Долгие минуты сладкого наслаждения ласкали меня, покачивая на просторных телесах бабушки. Я наслаждалась её большим податливым телом, таким мягким и тёплым, что руки сами захотели обнять её плечи и старались сильней прижать её к себе. Молоко в грудя́х закончилось, и я просто положила голову между этих двух упругих холмов, уткнулась губами в межтитечное пространство, и мои уши перестали слышать окружающий мир.

          Я как будто вся, а не только мой член, погрузилась вглубь этого бесподобного тела, слышала её возбуждённое дыхание, взволнованное сердцебиение, чувствовала успокаивающие ладони на своей спине, блуждающие вверх-вниз, от затылка до моих упругих булочек на попке. Бабушка тоже не торопила события. Она ласкала меня руками, нежно проводя ими по моей бархатной коже, наслаждаясь извивами моего молодого стана. Лёгкие судороги мышц пробегали по моей спине и попке от её чувственных прикосновений, и это заводило меня, заставляя бесконтрольно трепетать от ласк и нежности. Её вместилище ласкало мой член по всей длине, чуть больше задерживаясь на уздечке, щекоча своими растянутыми мышцами…

— Перемещение завершено, — раздался мягкий голосок Эли, и мой орган стал понемногу уменьшаться.

Бабушка зашевелилась, недовольная потерей такой желанной заполненности в своём чреве и прижала мою попку сильнее, стараясь восполнить утрату наслаждения.

— Эля, не уменьшай мой член, сделай, как было. Нет. Сделай больше, как можно больше, но не до боли, а максимального наслаждения.

Размер вернулся к прежним габаритам, а затем стал полнеть, не утрачивая твёрдости. В длину он не увеличивался, а в толщину рос как тесто на дрожжах.

Я чувствовала, как расширяю и растягиваю собой и без того большущую вагину бабули, а она переместила одну руку на мою шею, а другую на лопатки и слегка прижала. По мере роста моего члена её дыхание учащалось, мощный мотор сердечной мышцы набирал обороты, руки прижимали крепче, и меня оглушило грудное протяжное «М». Толщина всё увеличивалась и я почувствовала, что вход в бабушкино влагалище больше не может расширяться. В это время основание члена остановило свой рост, зато остальная часть стала расти быстрее. Я подалась назад, но не тут-то было. Мой дрын застрял в её недрах. После основания его толщина оказалась больше ширины входа в вагину. Он вышел всего на сантиметр, а когда я расслабилась, то просто влез глубже, потянув меня за собой и крепче прижав наши промежности, вырвав из глубин наших душ стон сладострастия.

Только собралась сказать Эле, чтобы остановила этот волнующий процесс, как бабушка запыхтела и стала прерывисто дышать. Её сердце забилось быстрее, бёдра зашевелились, да я и сама обезумела от бесподобного наслаждения. Мои ляжки тоже задвигались, по всему телу пробежали волны неописуемого удовольствия, и как только бабушка закричала и забилась в умопомрачительном оргазме, я издала пронзительный крик, прижалась к ней изо всех сил и мой член запульсировал, извергая сладострастный поток прямо в напряженно-трепещущее дно глубочайшей впадины.

Я чувствовала, как моя сперма концентрировалась где-то внутри меня, а потом быстрыми сильными толчками неслась через весь толстенный длиннющий канал внутри моего монстра. Потом выплёскивалась тугой сильной струёй, разбивалась мелкими брызгами о дно натянутого влагалища и щекотала мою огромную головку водоворотами, разливаясь дальше к её матке.

Член всё брызгал и брызгал, наполняя трепещущую вагину, а я наслаждалась этим волнующим процессом, обнимая необъятное тело, дёргаясь вперёд вместе с членом, звучно крича от удовольствия. С последним всплеском спермы я сделала последний толчок бёдрами, колыхнув под собой мягкую перину бабушкиного тела, и расслабилась в сладкой истоме. Все мышцы гудели от схлынувшего напряжения, разливаясь приятной истомой. Орган немного сдулся, но ещё не мог выйти наружу, нежась в сладком обхвате и купаясь в собственном соку вперемешку с бабушкиной смазкой. Я попробовала уменьшить его своими мышцами, но пока ничего не получалось.

Её тёплые руки согревали мою спину, а тяжёлые груди продолжали затыкать мои уши, позволяя мне слышать, как успокаивается её дыхание и сердцебиение. Наши тела были полностью расслаблены, член медленно уменьшался, и лишь изредка пробегали остаточные разряды наслаждения, слегка содрогая и покачивая наш клубок молочно-вспотевших тел от шевеления чувствительных половых органов.

— Скоро я смогу вытащить свой член? — спросила я зелёную точку.

— Да, ещё тридцать секунд, — ответила Эля.

Утомлённая вагина отпустила меня и, издав не приличный звук, выплюнула бурным потоком мою сперму прямо на постель, образовав приличное пятно. Я попробовала втянуть свой член в себя и с великим трудом, но мне это удалось. Приложив подушку к спинке кровати, облокотилась на неё и села между мамой и бабушкой. Она тоже отодвинулась от мокрой лужи и, чмокнув меня в щёчку, села рядом со мной.

— Сладкая моя, — сказала бабушка и мило улыбнулась, вытерев пот тыльной стороной ладони с моего лба, — труженица.

Все смотрели на неё с восхищением, особенно папа. Её большие размеры никого не пугали, а наоборот притягивали взгляды мужчин, и я почувствовала, что тоже пожираю её глазами. Что это со мной? Я становлюсь мужиком? Нет, скорее всего, тестостерон в моей крови делает меня охочей до женщин. Хоть я и не теряю женственности, но стала замечать, что мой характер стал меняться.

— Таня, — перебила мои мысли бабушка, — нам с Вовой так понравились твои ребятишки, что мы хотим попросить тебя оставить их здесь, с нами. Оставишь? Будешь приезжать в гости почаще, мы будем к тебе приезжать. А?

Как гром среди ясного неба! Ясное дело, что нет. Как бы её не обидеть ненароком.

— При всём моём уважении к тебе, бабуль, это не возможно. Я так люблю своих детишек, что не представляю себя без них. Я ведь сегодня за ними приехала.

— Что ж, мы так и думали. Вот, решили, что если не оставишь, то слепим себе снегурочку. Как вы на это смотрите? — она посмотрела по сторонам, ловя взгляды каждого из присутствующих.

— Мам, ты хочешь родить ребёнка? Тебе ведь за семьдесят! Ты же уже старая для этого, — удивился папа такому смелому решению.

— Да? Как трахать меня, так не старая, а как рожать, так старая? — она отвесила ему лёгкий подзатыльник и засмеялась во весь голос. — Я может, только жить начинаю, во вкус вошла, — она приподняла свои груди ладонями и, ударив их друг об дружку, бросила, заставив красиво качнуться. — Тань, ты что скажешь?

— Я не против. Вот родишь, твой ребёночек подрастёт, с моими играть будет, всё как-то веселее. Денег у нас хватит, так что я за.

— Вот умничка. А ты сноха что скажешь, — обратилась она к маме.

— Это Вам решать свекровушка, моё дело маленькое — мужа кормить и во́время ублажа́ть, — она перекинулась через меня и, улыбаясь, поцеловала бабушку в щёчку.

— Вот бы всем таких снох, — она схватила маму подмышки, как ребёнка посадила на колени и, прижав к себе, прильнула к её губам. — Мм, вкусная какая. А пахнешь как сладко, так бы и откусила кусочек. Ну вот, значит, все согласны. Танюша, снимай меня с предохранителя или чего ты там поставила, чтобы не залетать. Я прямо сейчас и забеременею, чего тянуть-то?

— Хорошо, сейчас сделаю, — улыбнулась я ей.

— Роб, Эля, уберите у бабушки клапан в фаллопиевых трубах, — обратилась я к зелёной точке.

— Таня, Таня, тут… тут такое произошло! — напугала меня Эля.

— Что случилось? Я порвала её влагалище?.. Матку?

— Нет. Во время вашего секса клапан не выдержал давления и пропустил твою сперму. Я ринулась к яйцеклетке, посмотреть, а она уже была окружена твоими живчиками, лучистый венец был почти разрушен. Я стала уничтожать их и уже почти всех перещёлкала, но… увидела, как один твой шустрячок выделил гиалуронидазу и стал проваливаться в яйцеклетку. Я схватила его за жгутик, но он такой шустрый… был. Выскользнул, быстро скрылся за лучистым венцом, преодолел блестящую оболочку и… пенетрация произошла почти мгновенно, а потом кортикальная реакция отбросила меня и… в общем, процесс оплодотворения произошёл и стал необратим. Пока Эля рассказывала, на проекторах шло видео, как всё происходило.

Что??? Этого ещё не хватало! Да что творится-то, что за напасти такие? Моя сперма оплодотворила яйцеклетку? Кого? Бабушку? Получается, что я только что её обрюхатила? Ой, как щёки загорелись. Сначала себя, потом Светку, теперь ещё и... ой, стыдобушка. Процесс необратим… ну, это бабушка на́двое сказала, яйцеклетку можно и убрать, пока не начала делиться. Она ещё по маточной трубе до матки добраться должна… ещё есть время поразмыслить, что делать дальше.

Так, Таня, успокойся, убрать её можно в любое время, думай, думай, как поступить в сложившейся ситуации. Давай рассуждать логически. Она хочет ребёнка, так? Так. Хочет снова забеременеть от своего сына. Так? Стоп. От своего сына или просто хочет ребёнка, неважно от кого? Процентов на девяносто ей неважно. В ней снова зажёгся материнский инстинкт благодаря моим деткам. Она же их своей грудью кормила. Вот! Ей не важно, от кого забеременеть и вообще неважно, чьи это дети. Ей просто их хочется иметь. Тьфу, в хорошем смысле этого слова.

В ней энергии хоть в плуг запрягай, справится с целым детским садом. Чем целыми днями сношаться со своим сыном, пусть лучше детей воспитывает. Хотела бы я посмотреть, как она выглядит с пузом. Да она и так пузатая, куда ещё-то? Нет, в принципе она детей любит и воспитывает хорошо, мой папа тому пример, но ведь ей уже за семьдесят. Хотя с другой стороны я же её омолодила, ей сейчас чуть больше сорока́. В сорок пять — баба ягодка опять. Она вполне может родить здорового крепыша и достойно его воспитать, а я помогу ей материально и за здоровьем послежу.

Предположим, я сейчас уничтожу эту яйцеклетку и уберу клапан. Опять будет инцест с сыном и непредсказуемые последствия. Нет, от своего сына ей рожать больше не надо, рискованно. А от меня? Мои родители делали исправление ДНК от последствий инцеста до моего рождения, так что если родит от меня, то последствий точно не будет. Вот. Вот то, что нужно, пусть уж лучше от меня родит, чем от своего сына. Ладно, оставлю пока всё как есть, дальше посмотрим, может ещё сама передумает.

— Таня, ты на меня сердишься? — раздался виноватый голосо́к Эли.

— Нет, что ты, я просто задумалась, — ответила я.

— Что делать с яйцеклеткой? Она уже двигается в сторону матки. Уничтожить её?

— Нет, нет, пусть двигается, а ещё лучше помоги ей и проследи, чтобы внематочная беременность не образовалась.

— Я так понимаю, что рожать она будет от тебя, а не от Владимира?

— Я ещё не решила окончательно, а пока да, правильно понимаешь. Так будет лучше. Рисков от инцеста меньше. Проверь ещё раз все её органы. Её здоровье должно быть просто идеальным.

— Хорошо, я всё сделаю, — обрадовалась Эля.

— Тань, ну что там с предохранителем? — оторвавшись от поцелуя с мамой, спросила бабушка.

— А? — вернулась в свой мир, — всё, уже убрала… — ответила я и, тяжело вздохнув, закрыла глаза и расслабилась.

Так, завтра нужно наведаться к родителям мамы. Я представила образ Нади, и ощущение сильного возбуждения на грани оргазма овладело мной. Моя вторая бабушка по маминой линии лежала под кем-то. Кто-то её старательно отхаживал и хотел, чтобы она кончила. Моя киска тут же хлюпнула и захотела крепкий член, а тело крепких мужских объятий. Глаза Нади были закрыты от наслаждения. Я осмотрелась по кругу, но в комнате было темно, и я почти ничего не разглядела. Ничего не понятно, что творится в комнате. Очень хотелось узнать: сделал узбек ремонт или нет, купили ли новую мебель и вообще под кем сейчас лежит эта алкашка?

Я развеяла представление о ней и представила её отца-мужа Василия Сергеевича. Возбуждение с новой силой вспыхнуло в моём сознании, член внутри меня стал набухать, и я просто выпустила его наружу в полную длину и ширину, чтобы не отвлекал. Он буквально выпрыгнул из меня и, распрямляясь, со смачным шлепком столкнулся с моим пупком. Я почувствовала, как дед кончает, изливаясь в кого-то, крепко сжав партнёршу в своих объятиях. Надеюсь, что под ним дочь, а не очередная её пьяная подружка или шалава с улицы. Дед приподнялся на руках, я присмотрелась к лицу женщины и узнала счастливое лицо Нади. Вот и славненько. Осмотревшись вокруг, я могла различить только очертания мебели в их комнате. Вот и хорошо. Сильное желание крепко обнять кого-нибудь обуяли моё тело, я быстро развеяла представление деда и открыла глаза.

Рука моей ненасытной бабушки уже тянулась к моему здоровенному члену, и через мгновение он оказался в плену мягких толстеньких пальцев.

— Ох, — вырвалось из меня одновременно с бабушкой.

Она отпустила моего бойца, бережно сняла маму со своих колен, положила её рядом с папой, потом быстро перекинула одну ногу через меня, схватила за талию и стащила вниз. Я съехала с подушки, как со снежной горки, и моя головка, шлёпнув её по лобку, прошлась по мягким губи́щам, раздвинула их в разные стороны и не успела я опомниться, как провалилась в её жаркое лоно. Бабушка резко опустилась, и я снова упёрлась головкой в задний свод её пышного влагалища, которое страстно обхватило мой дрын по всей длине и мы одновременно замычали протяжное «М».

Желание обнять и прижать усилилось в разы́. Я прильнула к этому знойному телу, зарывшись в тяжёлых сиськах так, что они перевалились через мои плечи и только мой нос с глазами оставались на поверхности этих колышущихся холмов. Звуки внешнего мира снова пропали, и только пыхтение бабушки ласкало мой слух.

Началась бешеная скачка. Сжатый воздух шумно выдавливался из моих лёгких под тяжким грузом бабушкиного прыгающего живота. Как же я люблю её темперамент, как же мне хорошо одновременно находиться в ней и под ней. Первые оглушающие стоны затмили все звуки, и я руками помогала ей насаживаться на мой кол, растягивая её внутренности до предела. Стоны становились всё громче, я кряхтела, но мне было так приятно, что только крепче стискивала объятия. Бабушка уже перешла на крик, обняла меня своими руками, и моё тело стало дрожать от предвкушения сладкого оргазма. Ещё чуть-чуть, ещё немного, нужно дождаться, когда она…

— Да, да, — закричала бабушка, остановила свой галоп, затряслась и страстно прижала меня к себе в бурном оргазме.

Меня тут же тряхнуло, впечатав в бабушку, я обняла её насколько достали руки, и почувствовала, как моя сперма сильным толчком устремилась из моего канала в самую глубокую часть её вагины. Она доила меня, выдавливая всё до капли, а я кричала в её сиськи так, что она не слышала, а чувствовала мой крик.

— Да… кончай… больше! Рожу́… дочку… как ты… сладкую… любимую… — кричала бабушка, сильнее вжимая меня в себя.

Сперма продолжала вырываться из моего члена, заливая бездонный колодец, а бабушка вытащила мою голову из своих грудей, навалилась и я почувствовала, как её губы накрыли мои. Именно накрыли, потому что мои пухлячки́, по сравнению с её пельменями, были узенькими полосочками на лице. Последний выброс моего семени в трепещущую вагину расслабил меня, и я как тряпичная кукла повисла на руках бабушки. Она дождалась, когда поток спермы прекратится, сжала свою вагину, слезла с моего члена, не пролив ни капли и нежно подвинула меня обратно на подушку.

Она легла рядом, лицом ко мне и обняла своей мягкой рукой. Тепло от её тела, как от печки согревало меня всю. Я посмотрела в её глаза и увидела безразмерную любовь и нежность. Лучезарная улыбка, обаятельного лица трогали до глубины души.

— Хочу, чтобы ты стала отцом моего ребёнка, — сказала бабушка.

— Я… ты беременна, — сказала я тихим голосом, а потом, немного подумав, добавила, — от меня.

Она прильнула ко мне всем своим обширным телом и поцеловала в губы.

— Сладкая, моя, спасибо тебе, если родится дочка, я назову её твоим именем, — улыбнулась бабушка, а на глазах навернулись слёзы.

— И будет у нас дочь Татьяна Татьяновна — засмеялась я и все вместе с бабушкой прыснули от смеха.

— А отчество мы просто не будем указывать, — сказал Владимир, поглаживая жировые складки на животе.

— Да, уж, с отчеством нелады, — сказал папа, выглядывая из-за широкой задницы своей мамы и поглаживая её округлости. — Готовься стать папой, Танюша.

Все снова засмеялись. Никто даже сло́ва не сказал против, и на душе стало так спокойно, что захотелось спать.

Насмотревшись на нас с бабушкой, моя мама с дедом, а папа со своей мамой долго укачивали меня с обеих сторон, пуская волны по водяной кровати. Они совокуплялись то нежно, то так рьяно, что я аж подпрыгивала. Стоны и крики от оргазмов так и не дали мне уснуть. Не вытерпев этих мучений, я оделась, вышла в другую комнату и, обняв своих детишек, сладко уснула крепким здоровым сном.

Проснувшись среди ночи, я вновь посетила своих родственничков в спальне. Мама лежала на боку, а я пристроившись сзади, обняла её за упругие гру́ди и ввела член в её влагалище. Мама проснулась и попыталась повернуть голову в мою сторону.

— Тссс, спи, спи. Это я, — прошептала ей в ушко. — Утром проснёшься с молочными сиськами.

Мама успокоилась, и я дала команду интеллектам, чтобы половину клеток из моих молочных желёз перенесли в мамины.

— Готово, — разбудил меня Роб примерно через час.

Мои груди уменьшились, а мамины увеличились. Я встала, оделась и снова ушла к детям.

— И где они тусуются?

— На заброшенных складах, не далеко от трассы. Там всё, что они украли, — рассказывал Зубило, крутя баранку. — Грузовик тоже там. На нём всё обратно и привезём.

— Отлично, так и сделаем.

Я снова прокрутила наш план в голове и осталась довольна.

— Мам, я кусать хотю, — загундосил сынок в детском кресле на заднем сиденье.

— И я, — скуксилась доча.

Я повернулась назад. Между детьми сидела мама и вопросительно глядела на меня.

— Мам, покорми их, пожалуйста, — попросила я.

— А ты взяла детское питание с собой? — спросила мама.

— Конечно взяла, оно в твоих грудях. Я же ночью передала тебе половину своих клеток из молочных желёз. Помнишь?

Мама потрогала свою увеличенную грудь, и небольшое пятно тут же растеклось по платью вокруг соска.

— Ой, — мама быстро разжала свои пальцы, — я думала, ты просто увеличила мне грудь. Как же давно я не кормила детей. Уже и забыла, как это делается.

Она оголила сиську и поднесла её моему сыночке.

— Ай, — вырвалось из мамы, когда он обхватил её обеими руками и рьяно присосался к соску́.

Щёчки мамочки порозовели, а глазки засоловели от удовольствия.

— Витька, давай быстлее, я тозе хотю́, — запищала доча.

— Мгм, — проглотив смачный глоток, промычал сынишка и с сожалением оторвался от вкусной сиси. — Тепель её поколми, потом меня.

— Мм, настоящий мужик растёт, — удивилась мама, доставая вторую грудь. — На, доченька, кушай.

Я чуть не расплакалась, умиляясь поступком сынишки. Какой у меня наследник подрастает, настоящий мужчина.

Две иномарки подъехали к дому маминых родителей. Из машины Тарана вышли папа и его «старики», а я никого не дожидаясь, поднялась по лестнице и позвонила в звонок возле новой красивой двери. Дверь открыла Надя.

Роскошный полупрозрачный халатик, красивая причёска и очень даже презентабельный вид. Бывшая алкашка, просто удивила меня. От неё пахло свежестью дорого парфюма, а лёгкий макияж придавал симпатичной мордашке желание понравиться.

— Эля, тут тебе есть над чем поработать. Сделай из неё красавицу, — сказала зелёной точке и улыбнулась.

— Таня, Танечка, как я рада тебя снова видеть, — она бросилась мне на шею, чмокнула в щёчку и потащила меня внутрь. — Заходи, скорее, посмотри на эту красоту.

— Вижу, ты сделала всё, что я тебе говорила. Молодец. Честно говоря, не надеялась, что ты справишься. Что ж, тогда встречай гостей.

Надя осталась в дверях, а я прошла в квартиру. Ремонт сделан в том же стиле, что и у папиных стариков, только мебель была немного другая, но ничем не хуже. Я открыла дверь в спальню и чуть не поперхнулась от зависти. Вся комната была в нежных розовых тонах, вдоль окна росли настоящие живые цветы, посередине стояла большая водяная кровать с подогревом, а на ней спал дедушка.

— Роб, проверь его на наличие болезней. Если что-то найдёшь, сразу лечи.

— Хорошо, — отозвался Роб.

— Василий Сергеевич, как Вы себя чувствуете? — я присела рядом с ним и слегка потрясла его за плечо.

Волны кровати закачали нас своим успокаивающим свойством. Дед открыл глаза и увидел меня.

— Таня? — его глаза открылись ещё больше. — Танечка, ты приехала. Радость-то какая! Представляешь, я сделал всё, как ты сказала и у меня всё получилось. Надя простила, она так любит меня, а я так люблю её…

Он что-то ещё говорил, а я услышала шумную толпу, входящую в дверь.

— Вставай, лежебока, самое интересное пропустишь. Иди гостей встречай. Только не реви, когда их увидишь.

Он удивился моим словам, обернул простыню вокруг своего торса, а я поспешно удалилась, дабы не смущать его своим присутствием. Две мои бабушки стояли в обнимку и ревели в полный голос.

— Мамааа.

— Дочааа.

Галина Сергеевна и Надя не могли оторваться друг от друга. Ещё бы. Сколько лет они не виделись, сколько слёз было вылито в подушки. Да что говорить, это поймёт только тот, кто сам прошёл через долгую разлуку лет эдак в пятьдесят.

Дед Владимир с трудом протиснулся между шкафом и клубком моих бабушек и тут же наткнулся на выходящего из спальни Василия. Их взгляды встретились. Несколько секунд пристального разглядывания, замешательства…

— Папа?

— Сынок?

И ещё один рыдающий клубок, теперь из мужских тел и с мужскими голосами…

Дети, как мышки беспрепятственно проскочили между ног рыдающих переплетений, и попали в мои руки. Я тут же увлекла их в зал.

— Мам, а тё они платют? — хором спросили детки.

— Они давно не виделись, соскучились, — ответила я.

— Отень, отень давно?

— Очень, очень, давно и очень, очень сильно, — ответила я.

Рыдания через некоторое время стали утихать. Клубки распались и тут моя мама, всё ещё стоя́щая на лестничной клетке не выдержала.

— Мама! — она бросилась её обнимать и вновь завелась сирена рыданий.

— Доченька! — заревела с новой силой Надя, не веря своим глазам.

Василий Сергеевич вновь прослезился, увидев свою дочь в объятиях своей дочери, но тут взгляд са́мого большого человека из нашей компании — Галины Сергеевны упал на Василия Сергеевича.

— Брат? Васька?

— Сестрёнка? Галька, как же ты выросла!

Они обнялись и прижались друг к дружке так, что от худосочного Васьки снаружи остались только ноги и, пытающиеся обнять руки. Снова рыдания, слёзы и сопли.

Конечно, меня трогали эти сцены и на очереди была ещё одна заключительная, с участием моей мамы и её отца, но я ещё не полностью рассчиталась за ремонт этой квартиры и моя до́блестная совесть не давала мне покоя.

— Роб, помнишь номер телефона узбека, который делал ремонт?

— Да.

Я набрала его, узнала сколько должна́ и договорилась встретиться через два часа.

Слёзная сцена встреч закончилась и я, оповестив всех, что срочно уезжаю по делам, поцеловала детишек, попрощалась со всеми и выскочила из квартиры. Мои верные телохранители уже ждали меня возле дома.

— Сначала едем к Сергею Леонидовичу, — дала я команду водителю и откинулась на сиденье.

— Тань, ты не занята мыслями? — услышала я голос Эли.

— Нет, не занята. Ты что-то хотела спросить?

— Да. Дело в том, что твой организм всё время пытается перестроиться в соответствии с твоим ДНК и мне с Робом периодически приходится его поправлять.

— И что же мой организм перестраивает?

— Пытается рассосать твой член, восстановить Швановские клетки как они были до изменений, отцепить нервные волокна от управляющего чипа…

— И что ты предлагаешь?

— Мы с Робом, когда дорабатывали моих роботов, то заодно усовершенствовали нанозавод. Теперь у нас появилась возможность изменить ДНК твоих клеток на молекулярном уровне. Тогда не придётся каждый раз восстанавливать наши переделки. Организм сам будет следить за этим.

— А откуда ты знаешь, какие участки ДНК нужно поменять?

— Я знаю всё, что исследовал отдел по изучению ДНК в той лаборатории, где ты работала с родителями. А ещё после того, как я «родилась», в меня загрузили исследования американских и китайских учёных. Так что в нашем распоряжении полная информация.

Хм, а что, интересная идея. Если так разобраться, то от своего члена я избавляться не собираюсь, Швановские клетки… вот тут нужно подумать, нужны ли мне эти способности чтения мыслей? Чип. Чип мне нужен был, чтобы спасти родителей. Миссия, как говорится, выполнена и пора бы вытаскивать жителей из моей головы. Вот отремонтирую домашнюю лабораторию и попрошу их выйти вон. Нет, сначала пусть себе тела́ сконструируют.

— Эля, а ты хотела бы иметь своё тело?

— Да, только не хочу с тобой расставаться. И с Робертом тоже.

— Хм, а ты, Роб, хочешь своё тело?

— Да. И как Эля, хочу всегда быть рядом с тобой.

— Тогда чип останется в моей голове навсегда?

— Да. Мы тогда сможем общаться в любое время, как сейчас, но физически будем в своих телах.

— Ладно, тогда можете переделать мои ДНК.

— Я знала, что ты согласишься, — симпатичный смайлик стеснительно улыбнулся. — Поэтому уже всё сделала, вернее это начал делать Роб, ещё до поездки в Африку, а я доделала и даже испытала. Всё работает как часики, а твой организм теперь самый защищённый практически от всего.

— Хм, спасибо, — поблагодарила я Элю и потянулась к члену, но во́время опомнилась.

Через десять минут я слушала отчёт бывшего куратора, а ны́не управляющего всеми своими клиниками. По отчётам дела шли в гору, прибыль росла, мои учреждения пользовались успехом. Дала ему задание передать в собственность все хирургические клиники моему отцу, а центр косметологии маме.

Потом выслушала главврача. Он уведомил меня, что Светку утвердят на должность заведующей родильным отделением только после того, как она самостоятельно примет десять родов под пристальным наблюдением Натальи Павловны и не сделает ни одной ошибки.

Через два часа я рассчиталась с узбеком за ремонт квартиры и уговорила его отремонтировать мой дом с подвалом. Он любезно согласился сделать всё за четыре миллиона наших деревянных и даже пристроить ещё одну комнату, небольшую веранду, тёплый гараж, детскую площадку и обнести всё крепким забором с воротами.

Ещё через час мы подъехали к заброшенным складам, где вечерами тусовались бандиты. Вот тут у меня внутри всё сжалось. Чувствовалась какая-то апатия к ворам и грабителям, но пускать всё на самотёк было нельзя. Там, за ржавыми воротами лежало всё, что изобрёл мой отец, всё, что позволило мне восстановиться и вернуть к жизни моих родителей. В полицию заявить я не могла по одной простой причине, что на всё это оборудование попросту не было документов. Доказать, что всё это моё или папино — просто невозможно.

Закрыла глаза, вспомнила, как выглядел кролик Вася, и представила его. Он сидел в каком-то кабаке и разговаривал с мужиком о какой-то сделке.

— Я свою часть договора выполнил? Выполнил. Ты обещал заплатить? Обещал. Деньги где? — наезжал Вася.

— Я же тебе сказал, что деньги ты получишь только после того, как увижу то, о чём мы договаривались. Я не собираюсь покупать кота в мешке, — ответил ему мужик.

Стоп. Уж больно голос у мужика знакомый. Я пригляделась и…

— Точно, это же Эрнест, как его там? А, Яков Эрнестович, — сказала я вслух.

— Тогда не будем терять время. Время — деньги. Поехали, — сказал Вася и засобирался.

— Давно бы так, — ответил Яков, и я развеяла представление.

Открыв глаза, я буквально ощутила на себе взгляды Тарана и Зубило.

— Мальчики, планы кардинально меняются. Всё, что мы придумали — никуда не годится. К нам едет сам Яков Эрнестович — это тот урод, что покупал учёных у вашего бывшего босса. Вы его видели с ним в Африке.

— Ого, какие люди к нам пожаловали. Что будем делать, Фея?

— Сама не знаю. Для начала поздороваемся, послушаем, что он скажет, посмотрим, как себя поведёт, а потом будем действовать по обстоятельствам. Ему нужно моё оборудование, которое лежит на этом складе. Мы не должны его упустить, ему цены нет. Если всё это попадёт в чужие руки, будет катастрофа всемирного масштаба. Поэтому будьте осторожны, Яков может быть вооружён.

— Фея, давай подкрепление вызовем? — предложил Зубило.

— Это кого ты собрался сюда звать? — возмутилась я.

— Наших жён и друзей по качалке.

— Ну, ваших друзей я ещё вытерплю, а вот жён...

— Фея, наши жёны просили тебе передать, что они всё осознали и просят у тебя прощения, и это...

— Что?

— Спасибо.

— Значит, не придумали, куда его засунуть? Ладно, звони, пусть приезжают.

Через полчаса к складу подъехала Нива шевроле. Мне показалось, что это члены Васькиной банды, но когда из неё вышли двое, я узнала их. Это были сам Васька и Яков Эрнестович. Бывший кролик открыл ворота склада, жестом показал внутрь, а сам направился прямо к нашему Гелику.

— Роб, Эля, у вас всё готово? — спросила я зелёную точку.

— У Якова уже есть роботы, просто нужно, чтобы он подошёл ближе, а из Васьки я их вывел ещё там, в лаборатории, по твоему приказу, — ответил Роб за обоих.

— Да, помню, — действуйте.

Когда до нашей машины оставалось несколько шагов, Вася остановился.

— Это же мой Гелик! — крикнул он и откуда-то из-за спины вытащил пистолет.

Мои моло́дчики тут же выпрыгнули из машины и рванули к нему. Раздались два выстрела и… первым упал Зубило, приняв пулю в сердце, так и не добежав пару метров. Таран, получив пулю в живот, сначала упал на колени, скорчившись от боли, но третий выстрел в голову отбросил его на спину.

Жуткий страх сковал всё моё тело. Я вжалась в сиденье и зажмурилась. Через секунду дверь машины резко открылась, сильная рука, схватила меня за шею и бросила на землю. Я даже не успела ни за что ухватиться. Больно ударившись, я взвизгнула и оказалась на земле, лицом вверх. Дуло пистолета было направлено мне прямо в лицо. Он сделал шаг ближе.

— Нееет. Мамааа, — завизжала я и, вытянув руки вперёд, прикрылась ладошками, наклонив голову.

— Сдохни, тварь! — крикнул подонок и с невероятно злой гримасой нажал на спусковой крючок.

Мгновение. Вспышка. Оглушающий звук. Жуткая боль в ладонях, лоб тряхнуло, и мой душераздирающий визг оборвался.

Тишина и мрак резко окутали меня вокруг. Свет в конце тоннеля привлёк внимание и я, удивившись, что могу летать, направилась к нему. Я двигалась вперёд, а выход из тоннеля всё удалялся. Но я упёртая, всё равно добьюсь своего.

Не добилась. Не добралась.

— Тань, как прошла операция? — спросил милый девичий голосок.

— Всё прошло удачно, как запланировали. Остаётся подождать, когда клетки наберут силу и начнут обновляться, — второй девичий голосок был не менее приятный, но всё же отличался от первого.

— Я включаю поле регенерации.

— Таня, нет! Ни в коем случае! Это вернёт её клетки мозга в исходное состояние. Поле берёт информацию из её ДНК, а по её коду управление сознанием и всем остальным уходит в тот модуль, который был повреждён пулей. Тогда она снова вернётся в ко́му и мы опять получим о́вощ.

— Ого. Это Юлька с Витькой придумали? Они придут сегодня?

— Да, это их идея. Сегодня нет, они снова закрылись в своей лаборатории и второй день не выходят.

— Тогда мы сегодня будем вдвоём...?

— Втроём, сестричка. Нашему пациенту необходима стимуляция половых органов, чтобы клетки мозга правильно расположились, а нервные окончания быстрее срослись.

— Интересно. И как мы это будем делать?

— Можно руками, можно ротиком, а можно и...

— Ты предлагаешь полноценный секс с нашим... пациентом? - перебила её вторая Таня.

— Можно и не полноценный. Я тебя не заставляю. Если не хочешь, то можешь идти, я сама справлюсь.

— Ну, что ты, Тань? Когда я от секса отказывалась? Просто с ней я как-то...

— Ага, ещё скажи, что никогда не мечтала об этом. Кто перед операцией, когда мы её купали, хотел этот член в себя запихать?

— Ладно, ладно, только не ворчи. Тогда я займусь им, а ты киской, а потом я тебя...

— Ладно, давай начинай, я приборы настрою и присоединюсь.

Я почувствовала, как с меня сняли то, что меня укрывало, а потом к моему члену прикоснулись чьи-то нежные ручки. Что происходит? Что они творят? Появилось сильное желание встать и отогнать их от себя, чтобы не трогали мои интимные места. Вот незадача, я не могу не только пошевелиться, но и открыть глаза. Прикосновения ощущаю, тепло, даже свет сквозь закрытые веки…

Чувства, которые сейчас одолевали меня, были очень противоречивыми. С одной стороны мне хотелось, чтобы меня ласкали эти нежные ручки, а с другой мне не хотелось лежать голой перед незнакомыми людьми и подвергаться каким-то постыдным действиям. К тому же эти девушки, скорее всего, были студенты медицинского института, и желания отдаваться чужим людям абсолютно не было.

Тем не менее, ласковые пальчики, сжавшиеся в кулачок, продолжали блуждать по моему мужскому достоинству. Кстати, а как он оказался снаружи? Да какая теперь разница, главное я жива, сердце бьётся, лёгкие дышат. А что же мои интеллекты молчат? И куда делась зелёная точка?

Рука продолжала блуждать по моему органу, но он слабо реагировал на эту ласку.

— Тань, что-то её хозяйство не хочет свою силу показывать. Неда́вно я его двумя руками согнуть не могла, а сейчас что не так? — снова раздался милый голосок.

— В прошлый раз работало только подсознание, а теперь она думает, слышит и всё чувствует. Скорее всего — сопротивляется. Ты язычком попробуй, должно получиться.

Нежное прикосновение к моему кончику гладеньким язычком, а потом и тёплое колечко губ вокруг головки всё-таки вырвали из меня наслаждение и мой змей-искуситель пополз. Ладно, сдаюсь, раз это так необходимо, пусть делают что хотят. Не успел он полностью окрепнуть, как девушка залезла на меня и стала пристраивать к своей мокренькой узенькой щелке.

— Сейчас я на тебе покатаюсь… давно хотела… ох… как хорошо, — не с первого раза, но ей удалось просунуть головку в свою дырочку и сжать мышцами, чтобы не выпала.

Мой член тут же встал полностью, а киска намокла, и прохлада испаряющейся влаги слегка остудила половые губки.

— Мм, — простонала девушка с моим членом в своём влагалище.

— Ну вот, а то не хотела. Видишь как тебе хорошо. Слушай, у меня тоже встал. Давай-ка я присоединюсь, а то кончу, глядя на вас.

Встал? У неё? Вторая Таня тоже залезла на кровать, и я почувствовала, как мои ноги развели в стороны, и к намокшей красавице прислонилась тёплая головка члена. Она прошлась несколько раз вверх-вниз, раздвигая и смазывая валики губ, а потом стала протискиваться внутрь меня. Член? У неё есть член? Эрегированная плоть, измазанная моими же соками, туго вошла в меня и несколько раз напряглась, расталкивая стеночки. Это точно член!

— Ох, как в ней хорошо, — сказала та, что в киске и начала двигаться дальше.

Моё влагалище с жадностью приняло то, что в неё вошло, и это сладкое изнасилование стало мне нравиться. Мой член задрожал, киска сжалась, и я взлетела на облако наслаждения. Девушка, что прыгала на мне, с каждым разом опускалась всё ниже и ниже, вбирая мою окрепшую плоть в себя, а другая проника́ла в киску всё глубже и глубже. А это точно девушка? Моё дыхание стало учащаться, а их стоны громче и громче сотрясали воздух.

Вскоре всадница вскрикнула, опустилась на меня до упора, и её киска стала судорожно сжиматься по всей длине моего мужского достоинства. Я не выдержала такого накала страстей, мой о́рган дрогнул и сперма потекла в молоденькое упругое влагалище наездницы. В мой подбородок врезалась струя какой-то тёплой жидкости кисельной консистенции, а в нос ударил терпкий запах, который я ни с чем не спутаю.

Сперма? Моя? Что за?..

Девушка всё тряслась и тряслась на мне, а я всё вливала и вливала в неё, незаметно наполняя своим семенем пульсирующее влагалище.

Нет. Моя сперма льётся в неё. Тогда кто поливает меня?

Пока я думала, да рассуждала, поршень в моей киске набух ещё сильнее. Частота фрикций увеличилась и… со смачным звуком он покинул моё чрево.

Обладательница второго миленького голоска, который закричал в унисон с первым, трясь об мою ляжку, стала брызгать на неё тугими тёплыми струйками.

На мой живот легло что-то тёплое, мягкое и влажное на конце. Это «что-то» постепенно уменьшалось в размерах, приближаясь к моему лобку, оставляя своим кончиком влажный след. Когда оно полностью опустилось на мой живот, я поняла, что это «что-то» начинается в районе клитора той девушки, которая сидела на мне с моим увядающим бойцом внутри себя. Член? У неё тоже есть член? Так вот кто стрелял спермой в мой подбородок. Футанари? Странно, откуда они тут? Я что, попаданец в другой мир? Сейчас включится система и начнётся описание моих скилов первого уровня? А потом что, опыт за секс и прокачка на мобах? Гигалитры спермы и алчущие глаза футок? Нет, не хочу. Блин, что я опять несу? Какие футанари, какая система? Я же слышала, что мне сделали операцию головного мозга и сейчас мои клетки восстанавливаются.

— Долго ты там будешь сидеть? — прервала мои размышления девушка, которая кончила мне на ляжку, а теперь слезла и стояла возле кровати.

— Подожди, мне так хорошо, не ломай удовольствие. Я ещё немного…

— Давай быстрее, я уже изнываю. Твоё удовольствие ждёт тебя внутри меня.

Девушка сжала своим влагалищем мой почти опавший член и поёрзала по моему паху. Её орган, лежащий на моём животе, зашевелился, стал наливаться и пополз в сторону пупка. Она ещё немного подвигалась, поиграла мышцами, а потом подняла свою попу. Мой член выпал из неё и сперма из киски полилась на лобок.

— Блин, она кончила внутрь! Из меня льёт как из ведра!

— Танька, ты что, совсем дура что ли? Если залетишь, твоя мама меня прибьёт. Она же сразу подумает, что это я тебя обрюхатила.

— Не бойся, если что, я скажу, что это не ты. Прикинь, я, когда кончала, даже не заметила, как в меня полилось. Я так классно кончила, никогда так хорошо не было.

— Иди, подмойся, пока не залетела.

— Не пойду. Если залечу, выпью таблетку и всё. Иди ко мне, у меня такой стояк, что я тебя сейчас...

Она слезла с кровати. Раздались звуки смачных поцелуев, потом охи, ахи, шлепка промежностей и через несколько минут крики ознаменовали конец вакханалии, которую устроили обладательницы милых голосков. Ещё через пару минут они ушли, и я осталась одна.

Сон овладел мной почти сразу, как хлопнула дверь, и дядя Морфей дунул в моё лицо.

Хлопнувшая дверь снова вернула меня из царства доброго дяди, и я почувствовала под собой изменения точек соприкасания с телом. Матрас от пролежней. Отличная штука. Спасибо тем, кто догадался его подложить. Вдруг чьи-то пальцы раздвинули мои веки, и яркий свет фонарика ударил в глаз.

— Появился краниальный рефлекс, — раздался мужской голос.

По моей ступне чем-то провели. Мне стало щекотно, а реакция была такой слабой, что только кончик большого пальца еле заметно дёрнулся.

— Отлично, — сказал мужской голос, — реакции просыпаются.

— Вить, у неё мышцы совсем слабенькие. Нужно что-то думать. Когда она проснётся, не только встать — голову поднять не сможет.

— Пусть сначала проснётся, мышцы нарастить не проблема. А вот заставить их сокращаться — задача номер один.

— Таньки сказали, что вчера стимулировали половые органы и заметили сокращение мышц при оргазме.

— Вот как? Значит, я был прав, дело сдвинулось с мёртвой точки. Мы на правильном пути. Скажи им, чтобы делали это каждый день, желательно по два раза. Через неделю проверю.

— Вить, ты у меня такой умный! Слушай, я опять возбудилась. Как представлю, что Таньки прикасаются к её гениталиям, так у меня внизу всё дрожать начинает. Вить, я опять хочу. Как вчера, помнишь. Мне так понравилось. Ты же не откажешь…

— Юль, ты же знаешь, что нам нельзя. Вчера — это была ошибка…

Раздался звук расстёгивающейся молнии на брюках.

— Теперь твою девственность придётся восстана... Что ты делаешь? Ох…

— Мм, — послышался стон и звук засасываемой плоти.

— Ладно. Только это последний раз… ухм… дверь запри.

Щёлкнул замок и шуршание одежды, сопровождаемые поцелуями, нарушили тишину комнаты.

— Ах, он такой твёрдый…

— Ох, ты так крепко сжимаешь меня…

— Ах, до самого донышка достал…

Шлепки паха о мягкую попочку и любовные стоны летали по комнате и звучали как музыка. Чувствовалась нежность и неопытность двух молодых людей, занимающихся сексом. Первой испытала оргазм девушка, затем взорвался парень.

— Жаль, что приходится вынимать, я бы ещё раз кончила вместе с тобой.

— Нельзя мне в тебя, понимаешь, нельзя. И вообще, мы не должны этого делать.

— Ладно, ладно, не кипятись. Презервативы нужно купить. Я сегодня наконец-то поняла, что мы вытащили у неё из головы.

— И что же это?

— Это мощный компьютер с нейродатчиками на периферии. Некоторые датчики стояли в разрезе нервных волокон, а некоторые параллельно. Получается, когда пуля сорвала его с места, у неё некоторые сигналы перестали поступать из мозга в нервную систему.

— Юль, ты у меня такая умничка, чтобы я без тебя делал? Всё-таки я был прав, когда принял решение делать именно операцию, а не пытаться восстановить мозг папиным усовершенствованным полем. Ладно, давай одеваться, нам ещё с папой посоветоваться надо.

Через несколько минут они ушли, а я вновь осталась одна. Хоть бы радио включили. Послушать бы, что там в мире творится.

Не успела я заснуть, как дверь снова хлопнула, щёлкнул закрывающийся замок, и зашуршала одежда.

— Тань, теперь твоя очередь быть сверху. Залазь на член, а я займусь киской.

— Ладно, только смотри в неё не кончи, если залетит, нам Витька головки поотрывает, причём по две у каждой.

— Я сегодня умная, я презик взяла.

— Один?

— Да.

— Дура, надо было два брать. Опять не заметишь, как она в тебя кончит.

И что она молчит? Молчание — знак согласия. Точно дура.

Моим членом снова завладела чья-то рука. Сегодня хватка была намного увереннее и ладошка чуть больше вчерашней. Через минуту мою головку обхватили более умелые губки и когда моя мужская радость окрепла, я почувствовала как она прошла в горло, затем провалилась глубже, и носик девушки уткнулся в мой клитор. Как бы я охнула сейчас, если бы не это ранение. Эта девушка явно была намного опытней и темпераментней вчерашней.

Не успела я опомниться, как с обеих сторон меня обхватили мягкие пухлые ляжки и мой член погрузился в тёплый скользкий тоннель сразу до упора. Её упругие валики губ властно сжались, а потом она просто поскакала, почти полностью вытаскивая орудие счастья, а потом с силой насаживаясь вновь.

Вторая девушка развела мои ноги в разные стороны, и я услышала, как зашуршал упакованный презерватив, а через несколько секунд в мою киску проник член. Он был не таким толстым и длинным, как вчерашний, но когда моя жадина сжала его, я снова взлетела в облако рая.

Девушки шумно дышали, томно охали, а пото́м стали повизгивать. Ска́чки на мне перешли в галоп, вагина всадницы задрожала, поршень внутри моей киски завибрировал и вихрь блаженства накрыл меня с головой. Наездница насадилась до упора и затряслась. В подбородок снова ударила струя. Её напор был на порядок сильнее вчерашнего, а количество спермы раза в два больше. В киске разгорелся шквал выстрелов, наполняющих презерватив, и толчками расширяющих мои стеночки. Мне стало так хорошо, что моментально взорвавшись, стала накачивать липкую субстанцию моего семени внутрь страстной опытной девушки.

Девки визжали и тряслись, а я наслаждалась сладким выбросом своей спермы в податливую вульву и восхищалась волнующими вибрациями своей киски, сжимающей оргазмирующий член. Так захотелось обнять этих девчонок, прижать их к своей груди́, расцеловать, ласково погладить их молоденькие тельца́, но мышцы не слушались, даже веки не открывались, чтобы посмотреть на них.

Первой меня отпустила та, что была в презервативе. Я чётко услышала, как она сняла его со смачным чпоком и выбросила с характерным шлепком. Вторая продолжала сидеть на мне и нежиться, сжимая свою вагину, наслаждаясь моим достоинством, не подозревая, что выдавливает из него оставшиеся капли семени.

— Долго ты ещё будешь там сидеть, я тоже хочу.

— Подожди, Танюш, ты не представляешь, как мне хорошо.

—Представляю, поэтому и хочу.

— Ладно, ладно, дай мне ещё минуточку.

Она стала медленно ёрзать по моему паху, лаская свои стеночки моим грешным отростком. Может, мне попробовать пошевелить им? Я ведь каким-то образом кончаю? Ведь мышцы, выбрасывающие сперму, работают. Хоть и не в полную силу, но работают. Ух, если бы в полную силу… она бы точно почувствовала, как стреляет мой член. Напряглась, чтобы согнуть член вверх... немного, но он согнулся. Вниз — тот же результат. Вправо, влево, по кругу. Да, получается, но очень плохо. Нужно прикладывать огромное усилие. Пробую увеличить — о, да, на пару сантиметров я стала больше.

— Ах, — раздался голосок моей насе́дки.

Ага, она почувствовала мои шевеления. Ладно, пусть сле́зет. Я так поняла́, сейчас вторая мной займётся, извелась уже́ вся, вот на ней я и оторвусь, насколько смогу. У неё влагалище поу́же и покороче, точно почувствует мою фишку, только член поменьше сделаю.

Ощутив, как мой, всё ещё твёрдый стержень медленно покидает тёплое смазанное отверстие, я с трудом, но вернула его прежние размеры. Когда внутри оставалась только головка, влагалище девушки сжалось, туго её обхватило, и наружу вывалился почти сухой свежевыжатый член. Все наши выделения и сперма остались внутри неё. Интересно, она не хочет испачкать постель или боится показать, что тоже не почувствовала как я в неё излилась?

Вторая девушка расположилась надо мной и медленно опустилась на мою стоя́чую твердыню. Тихонько ахая, она наслаждалась вместе со мной проникновением в узкую кисоньку, обнимая своими стеночками моё естество́. Вскоре сладкий процесс закончился, и она повиляла попой, глубже усаживаясь на мой пах, а я потёрлась головкой о её нежное донышко.

— Ах, — вырвался сладкий девичий голосок.

К моей мокрой киске пристроился опытный член и как только врата рая открылись, он одним движением ввалился в меня на всю длину.

— Ох, — раздалось второе девичье удовольствие.

Если бы я могла, то уже визжала бы от радости, насколько приятными были эти ощущения.

С тех пор как я стала себя осознавать прошла неделя. Мои темпераментные футанари приходили каждый день, и я уже так привыкла к ним, что начинала волноваться, когда они задерживались. К их приходу мой член уже стоял во всей красе, а киска была взмокшей. Но это ещё не всё. Со мной произошли некоторые изменения. Сегодня утром я приоткрыла глаза, пошевелила губами, пальцами рук и ног. Картинка в глазах была не чёткой, но мне удалось разглядеть место, где я находилась. Оказалось, что я лежу в больничной палате. С обеих сторон от меня стоят незнакомые приборы, большой стеклянный шкаф с медикаментами, две кушетки, а между ними стол-тумбочка. Возле двери душевая кабинка, а рядом с ней дверца, видимо в гигиеническую комнату. Напротив меня на стене висит огромный плоский телевизор. Вот бы его включить.

Что-то задерживаются мои сладенькие. Член уже стоял по стойке смирно, образовав шатёр на простыне, которой я была накрыта, а на са́мом пике появилось небольшое влажное пятнышко преякулянта. Киска то сжималась, то разжималась, пуская пузырики. Как я хочу в неё член. Получится ли снова засунуть его в себя? Хватит ли сил? Вспомнив подзабытые навыки, напряглась. Сквозь щёлочки приоткрытых век увидела, как опускается шатёр. Прикладывая большие усилия, получилось направить член вниз, но он сейчас был слишком длинным, чтобы попасть в заветную дырочку. Пришлось снова напрягаться, уменьшая его длину. После нескольких минут мучений головка раздвинула ворота рая, а моя жадина присосалась к ней и как удав стала заглатывать кролика. Ах, как давно я не чувствовала эти двойные ощущения. Как же мне хорошо. Как приятно доставлять удовольствие именно так, как ты хочешь. Я просто балдела, я была на седьмом небе от счастья.

Вдруг дверь в палату открылась, и вошли мои постоянные посетители. Не успела я среагировать, как с меня сдёрнули простыню и…

— Ах, … Таня, смотри, её член в её киске! Если она кончит, то забеременеет сама от себя!

— Что стоишь, вытаскивай быстрее!

Вот дурёхи, чего орут? Наверно не знают, что у меня клапан, и я не могу залететь просто так. С характерным чпоком мой член был выдернут. Милые пальчики так приятно обхватили член, что я чуть не кончила, и мне ничего не оставалось, как подготовить его к очередному соитию с моими ублажателями.

Пока они раздевались, я вернула своего бойца в верхнее положение и как только его оседлала та, что с узенькой киской, я тут же кончила, наполнив её влагалище своим семенем. Сквозь чуточку приоткрытые веки я стала разглядывать свою наездницу. Что-то лицо очень знакомое. Пытаюсь вспомнить, где же её видела, но взор туманится и, под визг её оргазма, под струю в подбородок и темпераментные толчки в свою киску, орошаю её узкую дырочку ещё раз, чуть дёрнув бёдрами вверх. Да, надеюсь это только начало. Быстрее бы восстановилось управление мышцами, я бы показала этим неумехам, как нужно заниматься сексом. Эх, зря я не написала ту диссертацию, дала бы им сейчас почитать.

Место всадницы заняла вторая, та, что потемпераментней и вновь, приоткрыв веки, стала рассматривать. Эта красавица крупнее и ростом и габаритами. Грудь примерно третьего размера, а полные ляжки, обнимающие с двух сторон, обдавали теплом и упругостью. И её лицо тоже показалось знакомым, причём таким родным и близким... Кажется, я не только её где-то когда-то видела, но и разговаривала с ней, и не только разговаривала…

Когда девушки снова застонали, а потом завизжали от очередного оргазма, я как обычно залила киску наездницы и получила струю в подбородок, но меня не покидала мысль, что эти изгибы тел, манеры двигаться, я видела раньше. А ещё я издала короткое «М» и полностью открыла глаза.

— Таня, Таня, она открыла глаза и застонала, — пропищала наездница.

— Нужно срочно сказать Витьке с Юлькой.

Они быстро оделись и убежали. Через несколько минут меня осматривал красивый парень, а прекрасная девушка записывала на планшет всё, что он говорит. Две мои ублажательницы сидели на кушетке, задрав юбки, и ласкали друг друга.

— Как только вспомнит, как глотать, будем пробовать кормить через рот. Ежедневный массаж всех мышц, пока в щадящем режиме… полный список процедур напишу в назначении. Гормональный фон стабилизируется, нужно увеличить стимуляцию половых органов.

— Да мы и так заставляем её кончать по два раза подряд, куда ещё больше? — возмутились та, что покрупнее.

— Теперь будете стимулировать, пока не пропадёт эрекция, — почти приказным тоном сказал парень.

— Вить, нам это не трудно, даже в радость, но через неделю у нас сессия, кто тогда будет ей заниматься?

Интересный поворот. Студенты разговаривают с врачом на ты, да ещё и дерзят. Парень ничего не ответил и задумался.

— Вить, у меня есть идея. Пойдем, обсудим, — сказала Юля.

— Вы куда? — девушки поднялись с кушетки и преградили путь Витьке и Юльке.

— Думаю, минут десять у нас есть, — ответила Юлька и стала раздеваться, а футки быстро раздели Витьку.

Юлька грациозно залезла на кушетку и встала в позу собачки. Недолго думая, две членодевки окружили её с двух сторон и та, что поменьше ростом бережно вошла в киску, а вторая в призывно открытый ротик. Витька пристроился сзади той, что держала Юльку за круглую попочку, и ввёл в её влагалище своё приличных размеров достоинство. Через несколько минут красавица, что билась на его причиндале закричала, подалась назад, и сильнее насадилась на его член. Её блестящий от соков агрегат выскочил из Юлькиного гнёздышка, и брызнул так, что струя разбилась о грудь той, что держала голову Юльки и ритмично входила в ротик. Футки посмеялись, поменялись местами и продолжили шумную процедуру удовлетворения своей похоти.

Ну, молодёжь, совсем уже без комплексов. А ничего, что я всё вижу? Наблюдая за ними, я снова возбудилась. Мой агрегат опять торчал вверх, блестя капелькой на кончике. Вскоре повторилось орошение груди, после чего Юлька содрогнулась в оргазме и замычала, принимая в свой ротик сперму, а Витька выдернул член, положил его между булочками пухлячки и мужским полубасом озвучил конец этой завораживающей оргии.

Под весёлые возгласы всей четвёрки душевая кабинка чуть не развалилась от количества тел, резвящихся в ней, а я улыбалась, наблюдая за жизнерадостной картиной. Я улыбнулась? Да, чувствуя, как уголки моих губ разошлись в разные стороны, я довольная пошевелила всем, чем могла пошевелить. Даже мой пенис пару раз шлёпнул меня по животу и снова принял боевую стойку.

— Кому-то пора идти готовиться к сессии, — сказал Витька, держа упругие попки двух Танек и прижимая их к себе.

— Не будь занудой. Лучше скажи, когда мы повторим этот междусобойчик? — спросила пухлячка, а Юлька прикрыла ротик ладошкой от смущения.

— Сдадите сессию, и повторим.

— Зануда, — сказала худышка и получила шлепок по упругой заднице.

— Если б я не был таким, вы бы только и делали, что трахались день и ночь.

— Ой, всё. Можно подумать мы этого не делаем, — пухлячка чмокнула его в щёчку, потом губки Юльки и отстранилась.

Стройняшка повторила пухлячьи чмоки и две футки, демонстративно виляя упругими попками и стреляя очаровательными глазками, покинули помещение.

— Вить, смотри её член опять…

— Мм, да, — он почесал подбородок, — в таком состоянии её оставлять нельзя.

Юлька взялась за мой член, сжала его и несколько раз провела от головки до основания. Её щёчки покрылись румянцем.

— Вить, я снова хочу, — засмущалась она, не выпуская из рук мою твёрдыню.

— Делай что хочешь, только заставь её кончить, — ответил Виктор, изучая показания приборов.

Девушка, обрадованная тем, что всё позволено, наклонилась и, облизнув головку, быстро наехала своими обворожительными губками на мой вздыбленный орган. Ох, как мне хорошо, ох, как приятно порхает язычок по уздечке. Сдерживая рвотные позывы, она попыталась протолкнуть головку глубже, но у неё ничего не получилось. Прокашлявшись, она быстро разделась, забралась на меня и стала насаживаться своей узенькой киской на моё мужское достоинство.

После нескольких неудачных попыток вставить в себя, мне стало жалко бедную девочку. Я с трудом, но сделала свой член немного поу́же и почувствовала, как головка протиснулась в её горячее, изнывающее влагалище. Она замерла на несколько секунд, а потом продолжила отпускаться, поглощая меня сантиметр за сантиметром. Плотное упругое кольцо её половых губок сминало мою плоть, а дрожащие стеночки ласкали вошедшую часть, разливая во мне огромные волны удовольствия.

Как только половина моей мужской части тела скрылась в этой очаровательной киске, Юлька затряслась, застонала и я почувствовала, как её стеночки завибрировали. Не сдерживая себя, тоже застонала и тут же разрядилась в эту тугую кисоньку, чуть больше недели назад лишившейся девственности. Я даже почему-то уверена, что моё семя первым оросило это чудо природы.

Не знаю, заметила она или нет, что я кончила в неё, но после того как наши оргазмы закончились, она продолжила опускаться. Теперь было полегче. Мой член немного обмяк, но был достаточно твёрд, чтобы не гнуться. Наши лобки встретились, и я увидела, как девочка поморщилась. Сейчас, милая, сейчас я уменьшу длину, и мы с тобой в полной мере насладимся друг другом. Через минуту моя прелестная подружка галопом скакала на мне, то крича, то повизгивая от удовольствия.

Через двадцать минут, после трёх бурных оргазмов, она без сил лежала на моей груди, тяжело дыша в мою шею. Мой стоячий член покоился в её киске, не давая всем нашим жидкостям вырваться на свободу. Я так и не смогла кончить четвёртый раз, да и не стремилась к этому. Я просто наслаждалась молодым упругим организмом, упиваясь сладкими ощущениями.

— Устала? — тихо спросил Витька.

— Мгм, — промычала Юлька.

— Она кончила? — снова спросил он.

— Мкм, — мычание было отрицательным.

— Ладно, слазь, я попробую довести её до оргазма.

Юлька слезла с меня, сжав мышцы своей натруженной киски, чтобы не запачкать постель и убежала в душ, так и не поняв, что я брызнула в неё остатки живчиков из своих яиц.

Виктор быстро скинул с себя медицинский халат, забрался на кровать и, согнув мои ноги в коленях, раздвинул их в разные стороны. Некоторое время он как ребёнок заворожённо смотрел на мои прелести, потом взглянул мне в глаза, около минуты смотрел в них, и вдруг стал приближаться.

Мой член скользнул по его груди, потом по кубикам его живота и остановился возле пупка. У меня всё сжалось внутри, когда головка его члена распахнула врата моих мокрых половых губ и остановилась у входа в сокровищницу. Что творилось у него в голове — я не знаю, но он вдруг припал к моим губам и нежно меня обнял.

Меня как будто прошибло разрядом. Нет, не электрическим. Так бывает, когда, например не ждёшь, а тебя обнимают и прижимают к себе. У тебя подкашиваются ноги, а мозги отключают всё, кроме наслаждения. Губы ответили на поцелуй, а руки... я обняла его! Конечно, это сильно сказано. Я просто приподняла руки и обвила его шею. Он разорвал поцелуй, глаза расширились от удивления, губы расплылись в довольной очаровательной улыбке.

Это же улыбка моего отца!

— Папа! — крикнула моя душа, а наружу вырвалось только томное "М", губы дрогнули, глаза широко распахнулись, а дыхание участилось.

И вдруг его член двинулся вперёд! Моя киска отреагировала незамедлительно. Она жадно встретила его крепкими объятиями и всячески старалась помочь проникнуть как можно глубже.

Его глаза прикрылись, он снова припал к моим губам, сделал несколько толчков, растягивая мою киску, а потом стиснул объятия, вогнал свой член до отказа, и я почувствовала, как сперма мощным потоком стала наполнять меня глубоко-глубоко внутри.

Он стонал в мои губы, страстно дёргался, вгоняя в мою сжавшуюся киску свой детородный орган, который наполнял и наполнял меня семенем.

Когда источник иссяк, он оторвался от моих губ, положил голову на подушку, и я почувствовала его учащённое дыхание рядом со своим ухом. Он расслабленно лежал на мне, не вытаскивая член, который по-прежнему был твёрд. Самое интересное, он был именно того размера, который я всегда хотела.

Мне было мало. Я только-только вошла во вкус. Мой член, зажатый между нами только начал источать капельки прозрачной жидкости. Я очень хотела продолжения. Ну, хотя бы пошевели им, родненький. Давай, подвигайся ещё капельку. Я изо всех сил хотела приподнять свои бёдра, чтобы хоть как-то почувствовать внутри себя эту желанную твёрдость.

У меня получилось! Немного, совсем чуть-чуть, но я двинулась навстречу блаженству. Он почувствовал это. Приподнял голову, посмотрел мне в глаза и задвинул своего бойца до отказа. Я охнула, веки томно опустились, а он вновь припал к моим губам и начал двигаться. Его движения были размеренными, он не спешил, а я довольная, постанывала под ним, раскачиваемая нежными плавными толчками.

Он облизал мои губы, проник язычком в мой ротик, а потом оторвался, нависнув надо мной. Мои руки упали на кровать, а он стал методично вдалбливать в меня такой желанный и твёрдый орган. Я просто взлетела на небеса. Сердечко застучало чаще и громче, дыхание прерывалось стонами, а когда он ещё увеличил амплитуду и скорость вторжений, я просто сошла с ума.

Меня всю буквально тряхнуло. Такого не было с тех пор, как я очнулась. Почувствовав это, парень, не прекращая движений, снова опустился на мою грудь, припал к губам, обнял меня так, что у мурашек шерсть встала дыбом, и я просто обезумела. Я обняла его, подбросила бёдра вверх, насколько было сил, и затряслась в умопомрачительном оргазме.

Он вогнал своё чудо до отказа, и сквозь рьяные сокращения своей киски и извержение своего члена, я почувствовала, как свежая струя молодой спермы расширила самый потаённый уголок моего влагалища. Он дёргался на мне, а я извивалась под ним, насколько позволяли силы. Толчок, ещё толчок. Туман окутывал сознание, и с каждым движением я погружалась в самые глубокие впадины своей памяти.

Папа, мама, дети! Бабушка, дедушка, беременность! Светка, беременная! Роб, Эля! Зубило, Таран! Пистолет, выстрел!

— Мама! — крикнула я изо всех сил и открыла глаза.

Сердечко готово было выпрыгнуть. В палате никого. Тихо работает телевизор, какой-то прибор громко запикал, повторяя частоту моего учащающегося пульса. Затрясло не по детски. В палату кто-то вбежал, что-то вколол, трясучка отпустила и снова тишина, темнота. Дядя Морфей нежно взял меня на ручки и как ребёнка убаюкал, прижав к своей груди.

Медленно. Очень медленно возвращалось сознание. Я голенькая. Совсем голенькая как младенец. Моя голова лежит на чьём-то плече, чьи-то руки ласково удерживают меня и баюкают на чьих-то коленях. Я снова маленькая девочка? Нет, мой рост…

Открываю глаза, изо всех сил стараюсь приподнять голову. С трудом, но получается. Вижу глаза, нос, губы, щетину. Отодвигаюсь чуть дальше, чтобы охватить взглядом всё лицо.

— Паапаа! — брызгаю слюной, слёзы градом, руки стараются обнять, прижимаюсь, целу́ю, дрожу.

— Всё, всё, я тут, успокойся, — до боли родной голос.

В стороне чьи-то всхлипывания. С трудом поворачиваю голову.

— Маамаа! — еле двигаю губами и как ребёнок, протягиваю руку к ней.

— До-чень-ка! — навзрыд лепечет мамочка и берёт мою руку в свои тёплые дрожащие ладони, а потом обнимает и целует меня, обливая солёными слезами.

В палату врываются ещё двое. Это Витька и Юлька. Они бросаются к аппаратуре, что-то щёлкают, нажимают. Дрожь проходит окончательно, я расслабляюсь, и папа с Витькой аккуратно кладут меня на постель.

— Что со мной? — еле ворочаю губами.

Папа сел рядом со мной на кровать, а мама устроилась ему на коленки, чтобы лучше видеть меня. Тоже самое, только с другой стороны сделали Витька и Юлька.

— Ты помнишь, что с тобой произошло? — спросил папа. — Если да, то моргни.

Я моргнула. Да, я вспомнила всё, или почти всё.

— Пуля пробила лобную кость, прошла по обоим полушариями и застряла между вторым и третьим шейными позвонками. Твоя смерть была мгновенной. Нужно сказать спасибо Сергею Леонидовичу. Он быстро привёз питательный раствор, и ты два месяца пролежала в нём. Через месяц он привёз термостол, а через два я снова собрал прибор, излучающий корпускулярное поле. Получилось тебя оживить, но в сознание ты так и не приходила.

Я вопросительно на него взглянула.

— Да, да. Долгие годы мы с твоей мамой исследовали воздействие этого поля, попутно исцеляя людей и чуть ли не возвращая их с того света, но твоё сознание отказывалось возвращаться. На жёстком диске, который мы нашли под матрасом, было много чего интересного, но в основном там мои, твои и мамины разработки.

Я снова удивилась и показала это взглядом.

— Твои телохранители погибли. Их жёны нашли этих выродков и прикончили. Им дали по двадцать лет. Скоро должны выйти. Ах, да, я же не сказал. Ты пролежала тут девятнадцать лет.

— Что? — моему удивлению не было предела.

— Да, да, ты не ослышалась. Девятнадцать с половиной лет. Сейчас твоим детям двадцать один. Можешь заново с ними познакомиться.

— Где… они? — шёпотом, глотая слезы, спросила я.

— Так вот же они, — папа показал в сторону Витьки и Юльки.

Как же я сразу не догадалась? Они как две капли похожи на меня и на отца. Ладно, мне простительно. Столько лет пробездельничала в тёплой постельке. Стоп! Я же с ними… они же со мной… дуг с другом!!! Я сжала киску и почувствовала, что сперма моего сына всё ещё во мне. Вот дура! По моим щекам потекли слёзы. Если меня помещали в корпускулярное поле, то мой клапан рассосался ещё при первом применении. Я же могу залететь! Да ещё от собственного сына! Я немедленно выплюнула всё, что находилось в киске. Пофигу на постель, лишь бы не… а Юлька! Моя дочь! Я же кончила в неё, а она… надеюсь тщательно подмылась в ду́ше и не забеременеет.

— Привет, мамуль! — Юлька взяла мою руку в ладони и прижала к своим губам. — С возвращением.

— Привет, мам! — сказал Витька, взял Юлькины руки в свои и мне стало так тепло от четырёх ладоней. — Я так долго ждал, когда ты проснёшься.

Дети! Это же мои дети! Ещё вчера они держали в своих крохотных ручонках мои налитые молоком гру́ди. Высасывали из них молоко. Это же часть меня. Частички моей души и пло́ти. А теперь… теперь…

Слёзы застили мои глаза. Я не знаю, что им сказать, не знаю, как к ним обращаться, даже как смотреть им в глаза.

Вот они, мои родненькие. Дочь, сидящая на коленях моего сына, и сын, подставивший свою грудь, как спинку удобного кресла для сестрёнки. Оба держат мою руку в своих ладонях, и я чувствую их…

— Мамочка. Сколько лет мы с Витькой приходили к тебе и держали твою руку вот так как сейчас, — не дождавшись моих слов, нарушила тишину доченька. — А знаешь, что мы с Витькой нашли у тебя в голове?

Я вопросительно двинула бровями.

— Компьютер! Такой маленький, но такой мощный. Он всего три на три миллиметра, пуля сорвала его с места и он…

— Он стоял в разрезе твоего спинного мозга и мог управлять твоим телом, — перебил сестру Витька. — А ещё он мог передавать в мозг ложную информацию.

Твоя ДНК оказалась основательно переделана. У нас до сих пор нет такой технологии, чтобы вернуть всё обратно. Папа усовершенствовал своё корпускулярное поле, которое теперь восстанавливает тело, согласно коду ДНК. Поэтому помещая тебя в него, мы даже не предполагали, что нервные волокна в районе второго позвонка не будут срастаться. На томографе почти ничего не видно, поэтому пришлось создавать в твоей голове искусственный раздражитель, чтобы проследить весь путь от головного мозга до мышц. Так мне удалось найти разрыв нервных волокон. Потом пришлось несколько месяцев искать способ сращивания и наращивания. Мне пришлось нарастить некоторые участки нервов, чтобы соединить всё как было, но твой организм всё равно делает всё по-своему.

Моя рука дрогнула от такой информации. Это же… Роб и Эля… нанозавод на молекулярном уровне.

— Поставь компьютер на место и включи поле, — еле выговорила я это длиннющее предложение.

Все раскрыли рты от такой дикой просьбы. Только у папы загорелись глаза. Он снял с колен маму, посадил её рядом и наклонился ко мне.

— Ты точно этого хочешь? — спросил он шёпотом мне на ушко.

Я кивнула в ответ.