Да, нынче у Виолетты был поистине необычный день, полный драм и мелодрам! Ещё не совсем опомнившись от утренних событий, она решила перепроверить кое-какие финансовые документы – платёжные ведомости о перечислении зарплат для рабочих из их типографии показались ей какими-то сумбурными... Ах, как же приятно было на полчасика расслабиться, подумать о чём-то отвлечённом, помечтать! И как не хочется прерывать это блаженство! Но что поделаешь – работа есть работа. Нужно прояснить до конца всё, что ей сейчас непонятно.

Вышла из кабинета и направилась было в бухгалтерию, как вдруг в приёмной неожиданно появилась Инна – так внезапно разболевшаяся и так быстро выздоровевшая. И вздрогнула от изумления, когда «борзая секретутка» ни с того ни сего опустилась перед ней на колени.

– Виолетта Викторовна! – заговорила она сквозь плач дрожащим, срывающимся голосом. – Я умоляю вас простить меня за всё! За все мои недоработки! За лень, за пререкания, за грубость!.. Я была дурой! Не видела, не понимала, как мне повезло с такой руководительницей!..

Директриса нахмурилась. Не крокодильи ли это слёзы? Не разыгрывает ли сия «хитромудрая» девица какую-то заковыристую комбинацию? Если даже и так, то вряд ли у неё что-то получится.

– Я не знаю, что вам сказать. И не понимаю, к чему эта слезливая сцена, – произнесла она наконец. – И хватит валяться на полу – меня этим не растрогать.

– Не встану! – замотала головой Инна, давясь слезами. – Весь день так простою, пока не простите! Вы же добрая и великодушная! Я знаю! Все знают! Весь наш город!

Всхлипывая и глотая слёзы, она потянулась губами к руке начальницы.

– Это ещё что такое?! – резко вскрикнула та, отдёрнув руку.

– Ножки вам целовать буду! Только простите! – снова захныкала секретарша, наклоняясь к её туфелькам.

Шефиня резко схватила её за плечи и подняла.

– Впредь постарайтесь обходиться без фальшивых театральных представлений. Отправляйтесь на рабочее место.

– Виолетта Викторовна! Как вы добры! – всхлипнула Инна, снова падая на колени и изловчившись-таки несколько раз поцеловать нежные пальчики директрисы. – Спасибо вам! Огромное! Я... я оправдаю... Отработаю!

Она угодливо распахнула дверь перед направившейся к выходу хозяйкой и вернулась на рабочее место, утирая радостные слёзы, – спокойная, умиротворённая, счастливая. И старательно принялась за исполнение секретарских обязанностей, навсегда отогнав прочь прежние крамольные мысли и искренне благодаря свою начальницу за милостиво дарованное прощение...

А начальница уже и не думала ни о своей непутёвой секретарше, ни о её слезах. Она, с головой погружённая в работу, торопилась внести ясность в очередной сомнительный рабочий момент. Рассеянно кивнула в ответ на приветствия нескольких встречных сотрудников. И даже не сразу расслышала рингтон своего внезапно заигравшего смартфона.

– Да, я слушаю, – заговорила она своим уже привычным «железным» тоном. – Что? Забастовка? Митинг? И какие у них требования? Ах вот как! Ничего пока не делайте. Ждите моих распоряжений.

Всё-таки не напрасны оказались её подозрения. Только теперь уже казавшаяся безобидной бухгалтерская ошибка приобрела очертания финансового преступления. Уже наверняка знала и виновника произошедшего инцидента, и путь к решению возникшей проблемы.

– Юрий Сергеевич, у меня к вам появились кое-какие вопросы, – Виолетта вошла в кабинет главного бухгалтера и положила перед ним принесённые ведомости. – Вам не кажется, что здесь что-то не так?

Главбух, растерявшись, тяжело и неохотно поднялся из мягкого кожаного кресла и недоуменно уставился сначала на директрису, а затем – на принесённые ею документы. Немного помялся и нерешительно выдавил из себя:

– По-моему, всё в порядке. Но, если надо, перепроверю.

– Надо. И чем скорее, тем лучше. Рабочим из нашей типографии не выплачена зарплата за прошлый месяц, – произнесла посуровевшим голосом. – Очень хотела бы услышать внятное объяснение по этому поводу.

Главный бухгалтер слегка побледнел и пожал плечами.

– Сейчас точно ответить не смогу. Нужно... перебрать сопутствующие документы за июнь, – забормотал он, бегая глазами по столу. – Вот, нашёл...

Директриса взглянула на платёжные ведомости и нахмурилась:

– Какое отношение к нам имеет «Город-банк», если мы работаем с «Инвестпромом»?

Собеседник снова замялся.

– Мне просто посоветовали... попробовать... посотрудничать с этим банком... – процедил он едва слышно, всё яснее понимая, что это «оправдание» звучит нелепо.

– Кто посоветовал?

Главбух, толстый и грузный полустарик лет пятидесяти, то краснел, то бледнел под пронзительным взглядом молодой директрисы.

– Позвонили от Ивана Васильевича. От мэра. Пообещали нашей компании налоговые преференции на ближайшие полгода. Ну и...

– Договаривайте!

– Ну и мне тоже пообещали. Десять тысяч. Долларов... – он тяжело вздохнул и отвёл глаза. – Если мы и впредь будем работать только с «Город-банком»...

– Юрий Сергеевич, вы вообще адекватно оцениваете действительность?! Отдаёте себе отчёт в сделанном? Почти два миллиона, предназначенные для зарплат и премий рабочим и инженерам, ушли налево – в карманный банк мэра, в шарашкину контору, где отмывались средства, украденные из городской казны! Как теперь прикажете возвращать наши кровные? Как восстанавливать репутацию нашей компании, запятнанную сотрудничеством с аферистами?! И как объяснять людям, оставшимся без зарплат, причину невыплаты?!

Виновник растерянно молчал.

– Полагаю, уже не надо доказывать, что вы совершили преступление, – продолжала шефиня. – Передайте дела заму и идите со мной.

– Куда? – побледнел главбух.

– Скоро узнаете. Просто идите со мной.

Передача дел заняла всего пару минут – заместитель главного бухгалтера просто пересел в кабинет своего шефа. И получил первое директорское указание – немедленно перевести всю указанную сумму на зарплатный счёт типографии. Через правильный банк, а не через карманную контору градоначальника.

А его разжалованный шеф с удручённой миной поплёлся следом за директрисой.

Сердце бывшего главбуха лихорадочно колотилось, будто готовясь вот-вот выскочить из груди. Куда ведёт его сейчас эта девчонка? В памяти сразу же всплыли смутные слухи о её сильных связях с какими-то очень серьёзными и страшными людьми, чуть ли не с мафией. Господи! Что же теперь с ним будет? Убьют? Запытают?! Закопают?!! Поставят на счётчик?!! Что-то надо делать! Бежать? Куда он сейчас убежит из охраняемого офиса, напичканного сигнализацией? Да ещё с таким брюхом?! Неужели это конец?!!..

Снова тревожно заиграл смартфон в руках директрисы. Из трубки по громкой связи донёсся испуганный, срывающийся тенор директора типографии:

– Виолетта Викторовна! Выручайте! Прошу! На коленях умоляю: сделайте хоть что-нибудь! Сейчас тут все рабочие во дворе собрались! Что-то страшное затевается! Вы слышите?

И она услышала, как оттуда – с заводского двора – доносился грозный многолосый рёв и озлобленные басистые выкрики:

– Белинскую сюда! Белинскую на мыло! Пусть на коленках к нам ползёт, сука, прошмандовка, подстилка бандитская!!! Отпялим её всей толпой во все дыры! Чтоб её паскудная душонка веки вечные в аду раком стояла!!!

Виолетта резко повернулась к своему спутнику и поднесла смартфон почти к самому его лицу.

– А вы это слышите?! – холодно-безжалостно спросила она. – Это – результат вашей махинации! Не знаю, сможете ли вы теперь расплатиться за содеянное!

И скомандовала в трубку:

– Спокойно! Не паниковать! Я знаю, что делать!

Экс-главбух побледнел, как мертвец. Трясясь всем своим грузным телом, он покорно потащился вслед за Виолеттой, уже даже боясь подумать о том, что с ним сейчас произойдёт...

– Виолетта Викторовна! – заговорил он наконец умоляющим тоном. – Что теперь со мной будет, а? Пожалейте вы меня, старика, Христа ради!

В отчаянии он закрыл лицо руками и тяжело рухнул к ногам директрисы. Она на миг повернула к нему сердито нахмуренное личико. Ничего не ответила. Жестом приказала встать и следовать за ней. И не отставать.

(Продолжение следует)