Секунды ожидания казались вечностью. Вдруг со стороны лифта раздался шум, я повернула голову и увидела не́что, что повергло меня в шок. Из лифта выкатился передвижной стол, а толкала его та женщина, которую вчера драл Генка.

— Йо, — вырвался из меня писклявый звук. Испуг заставил мозги работать быстрее, и я быстро сорвала с себя поварской колпак и сунула его в карман.

Пышные светлые волосы упали золотыми волнами на плечи и я чуть опустила голову, чтобы спрятать в них своё лицо. Благо белые халаты были у всех почти одинаковыми и если не приглядываться, то разница незаметна.

— Роб, милый, скорее верни мне мою внешность, — крикнула я в зелёную точку, не открывая рот.

Что же они так долго? Я снова постучала в дверь, чувствуя, как лицо, груди, попа сильно зудят от перемещения клеток, но это было ничто́, по сравнению с тем волнением, которое снова начало трясти всё тело. Женщина неумолимо приближалась, и я слышала нарастающий шум колёсиков передвижного стола и шаги, гулко отдающиеся в ушах. Когда шум колёс оказался у меня за спиной, гром с ясного неба шарахнул по затылку знакомым голосом.

— Здравствуйте.

Я чуть не подскочила от испуга, что моя вылазка сейчас провалится и неизвестность дальнейших событий испугала ещё больше. Что будет, если я сейчас спалю́сь? Поднимут тревогу? Включат сирену? Прибежит охрана и меня скрутят? Наденут наручники? Будут бить? Бросят в камеру? Будут пытать? Насиловать?

Полжизни пролетело перед глазами за долю секунды. Первое, что я вспомнила — дети! Как они будут без меня? Тут же, как будто кто-то щёлкнул огромным рубильником в моей голове. БУМ... Страх, трясучка и всё ненужное, что так мешало мне, мгновенно испарились. Концентрация мыслей взлетела вверх на небывалую высоту. Собранность, сообразительность, самообладание вернулись и...

— Здравствуйте, — ответила я уже своим голосом, не поднимая голову и не показывая своё лицо, прикрытое волнистыми локонами волос.

Колёса и шаги стали удаляться. Женщина со столом прошла сзади меня и я с облегчением выдохнула.

Не успев опомниться от пережитого и прийти в себя, как случилось нечто более волнующее. Щелчок дверного замка заставил дрогнуть тело ещё сильнее и... волна содрогания не успела схлынуть, как дверь распахнулась и я, всё ещё стоя с опущенной головой, увидела женские тапочки на босу ногу.

Я подняла голову, и взгляд упёрся в... до боли в сердце, знакомые глаза. Мгновения было достаточно, чтобы мать узнала в нежданном госте свою родную дочь. Вдруг мамины глаза закатились, ноги стали подкашиваться, и её тело стало падать. Перед моими глазами за мгновение пронеслась картинка воспоминания, когда точно так же бабушка, узнав, что я её внучка, на моих глазах падала в обморок, и только вовремя подоспевший сын... Я тут же сообразила, что нужно делать. Рванула вперёд, подхватила падающее тело подмышки, потянула вверх, а потом прижала к себе.

— Помогите, — крикнула я, еле удерживая безвольное тело матери.

Из комнаты выбежал отец в костюме Адама и увидев жену с запрокинутой головой, висящую на слабых женских руках, быстро подхватил её и понёс в комнату.

— Восстановление закончено, — оповестил Роб, — теперь ты снова Таня.

— Спасибо, Роб, ты просто умничка, — закрывая дверь, сказала я зелёной точке и провела пальцем от центра двери в сторону замка.

Замо́к послушно щёлкнул, моргнув надписью, и я вошла в комнату.

— Папа, мама, — не веря своим глазам, полным горькими слезами, я подбежала к отцу.

— Танечка, доченька, — бросился ко мне отец, не стесняясь своей наготы.

Его разгорячённое тело и взъерошенные волосы просто кричали о том, что они делали с мамой, пока я так долго стучала в дверь и тряслась от страха, что меня сейчас спа́лят. Мы долго стояли в обнимку возле кровати, целуя друг друга и радуясь долгожданной встречи. Мама зашевелилась и медленно открыла глаза.

— Таня, — тихий голос прозвучал из её уст и я, услышав родной голос, бросилась её обнимать.

— Мама, мамочка, как я рада, что вы все живы, здоровы, я так переживала за вас, — приговаривала я, целуя радостное лицо.

Вдоволь нацеловавшись, я села посреди кровати, скрестив ноги по турецки, улыбаясь во весь свой прекрасный ротик, а слёзы счастья всё текли по румяным щёчкам. Мама села сзади меня, как когда-то, прижавшись к моей спине мягкой грудью. Её подбородок лёг на моё плечо, а руки скрестились в замо́к на моём животе. Папа лёг возле четырёх женских ног и не мог насмотреться на своих девочек. Мы снова вместе, снова рядом, снова в кругу своей семьи, не хватает только...

— А где дети? — Первым опомнился глава семьи.

— С бабушкой и дедушкой, — мило улыбнулась я.

— С какими? — Недоумевал отец.

— С твоими.

— Они ещё живы? Как ты их нашла?

— Ты сам оставил мне свои воспоминания, забыл?

— Точно... И ты их... Правильно. А диски?

— Да, сожгла на газовой плите. — Снова моя очаровательная улыбка. — Роб, установи маме и папе проекторы, как мне и покажи детишек, бабушку и дедушку. — Сказала я вслух.

— Роб??? — Хором удивились родители.

— Да, он со мной, вот тут, — показала я на свой лоб, — там же наши с ним детки — нанороботы, почти миллион штук, — засмеялась я. — Роб уже ввёл их в ваши тела, сейчас он скажет мне состояние вашего здоровья.

— Всё в порядке, никаких отклонений нет. Проекторы будут через восемь минут. — Оповестил Роб, но слышала его только я.

— Отлично, ваше здоровье в порядке, через восемь минут вы увидите фотки детишек и бабушку с дедушкой. Роб, проверь Швановские клетки, родителей, сделай их количество и размеры как у меня. — Продолжала я говорить вслух.

— Понял. Делаю. — Отозвался Роб.

— Маминых родителей не вздумай показывать, — мысленно сказала я в зелёную точку.

— Понял. — На секунду в моих глазах показался серьёзный смайлик.

— А это для чего? Зачем тебе наши Швановские клетки? — Спросил отец.

— Долго объяснять, пап, я потом всё расскажу, — я побоялась, что нас прослушивают и не стала озвучивать цель своего интереса. — Лучше расскажите, чем вы тут без меня занимаетесь, что исследуете, что разрабатываете?

— Танюш, давай мы пото́м об этом поговорим, — сказала мама тихим ласковым голосом, намекая на то, что их могут прослушивать, а разглашать тайны этого двора они не имеют права, — лучше расскажи о себе, как ты нас нашла, как решилась приехать?

— Как, как, соскучилась, вот и приехала. Сначала нашла папиных родителей. Вылечила от СПИДа, омолодила их, сделала им ремонт в квартире, потом повысила бабушке эстроген и прогестерон, а затем пересадила ей свои стенки альвеол с секреторными эпителиальными клетками, и у неё появилось молоко. Теперь она кормит грудью моих детей, а я отправилась за вами. Имейте ввиду, без вас я отсюда не уеду. А если не захотите возвращаться домой, то я силой вытащу вас на свободу, — засмеялась я.

— Ты... Это ты... Ты это сейчас серьёзно? — Изменившись в лице, спросил отец.

— Серьёзней не бывает, папа. — Я наклонилась к его уху и прошептала, — наш куратор, Сергей Леонидович, продал вас сюда за бешеные деньги, обратно вас не выпустят, вы тут рабы. Я раскрыла его аферу и полностью подчинила его себе. Теперь он работает у меня управляющим, а все его деньги и недвижимость — мои, а это несколько клиник в Москве и Питере, а самое вкусное, — я снова выпрямилась, прижалась к маминым сиськам спиной и снова заговорила громко, — огромный центр косметологии, который я собираюсь подарить маме.

У родителей так округлились глаза, что мышцы нижних челюстей потеряли былую силу и, повинуясь силе гравитации, их подбородки поползли вниз, оголив белоснежные зубы.

— Ну, мамулечка, как тебе перспектива стать руководителем центра косметологии? А тебе, папулечка, целого комплекса микрохирургии? А ещё, мы сможем построить светлый, просторный, защищённый от посторонних глаз собственный научно-исследовательский институт, которым буду руководить я, и наши детки будут там жить, учиться и работать, а потом возглавят его.

— Таня... Танечка... а как же... — обалдевший отец замолчал, подавившись ко́мом, который неожиданно подступил к горлу.

— Всё, все разговоры потом, давайте смотреть фотки. Роб, всё готово?

— Да. — Только я услышала его ответ.

— Начинай.

Перед глазами всех троих стали плавно появляться, а потом менять дуг друга фотографии детишек. Через минуту закрытые глаза родителей были полны слёз умиления. Через несколько минут детские фото закончились и все увидели папиных родителей в санатории. Он шумно вздохнул, взял мою руку, а когда увидел фотографии, где я их омолодила, то крепко сжал её. Больно не было, только чувствовалось, что он сильно-сильно соскучился по ним и готов был на всё, чтобы снова их увидеть. Слайд шоу закончилось, и мама подняла глаза, полные слёз.

— А моих родителей ты нашла? — Тихонько всхлипывая, спросила мама.

— Да, мамочка, только фоток нет, когда мы вернёмся, то обязательно поедем к ним. Ты бы знала, какие они хорошие, как они любят друг друга, ждали тебя все эти годы, а теперь ждут ещё больше. Я обещала им, что привезу тебя к ним, — я встала с кровати, посмотрела на обоих родителей и твёрдым уверенным голосом объявила: — Поэтому хотите вы или нет, но вы поедете домой вместе со мной. А сейчас мне пора возвращаться, пока меня никто не засту́кал. Роб, преобразуй меня снова в Максима. Да, пап, спасибо тебе, что спас Максимку, он классный малый, вот бы его с собой взять... Увеличить чл... ой. И его жену Свету тоже... А может вообще всех вывести отсюда, да взорвать всё к едрени фени?

— Ты погоди взрывать-то, тут много интересных разработок есть, — вздрогнул отец.

— Каких же?

— Самые интересные — это клонирование людей и универсальный солдат.

— А ментальные способности изучили? — Заинтересовалась я.

— Пока только гипноз изучаем.

— А чтение мыслей?

— Тоже в процессе.

Я подошла к папе и склонилась к его уху.

— А я научилась читать и внушать мысли людям. Теперь и вы с мамой тоже можете это. Это будет нашим оружием и средством связи.

Отец посмотрел на меня удивлёнными глазами.

— Как так? — Сказал он, — я полжизни угробил на это, но так до конца и не понял, как это работает, а ты... за каких-то два года... да ещё с детьми... Это невероятно.

— Я же твоя дочь, ты забыл? Ладно, мне пора, рада была с вами повидаться, — я обняла и поцеловала родителей, достала поварской колпак и одела его, аккуратно заправив в него волосы.

— Береги себя, — всхлипнула мама.

— Удачи тебе, — улыбнулся отец, возгордившись своей дочерью. Подойдя к двери, он открыл её, высунул голову в коридор и посмотрел в обе стороны. — Чисто.

Таня, вернее уже Максимка, чмокнул его в щёку и быстрым шагом пошёл в сторону лифта. По дороге никто не встретился, до своего уровня я доехала без приключений и счастливая, что наконец-то повидалась с родителями, влетела в свою комнату.

Света стояла возле кровати, держала в руках сдёрнутое с Максимки покрывало и плакала, глядя на него. Наши взгляды встретились одновременно. Ужас, который выражали наши лица, нужно было видеть. Её глаза полезли на лоб, рот раскрыт...

— Ты ничего не помнишь с того момента, как вошла сюда, — внушила я, пока Света смотрела в мои глаза.

— Роб, усыпляй её немедленно, — крикнула я Робу и увидела, как подруга плавно падает на кровать рядом с Максом.

— Возвращай мой прежний облик, Роб.

Так, что же теперь делать с этой сладкой парочкой? Светка, ладно, ничего не вспомнит, а этот со своей пипиркой проснётся голый. Так, нужно подождать пока не восстановится мой прежний облик. Блин, жалко пацана, может всё-таки увеличить ему член? Вот Светка обрадуется...

— Роб, помнишь размеры моего члена, когда я увеличила его в Светке?

— Да, в логах всё записано.

— Увеличь Максимке член до этих размеров.

— Нужно, чтобы он встал.

— Кто, Максим?

— Нет, его член.

— Ты хочешь, чтобы я его подняла?

— А кто, я?

— Ты что, не можешь ве́нки оттока крови пережать?

Видимо Роб в очередной раз понял свою тупость, и я увидела, как писюлёк Максимки дёрнулся, и четыре сантиметра юношеской плоти оттопырились вертикально вверх. Я еле сдерживала себя, чтобы не заржать над этим зрелищем, но улыбку до ушей убрать так и не смогла. Я села на край кровати и с великим интересом наблюдала, как увеличивается писюн, подрагивая в такт его сердца. Когда рост его «агрегата» закончился, я охватила его рукой и оценила размеры и твёрдость. Светка будет счастлива. Я провела рукой вверх-вниз и почувствовала, как моя киска чавкнула.

— Что жадина, тебе своего члена мало? На чужой слюни пускаешь? — ругала я свою киску, пустившую сок, — не время сейчас дурью маяться, ужин скоро, Максимке пора идти, еду разносить.

Точно, пора его выпрова́живать восвоя́си.

— Так, Роб. Спящую Светку отведи в туалет, чтобы Максим её не видел, когда будет уходить, а его одень и снова положи на кровать.

Света и Максим одновременно встали, Максим стал одеваться, а Света с закрытыми глазами ушла в туалет и закрыла за собой дверь. Макс оделся и снова лёг.

— Буди его.

Максим отрыл глаза и уставился на меня удивлёнными зрачками.

— Ну ты здоро́в поспать, — съязвила я, — тебе ужин пора разносить, а ты всё дрыхнешь.

— Я... я что, уснул? Вот ведь... — он соскочил, глянул на часы и, остановившись возле двери, открыл рот, чтобы что-то сказать, но я опередила его.

— Ужин принеси на троих и в последнюю очередь, ты ведь хочешь со мной поужинать?

— Хорошо. — Улыбнулся он и довольный моим приглашением скрылся за дверью.

— Роб, выводи Светку из туалета.

Света вышла, закрыла дверь и направилась в сторону кровати.

— Нет, Роб, выведи её за дверь и разбуди там, а то будет спрашивать, как она тут оказалась.

Подруга вышла из номера, и через несколько секунд раздался стук в дверь. Я сделала вид...

— О, Светик, привет, — чмокнула её в губки, взяла за руку, втащила внутрь и захлопнула дверь, — рада тебя видеть, заходи. Оказавшись сзади неё, я положила свои ладони на её упругие полушария те, что пониже спины и затолкала в комнату.

Она развернулась, обняла меня за шею, поцеловала в губы и прижалась ко мне, от чего моя киска снова хлюпнула, а член внутри меня стал набухать. Я обняла её за талию, потянула к себе и наши сиськи расплющились друг об друга.

— Я принесла результаты. — Разорвав поцелуй, сказала Светочка. — По экспресс анализам ты совершенно здорова, остальные будут готовы в конце твоего карантина.

— Отлично, Светик, спасибо. Соскучилась?

— Да, очень, — она взяла меня за руку и потащила на постель.

Мы раздевались с такой скоростью, что солдаты в армии обзавидовались бы. Наша одежда летела в разные стороны, а Светкин лифчик повис на люстре и мы громко хохотали, пока он раскачивался.

Я вошла в неё сразу на всю длину, мы дружно ахнули и плотно прижались друг к другу. Страстно целуясь, наши языки выписывали замысловатые кульбиты, а наше желание обладать друг другом было настолько сильным, что первый оргазм потряс обеих буквально через несколько секунд. Я залила её киску своей тёплой спермой и, пережив конвульсии оргазма, Света ловко перевернула меня под себя. Девочка-то не промах, схватывает всё на лету... и правда ведь на лету... летишь так на кровать и вращаешься, аж голова кру́жится. Оседлала меня Светочка и поскакала... всадница, блин. Раза три она кончила, сдавливая мой член своей киской, а я наслаждалась её темпераментом, лаская её подросшие сиськи. Через полчаса я почувствовала, что мой Светик-семицветик устала и я, поставив её на коле́ночки, взяла бразды́ правления в виде её двух красивых полужо́пиц в свои руки. Ох, что тут началось. Светка кричала, что было сил, заглушая свой вопль подушкой, по которой елозило туда-сюда её лицо от моих толчков, а я таранила её сзади. Откуда только силы брали́сь. Шлепки по её круглой заднице смачно аплодировали мне и когда в очередной раз киска подруги запульсировала на моём члене, я как-то по-мужски рыкнула, мои руки сами потянули её на себя. Я прижалась к её кру́пу и стала расстреливать самую глубокую часть её сжавшегося влагалища. С последним выстрелом, я упала на её спину, обняла руками свою Светочку, зажав ладонями её сисяндры с оттопыренными сосочками, закрыла глаза и положила голову на её спину между её лопаток. Светка, похоже, вырубилась. После конвульсий её оргазма я не чувствовала её желания ровно стоять подомной и я, как могла, держала равновесие. Пот стекал с моего лица, а моя «жадина» требовала обратить на себя особое внимание. Пустив густые, скользкие слюни, она надувала из них пузыри, очень-очень желая, чтобы её растянули в длину и ширину, а потом напо́лнили тягучей спермой и не давали ей вылиться наружу.

Я приоткрыла глаза и.... О, ужас... Рядом с кроватью, глядя на наш змеиный клубок, стоял... Максимка! Я за этот день столько натерпелась страха, что не один мускул не дрогнул на моём теле. Его глаза, как блюдца с голубой каёмочкой, смотрели на мой круглый зад, а бугор в районе ширинки просто кричал о том, как он меня хочет! Блин, что делать? Сама ведь позвала его, да ещё ужин на троих заказала.... Видел он мой член или нет? А если видел? Что же делать? Прогнать его? Это значит прославиться на всю лабораторию не в лучшем свете.... Найдутся учёные, которые захотят исследовать феномен футанари, начнутся никому ненужные расспросы о том, как у меня оказались оба половых органа, а ещё хуже начнут обследовать, брать пробы, анализы.... А что если... Я его... Нет, он меня...

— Ну, что ты растерялся и встал, как вкопанный? Давай, испытай свой новый член на мне, ты же этого хочешь?

Видимо в его голове что-то щёлкнуло. Он вздрогнул и стал раздеваться с такой скоростью, что побил наш со Светкой рекорд. Его трусы повисли рядом с лифчиком, руки схватили меня за задние округлости, а когда моя жадина почувствовала горячую головку, то буквально всосала Максимку в себя на всю длину. Двойное «Ах» эхом пронеслось по комнате и растворилось в где-то вверху под потолком. Его пах хлопнул по моей заднице, и волна от члена Максимки пронеслась через мою киску в мой стояк, всё ещё находящийся в Светкином влагалище, которое булькнуло моей спермой внутри неё и голова подруги, снова проехав по подушке, издала протяжное «ММ». Ох, как мне стало хорошо! Сразу вспомнилась песня...

Как прекрасен этот мир, посмотри,

Как прекраааа...

— Ааа, — кричала я, когда Максимка стал таранить меня, а я невольно таранила тело, стоящее подомной на коленочках. Светка зашевелилась, прижатая к постели, а моя жадина, на гране экстаза, сжимала Максимку что было сил и, ясно дело, его надолго не хватило. От такого напора молоденького паренька я сильнее сжимала Светкины упругие сиськи, что были в моих руках, и кричала от удовольствия. Любовник хлопнул своим пахом по моей тугой попке последний раз и вдул мне на всю длину свой крепкий член. Я почувствовала, как он задрожал, и сильные струйки спермы защекотали растянувшееся дно моей киски. От такого удовольствия моя жадина запульсировала, выдаивая Максимку по полной, а мой член стал доливать в заполненное влагалище Светочки содержимое моих яиц, скрытых внутри меня. Трясло не по-детски, я вдалбливалась в податливое тело, стараясь, как можно глубже проникнуть в него и вдруг почувствовала, как её влагалище сжалось и Света тоже затрепыхала, выдавливая из себя звуки, похожие на мычание коровы.

— Хи, хи, хи, — резануло по моим ушам что-то сзади меня.

Макс, блин... Светка же рассказывала, что он по-идиотски хихикает, когда кончает. Вот облооомщик! Сейчас вылезу из этой кучи малы и тресну ему в лобешник! Нет, это не поможет, внушу ему... Нет, сначала в лоб дам... Иначе это ничем не вылечить. Вот ведь как природа благодарит людей. Кому-то всё самое лучшее, а кому-то всё остальное.

— Максим? — Раздался голос из-под меня.

Светка, услыхав этот идиотизм, повернула голову и так скосила глаза, что я подумала, они сейчас вылезут из орбит и будут пялиться за мою спину. Её оргазм резко прекратился, а тело стало выворачиваться, и наша пирамида завалилась на бок. Я упала рядом с ней, продолжая держать её за сиськи и вжимать свой пах в её попку. Мой член так и остался в ней, как пробка, закупорившая узкое горло бутылки, до краёв наполненной моей спермой. Её раздвинутые ноги выставили напоказ моё хозяйство, глубоко засаженное в её влагалище и широко раздвинутые губки, плотно охватывающие мой член. Максимкин стреляющий член выскочил из меня, брызнув семенем как древний крестьянин, который достал горсть зерна из сита и размашистым движением разбросал его перед собой. Макс так и остался стоять на коленках со своим стояком, держа руки перед собой, как будто всё ещё держит меня за за...

— Света? — промямлил он, уставившись на наши промежности.

Вот зараза, теперь он точно увидел мой.. . Да и член с ним, пусть видит, каким он должен быть. Теперь и у него такой есть, а не та смешная пипирка, что была... Пусть сначала спасибо скажет. Вот что мне с ними делать? А хотя... Говорят бывших не бывает. Что ж проверим...

— Вы знакомы? — Прикинусь дурой, пусть попробуют сами выкрутиться.

— Это мой бывший, — первой отозвалась Света с издёвкой в голосе и тройным ударением на букву Ы. Ещё бы, очередной раз обломал кайф своими хихиками. Пусть теперь своё хихи кой-куда засунет, причём себе. — Мы недавно расстались, я тебе рассказывала.

— А, так это он? — Продолжаю прикидываться дурочкой, — Что же ты сразу не сказала, когда он ещё у кровати стоял? Я б ему не дала.

— Да я увидела его, когда он уже хихи поймал, вернее услышала.

— Макс, а ты зачем хихикаешь, когда кончаешь? — Я перевела взгляд с его члена в его погрустневшие глаза.

— Я не знаю, оно само как-то получается, — чуть не плача, сказал он и посмотрел мне в глаза, ища сочувствия.

— Ты больше никогда не будешь хихикать при оргазме. Ты будешь издавать сексуальные звуки, как настоящие мужики в порнофильмах. — Внушила я ему.

— Ну, ты ведь понимаешь, что из-за этого ни одна нормальная женщина с тобой спать не будет, если услышит такое. Ты нам со Светой такой классный оргазм обломал, что хочется тебе в лоб дать, а не...

— Как ты тут вообще появился? — Перебила меня Светка.

— Девчонки, простите, я постараюсь так больше не делать. — Опустив глаза, промямлил Максимка, продолжая стоять на коленях со своим стояком.

— Чем докажешь? Мы тебе не дадим, пока не убедимся, что ты действительно так не будешь. — Он посмотрел на меня жалобными глазами, готовый вот-вот заплакать.

— Как же я докажу? Если вы...

— Дро... Кхм. Поананируй и кончи, а мы посмотрим, — чуть не матюкнулась я, — давай, давай, прямо здесь и сейчас.

Максим нерешительно зажал в кулак свой член и стал водить им вверх-вниз, так и не поднимая своей головы, глядя прямо перед собой на свои же капли спермы. Мне стало жалко его. Бедный пацан только что кончил, а я заставила его онанировать, заведомо зная, что он больше никогда не будет хихикать. Но цель этого издевательства была не унизить его, а доказать Светке, что он действительно больше никогда не будет обламывать её оргазм, а дальше уже дело техники. Думаю, они снова сойдутся, а там глядишь, и поженятся, нарожают детишек. Кстати на счёт детишек! Интересно, Светка принимает противозачаточные? Не хватало ещё, чтобы она залетела от меня. Я ей столько наспускала, что если у неё сейчас опасные дни, то точно залетит. Не забыть бы потом узнать у неё.

Глядя, как Максим трудится над своим членом, я тоже стала заводиться. Благо мой член всё ещё был в Светке и я потихоньку начала двигать им. Она заворожёно смотрела на своего бывшего и, почувствовав шевеление в своём влагалище, начала двигаться мне на встречу. Я погладила её свободной рукой по животу, по лобку, нырнула к клитору... Она мыкнула, томно прикрыв глаза, но снова открыла их, стараясь не упускать движения Максимкиной руки. Где ещё такое увидишь? В интернете НЕ интересно, да и когда представится такой случай? Максим заметил наши телодвижения и перевёл взгляд на наши тела. Второй рукой я продолжала держать Светкину титьку, играя её сосочком, и почувствовала, как она тоже завелась. Всё ещё лёжа на боку, я стала увеличивать амплитуду толчков, сильнее вгоняя своего «друга» в её податливую плотную киску. Максим ускорил свои движения, видимо, глядя на нас его тоже торкнуло. Я прошлась по Светкиным бёдрам рукой, а она пошире раздвинула свои ножки и стала сильнее насаживаться на мой снующий в её влагалище член. Наши движения стали ускоряться, амплитуда увеличилась, и вскоре только кончик головки оставался внутри неё, а остальная часть как поршень влетала в её плоть, издавая смачный хлопок при встрече моего паха с её попкой. Максим уже вовсю гонял свою шкурку, чуть изогнувшись вперёд, готовый взорваться в любой момент, а я, ухватившись за Светкин изгиб в районе таза, вовсю мощь загоняла в неё свой коленвал. Все тяжело дышали и постанывали, а когда Максимка издал настоящий громкий звук мужика перед оргазмом, мы со Светкой взорвались умопомрачительным криком. Под звуки настоящего мужского рычания мы исполняли такие замысловатые движения, что любой порносценарист позавидовал бы нам. Влагалище Светы пополнилось моей спермой, а Максимка, как будто специально направил свой брандспо́йт в нашу сторону и густые тёплые капли его семени под мужские оргазмирующие звуки окропили наши тела.

— Ну, вот, совсем другое дело, — похвалила я Максимку, — теперь любая баба будет стараться тебя захомутать! Мужыыык.

Максим выпрямил свои плечи, сделал грудь колесом, и на его лице засияла счастливая улыбка, как начищенный пятак, а глаза загорелись озорным огоньком, готовым на сексуальные подвиги. Вот только его член опал, повесил свою голову вниз и не хотел подавать признаков жизни.

— Вот теперь можно и подкрепится, ты ужин на троих принёс? — Спросила я у него.

— Да, как ты и просила, — он слез с кровати и, не пытаясь одеться, подошёл к столу и принялся его сервировать.

Чего только там не было.

— Мой отец всегда говорил: «Что б до дембеля дожить, нужно с поваром дружить», — пошутил радостный поварёнок, вытаскивая из короба баночку чёрной икры. — Дамы, прошу к столу.

Как бы я не старалась аккуратно вынуть член из Светки, чтобы не запачкать простыню, из этого ничего не вышло. Как только моя головка отделилась от её киски, из неё хлынул бурный поток моего семени, образовав приличную лужицу, которая тут же впиталась, нарисовав тёмное пятно.

— Не переживай, — усмехнулась Света, — я потом позвоню, вызову горничную, она поменяет. Тут с этим всё просто. Кстати, своё грязное бельё можешь ей дать, на следующий день чистое принесут, даже отглаженное. Можно ещё попросить, чтобы принесли замену, пока твоё стирается. Только размеры скажи.

— Хм, отличный сервис. Макс, сними бельё с люстры, а то как-то не прилично, вдруг кто придёт. — Попросила Света.

— А то, что мы голые их не смутит, да? — Съязвила я и, подпрыгнув, сорвала её лифчик, заставив люстру раскачиваться, и интересная игра теней окутала всю комнату.

Все захохотали и Макс, закончив сервировать стол, взял стул, встал на него и, болтая своим членом, снял свои трусы с люстры и остановил её раскачивание.

— Макс, а откуда у тебя такой большой член? — Заинтересовалась Светка, — он же у тебя воот такусенький был, — она показала пальцами, сдвинув их сантиметра на три.

— Оттуда же, откуда у тебя большие сиськи, — не дала я ответить Максу, чтобы он не ляпнул, что спал у меня в кровати, а когда проснулся...

— Так это твоя работа? — изумился Макс, а я думал, что об трусы натёр.

Все снова заржали как лошади и мы со Светкой повалились на диван, держась за животы. Вдруг раздался оглушительный выстрел, вспышка и одна лампочка на люстре разлетелась мелкими блёстками стекла. Резко стало темнее, и мы подскочили, как ужаленные, протёрли заслезившиеся от смеха глаза и...

— За знакомство, — крикнул улыбающийся во весь рот Максимка, ловко разливая искристое шампанское по фужерам.

— Максим, блин, я тебе сегодня точно в лоб дам, нельзя же так людей пугать, — возмутилась я, когда увидела, что опасности нет.

— Я дико извиняюсь, я думал, вы видите, что я делаю, — улыбнулся Макс и протянул мне фужер. — Ну-с, дамы, за нашу новую подругу. Чтобы елось и пилось, что б хотелось и моглось.

Все дружно выпили и Максим, чмокнув меня в губки, потянулся к Светкиным губам через стол. Я повернулась к ним и когда они коснулись губами друг друга, я руками надавила на их затылки. Их поцелуй стал плотным и продолжительным. Они немного посопротивлялись для порядочности, а когда я их отпустила, они ещё с минуту стояли и облизывали губы друг друга.

— Предлагаю тост. За любовь. — Я подняла фужер, голубки разомкнули слюнявый поцелуй и улыбнулись мне.

— За любовь — почти хором сказали Максим и Света, а потом Макс сел рядом со Светкой и уже по-настоящему одной рукой обнял свою бывшую, другой взял её упругую грудь и снова присосался к её губам.

Ну, я же говорила, дальше дело техники. Я сделала всё, что в моих силах, чтобы они были счастливы. Сейчас нацелуются, потом покушают, потом лягут в постельку... Так, стоп, они же теперь оттуда вылазить не будут...

— Роб, — начала я говорить по нашей связи.

— Да, милая.

— Сделай, чтобы Максимкина сперма не смогла оплодотворить Свету несколько недель, пока они не насытятся друг другом и не приведут свои мозги в порядок, а то когда вспомнят, что нужно предохраняться, будет поздно.

— Хорошо, лапонька, сделаю.

— Как тебе Светкина киска, понравилась? — уплетая икру, за обе щёки прямо из банки, говорила я с Робом.

— О, да, классно было, но твоя лучше.

— Это чем же?

— Твоя горячее и крепче сжимает, а ещё она такая родная, что я не могу найти слов, чтобы её описа́ть.

— Ух, ты какой, а бабушкина? Бабушкина тебе понравилась?

— Ох, у бабушки просто шикарная, но твоя всё равно лучше. — Восхищался Роб.

— Ладно тебе подхалимничать, поди уже на мою маму нацелился? Спишь и видишь как я в неё...

— Тань, ты чего? И в мыслях такого не было, да и не сплю я никогда... — Перебил меня Роб.

— Ладно, это я так, проверка на вшивость. А мамина киска такая же как моя, никакой разницы.

Я от души наелась всяких вкусностей, пока молодые миловались, и меня от шампанского разморило в сон. Я откинулась на спинку дивана и, не обращая ни на кого внимания, закрыла глаза и погрузилась в мир Морфея. Проснулась за полночь от того, что шея моя затекла и захотелось в туалет. Светки с Максимкой уже не было, на столе всё было съедено, шампанское выпито... Я собрала всю посуду обратно в короб, сходила в туалет, потом в душ и подойдя к кровати увидела следы "ледового побоища". Несколько, ещё мокрых, пятен зияли своей темнотой в разных местах простыни так, что негде было прилечь, не испачкавшись в... Светка же что-то говорила про... Я взяла телефон, нашла в справочнике номер горничной... Через полчаса осколки стекла от лампочки были в пылесосе, а я лежала на чистой простыне, но спать совсем не хотелось. Как же там мои детки? Картинка показала сыночка, потом дочку, все мирно спали, посапывая носиками. Интересно, а папа с мамой уже спят? Папа лежал с открытыми глазами и смотрел в потолок. О чём же он думает? Ага, обо мне, какая я смелая, какая я решительная, умная... Да, я такая. Улыбка расплылась по моему лицу, а глазки озорно пришурились.

— Папа, я тут. Ты меня слышишь? — мысленно обратилась я к нему.

— Таня? — отозвался он, тихо сказав моё имя вслух.

— Да, па́почка, это я, не говори со мной вслух, а то подумают, что ты сошёл с ума и стал разговаривать сам с собой.

— А ты где? Я не вижу тебя. — Уже мысленно спросил он.

— Я в своём номере. Чтобы увидеть меня, тебе достаточно представить мой образ, попробуй, у тебя должно получиться.

— Вижу, я тебя вижу, Танечка, — раздался его голос через несколько секунд, — это фантастика.

— Отлично. Ой, я же не одета. — Я прикрыла свои груди руками и свела ноги вместе, делая вид, что застеснялась.

— Делаешь вид, что стесняешься? Потрясающе! Я даже это чувствую! Доченька, как же тебе удалось раскрыть эту тайну?

— Я сопоставила строение своих клеток мозга с мозгом настоящей гадалки, а потом с помощью нанороботов перестроила себя, а теперь и тебя с мамой. Вот так. Теперь ты сможешь, глядя в глаза любому человеку прочитать его мысли или внушить ему всё что угодно, даже если ты просто видишь его образ, который представил. Для примера ты можешь сейчас представить свою маму и посмотреть на своих внуков, хотя сейчас они уже спят, и рядом с ней ты можешь увидеть только своего брата-отца. Попробуй, а потом снова представишь меня, и мы продолжим разговор.

Я тоже представила себе бабушку. Она спала на боку в своей кровати, что висит на позолоченных цепях, а сзади неё, прижавшись к большой тёплой голой попе, спал её старший сын. Одна его рука обнимала маму, а кисть лежала между молочными сиськами и слегка покачивалась от здоро́вого дыхания любимой женщины. Я развеяла представление и стала ждать папу. Спустя только полчаса я услышала его голос.

— Танюша, ты здесь?

— Пап, что так долго?

— Прости, воспоминания нахлынули так внезапно... А как тебе удалось сделать её такой красавицей? — Его глаза были влажными, видимо он расстроился от переживаний.

— А, это Роб с моими нанороботами вылечили её от всех болезней и омолодили организм на сорок лет.

— Потрясающе, феноменально, доченька, у меня нет слов, я просто в шоке! Как же ты одна с двумя грудными детьми всего за два года достигла таких колоссальных результатов?

— Это всё благодаря тебе, папочка. Ведь это ты оставил мне свою и мамину память, оставил мне потрясающего помощника — Роба, дом, лабораторию и подарил мне таких очаровательных детишек. А знаешь, что послужило самым мощным толчком?

— Неужто моё последнее сообщение?

— Да, папочка, оно самое. Оно так подстегнуло моё желание вернуть вас домой, что я ни перед чем не останавливалась.

— Сразу видно — моя дочь. Вся в меня. — Улыбнулся папа.

— Папина дочка, — мурлыкнула я.

— Это точно.

— Всё, пап, давай рассказывай, что им удалось вытащить из ваших головушек?

— Не хотелось тебя огорчать, но с помощью сыворотки правды им удалось вытащить из меня всё. Всё что я знаю — знают и они. Но есть и приятная новость. Эти знания ещё не покинули стен этой лаборатории. На данном этапе ведутся проверки моих и маминых исследований.

— А ты не пробовал сбежать отсюда?

— Была такая мысль, я даже знаю, как это сделать, но тогда наши разработки останутся здесь и они непременно ими воспользуются.

— Понятно. Тогда нужно стереть из памяти рабовладельцев все твои знания, а лабораторию взорвать или затопить. Есть идеи?

— Да. Всё взорвать не получится, для этого нужно будет несколько тонн тротила, а вот если проломить стену на самом нижнем уровне, то вода будет постепенно затапливать уровень за уровнем через шахту лифта и её невозможно будет остановить. Люди успеют выбраться наверх и все останутся живы.

— Отличная идея, пап. Скажи, а ты часто видишься с теми, кто владеет твоими разработками?

— Да. Досконально их изучает только один человек, который проверяет и следит за всеми, кто тут ведёт исследования. Зовут его Сэм. Вижу его каждый раз, когда спускаюсь на исследовательский уровень. Остальные не вникают, а всего лишь знают об их существовании и возможностях.

— Отлично! Тогда твоя задача научиться внушать людям свои мысли, а потом внушить этому Сэму, чтобы он забыл обо всех разработках, и не только наших, а вообще. Чтобы эти разработки перестали его интересовать, но... только после того, как в этой лаборатории начнётся потоп. И ещё... Надо чтобы он дал команду на разблокировку межуровневых лестничных пролётов во время потопа, иначе никто не выберется на поверхность. Всем охранникам нужно внушить, чтобы никого не убивали, кто во время потопа будет рваться наружу, что б они сами спасались бегством и помогали спастись другим.

— Хм. Отличный план, доченька. Осталось придумать, как мы сломаем эту переборку на нижнем уровне.

— Да, давай внушим тому же Сэму, чтобы сам её взорвал.

— Нет, он физически очень слаб. Для этого нужен кто-то другой.

— Пап, над этим нужно основательно подумать...

Мы проболтали с ним почти до утра и лишь после того, как я развеяла его образ, поняла, что хочу спать так, как никогда в жизни.

Я проснулась от того, что кто-то тряс меня за плечо. Открыв глаза, я увидела довольного Максимку.

— Привет! Вставай, я тебе завтрак принёс.

Светка уже сидела на диване и намазывала на хлеб сливочное масло.

— Спасибо, мои сладкие, — сказала я, вставая с постели, — как повеселились вчера?

— О, это было не́что! — Заулыбалась Света, — такого со мной никогда не было. Садись, я тебе кое-что хочу рассказать.

Я села рядом с ней и приготовилась, предвкушая услышать новый порно рассказ со всеми подробностями.

— Представляешь, Тань, мне Максим сегодня утром, когда мы с ним проснулись, сделал официальное предложение выйти за него замуж.

Я подавилась куском хлеба с маслом и закашляла так, что всё содержимое моего рта размазалось тонким слоем по всему столу. Меня долго хлопали по спине в четыре руки, пока я не успокоилась.

— Серьёзно? — Осипшим голосом со слезами на глазах спросила я, уставившись на Светку.

— Танюш, прости меня, ну не плач, я понимаю, что тебе больно это слышать... Но ты сама говорила, что мне нужен му... Но, если ты против, то я...

Я шмыгнула носом и помчалась в туалет, приводить себя в порядок не дослушав подругу. Вот что тут сказать? Мне больно слышать? Ха, ха и ещё раз ха. Она дура или как? Да я просто рада сбагрить её замуж. А слёзы у меня от того, что я подавилась, а не... Блин, сейчас подумает, что я её люблю, что жить без неё не могу, начнутся сопли, оправдания, извинения... Я умылась, почистила зубки и вышла к ним с улыбкой до ушей. Видимо Светка что-то напела Максимке, у них обоих был такой озабоченно-серьёзный вид, что я прыснула со смеху и целую минуту не могла остановиться. Только когда Светка расплакалась, а Максим стал её успокаивать, я поняла, что пора заканчивать комедию и расставить все точки над и.

— Таня, прекрати. Я люблю Свету, а она любит меня. Мы будем бороться за свою любовь со всеми, кто встанет на нашем пути. — Со всей строгостью смотрел на меня Максимка.

Вдруг Светка вскочила с дивана и выбежала за дверь. Максим ринулся за ней, и я в одночасье осталась одна. Вот ведь как бывает, ну ничего, успокоится, придёт. Я села за стол, спокойно позавтракала и, откинувшись на спинку дивана, закинула руки за голову и закрыла глаза. Меня сейчас больше волновал ночной разговор с отцом, чем этот мыльный сериал со Светкиным замужеством. Как же хочется спать.

— Таня, я должен с тобой поговорить мужчина с мужчиной, — Раздался голос Максима. Я открыла глаза. Максимка стоял передо мной и с серьёзным видом смотрел на меня.

Что? Со мной хотят поговорить как с мужчиной? Меня Роб снова преобразовал в кого-то? Я посмотрелась в никелированную супницу и поправила волосы. Нет, я всё та же, с сиськами...

— Ты её любишь? — громко продолжил Максим.

— Кого, супницу? — спросила я.

— Таня прекрати издеваться, Свету, конечно!

— Максим. Во-первых, я не мужчина. Если у меня и есть член, то это не означает, что я мужчина, я женщина. Во-вторых, да, я люблю Свету, но не как мужчина, которым я не являюсь, а как подруга, в-третьих, у меня есть кого любить и от этой любви у меня двое детей, а в-четвертых, не кричи на меня.

— Я не кричу.

— И вообще, что за манеры врываться к женщине без стука?

— За это извини. Раз ты любишь её как подруга, почему тогда расплакалась, когда Света сказала, что я сделал ей предложение?

— Идиот, да я просто поперхнулась от неожиданности. Я так и знала, что вы не так всё поймёте, просто сказать не успела, вы же, как угорелые сбежали от меня, даже не выслушав. Да что б ты знал, я безумно рада за вас, что вы решили пожениться! Быстро беги к ней и передай всё, что я тебе сейчас сказала! Да, и ещё... Без неё можешь не возвращаться.

Макса как ветром сдуло. Буквально через минуту Светка ворвалась ко мне в номер и со всей дури врезалась в меня, и с зарёванными глазами стала обнимать и целовать, приговаривая, как она рада, что я рада, что она дура и не так всё поняла...

— Ох, Светка, какая же ты дурёха. Ты не представляешь как рада за вас! Ты выйдешь замуж. Это же просто прекрасно! — Успевала я вставлять слова между её поцелуями.

Наконец-то она успокоилась и я вытерла своё обмусоленное лицо. Светка села к Максимке на колени и теперь его лицо заблестело от беспрестанных поцелуев, а он как мартовский кот, мурлыкал ей, как он её любит, какая она красивая, нежная, ласковая...

— А тут вообще свадьбы делают? — поинтересовалась я.

— Да, на нулевом уровне есть банкетный зал, там проводят все массовые мероприятия, а однажды туда всех загнали во время пожарной тревоги. На каком-то уровне был пожар, всё заволокло дымом, — мурлыкая, рассказывал Максимка.

Опа, вот это новость, нужно выпытать из него побольше об этом.

— Разговаривая со мной, ты забываешь о запрете на разглашение. — Внушила я Максимке, глядя в его полуприкрытые глаза от ласки, которую с удовольствием предоставляла Светка.

— И что, в этот зал помещается весь персонал лаборатории? — заинтересовалась я.

— Да, он просто огромный. В прошлом году там свадьбу играли, было очень весело. Все достали свою одежду, в которой приехали сюда, никого не было в белом халате. Так было красиво. — Восхищалась Света.

Хм, надо бы приурочить наш побег к их свадьбе. Тогда и взрывать ничего не придётся. Хотя нет, взорвать и затопить всё равно нужно будет. Разработки родителей не должны оставаться тут.

— А на природе свадьбы не делают? С видом на водопад, например? — Меня распирал неподдельный интерес к этому вопросу.

— Нет, это запрещено, да никто и не захочет несколько часов находиться возле водопада. Во-первых, очень большая влажность, не все её переносят, во-вторых, брызги намочат всю еду, одежду, напитки, а в-третьих, местность заражена всякими опасными бактериями и вирусами. Одна лихорадка чего сто́ит. Потом что, всех в карантин? Места на всех не хватит, тут всего десять комнат.

Я вспомнила, как ехала сюда в машине и дворники не успевали очищать лобовое стекло.

— А в свадебное путешествие вас отпустят? — снова поинтересовалась я.

— Нет, опять по той же причине — зараза. Зато нас на целый месяц освободят от работы.

— А ребёночка вам разрешат родить?

— Тоже нет. Тут нет родильного отделения и детского сада, — ответила Света.

— Жаль, а то я бы своих сорванцов сюда привезла, — пошутила я, — а если всё же забеременеешь?

— Однозначно отправят на аборт, — помрачнела Светочка.

— А что, доступ на нулевой уровень у всех есть? — снова поинтересовалась я.

— Нет не у всех, на время мероприятий открывают лестничные пролёты, а на каждой лестничной клетке ставится охрана. Она пропускает всех только наверх. Если захочешь спуститься на свой уровень, то придётся ждать лифт, это чтобы допуски были соблюдены. — Ответил Максим.

Блин, вот облом! Как же попасть на самый нижний уровень?

— А что из карантина тоже можно на свадьбу попасть? — Этот вопрос волновал меня больше всех, вдруг меня не пустят на свадьбу.

— Нет. Тех, кто в карантине никуда не выпускают, — просветила Света.

Вот блин, так и знала, что обломаюсь со свадьбой. Моё лицо сразу стало грустно-задумчивым, и я опустила голову. Макс это заметил.

— Тань, не переживай. К тому торжественному моменту ты уже будешь на уровне со своими родителями. Подготовка к свадьбе проходит не очень быстро. Нужно же продукты заказать, привести их, приготовить блюда. Это почти две недели, а тебе тут осталось всего одиннадцать дней. — Фух, ну хоть тут без обломов.

— А на чём вы готовите? На газе или на электрических плитах? — Хоть бы на газе, я бы тогда газом взорвала нижний уровень.

— Есть и то и другое. Газом редко пользуемся, в основном на нём стейки делаем, мясо жарим. Баллоны заправлять проблематично, пока заявку подашь, неделю ждать приходится, вот и экономим.

— А что так? Они же небольшие? Одному можно поднять? — снова очень важный вопрос.

— Да, баллоны десятилитровые, но их много. Нам продукты привозят раз в неделю, сначала мы отдаём их, а через неделю их привозят заправленными, вот и получается раз в неделю. — Хм, радует, что их много.

— А отходы тоже раз в неделю вывозят? — И снова немаловажный вопрос, вдруг придётся совершать побег в мешках с мусором.

— Да. Сюда везут продукты, обратно мусор и отходы. Каждый понедельник машина приходит.

Вот. Вот то, что мне нужно. Теперь у меня есть план А и план Б.

***

Всё. Сегодня закончится мой карантин, а вечером у Светки с Максимкой свадьба. Я позавтракала и сижу, жду сопровождающего. Чемодан собран, настроение боевое. Теперь я снова смогу видеть родителей, быть рядом с ними и тогда никто не сможет разлучить нас. Со Светой и Максимкой я больше не занималась сексом. Мне хватало своего члена, а они сияли блеском своих глаз и просто восхищались друг другом. Каждый вечер они приходили ко мне, и я видела их счастливые лица и радовалась за них. Перед сном я всегда разговаривала с мамой и папой, представляя их образы, и считала дни, когда снова смогу их обнять, поцеловать, почувствовать папин член в себе и растянуть мамину киску своим богатырём. Я рассказала, родителям, что Роб усовершенствовал мой член и теперь я могу удовлетворять им не только себя, но и маму, на что получила от папы благословение, а так же просьбу, чтобы я оставляла у мамы желание порезвиться и с ним.

Стук в дверь заставил меня вздрогнуть и мысли о сексе с папой и мамой развеялись как белый дым на ветру́.

— Здравствуйте, Татьяна мм... — мужчина среднего роста с грубым хриплым голосом заставил меня вздрогнуть ещё раз, когда он вошёл в комнату и захлопнул за собой дверь. Он посмотрел в свой открытый блокнот... — Викторовна. Айм Сори, если напугал Вас, — Американский акцент так и сочился из него.

— Вы кто? — Испуганно спросила я, и коленки невольно задрожали.

— Ой, прошу прощения, я не представился. Я хозяин этой лаборатории. Моё имя Вам ничего не скажет, поэтому зовите меня просто Сэм.

— Значит, ты и есть тот, кто удерживает учёных силой и заставляет их работать на себя как рабов? — нахмурилась я.

Вот мы и встретились, урод. Дрожь как корова языком слиза́ла, весь страх лопнул как мыльный пузырь. Откуда-то взявшаяся злость закипала с каждой секундой, ноздри расширились, а глаза налились кровью. Я немного опустила голову и глянула на него исподлобья бычьим взглядом. Не хватало только клубя́щегося па́ра из ноздрей и ша́ркающих копыт, готовых сорваться в галоп.

— Помилуйте, кто Вам такое сказал? — Возмутился мужик.

— Соро́ка на хвосте принесла. — Рявкнула я.

— Что есть соро́ка?

— Это птичка такая, у нас в России правдивые новости прино́сит, а не ваши фейки. Слышь, дятел, ты ведь знаешь, что я дочь Виктора и Юлии и знаешь, зачем я тут?

— Что есть Дятел? Я не совсем понимаю русский.

— Это тоже птичка, только она некоторым мозги до́лбит, таким засранцам как ты.

— Таня, Таня, не шуми, постой. — Он замотал головой разные стороны, пытаясь уловить смысл моих слов. — Да, я знаю, что ты их дочь. Твои родители очень порядочные и они выдающиеся учёные. У меня есть информэйшин, что и ты такая как они. Это достойно уважения.

— Роб, нанороботов ему ввёл? — Зелёная точка для меня была сейчас как спаса́тельный круг и отдушина, куда можно выпустить пар.

— Да. — Отозвался Роб.

— Введи этому пиндо́су ещё десять тысяч штук. Считывай отпечатки пальцев и сетчатку глаз, записывай образец голоса, манеру говорить двигаться и все мелочи его поведения, параметры тела, чтобы я смогла принять его облик.

— Понял, исполняю. — Ответил мой славный мальчик, теперь вся надежда только на него.

— Уважения говоришь? А сы́воротку правды ты им тоже из-за ужения вводил? А то, что ты не собираешься меня отсюда выпускать тоже из уважения?

— Откуда эта информэйшн? — Выпучил глаза Сэм.

— Твои люди за стенами болтают много лишнего. Я давно ждала встречи с тобой, чтобы поквитаться.

— Ты будешь выполнять все мои приказы! На все мои вопросы ты будешь отвечать правду, только правду и ничего, кроме правды. С этой минуты ты никого не будешь убивать и причинять физический и моральный вред. Дальнейшее твоё поведение не будет вызывать ни у кого подозрений, что ты целиком подчиняешься мне. — Внушила я ему.

— А теперь говори, зачем пришёл. — Уже вслух сказала я.

— Я пришёл попить с тобой кофе с транквилизатором, расспросить о твоих разработках, чем бы ты хотела заниматься и отвести тебя к твоим родителям.

Вот с этого и нужно было начинать. А губа-то у него не дура, ишь чего захотел. Ну, я тебе сейчас устрою Бахчисарайскую канализацию с сывороткой правды. Надо же, какой услужливый, как будто я сама не смогу дойти до мамы с папой. Любопытно, что он может интересного предложить мне из исследований?

— Ну, наливай, раз пришёл. — Я достала две кофейные чашечки и поставила на стол. — И какие исследования у Вас ведутся? — Спросила я, но не для того, чтобы остаться здесь и до самой смерти работать на этого дядю Сэма. Нужно до побега хотя бы сделать вид, что работаю и забрать у них всё, что они разработали.

— Клонирование людей, нанороботы, ментальные способности человека, создание универсального солдата, способного выживать там, где не выживет простой человек. Вот основные направления наших изысканий, — наливая из красивой карманной фляжки тёмно-коричневую жидкость, перечислил Сэм.

— Неплохо. Я бы хотела заняться универсальным солдатом, если ты не против. — Интересно чего они там уже добились?

— Я не против, — ответил он, протягивая мне одну чашку.

— Сначала сам выпей, — показала я на вторую чашку.

Он посмотрел на меня взглядом, кричащим, что он знает, что я знаю, что там не просто кофе.

— Пей, — внушала я, глядя в его глаза, — всё пей, до дна.

Он сел на диван и залпом опустошил свою чашку. Я знала, что эффект начнётся через несколько минут и нужно немного потянуть время.

— А на какой стадии разработки ваши нанороботы? — Спросила я, очень интересно чего они достигли.

— Образцы уже готовы, осталось написать к ним программное обеспечение. Этим уже занимаются и завтра ты сможешь своими глазами их увидеть.

— А где хранятся все данные исследований и отчёты?

— На предпоследнем уровне, там супер мощный сервер. Доступ к этой информации есть только у меня.

— Роб, записывай весь разговор на видео, он нам может пригодиться.

— Уже пишу, — отозвался Роб.

Через пять минут уже не нужно было задавать Сэму наводящие вопросы и он выдавал свои секреты один за другим, хвастаясь своими достижениями и через планшет, предоставляя мне доступ на другие уровни, чтобы я сама убедилась в его правоте. Когда действие сыворотки закончилось, он просто уснул, растянувшись на диване. Я взяла его планшет в руки и стала шарить его содержимое.

— Роб, как тут сделать полный доступ на все уровни? Да, и код доступа к серверу найди. А ещё мне нужно открывать любые двери на всех уровнях.

Моя рука перестала меня слушаться и самостоятельно стала нажимать на нужные кнопки интерфейса. Роб довольно быстро нашел, где открывается доступ и через минуту я вновь могла управлять своей рукой.

— Доступ на все уровни открыт. Код доступа к серверу скопирован. Функция мастер кей активирована. — отчитался Роб.

— Отлично, пусть этот ушлёпок спит, пока не прогремит взрыв, а мы пойдём к маме с папой. — Я выключила планшет и сунула его себе в карман, вдруг этот придурок проснётся и перекроет мне фулдоступ.

То, что мне было нужно, я узнала. Взяв свой чемодан на колёсиках, я через пять минут обнимала маму и папу. Слёзы, сопли мамы и молчаливый взгляд папы радовали меня больше всего на свете. Осталось только приготовить, что одеть на свадьбу и можно заняться газовыми баллонами. Я зашла в душ и под струйками тёплой воды представила себе Максимку. Он уже собирался выходить из кухни с передвижным столиком.

— Возьми незаметно три полных газовых баллона, и спрячь внутри передвижного столика, потом отнеси обед и приходи к моим родителям. — Внушила я ему.

Он послушно вернулся на кухню и сделал, как я его просила, после чего снова отправился туда, куда собирался. Я развеяла его представление, вытерлась и вышла из ду́ша.

Мама с папой уже лежали в кровати и ждали меня. Папа лежал на спине, а мама рядом с ним на боку и гладила рукой его член, который уже встал, и его головка то появлялась, то исчезала в её кулачке. Я как мама легла на бочок, только с другой стоны папы и, повернув его голову к себе, прильнула к его губам. Наши языки заворочались, лаская друг друга, и я почувствовала, как папина рука сжала мою грудь с оттопыренным соском. Мама отодвинулась от нас, а он опрокинул меня на спину, подмял под себя и моя голова закружилась в безумном желании отдаться роднулечке-папулечке. Я раздвинула ножки, согнула их коленочках и тут же почувствовала, как моя нежная внутренняя часть бёдер прижалась к его ногам, а его член проехал по моему клитору и, раздвинув половые губки, упёрся в мою мокрую изнывающую дырочку. Я обняла своего родимого папочку, прижалась к его груди своими сиськами и снова прильнула к его губам. Наше нетерпеливое желание близости было настолько велико, что мы одновременно дёрнули бёдрами навстречу друг другу, и он вошёл в меня сразу до отказа. Мои глаза прикрылись от нахлынувшего удовольствия. Я поглотила его твёрдую плоть всю без остатка, расплющив свой клитор о его лобок, а моя жадина на радостях так сильно сжала своего пленника, что папа застонал и обнял меня так крепко, что стало трудно дышать. Глаза широко распахнулись, в голове что-то дзинькнуло, тело напряглось, и я задёргалась в экстазе сокрушительного оргазма. В глазах замелькали звёздочки, дыхание замерло, и я как будто растворилась в пространстве и времени, где существует только эйфория блаженства. Когда меня перестало трясти, папа оторвался от моих губ, ослабил объятия и в мои лёгкие ворвался поток свежего воздуха. Как же это здо́рово, ощущать на себе и в себе родного любимого человека, лежать в объятиях самого прекрасного, самого доброго, обожаемого и ласкового па́почки. Он вышел из меня, оторвался от моего тела и отполз в сторону мамы. Я тут же почувствовала, как мне не хватает его тепла, его объятий, его нежности.

Я повернула голову и увидела, как мама лежит в такой же позе, как я, а папа уже вошёл в неё и его попа запрыгала вверх-вниз. Смачные шлепки стали раздаваться по всей комнате, а мамины стоны разлетались как пьянящая усла́да для моих ушей. Мой член внутри меня уже давно рвался наружу, и я выпустила его на свободу. Мой красавчик моментально вышел и всей своей красотой гордо засиял перевитыми венками, глядя вертикально вверх своей розовой головкой. Я залюбовалась своими родителями, наслаждаясь, как они страстно любят друг друга, полностью отдавая себя огромному влечению неистового секса. Мамины стоны постепенно переходили на крик, а потом они крепко обняли друг друга и заревели на два голоса громкую песню оргазма. Я чуть не кончила, когда представила себе, как смачными толчками папина сперма вливается в мамино лоно и, глядя на то, как извиваются их потные тела в приятных судорогах.

Вскоре их тела затихли, мама открыла глаза и, увидев мой член, тут же ухватила его рукой. Я снова чуть не кончила, когда она стала водить своими ласковыми пальчиками туда-сюда. От этого меня спас папа. Он слез с мамы, и она отпустила моё мужское достоинство. Отец лёг на бок за маму, стал подталкивать её ко мне. Она чмокнула папу в губки, повернулась в мою сторону, перекинула через меня ногу и стала пристраивать моего богатыря к входу в свою мокрую киску, из которой сочилась папина сперма. Когда головка моего члена вошла наполовину, я подала свои бёдра вверх и загнала своего друга до середины. Мама охнула, замерла на несколько секунд, а потом стала плавно опускаться, пока мой боец не упёрся в дно её влагалища. Снаружи оставалось всего пара сантиметров и я, положив руки на её бёдра, опустила маму на свой кол до упора. Наши клиторы расплющились друг об друга, её киска растянулась в длину и ширину и я чувствовала, как она трепещет от удовольствия. Тело мамы дрожало, а я наслаждалась её бархатной кожей, поглаживая её ляжки, попку, спину. Потом я приподнялась на локтях и взяла один сосок в ротик. Я всосала мягкую плоть её груди настолько, насколько она смогла поместиться в мой рот и услышала мамин стон. Сполна насладившись моим полным проникновением и привыкнув к новым размером, мама стала тереться своим клитором о мой, а потом приподниматься на пару сантиметров и вновь насаживать себя на мой член. Я елё сдерживала себя, чтобы не залить мамину тугую киску свой спермой раньше времени и просто откинулась на подушку, положив свои руки под голову. Мамины движения стали более размеренными, она уже повыше приподнимала свою попку, и резче опускалась на мой член. Через некоторое время амплитуда увеличилась на столько, что в её киске оставалась только головка и я чувствовала, что мама вот-вот взорвётся. Я стала двигать свои бёдра ей навстречу, хлопки от наших тел стали разлетаться сильнее, а глазки мамочки прикрылись. Я ухватила её за талию, остановив её движения, и увеличила частоту, сильнее загоняя себя туда, откуда когда-то появилась на свет. Вдруг мамину руки ослабли, она упала на меня, расплющив четыре упругих груди. Её киска сильно сжалась, ротик приоткрылся и она закричала, прижавшись ко мне что было сил. Я перестала сдерживать себя. Волна великого наслаждения хлынула по моему телу и я, осознавая, что держу в своих руках трепещущее женское тело, до упора насаженное на свой член, сильно потянула её на себя и брызнула мощной струёй своего семени в самую глубину растянутой маминой киски. Громкий визг оглушил мои уши, а мой член всё стрелял и стрелял в мамино лоно, пока мои силы не иссякли. Руки упали вдоль тела, а мама, положив голову мне на плечо, лежала на мне и не могла отдышаться. Малейшее движение наших половых органов вызывало приятные подёргивания наших тел, и мы время от времени баловались, наслаждаясь этой эйфорией.

— Сладкие мои, — сказал папа, целуя нас по очереди, — какие вы у меня горячие.

Он прижался к нам сбоку, а мы нежно обняли его и в четыре губы чмокали его лицо, а он как мартовский кот млел от наших поцелуев. Одной рукой он сгрёб нас в охапку и, мурлыкая о том, какие мы у него хорошие, отвечал на наши поцелуи своими тёплыми нежными губами.

Стук в дверь прервал наши ласки. Максим, блин, опять... прирождённый кайфолом.

— Мам, пап, одевайтесь, — бросила я, быстро накинула свой халатик, запахнула его и побежала открывать дверь.

— Обед. — Сказала женщина, которую имел Генка и, толкнув стол, сделала шаг вперёд.

— А где Максимка? — Удивилась я.

— Представляете, его задержала охрана, он в столе зачем-то газовые баллоны перевозил, — ответила женщина.

Сердце замерло. Как так? Как он мог спали́ться? Ё маё, я только сейчас вспомнила, что разносчики оставляют столы с едой, а старые забирают. Значит, он оставил их у кого-то, а этот кто-то стукану́л охране. Блин, блин, блин, это же я виновата, вот голова садовая, как же теперь его выручать его?

— Вы обедать будете? — Спросила женщина, стоя передо мной и ожидая, когда я её пропущу.

— Ой, простите, я что-то распереживалась за Максимку, — пропустив женщину со столом, я закрыла за ней дверь и прошла в комнату.

Мама с папой уже одетые сидели на диване. Мама стала помогать поварихе, а папа уставился на меня и от удивления разинул рот.

— Твоя работа? — уловила я его мысль.

— Да, пап, прости, я упустила один момент, — подумала я, и папа еле заметно кивнул головой, давая понять, что прочитал мои мысли.

— Сама не справишься. После обеда пойдём его выручать, — всё ещё глядя мне в глаза, сказал отец и отвёл взгляд на стол.

Как это понимать, сама не справлюсь? Два года справлялась, а тут не справлюсь? С бандитами справилась, с куратором и его охраной справилась, а сейчас не справлюсь? Ну, папа, ты меня недооцениваешь. Хотя, погоди, есть же, с кем я не справилась — с алкашами, там Таран помог. Хотя Роб мог бы их обездвижить, но на это ушло бы минут пять, а за пять минут со мной много чего могли сделать. Я успокоилась и уже не сердилась на папу, хочет — пусть помогает. Обед прошёл в полной тишине, только ложки стучали по тарелкам. Были бы мухи, было бы слышно, как они летают.

— Юлечка, мы с дочей сходим в лабораторию, ей не терпится посмотреть, как там у нас всё устроено, пойдёшь с нами? — Спросил папа.

Он что, спятил, на такое дело маму брать?

— Нет, спасибо, я за два года насмотрелась на неё. Уж лучше тут посижу, новости послушаю. Фейк ньюс очередной анекдот про Россию придумал, не хочу пропускать.

— Расскажешь потом? — Папа чмокнул её в щёчку и направился к выходу.

Ну, папа. С таким точно не пропадёшь. Я вышла за главой семьи и вскоре мы оказались у двери начальника охраны.

Пока папа разговаривал с ним, Роб сделал своё дело. Ввёл нанороботов и срисовал все параметры этого индивидуума. Начальник слушал отца, не поднимая головы, уставившись в какие-то документы. Как только папин длинный монолог дошёл до того, что это была его идея перетащить на время проведения свадьбы газовые баллоны на нижний уровень, чтобы они не мешались на кухне, начальник взял в руки рацию.

— Двух конвоиров ко мне, срочно, — скомандовал он.

Блин, он же сейчас ещё и папу арестует! Моя реакция была незамедлительна.

— Роб, срочно бери управление телом начальника охраны на себя. Когда войдут конвойные, ты скажешь им, чтобы они отпустили Максимку и помогли нам спустить газовые баллоны на нижний уровень. — Скороговоркой орала я в зелёную точку.

Когда начальник обмяк, я взяла его рацию, выключили её, и быстро положила в карман. В тот же момент в дверь вломились два амбала.

— Отпустите арестованного и помогите им перенести газовые баллоны. Выполнять.

— Роб, ты у меня просто умничка, — я вытащила из себя головку члена, незаметно сдавила её своими ляжками, и снова втянула её обратно.

— ММ, — раздался голос Роба в моей голове.

Бугаи одновременно выполнили команду "кругом" и вышли из комнаты.

— Роб, пусть начальник охраны сидит тут и делает вид, что читает бумажки, пока не прогремит взрыв.

Мы вышли вслед за бугаями. Один из них брякнул засовом, открыл массивную скрипучую решётку и выпустил Максимку. Я обняла его и чмокнула в щёчку.

— Прости меня, Макс, это я виновата, что ты попал сюда. — Сказала я.

— А где Света? — Спросил он.

— Наверно к свадьбе готовится. Макс, ты покажи нам, какие баллоны можно взять и беги к ней, она наверно уже все глаза проплакала.

— Хорошо, пойдёмте.

Мы впятером поднялись на нулевой уровень, где была кухня и зашли в просторную подсобку. Максим покачал один баллон рукой.

— Этот пустой, — сказал он и стал проверять все баллоны, пока не качнул последний. — Все пустые, — огорчился он.

Да что за... Вот непруха, блин.

— Ладно, Макс, беги к своей невесте, дальше мы сами.

Максимка сломя голову рванул к своей зазнобе, а я потянула папу за рукав, и он опустил свою голову к моему уху.

— Пап, в лаборатории есть водород и кислород в баллонах?

Он одобрительно кинул мне головой.

— Ну, что? Мы свободны? — Спросил один бугай, глядя мне в глаза.

— Сейчас ты пойдёшь с нами в лабораторию и отнесёшь газовый баллон туда, куда мы скажем, а потом забудешь, что делал это. — Внушила я ему.

— Нет, баллоны есть в лаборатории, идёмте с нами. — Ответила я, подтолкнув папу вперёд.

— У нас приказ взять баллоны на кухне, а не в лаборатории. — Возмутился второй бугай и уставился на меня.

— Ты тоже пойдёшь с нами в лабораторию и отнесёшь газовый баллон туда, куда скажу, а потом забудешь, что делал это. — Внушила я и этому.

— У вас приказ помочь перенести баллоны, а откуда и куда — не ваша забота. Следуй за нами. — Приказным тоном, не терпящим возражений, сказала я.

Мы спустились на уровень, где находилась лаборатория, и папа показал на два баллона, один с водородом, а второй с кислородом. Пока бугаи отсоединяли их и укладывали на тележки для перевозки, я снова обратилась к папе.

— Нужны часовые механизмы для открытия баллонов в определённое время и часовой механизм воспламенения. Есть такие?

— Конечно, есть. Я сам лично пользовался ими. Сейчас принесу.

Через пять минут мы вчетвером, с двумя баллонами ехали на лифте на самый нижний уровень лаборатории. Почему-то никакого волнения, а тем более страха я ни испытывала. Возможно это от того, что рядом со мной был папа, а возможно уже стала привыкать к таким ситуациям. В самом конце коридора самого нижнего уровня немного пахло сыростью. Папа остановился возле последней двери и попытался открыть её. Мигнула надпись, что доступ запрещён и тогда я со своим фулдоступом провела пальцем от замка к середине двери. Раздался щелчок, дверь открылась, и мы вошли в помещение. Здесь в полумраке было холодно и очень сильно пахло сыростью. Стены на ощупь были влажными, и по ним в некоторых местах стекали капли воды, образуя на полу небольшие лужицы. Бугаи поставили баллоны к дальней стене.

— Вот теперь свободны, — сказала я им, — спасибо, можете идти.

Они вышли, а мы с папой установили таймеры баллонов на шестнадцать часов ноль минут, а воспламенитель на шестнадцать со́рок. Думаю со́рок минут хватит, чтобы комната наполнилась двумя га́зами.

— Отлично. Пап, теперь покажи мне, где находится компьютер хозяина, нужно скопировать данные.

— Скопировать-то можно, вот только вряд ли их получится расшифровать, но попытаться можно.

Мы снова поднялись на уровень выше, где находилось логово «барона» и остановились возле массивной двери. Я, как положено, провела пальцем, дверь открылась и мы вошли внутрь. Комната была богато обставлена резной мебелью. Живут же люди. В противоположной стене виднелась полупрозрачная тонированная стеклянная дверь. Я открыла ее, и холодный воздух обдал мои ноги. Сервера мигали светодиодами, а сплит система обдувала их холодом.

— Роб, бери управление моим телом и копируй всё на один жёсткий диск, который мы заберём с собой. Затем уничтожь все данные. — Сказала я вслух.

Моё тело дрогнуло, руки выдвинули клавиатуру, глаза уставились в монитор, а пальцы забегали по клавиатуре. Несколько минут всё шло как по маслу. Роб ввёл код доступа, выбрал почти не занятый диск и запустил процесс копирования. Вдруг я почувствовала, что начинаю задыхаться, а сердце начинает биться всё реже и реже.

— Роб, что со мной? Я задыхаюсь, — запаниковала я.

Роб молчал, а я боковым зрением увидела, что папа сначала согнулся, потом встал на четвереньки, а потом и вовсе завалился на бок.

— Роооб, — крикнула я из последних сил, и моё сознание помутнело, я рухнула на пол, а мой язык вывалился изо рта от удушья.

Сколько я была без сознания, не знаю. Очнулась я на полу в той же позе. Втянула в рот высохший язык и открыла глаза. Дыхание было учащённым, сердце билось намного чаще обычного. Вдруг на проекторах в моих глазах появилось изображение. На нём в потоке красных кровяных телец шла война между моими нанороботами — муравьями и какими-то гусеницами, намного крупнее моих деток. Гусеницы, извиваясь, ловили муравьёв и просто перекусывали их пополам своими челюстями, а муравьи дырявили манипуляторами тела гусениц и крушили внутри них всё, что можно было крушить. Бойня была завораживающей. Наши брали численностью, а враг силой. Тактика, которую выбрал Роб, была никудышной, вернее её вообще не было. На одну убитую гусеницу мы теряли от пяти до двадцати муравьёв. Гусеницы изворачивались и сбрасывали муравьёв с себя, а те снова лезли и становились жертвами сильных челюстей. Число оставшихся муравьёв быстро уменьшалось. Везде, где только можно, плавали искорёженные части моих деток.

Я запаниковала и со страхом смотрела на эту резню. Что это? Неужели этот пиндос написал программу для своих чудовищ? Он же говорил, что она в стадии разработки. Я стала внимательно рассматривать гусеницу и когда она повернулась ко мне боком, заметила, что её голова к туловищу крепится только одним шарниром, с которого можно попытаться её сдёрнуть.

— Роб, у врага есть слабое место, попробуй манипуляторами отделить голову! — Мысленно крикнула я в зелёную точку.

Тут же я увидела, как один мой муравьишка на полной скорости своего супердвигателя, держа манипуляторы перед собой, как жало, вре́зался в щель между верхней частью головы и туловищем гусеницы, где не достают челюсти. Щель резко увеличилась, манипуляторы почти достали до шарнира, и муравей резко раздвинул их в разные стороны. Голова слетела с шарнира и теперь держалась только на проводах, но продолжала двигать челюстями.

— Роб, режь провода, — снова крикнула я и как заворожённая, не отрывая глаз, увидела, как тот же муравей, перебирая своими лапками, продвинулся глубже в щель и перерезал провода соединяющие голову и тело гусеницы. Глаза гусеницы потухли, челюсти перестали двигаться, а тело обмякло и больше не извивалось.

Через пятнадцать секунд бой закончился. Везде, где только можно было видеть плавали корпуса, конечности, головы, двигатели моих муравьишек. Слёзы накатились на мои глаза. Толи это была радость победы, толи печаль от потери родненьких роботов, толи от испуга, что дело могло закончиться печально...

— Папа, — закричала я.

Тело плохо слушалось, какая-то тошнота подступила к горлу. Я кое-как на трясущихся руках приподнялась над полом и повернула голову в сторону отца. Он всё ещё лежал на полу без сознания, но я чётко видела, что он дышит. На проекторах в моих глазах появилась надпись: «У меня разрушена часть завода и повреждён модуль звукового адаптера. Число нанороботов, потерянных в бою составляет пятьсот тысяч двести семьдесят один. Идёт сбор остатков наших и вражеских нанороботов. Через пять минут тебе и Виктору станет легче, и вы сможете встать. Роб».

— Спасибо, Роб, — поблагодарила я своего верного и преданного солдата, получившего серьёзное ранение в первом бою.

Через пять минут мы с папой поднялись. Тошнота отпустила, но слабость в теле всё ещё чувствовалась. Вдруг за спиной я услышала одиночные аплодисменты. Кто-то громко хлопал в ладоши, как будто специально, чтобы мы слышали и обратили на это внимание. Я повернулась к источнику звука и увидела Сэма и начальника охраны, сидящими на широком угловом диване. В руках преданного охранника были таймеры, которые мы с папой установили на нижнем уровне.

— Роб, вырубай их любым способом, иначе мы живыми отсюда не выйдем. — Мысленно прошептала я в зелёную точку.

— Браво. Отличная идея запихнуть искусственный интеллект в свои мозги и вооружить его нанороботами, — сказал Сэм, обращаясь ко мне.

Он встал, подошёл к столу и налил себе что-то в стакан.

— Но, понимаешь, ты уже не единственная, кто сделал это.

— Мне всё равно, единственная я или нет, главное, что у меня это есть. Твои нанороботы не совершенны. Думаю, что и искусственный интеллект у тебя ещё на уровне ребёнка.

— Роб, выясни, если он и правда у него есть, то попробуй наладить с ним контакт.

— А что ты скажешь на это? — Сэм показу́шно щёлкнул пальцами.

В стене, позади него открылась ниша, и из неё вышел двухметровый робот. Жужжа́ моторчиками, он сделал несколько громких шагов вперёд и остановился.

— Чем больше шкаф, тем громче падает, — я сделала американскую улыбку, за которой крылась полная сосредоточенность и страх погибнуть от этой железяки.

— Помнишь, ты говорила, что давно ждала встречи, чтобы поквитаться? — Спросил Сэм, — так вот, я тоже хочу поквитаться с тобой за моего двойника. Он до сих пор спит в том номере, в котором ты жила.

— Я тоже хочу поквитаться за своего двойника, — вступил в разговор начальник охраны.

— Эля, убей их обоих, — крикнул Сэм и показал рукой в нашу сторону. — Разработки твоей семьи очень далеко продвинули меня и открыли новые перспективы. Поэтому завтра начнётся порабощение всего человечества. А вы и вся эта лаборатория теперь мне не нужны. Теперь мне никто не нужен. — Он громко рассмеялся, всем видом показывая своё превосходство.

Робот осветил меня и папу прожекторами из своих глаз и, жужжа́ моторчиками, загромыхал своей тяжёлой поступью в нашу сторону. Мы с папой попятились назад.

— Вы не можете двигаться, ваши ноги как будто прилипли к полу, — широко раскрыв свои наглые глазища, сказал Сэм, и мы с папой застыли на месте.

Гипноз? Он всё же овладел им. Вот гад. Что же делать? Робот неумолимо приближался к нам, а мои мозги работали на пределе. Ничего полезного на ум не приходило. Робот на ходу выдвинул из своих рук, которые больше похожи на манипуляторы, острые заточки по полметра каждые. Осталось шага три и это чудовище проткнёт нас и даже фарой не моргнёт.

— Слышь, ты, пиндос сраный, — закричала в отчаянии, — ты что, не мог свою любимую девочку Элю сделать красавицей? Вот Роберт у меня парень что надо, сам выбрал себе образ. Была бы я хозяйкой Эли, я бы разрешила ей выбрать такую внешность, которую она сама себе выберет. Не любишь ты её!

— Закрой свой рот и прими смерть достойно, без истерик, — снова внушил Сэм, и теперь я не могла раскрыть рот, чтобы послать его... в эротическое путешествие по-русски.

Я зажмурила глаза. Мысленно я прощалась со всеми, кого знала. За секунду пролетали десятки образов знакомых людей и всем им я кричала: «Прощай». Дети, родственники, мама, папа, Света, Максимка, Анастасия...

— Отомри и сопротивляйся, — раздался голос Насти. — Я снимаю весь гипноз, что наложен на тебя.

Как по мановению волшебной палочки я вновь обрела способность двигаться и говорить. Я открыла глаза и тут же увернулась от заточки, которая через секунду должна была проткнуть меня насквозь. Я отскочила в сторону и увидела, как робот второй рукой протыкает моего отца в области живота.

— Неееет! — Закричала я со всей дури и увидела, как заточка выходит из спины папочки.

— Ах, ты гавно вонючее, — закричала я и бросилась в сторону Сема.

На ходу хватая увесистую бутылку, из которой Сэм наливал себе пойло, я со всей злости шарахнула ему прямо в висок. Начальник охраны рванул в мою сторону. Я слегка присела, нагнулась головой в его сторону, а когда он подбежал и попытался меня схватить, то ударила его головой в живот. Он намного согнулся, но мне этого хватило, чтобы розочкой от бутылки, которая всё ещё была у меня в руке, ударить снизу вверх в его лицо.

Дикий крик оглушил мои уши, кровь брызнула из глаз этого ушлёпка. Он прижал свои ладони к лицу, а я, почти не контролируя себя, схватила со стола стакан и что было сил, ребром ударила ему в висок. Оглушительный рёв начальника охраны тут же стих. Я бросила на пол остатки бутылки и стакана и подбежала к папе. Робот стоял, не двигаясь, видимо команды от Сэма перестали поступать, а я нежно взяла лицо папочки в свои окровавленные ладони и тихим ласковым голосом, сквозь слёзы, стала умолять его открыть глаза.

— Папочка, миленький, открой глаза, умоляю тебя, только не умирай, открой глазки...

Его веки задрожали, медленно приоткрылись, и его зрачки сфокусировались на моих глазах.

— Я отменяю весь гипноз и все, что тебе внушали здесь, — быстро проговорила я, и тело папы постепенно стало расслабляться, соскочило с заточки и придерживаемое моими слабыми руками опустилось на пол. Кровь хлынула из обеих ран и я, прикрыв их ладошками, закричала из оставшихся сил:

— Роб, скорее, помоги папе, умоляю тебя, скорее.

Слёзы залили мои глаза и я, почти ничего не видя, рыдала во весь голос. Вдруг на проекторах появилась надпись:

«Переговоры с Элей закончены. Она согласна со мной дружить, но должна выполнить последний приказ».

Робот снова зажужжал моторчиками, и я почувствовала резкую боль в спине, а потом увидела, как окровавленная заточка выходит из моей груди и ручеёк моей алой крови стекает по ней на папу. Сознание стало улетать куда-то в неведомое пространство. Я из последних сил, превозмогая жуткую боль, достала из кармана рацию, включила и на последнем дыхании...

— Срочно врача в апартаменты Сэма.

Оглушающая тишина и ослепляющая темнота окутали меня со всех сторон. Не было ничего, ни ощущение тела, ни мыслей, ни воспоминаний. Только время. Время, которое неумолимо шло и шло, не обращая внимания ни на меня, ни на темноту, ни на тишину. А есть ли я? А была ли я?