?! Недотрога, ебать тебя в хавало!.. О! – внезапно засмеялся он. – Так я тебе наверно не то предложил! Я ж не знал, что ты предпочитаешь на клык брать! Ща я тебе организую такое наслаждение! А ну давай на коленки по-быстрому! Не ссы, дурёха! Будет тебе и удовольствие, и протекция! Отвечаю!

И, не отпуская воротник пленницы, кряхтя и чертыхаясь, принялся расстёгивать только что застёгнутую с таким трудом ширинку.

(Продолжение следует)